XI
Люк ожидал, что его потащат в кабинет к Генеральному и заранее леденел от ужаса, представляя допрос, проникающий до костей, голос, жуткий серый пузырь над воротником. Но вместо этого его отволокли в комнату охраны – обширное помещение, перегороженное пополам  крепкой железной решёткой, и без лишних разговоров запихнули внутрь. В клетке уже помещались остальные пленники, и среди них - Пол. Люк испытал мгновенное облегчение, увидев товарища, но тот быстро его остудил: все они приговорены к Паучьему холлу, и теперь остаётся только ждать.   
А вот встреча с Огнепоклонниками Люка не обрадовала – слишком свежо было в памяти недавнее предательство. Один из пленников, видимо, разгадав его мысли, горько усмехнулся и сказал: «не спеши осуждать других, парень. Разве не ты привёл этих тварей наверх? Да, конечно, Генеральный промыл тебе мозги своим голосом – но почему ты думаешь, что с тем, кто тебя выдал, поступили иначе? Всех нас ждёт лютая смерть, так что не стоит напоследок  обвинять друг друга в том, чего мы не делали…»
Он как в воду смотрел – часа не прошло, как в клетку кинули напарника Люка по неудавшейся разведвылазке. Он был страшно избит, глаза заплыли громадными кровоподтёками, сломанная рука висела плетью. Огнепоклонники уложили несчастного в углу клетки, на единственный вонючий матрац, и девушка – одна из двух, отобранных для утех охраны – протянула ему жестяную кружку с водой. Пол, помедлив, присоединился к друзьям, оставив Люка одного.
Мальчик угрюмо наблюдал за этими действиями – умом он понимал, что если кто в чём и виноват, так это в неспособности противостоять голосу Генерального. Не все такие везунчики, как Лея, он сам мог оказаться – и оказался, прав Огнепоклонник! – на его месте. Но это не помогало – между ним и товарищами по несчастью пролегла полоса отчуждения, разделившая их вернее любой решётки.
Ожидание тянулось и тянулось. Люк быстро потерял счёт времени; два раза охранники просовывали в клетку бак с водой, и все по очереди пили из единственной кружки. Полоса света из дверного проёма (дверь «арестантской» выходила в холл с уцелевшими панорамными окнами) постепенно тускнела – наступал вечер. Кормить арестантов никто не собирался; ночь они провели в полумраке, едва рассеивавшегося зеленоватым свечением набитого светляками графина со светляками – охранники поставили его на свой стол и увлечённо шлёпали самодельными картами, время от времени отпуская в адрес узников грязные шуточки.  Люк поймал себя на мысли, что после настоящего живого огня это гнилостное свечение стало ему омерзительно.
Постепенно зеленоватый свет, распространяемый графином  тускнел – светало. Охранник принёс ещё одно воды и – новое издевательство! – вонючее ведро, в которое предложил справить нужду всем подряд, парням и девушкам. Люку вслед за прочими узниками, пришлось преодолеть отвращение и воспользоваться отвратительной посудиной – мочевой пузырь был переполнен, ещё немного, и пришлось бы опорожнить его прямо на пол. Завтрака опять не было; на просьбу одной из девушек дать чего-нибудь поесть, охранник мерзко заржал и ответил, что незачем: «не успеешь проголодаться, соска, вам недолго осталось…» - и Люк снов заледенел, невыносимо отчётливо осознав что наступило последнее утро в его такой короткой жизни.
Он сам не заметил, как провалился в забытьё – и проснулся от скрежета замка. Перед клеткой со связкой наручников в волосатых лапах стоял гнилозубый. За спиной у него выстроились пятеро охранников, вооружённых железными прутьями.
- Ну что, птенчики, дождались?  - проскрипел он.  – Подставляйте ручонки, пришло ваше время. Ежели кто надумает дёргаться -  кости переломаем и в таком виде отправим в Паучий холл. Чтобы, значит, веселее!
Он смачно харкнул себе под ноги, растёр плевок подошвой и взялся за решётку.
- Всё поняли? Тогда – выходи по одному! А то волосаны проголодались, не стоит мучить бедных зверушек!
Охранники хором загоготали.

Отредактировано Ромей (21-06-2020 13:03:15)

Коричневая, с проплешинами, кожаная куртка, странный, с толстыми гребнями, шлем. Лицо - рыло, как у минипига, но мёртвое, серое, с огромными круглыми стеклянными глазами и длинным рубчатым шлангом на месте пятачка. В руках гость   держал замысловатое приспособление в виде трубы с узким раструбами и деревянной ручкой сверху; с плеча у него свисала широкая лента, составленная из блестящих латунных цилиндриков.
Пришелец направил оружие – это ведь оружие, сообразил Люк, Майка не раз рассказывала про такое! -  на сбившихся в углу волосанов. От оглушительно грохота заложило уши, из раструба вырвался длинный пульсирующий язык пламени. От пауков полетели клочья вперемешку с кусками бетона и искрами из железной решётки; что-то пронзительно взвизгнуло, раздался болезненный вскрик.  И тут же толпа зрителей взорвалась паническими воплями – люди кинулись к двери, сбивая с ног, давя друг друга, по спинам, ступая по головам.
- Хорош палить, Мехвод! – прогудела ещё одна фигура, возникшая рядом с первой. – Рикошеты, твою мать! Гражданских положишь!
«…это же  помощь! Та самая, снизу, обещанная белкой…»
Люк скосил взгляд на товарищей по несчастью. Они стояли, прижавшись спинами  к решётке – глаза полны страха, костяшки пальцев, сжимающих арматурины, побелели от напряжения.
- Не бойтесь! Это друзья! Люк, Пол… ап-п-чхи! -  вы живы!...
Из-за спин чудовищных визитёров выпорхнула Лея – раскрасневшаяся, решительная, волосы развеваются невесомым облаком. В руке лук, из-за спины торчит оперение стрел. За ней – весёлая физиономия Майки и решительная зелёная мордочка: Яська. В руке у почтовой белки опасно блестит многолезвийный нож.
«…успели. Всё-таки успели!..»
- А ну, всем стоять! Не двигаться!
Люк обернулся. Генеральный возвышался на своём помосте  - голова под потолок, беснующаяся толпа бурлит у ног, ошалевшие охранники притиснуты к доскам, едва сдерживают напор.
- Друзья, значит? Снизу? Отлично, отлично…
Люк увидел, как из-за воротника выпирает, набухая, знакомый серый пузырь. Голос Генерального из привычно-визгливого становился низким, гулким, вибрировал в костях черепа, отдавался ноющей болью в зубах, лишал сил и желания шевелиться…
-… А теперь - бросайте оружие и садитесь на пол! Все!
Ноги Люка сами собой подкосились. Обитатели Офиса замирали, один за другим опускались на бетон. Между лопаток пробежала ледяная струйка – он увидел, как пришельцы снизу замерли и, одна за другим, стали оседать.
- Сидеть! Не двигаться! Молчать! Молчать! Молчать!
Голос разбухал вместе со страшным серым пузырём, заполнял Паучий Холл, Офис, всё мироздание.
- Молчать? Вот уж не дождёшься, гад!
Голос Леи прозвенел сквозь вату, заложившую уши.  Словно во сне Люк видел, как сестра шагнула вперёд  и рванула к плечу тетиву. Стрела свистнула между прутьями решётки - и глубоко, по самые перья, вошла в левую глазницу Генерального. Тот на мгновение замер, широко раскинув руки, потом медленно, спиной вперёд, повалился с помоста.
Гнилозубый пришёл в себя первым. В мёртвой тишине он вскочил, рванул из кобуры на поясе большой чёрный пистолет, вскинул обеими руками и  выстрелил, целясь в Лею.
Пол опередил его буквально на долю секунды. Он метнулся к Лее, стремясь оттолкнуть её с линии огня – и оказался между ней и смертоносной железкой. Пуля ударила его в грудь, и Пол замер, словно наскочил с разбега на бетонную стену. А гнилозубый, оскалясь, всё жал и жал на спуск,  пистолет послушно плевался огнём, затвор отскакивал, выбрасывая стреляные гильзы и с лязгом возвращался на место, досылая в ствол новую порцию смерти.
На рубашке Пола одна за другой возникли чёрные отверстия, из них толчком выплеснулась кровь. Он ещё падал  лицом вперёд, а Майка уже рванула из-за пояса одного из пришельцев, - высокого, конопатого, со смешной угловатой шапочкой на рыжей шевелюре – короткое, будто нарочно обрезанное ружьё, и навскидку выпалила в гнилозубого.
Голова охранника разлетелась, словно гнилой фрукт под ударом молотка. Фонтан крови и мозговой жижи окатил толпу.  Люди ахнули и подались назад.
Пришедший в себя чужак - тот, первый, с пулемётом - помотал головой,  длинно, невнятно,  выругался и стащил с головы шлем вместе с противогазом.- Стволы на землю, сучары бацильные! – он дал короткую очередь поверх голов.! Всех покрошу нах!
- Уймись, Мехвод, не пугай людей!
Пришелец, в длинном, до колен, резиновом балахоне, с висящими за спиной ярко-красными баллонами, решительно отстранил пулемётчика, шагнул вперёд и поднял руку. 
- А вы - прекратите панику, пока не передавили друг друга! Бояться нас не надо -  мы пришли снизу, где живут такие же люди, как вы.
Голос чужака звучал мягко,  успокаивающе, настойчиво. Люди, заполонившие Паучий холл - обычные обитатели Офиса, охранники, даже приговорённые - невольно умолкли и обратились в слух.
- повторяю – не бойтесь, мы вам не враги.  Пусть те, у кого есть оружие, спрячут его, а лучше, бросят, и тогда никто больше не пострадает!
Ответа не последовало, лишь раздавались то тут, то там, вздохи и истеричные всхлипывания.   Вылетел из толпы и зазвенел по бетону длинный нож – Люк узнал его, такими вооружались телохранители Генерального -  одно за другим полетели на пол копья охранников, тяжело звякнул ещё один пистолет. И, заглушая этот стук и лязг,  горестно, надрывно, закричала Лея.

Отредактировано Ромей (22-06-2020 15:58:42)

XII
Сергей оглянулся по сторонам. Привычные картинки, звуки, запахи: кучки экономно одетых молодых людей с растрёпанными причёсками,  музыка – живая, и звучащая из древних  ламповых проигрывателей, - пёстрые ленточки и висюльки на шеях, запястьях, лодыжках, ароматы жареного мяса и пива из распахнутых окон, гомонящая толпа, заполнившая базарчик возле пирсов с лодками и каноэ. И – удивительный, пьянящий воздух, напоенный весельем, легкомыслием, беззаботностью.
Поляна Серебряный Бор. Ворота в Лес – для тех, кто не хочет ни рисковать, ни особо напрягаться.
А вы, батенька, изувер! Заставлять человека, который в сущности, не сделал вам ничего дурного, переться в эту дыру, чесаться, чихать, кашлять…
- Переживёте. – егерь кровожадно улыбнулся.- На Поляны и с тяжёлой формой порой попадают, и ничего – всего два-три смертельных случая в год.
- Премного вам благодарен! - Кремлёвец отвесил егерю шутовской поклон. Без формы, в шортах и гавайке навыпуск он походил на немолодого состоятельного курортника. Он устроился прямо на траве и с любопытством озирался по сторонам.
– Кстати, не секрет – почему вы выбрали именно это место?  Я как услышал название – «Радужная роща» - сразу решил, что это какая-нибудь низкопробная шутка.
- Все, кто впервые попадает на Поляну Серебряный Бор, так думают. И сразу идут искать поселение геев и прочих лесбиянок. И этих… как их… трансгендеров тоже нет.
- А их нет?
- На Поляне? Представьте себе, нет. Считается, что это Лес не поощряет извращения и выдаёт пропуск в виде иммунитета к Эл-А только людям с... хм… традиционными ценностями. Что до названия рощи – сами видите, откуда оно.
Стволы деревьев были испятнаны яркими полосами всех цветов радуги, будто безумный художник прошёлся по ним своей кистью.
- Да уж вижу. - кремлёвец поковырял ногтем ярко-синий натёк. – Какая-нибудь мутация или очередной доисторический вид?
- Представьте себе, нет. Самый, что ни на есть, наш современник - радужный эвкалипт, растёт в Новой Гвинее. А место я выбрал из-за вас: согласно местному поверью, воздух в радужной роще помогает от Эл-А. Чувствуете, как пахнет?
Кремлёвец шумно втянул ноздрями воздух.
– Эвкалиптами и пахнет, ничего особенного. Или вы снова мне голову морочите?
- Да нет. На самом деле, есть такое поверье.
- И что, действительно действует?
- Это вы скажите. Я-то от Эл-А не страдаю
Кремлёвец замолчал, прислушиваясь к себе.
Кажется, и правда полегче… - сообщил он через некоторое время. -  Зуда, во всяком случае,  не ощущается. А если пользоваться эвкалиптовым маслом – поможет?
- Это вряд ли. Да и где вы возьмёте масло именно радужных эвкалиптов? Они и в Лесу-то больше нигде не встречаются.
- Пожалуй, нигде… - согласился кремлёвец. – Ладно, бог с ними с эвкалиптами, тем более, что проку от них всё равно чуть. Давайте лучше поговорим о наших делах.
- Пожалуй. – Сергей кивнул. Пойдёмте тогда, сегодня моя очередь накрывать.. хм… поляну. Надеюсь, против шашлыка из шмыгуна вы ничего не имеете?
- Из кого?
- Шмыгун - забавная такая тварюшка, вроде крысы на длинных лапах и размером с сенбернара. Они издают громкие звуки, словно носом шмыгают. Отсюда и название.
- Крыса? Шмыгающая? – Кремлёвец брезгливо скривился. – И вы предлагаете мне это есть?
- Шучу, не переживайте вы так. Шмыгуны, конечно, съедобные, но воняют не по-детски – что в живом виде, что в …хм… приготовленном. Это потому, что питаются они тухлой рыбой: прикопают, подождут, пока дойдёт до кондиции, и жрут. Правильно они называется «пакицеты».
- Название какое-то странное…. -  Кремлёвец заозирался, будто боялся, что загадочный «шмыгун» кинется на него из ближайших кустов. – Тоже что-нибудь каменноугольное?
Сергей уже успел показать гостю парочку кайнозойских гигантов, греющихся на солнышке напротив пляжа.
- Вроде того. Вообще-то  они -  предки современных китов и дельфинов. Жили возле водоёмов, питались рыбой и доисторическими лягушками. А потом совсем перебрались в воду и превратились в дельфинов, касаток и китов. А насчёт шашлыка –он из хорошего мяса, из косули.
- Неужели сами готовили?
- Нет, конечно. Заказал в местном общепите – в трактире то есть. И шашлык, и всё, что к нему полагается, вплоть до стульев и столика из ротанга. Он, кстати, тоже местный – растёт на восточной стороне, здешние бездельники от скуки плетут из него всякие поделки.
- Ну, если косуля – тогда пошли. – Мужчина легко вскочил на ноги и принялся отряхивать шорты. Гавайки при этом задралась, продемонстрировав егерю заткнутый за пояс пистолет. – Приобщимся, так сказать, к настоящей Лесной кухне…
- Если к настоящей, то это вам надо к Шмулю, а лучше  прямиком на Добрынинский кордон. Только боюсь, это я вам устроить не смогу. 
- Эл-А?
- Она самая. И никаких, что характерно, радужных эвкалиптов. Настоящий Лес, коренной – а он чужаков не жалует.

Отредактировано Ромей (23-06-2020 18:39:18)

XIV
- …когда того, как тебя захватили, мы поняли, что больше медлить нельзя. Взяли верёвки - все какие нашлись – и стали спускаться по древолиане ниже Офиса, чтобы встретить наших ещё на подходах. Так оно, в общем, и получилось: они увязли на сороковых  этажах и, не свались мы на голову с паническими воплями о скорой казни – сожрали бы вас волосаны, как пить дать сожрали бы…
Люк кивнул. Он уже в третий раз выслушивал Майкин рассказ – и не мог найти в себе сил для того, чтобы порадоваться собственному спасению. События последних суток выпили его до донышка – и силы, и волю и эмоции, оставив пустышку, вроде хитиновых скорлупок, которые остаются от дохлых, высохших на солнце насекомых.
Ласковый осенний ветерок колыхал листья-чаши над головой. Когда толпа в Паучьем холле рассосалась,  а «партизаны» вместе с дядей Антоном  - он объявил, что власть временно переходит к нему – повели куда-то угрюмых, нервно озирающихся охранников, Люк выбрался наружу, чтобы здесь, вне стен Офиса, привести в порядок мысли. Майка увязалась за ним, и как мальчик ни старался избавиться от её навязчивой опеки – девушка никак не желала оставлять его одного.
Подошла Татьяна. Устроилась на краю мостика, свесив ноги над шестидесятиэтажной пропастью – они сидели ноги,
- Как она там? – спросила Майка.
- Вроде, заснула.  – Девушка перекинула на колени коробку с «Маузером».  – Я ей дала один порошочек из нашей аптечки, чтобы успокоилась…
Когда зарёванную Лею оторвали от остывающего тела Пола, подруга Егора взялась проводить её домой.
- Лея сказала, что не останется в башне.  – сказала Татьяна.  – Говорит: не хочет больше никого здесь видеть. Мать, конечно, в слёзы, но она даже говорить не стала: легла, отвернулась к стене и молчит. 
- Неудивительно. Своими руками убить человека, даже такую гнусную гниду, как  ваш Генеральный. Ну, и Пол, разумеется....
Кстати, Скайуокер, зашёл бы ты к матери.  – добавила Татьяна. - Она ведь места себе не находит, всё расспрашивала, где ты и когда вернёшься домой. 
- А я не вернусь. – ответил Люк. – То есть, к матери зайду, конечно, но потом – вниз, с вами. Возьмёте нас с Леей с собой?
- А ты хорошо подумал? – спросила Майка. – там ведь совсем другая жизнь, не то, что в вашей башне. Привыкли сидеть тут, как в аквариуме, а там, знаешь, сколько всего разного?
Люк хотел ответить, что больше всего на свете хочет увидеть как раз это «разное», но Татьяна его опередила:
- А мы их в ГЗ заберём. Устроим на подготовительное отделение, а дальше видно будет.
- «Подготовительное»! – фыркнула Майка. – Им бы сначала школу закончить! Чему их тут учили – читать по складам и «дважды два четыре»?
- А вот и неправда! – возмутился Люк. – Я, когда был маленький, целый год ходил в школу!
- Это совсем не то. – покачала головой Татьяна. -  Нет, я не сомневаюсь, что чему-то вас учили, но  этого наверняка недостаточно. Но ты не переживай, есть специальные программы для  детей лесовиков. Поучишься там сколько надо, и уж тогда можно на подготовительное. Если захочешь, конечно. А то твоя сестра вообще заявила, что уйдёт в почтовые белки…
- Лея? Молодец девчонка!? – восхитилась Майка. – Истинная сестра джедая! Может, и мне с ней податься?
- Тебе нельзя, поздно. Яська мне как-то рассказывала, что в в белки берут до шестнадцати - потом организм уже не способен на трансформацию. Ей самой, правда, было семнадцать – ну так у неё тогда была Зелёная проказа в поздней стадии, организм и так  начал меняться...
- Ну и ладно, не очень то и хотелось… - Майка независимо вздёрнула подбородок, но Люку показалось, что слова Татьяны её задели. 
- Кстати, о белках – куда Яська подевалась? – спросил он, желая уйти от скользкой темы. - Что-то я её не видел…
- А она, как закончилась заварушка в Паучьем холле, сказала, что ей пора вниз.  – ответила Татьяна. - Вроде, собирается разыскать Бича, а то что-то давненько от него известий нет.
- Бич? – Майка оживилась. – Тот, который егерь? Легендарная личность, на нашем курсе все девчонки только о нём и говорят. Познакомишь?
- Обязательно – кивнула Татьяна. – Только ты  особо не рассчитывай. У Бича есть постоянная подруга, и мне искренне жаль ту дурочку, которая рискнёт влезть между ними. 
- Больно надо!
Люк слушал препирательства девушек и думал – а что, если действительно бросить опостылевший – теперь в этом нет никаких сомнений! – Офис, и отправиться в загадочный «университет»? Границы мира в очередной раз раздвинулись, сначала за пределы обжитых этажей, потом за стены башни. Того гляди, они совершат новый скачок – за границы Леса. А там, глядишь и ещё дальше…
- Скажите… - он несмело посмотрел на  Татьяну. – А водопроводчики в этом вашем ГЗ нужны? Я дело хорошо знаю, спросите хоть дядю Антона! Мог бы работать, а учиться буду по вечерам или ночью. Вы не думайте, я выносливый…
Девушка со смехом потрепала его по отросшей шевелюре.
- Не бери в голову, Скайуокер. Что-нибудь придумаем.