Пока в итогевот такой вариант эпизода:

Суббота 18 марта, ранний вечер,
Ленинград, ул. Фрунзе

Софи продрыхла больше суток, но когда выбралась из кровати, ее уже не поматывало из стороны в сторону. Дошла до туалета, потом жадно выдула несколько стаканов чая и уже собралась даже затеять что-то вроде стирки своего белья – взяла крупную терку и принялась строгать  хозяйственное мыло, но тут приехал я и со словами «совсем сдурела» загнал ее обратно под два одеяла.
С легким раздражением посмотрел сверху вниз на неугомонную девицу и честно предупредил:
– Ну, готовься, сейчас буду исполнять свой долг.
Глаза у Софи начали округляться, и даже зубы перестали мелко постукивать друг о друга.
– Врачебный, – уточнил я после небольшой паузы и пошел за помощью.
Мелкая пристроилась за моим плечом с включенной настольной лампой, я нацелил ручку столовой ложки Софи в рот.
– Деточка, скажи дяде а-а-а…
– Да что ты там поймешь?! – слабо отнекивалась Софья.
– Не упрямься, девонька, – настаивал я.
– А-а-а-аааа… – протяжно сдалась Софья.
– Так… – оживился я, вглядываясь в гиперемированную глотку, – ага…
Убрал ложку и скомандовал Мелкой:
– На зубы посвети, кариес заодно проверим.
Софья торопливо лязгнула челюстями и плотно сжала губы.
– Понятно, – сказал я, распрямляясь, – ну что: ангины, слава богу, нет, честный грипп. Обойдемся без уколов.
– Свет убери, режет, – поморщилась Софья.
Мелкая покосилась на меня. Я кивнул, и в комнате потемнело.
– Пить, пить и пить. И лежать. Есть будешь?
– Я кашу рисовую на молоке сварила, – торопливо вмешалась Мелкая, – жиденькую.
– Спать! – Зубы Софи опять начали выбивать костяную дробь.
– Спи, – кивнул я и подоткнул одеяло, прикрывая плечо.
Пощупал ей лоб: было где-то чуть за тридцать восемь.
– Спи, – повторил, отступая, – Тома сейчас тебе банку питья принесет.
Софья простонала что-то неразборчивое и, отвернувшись к стене, натянула на голову одеяло.
Мы с Мелкой прошли на кухню.
– А… – начала она, указывая на холодильник.
– Не буду, – качнул  я головой и пояснил, увидев, как огорченно сдвинулись ее бровки: – ты не забыла: мы сегодня приглашены на ужин? Мне положено быть на нем голодным. Тебе, кстати, тоже. Мама иного не поймет.
Мелкая неуверенно улыбнулась.
Я видел, что поход в семью ее волновал, и понимал почему. Ситуация была так себе: я назвал ее сестрой, но пока не видел возможности сообщить об этом родителям: от такого заявления вполне могло стать только хуже.
Понятно было, что не все сразу, что нужно время… Но стоило краем задеть в разговоре тему семьи, как появлялось ощущение какое-то трудноопределимого неудобства. Его невольно испытывал и я, и Мелкая, даже если она на эту тему и не задумывалась.
Чтобы подбодрить девушку, я приобнял ее одной рукой за талию и пообещал:
– Завтра мы весь день будем по магазинам бегать, имущество в хату подтаскивать, вот там ты меня и покормишь, да не один раз. А пока на, сходи, примерь, – и я достал из сумки сверток.
С вещами у Мелкой было туго, особенно с бельем. Я даже успел пожалеть, что нет больше под рукой такого удобного Гагарина. Появляться же на Галёре я себе строго-настрого запретил и теперь долго буду обходить ее по другой стороне Невского. Но был ведь еще «Альбатросс» на Двинской, и можно было бы без особого риска купить белую книжечку отрывных чеков ВТБ, в народе называемых бонами, да зайти туда за импортными «недельками»…
Можно… Но меня словно за шиворот держало ощущение какой-то неправильности. Извертелся поздним вечером в кровати, пытаясь понять умом в чем тут подвох, а озарило меня уже ночью, в короткой дреме, когда приснилась Мелкая.
Я увидел ее со спины, на фоне уходящих к далеким горам ярко-салатовых рисовых полей. Слегка покачивали под ветерком своими пышными кронами редкие кокосовые пальмы; в придорожной канаве, заполненной ленивой проточной водой, лежали, опустив на красную дорогу тяжелые головы, мощные буйволы.
Против ожидания, Мелкая стояла в привычной черно-коричневой школьной форме, лишь на запрокинутой к небу голове была коническая шляпа из пальмовых листьев, потертая и выгоревшая на солнце. Сначала было тихо, и я не сразу понял, куда она смотрит. Потом со стороны гор донеслось слабое жужжание. То стайкой стрекоз летели миниатюрные издали  вертолеты, окрашенные в зеленый цвет. Они пошли на нас по широкой дуге, лопасти винтов вращались с огромной скоростью. Миг, и в жужжание вплелись новые звуки. Я увидел в дверях крошечные вспышки. Пулеметчики стреляли короткими злыми очередями, головы их были не больше карандашных точек.
Стало жутко, словно начитался на ночь глядя Кинга. Я изо всех сил взмахнул рукой, сметая Мелкую в канаву, и проснулся от боли, саданув кистью по стене.
– Уххх… – с облегчением потряс в воздухе рукой.
Размял ладонь, проверил пальцы.
– Охх… – вот тут меня и осенило.
«Американские же шмотки! Какое, нафиг, воспитание совершенного советского человека и Галёра с «Альбатросом»?! Какие боны?»
Несмотря на ноющую боль, я почувствовал облегчение, словно случайно, не подозревая о ее существовании, прошел по самому краю замаскированной волчьей ямы.
«Не-не-не… Хорошо, что не успел лично злоупотребить перед Томками. Хорошо, что начал шить. Такой хоккей нам не нужен», – я выдохнул, расслабляясь. Боль начала отступать, и я подвел итог внезапному озарению: – «Потреблядству – бой. Это будет нашей аксиомой. Никакого выпендривания западными вещами».
Это было позавчера. Вчера же, сразу после школы, еще до неожиданной встречи с Софьей, я побежал в универмаг за готовым бельем, но с изумлением обнаружил в продаже советскую кулирную гладь с лайкрой и, не удержавшись, купил. Потом долго гадал над выкройками, пытаясь на глазок угадать размеры, и строчил в своей комнате до полуночи.
Мелкая развернула сверток, достала первый предмет и бурно покраснела, узнав.
– Иди, меряй, – повторил я, – там три варианта. Скажешь, какой лучше других подошел.
– Шил? – Мелкая уже обнаружила отсутствие фабричной бирки и незнакомый фасон шортиками.
– Шил, – признался я.
Мелкая обхватила меня руками и прижалась, тепло дыша в куда-то в шею. Забавное, должно быть было зрелище со стороны: трусы она из рук так и не выпустила.
Я чуть побаюкал ее в объятиях. На душе было светло, словно после долгих блужданий я свернул, наконец, на правильную дорогу.

Отредактировано Oxygen (07-09-2017 14:36:45)