Тот же день, полтора часа спустя,
Ленинград, Невский пр.

Этот город не уставал напоминать Джорджу давно забытое: что такое холодный злой ветер в лицо, от которого горят уши и покалывает щеки. Хотелось побыстрее убраться в тепло, но упрямый прибалт напротив продолжал торговаться, нудно растягивая гласные:
– Я понимаю, что было три, – говорил он, уныло мигая белесыми ресницами, – но я потратился. Теперь надо четыре.
Разведчик с отвращением изучил узкое костистое лицо напротив.
– Да на что ты мог столько потратить?
– Следил же. Не сам. Там опасно – черная «Волга» забирает утром и отца, и сына.
Джордж постарался скрыть невольно вспыхнувший интерес. Впрочем, собеседник упорно не поднимал глаза, словно никак не мог оторвать взгляд от роговых пуговиц. Это нервировало – в одной из них был скрыт объектив.
– Надо было узнать распорядок, где учится, привычки, – продолжал долдонить прибалт.
Голос у него был зыбкий, дрожащий, словно оконная занавеска на ветерке. Корявые пальцы мелко подрагивали, и круглились под кожей узловатые кости.
– И что выяснил? – скучным голосом проскрипел Джордж.
– Четыре тысячи, – глухо повторил прибалт и упрямо насупил брови.
Холодный сквозняк продул подземную трубу, лишая Джорджа остатков тепла.
– Pest on you, – процедил американец с ненавистью в голосе.
(англ., чтоб ты сдох. Дословно – чума на тебя)
Видимо, в этом объеме моряк английский знал – на лицо его появился намек на довольство. Так могла бы улыбаться обгаженная чайками скала в Северном море.
– На, – Джордж сунул ему в руку небольшой газетный сверток.
Прибалт повернулся в пол-оборота к стене и надорвал бумагу. Показался рисунок кремлевской башни.
– Viens rublis, – пробормотал прибалт и начал неторопливо пересчитывать уголки купюр.
– Латыш? – уточнил, постукивая ботинком о ботинок, Джордж.
– Это не важно, – пальцы у моряка заработали быстрее.
Джордж, пользуясь случаям, еще раз втянул воздух, принюхиваясь. Все вроде бы было в порядке: одежда на прибалте была чистой, городской, но от него все равно пробивался легкий запах машинного масла и солярки. Это немного успокаивало.
– Три, – прибалт закончил подсчет и торопливо засунул деньги во внутренний карман, – еще тысяча.
– Пффф… – выдохнул Джордж обреченно и достал портмоне, – раз, два, три…
– Теперь хорошо, – моряк заозирался с тревогой, – пошли, где люди.
Они поднялись по ступенькам, и Джордж невольно оглянулся, а потом озадаченно цыкнул –   да, действительно, как Синти и сказала, на козырьке, что над спуском, была невероятная надпись: «Ленинградский ордена Ленина метрополитен имени Ленина».
Джордж задумчиво посмотрел сквозь возвышающуюся на противоположной стороне пятигранную башню и пробормотал:
– Непостижимо…
– Что? – повернул голову прибалт.
– Да, – экспрессивно взмахнул рукой Джордж, – говорю, действительно наступило то самое таинственное время, когда лампы на Невском дают всему какой-то заманчивый, чудесный свет.
В водянистых глазах собеседника на короткий миг мелькнуло что-то неуловимое и неуместное, потом взмах бесцветных ресниц все стер, и осталось только гадать, почудилось это или нет.
Джордж невольно подобрался:
– Давай, рассказывай, что о парне знаешь и где он.
– Да знаю не много… Юра зовут. Студент. Университет. Восточный факультет.
Джордж нервно сглотнул и чуть подался вперед.
– Отчим… Не знаю кто. И знать не хочу, – получив деньги, прибалт намного отморозился, и в речь его стали проскальзывать интонации.
– Так… – разведчик потер замершие руки, – и где он?
– Он сейчас с чувихой в «Сайгоне» должен зависать.
– Кто и когда – я понял, – усмехнулся Джордж, – с кем, где и что делает – нет. Не изволите пояснить?
– Почапали, – прибалт взмахнул рукой вдоль Невского, – сам сейчас все увидишь, тут рядом.
– Ага, – кивнул Джордж, с легкой настороженностью посмотрев на светящееся «Театр Комедии»  в указанном направлении, – мои намеренья прекрасны, пройдемте, тут недалеко? Нет уж, я замерз, поедем на такси.
– Хозяин – барин, – пожал плечами моряк, – вон – стоит.

Отредактировано Oxygen (18-02-2017 18:08:33)