Подкрепление прибыло через пару часов после боя уже в полной темноте - только звезды помаргивали на безоблачном небе. Блицгруппа на галопе выскочила на обрыв, застыла многофигурным монументом, грозно целя во все стороны револьверами и винтовками. Был бы Подолянский коварным орком с картечницей, то положить торопыг, хватило бы и половины короба. А то и пары оборотов ручки.
Но все орки, что в тот день были на литвинском берегу, уже остыли.
- Граница на замке! - заорал прапорщик. Его поддержал нечленораздельным хрипом продрогший Ежи.
Услыхав неофициальный девиз Корпуса, блицгруппа разразилась радостными криками. Кто-то, то ли по дурости, то ли от избытка чувств, пальнул в воздух.
- Внизу мы! - сложив ладони, крикнул прапорщик. - Тут тропка, шагах в сорока! Шеи не поломайте!
- Лошади? - уточнил голос Байды.
- На колбасу потом! - хрипло гаркнул големогренадер, совладавший с непослушной глоткой. - Круто слишком.
- Добро, принял! - бодро отозвался поручик. Над обрывом зачиркали спички, поджигая лампы-керосинки.
Блицгруппа спешилась. Пограничники начали осторожно спускаться вниз, подсвечивая тропку.
Анджей с Маслопупом переглянулись, синхронно вздохнули. Они-то лазали практически вслепую, отчего големогренадер и сидел сейчас, кутаясь в куртку Подолянского. Глина посыпалась под ногами и граничар сверзился в воду. Было там по пояс, но Ежи вымок до последней нитки, утопив и доху, и револьвер Анджея.
- Ну что? Как у вас?! - первым спустился Ковальский, тут же наскочив с расспросами. Но увидев, что у крохотного костерка, чье пламя скрывала от посторонних взглядов неглубокая, но высокая пещерка, сидит всего двое, гауптфебель осекся.
Подолянский молча кивнул. Маслопуп отвернулся.
- Да как же ж так...  - враз охрипше спросил Гюнтер, - Вот же...
- Да вот как-то так и вышло, - кое-как выдавил прапорщик,  - все наперекосяк пошло. На Франтишека четверо наскочило. Троих он на месте положил.
Ковальский улыбнулся через силу, отчего улыбка в свете пламени, оказалась больше похожей на оскал:
- Франта стрелять умеет. Умел... Царь Небесный, да чтоб тебя...
- Пошли, провожу до тела, - поднялся Маслопуп, - наверху он.
Сняв наброшенную на плечи куртку, граничар передал ее Анджею, - сами накиньте, я на ходу отогреюсь.
- Давай, да, - кивнул прапорщик, глядя на серое лицо гауптфебеля. Отблески пламени играли на закаменевших скулах. Странные, все таки, существа, люди. Утром собачились, а теперь вот так вот… - Прости, друже, получилось так.
- Вы-то, пан Анджей, и ни при чем совсем, - тихо сказал Ковальский – слова почти заглушило потрескивание костерка. – Я с Франтой восемь лет служу. Нас одним приказом на службу забрали…
От тропы раздался шум, треск и ругань. Наконец, на песок пляжика ступил запыхавшийся поручик Байда. Тут же кинулся к прапорщику, размахивая руками.
- Что у вас тут за война?! Ковальский прискакал, вопит, что чуть ли не Великое Нашествие. Давайте, рассказывайте!
- Да что тут рассказывать…
- А Штурмреску где? – заозирался поручик.  – Сбежал?! Ну от этого валаха тупого я иного и не ожидал!
Подолянский подшагнул к Байде, от которого чудовищно несло застарелым перегаром. Рука прапорщика сама собою ухватила за ворот, крутанула. Анджей склонился к полузадушенному поручику, тихо сказал:
- Ландфебель Штурмреску погиб при исполнении служебных обязанностей. А если ты, синюшник, хоть раз еще что-то поганым языком про него ляпнешь, я тебе язык твой поганый отрежу и в жопу тебе сапогом забью. Ферштейн, суслик?
- Что вы себе… - прохрипел Байда, но почувствовав, что воздуха становится все меньше, просипел, - понял я, понял! Отпустите!
Поручик упал, спиной вперед начал отползать от взбешенного прапорщика. Наткнувшись на труп орка, Байда в ужасе оглянулся, подскочил, снова упал…

Отредактировано Чекист (22-05-2017 17:39:48)