Анатолий Молчанов

рассказ

Жанр: военная проза

Аннотация: Если ты близок к смерти, то вполне возможно задумаешься, куда именно после этой самой смерти ты захочешь попасть и захочешь ли вообще?

     Вы, конечно, не поверите, но я никогда не боялся смерти. Поймите правильно, не то, чтобы я совсем ничего не боялся. Боялся. Многих вещей. Собак боялся, даже маленьких, мальчика со странной фамилией Порывай, который был в два раза меньше меня, но все равно наводил ужас на всю нашу группу в детском саду, потому что кусался очень больно. Боялся кровь сдавать из вены. Потом СПИДа боялся и еще многого. Всего и не упомнишь. А вот смерти - не боялся. Я просто не верил, что могу умереть, даже тогда. Тогда… Тогда наверное, верил.

    Я хорошо помню тот дом, если, конечно, можно назвать домом, четыре раздолбанные кирпичные стены без крыши в забытом богом, не нанесенном ни на одну карту кишлаке, ауле или черт его знает, как называли свое поселение те, кто в нем жил. Я никогда этим не интересовался почему-то. Дом без интерьера... Именно так я его назвал тогда про себя. Именно под таким названием он мне и запомнился... Я помню, как нас там зажали со всех сторон, отрезали от своих. Без связи и почти без боеприпасов. Помню, как пули били об, и так изрешеченные ими, стены и то противное ощущение штукатурки, которой засыпало нас, как снегом в январский сибирский снегопад. Она была везде: на комке, за шиворотом, на коротко стриженных волосах... Мерзко скрипела на зубах и резала глаза. Мы почти не стреляли. Ждали атаки. Их атаки. Последней. Решающей... Мы знали, что все умрем... Так бывает. Именно тогда я понял, что такое одиночество. Пулемет не смолкал, убивая все звуки, и так негромких и каких-то мгновенных горных сумерек, но мне казалось, что вокруг меня тишина. Невообразимая тишина. Мы молчали. Нам не о чем и незачем было говорить. Мы все знали, что, как только стемнеет, они пойдут в атаку... И все знали, что будет после. Никто не ждал от меня никаких решений и, тем паче, приказов. Зачем? Или ждал? Всегда должен быть кто-то, кто за все отвечает... И всегда есть кто-то, кто ждет, чтобы за него отвечали.

- Командир, - я обернулся на голос. Это был Чугунов. Маленький неказистый. В своей каске, похожий на какой-то дурацкий гриб. Первый контракт. Он был откуда-то из Воронежа или из-под Воронежа. Один сын у матери. С дурацкой привычкой пускать дым кольцами. Вечно всем недовольный. Я его недолюбливал. – Как думаешь РПГ или гранаты?

- Я бы, конечно, термобаром п..........л, - ответил я ему и достал сигарету, Чугунов пододвинулся ко мне, скрипя наколенниками по осколкам битого кирпича, выдул пыль из одноразовой зажигалки и дал мне прикурить. Я затянулся, выпустил дым и добавил. - Метров с трехсот. Темно сегодня будет, как у негра в жопе, а ПНВ у нас нет.

- Но они же не знают, что у нас нет ПНВ.

Это был не вопрос. Потому я отвечать не стал. Действительно какая разница, знают они или нет?

Мне дико хотелось есть, но я, почему-то, берег свои идиотские консервированные голубцы до лучших времен. До каких интересно?

- Командир, а куда бы ты хотел попасть после смерти? - спросил Соловей. Вася Соловьев. Пулеметчик. Флегматик со страстью к философии или скорее к философствованию. Он вообще сирота вроде. У него дома сестренка младшая осталась. Мелкая совсем. Лет десять. До службы он кем-то в зверинце работал. В Питере. Сестра ему открытку прислала как-то «Вася! Приезжай скорее. В зоопарке без тебя скучно». Вся рота неделю ржала. – В рай?

- А что там делать? – ответил я и сам удивился, что я действительно, серьезно раздумываю над ответом. - Слуха у меня нет. Заиграю на арфе, вся эта армия великомучеников, завернутых в портьеры, тут же в ад запросится.

На какое-то очень короткое время наш дом без интерьера превратился в конюшню без интерьера с очень веселыми жеребцами.

- А в Валгаллу если? - Вася не унимался. В этом всегда был весь Вася. От необходимости отвечать меня спас старшина. Который ответил за меня.

- Это там что ли, где толпа здоровых мужиков будет тебя целый день метелить, а ночью после этого нужно еще бухать и трахаться? Я в каждом отпуске в таком раю пребываю. В принципе норм, но печени п.....ц настанет очень быстро. Да командир?

Мне опять не пришлось отвечать. Поскольку комот Вован Глотов предложил вариант с мусульманским раем:

- А чего, командир? Народу ты туда достаточно отправил. Есть кому встретить. Не чужие же. Опять же гурии. Все дела.

Как он меня задолбал этим своим «же» в каждой фразе.

- Семьдесят монобровых азиаток ночью? – начал отвечать старшина, но мне уже надоел этот импровизированный стендап-баттл.

- Убили базар, военные! - я потушил недокуренную сигарету об каску Чугунова и отправил бычок в угол, где уже гнездились десятка полтора его собратьев. И я все это выкурил за пару часов? Что буду завтра курить? Хотя какое там, нахер, завтра? Смешно.

- Сколько нам осталось? - вдруг спросил кто-то у меня.
- Минут двадцать. - ответил я.- Как только стемнеет окончательно, они пойдут в атаку.
Мне вдруг стало тихо и спокойно. Я знал, что сейчас все закончится. Совсем все.
- А что будем делать мы? - опять спросил кто-то.
И тут моя тишина, покой, одиночество закончились. Сразу. Вдруг. Я сам для себя когда-то решил, кем мне быть и теперь, всю мою гребаную жизнь я должен отвечать за других. Всю мою жизнь, когда бы она не закончилась.
- Воевать, блт!-ответил я, сдувая пыль штукатурки со ствольной коробки.
- А потом? - спросил все тот же голос.
- А потом жить! - ответил я. - Отдохнули и хватит. Работаем. Первое - второе отделение к бою! Третье и Соловей на прикрытии! За мной, мать вашу!
***
Я писал эту короткую историю минут тридцать, а длилась она в реальности минуты три, а может и меньше... С тех пор я всегда сохранял за собой право сказать: "За мной!", право принимать решения и право, именно право, а не обязанность, отвечать за них. И мне это чертовски по душе!
...Чуть не забыл. Мы прорвались. Победили. Ни одного двухсотого с нашей стороны. Просто наверное повезло... И трехсотых было только двое. Двое... Но ведь у победителей раны не болят.
Хорошо, что у них не было термобара. Или все же был?

Отредактировано Rufus (18-07-2021 15:18:04)