Обезьянье стадо сразу потянулось на этот зов. Теперь Макс смог определить примерную численность взрослых особей. Их было, пожалуй, более двух десятков. Еще с десяток мелочи, висящей на плечах или путающейся между ног у взрослых.
- Мак, - позвала его Дура. Затем схватила за руку и поволокла вслед за всеми.
Обогнув густо поросший склон, обезьянье стадо вышло в небольшую живописную долину. С высокой скалы падал искрящийся в лучах утреннего солнца водопад. Под ним нежной бирюзой простиралась гладь горного озера.
Подходя к воде, гориллы тут же припадали к ней и начинали жадно, хлюпая и фыркая, пить. Малышня радостно хлопала по воде ладошками и визжала от поднимающихся брызг.
Макс ощутил нестерпимую жажду. Но все же отошел в сторону от взбаламученного обезьянами участка и только тогда позволил себе напиться. Вода была удивительно чистой и прохладной. В глубине сверкнула серебром стая мелких рыбешек. Захотелось немедленно погрузиться в озеро целиком. Он покосился на остальных… остальных соплеменников… Да, пожалуй теперь этих волосатых монстров можно было называть именно соплеменниками. Ведь он теперь один из них… Мать твою… Он теперь горилла.
Макс покосился на остальных соплеменников. Никто из них в воду не лез. Принято ли у горилл купаться и плавать? Не признают ли они его сумасшедшим и не выгонят ли из племени, вздумай он сейчас совершить заплыв к водопаду? А так хочется встать там под падающими струями…
- Мак…
Он успел перехватить руку Дуры, попытавшейся засунуть что-то ему в рот. На этот раз она угощала его нежно-розовой сердцевиной очищенного тростника. Желудок пусто заурчал. Забрав у подруги подношение, ополоснул его в озере и осторожно откусил небольшой кусочек. Затем быстро схрумкал всю сердцевину, оказавшуюся на удивление приятной на вкус, чем-то отдаленно напоминающий вкус персика. Пожалуй, такой ботвы он не прочь съесть небольшой стожок. Надо только узнать у Дуры, где она выдернула этот тростник.
Пока самка утоляла жажду, Макс раздумывал над проблемой общения. Вот какими звуками он сможет сказать ей, что хочет есть?
Размышляя, продолжал наблюдать за поведением стада, когда вдруг грохнул выстрел, и голова вожака разлетелась кровавыми ошметками.

Густо загрохотали выстрелы и гориллы начали падать. Крики боли, и визг малышей смешались с грохотом стрельбы.
От ужаса происходящего Макс на какое-то время остолбенел. Панически взвывшая прямо в ухо Дура заставила вздрогнуть. Он схватил ее за загривок и вместе с ней повалился на землю, лихорадочно обдумывая ситуацию. Невысокая трава их конечно не скроет. Но и бежать было некуда. Ведь стрельба велась как раз из спасительных зарослей. Оставалось притвориться мертвыми. Но как объяснить это Дуре?
Меж тем грохот стрельбы стих. Сквозь визг и стоны Макс услышал человеческие голоса. Говорили на английском. Благодаря школьным урокам он мог различить некоторые слова, но смысл разговоров в целом не понимал. Однако улавливал радостное возбуждение в общении приближающихся людей.
Приподняв голову, Макс увидел вооруженные фигуры, одетые в камуфлированные комбинезоны. То один, то другой человек периодически вскидывал оружие и достреливал стонущую гориллу. А вот детеныши обезьян оставались невредимыми. На них люди набрасывали сети, связывали и стаскивали в визжащую кучу.
Когда обзор закрыли остановившиеся прямо перед ним высокие шнурованные ботинки, Макс непроизвольно вздрогнул. Дура, загривок которой он продолжал сжимать, тут же жалостливо заскулила. Осознав, что притвориться мертвыми не получилось, парень внутренне сжался, ожидая смертельного выстрела. Мелькнула мысль, что сейчас оборвется бредовый сон, и он вернется в свою реальность, в свое человеческое тело.
Судя по звуку шагов, подошли еще несколько человек. Они заговорили на протяжно-жующем английском. Попытки понять, о чем речь, ни к чему не привели. Что взять с троечника по английскому. Да может, оно и к лучшему, что не понятен смысл обсуждения его участи.
В очередной раз, вздрогнув от раздавшегося над ним хлопка, Макс почувствовал, будто какая-то игла вонзилась ему в шею. Сознание начало гаснуть. Но он успел услышать еще один хлопок и взвизгивание дернувшейся под его рукой Дуры…

***

Сознание возвращалось медленно. В выдаваемый памятью бред не хотелось верить. Однако ощущение чего-то жесткого под его телом заставляло сомневаться, что кошмар был всего лишь сном. А потому не хотелось открывать глаза… Открывать глаза было просто страшно…
Но слух безжалостно доносил до него окружающие звуки. Он слышал чей-то близкий скулеж, многочисленное жалобное повизгивание и голоса людей, разговаривающих на английском языке. Открыв-таки глаза, парень убедился, что скулила Дура. Она сидела в металлической клетке. Чуть дальше в таких же клетках жались друг к другу повизгивающие малыши. Их поселили попарно. Сам Макс так же был помещен в клетку. Размер ее явно не был рассчитан на взрослую особь, и находиться здесь можно было только сидя. В длину можно было лежать, поджав коленки.
Охотники уже успели разбить лагерь. Возле пяти больших палаток суетилось не менее двадцати человек. С омерзением Макс наблюдал, как на большие рогатины натягивали черные шкуры, содранные с его недавних соплеменников.
Рыжий здоровяк крутил в руках голову гориллы и что-то деловито бормотал себе под нос. Достаточно налюбовавшись охотничьим трофеем, он насадил его на воткнутый в землю кол рядом с двумя такими же отрезанными головами. Сам сел на складной стульчик и принялся разбирать оружие, в котором Макс с удивлением узнал РПК. Знатоком оружия он не был, но вот именно с «калашами» имел дело со школьной скамьи. Еще на уроках военной подготовки на отлично выполнял норматив сборки-разборки АКМ и ПК. А в армии его оружием были АК-74 и ПКТ. Так что узнать оружие в руках рыжего здоровяка парень смог безошибочно.
К клеткам с малышами подошли двое и начали просовывать сквозь прутья бананы и еще какие-то круглые плоды. Увидев, что макс смотрит на них, один из подошедших показал ему оттопыренный средний палец. Второй поддержал товарища громким гоготом. Переговариваясь, они пошли прочь.
Значит, кормить Макса и Дуру охотники не собирались. Парень задумался. Всех взрослых горилл бандиты перестреляли. Им явно нужен был только молодняк. Вероятно причина в том, что молодые обезьяны легче приручаются. А может, взрослые гориллы и вовсе не подлежат приручению. Но почему же тогда они сохранили жизни ему и Дуре? А может бандиты просто боялись взрослых горилл, потому и убивали их. Ведь взрослая обезьяна способно попросту разорвать человека голыми руками. А Макс повел себя нехарактерно. И подчинил себе Дуру. Впрочем, что толку предполагать. Докладывать о причинах ему все равно никто не будет. Лучше подумать о том, как сбежать, пока с него еще не сняли шкуру и не отрезали голову в качестве трофея.
Макс осмотрел клетку и обнаружил, что открывалась полностью верхняя решетка. В качестве замка служил всего лишь всунутый в две петли болт с накрученной гайкой. Оно и понятно, какой смысл закрывать клетку на замок с ключом, если для тупых обезьян хватит и простого болта. Но макс не был простой обезьяной…
А солнечный диск уже скрывался за лесистым склоном, И окрестности горного озера быстро погружались во тьму.
То ли насытившись, то ли устав от пережитого ужаса, малыши успокоились и заснули, прижавшись, друг к другу. Дура тоже свернулась клубком и лишь изредка поскуливала.
Охотники перестали суетиться и после ужина из подогретых на огне консервных банок разошлись по палаткам. Лишь пятеро все еще оставались снаружи. Трое вели неспешную беседу у костра. Один при свете налобного фонаря листал толстый глянцевый журнал. Пятым был рыжий. Закончив чистку своего пулемета, тот открыл цинк с патронами и набил ими коробчатый магазин, вероятно расстрелянный во время охоты. Затем снова занялся головами. Зажав одну между коленей, живодер выскребал ножом внутренности.
Макс улегся, прикрыл голову руками и сделал вид, что спит. Через полуприкрытые веки он продолжал наблюдать за оставшимися снаружи людьми.
Вот сидевшая у костра троица поднялась и, дружно зевая, удалилась в палатку.
Вот любитель глянцевых журналов склонил голову, задремав под убаюкивающий шум водопада прямо в раскладном шезлонге.
Только рыжий продолжал бодрствовать, никак не желая расставаться со своими трофеями. Но его внимание было полностью сосредоточено на выскребании внутренностей уже второй головы.
Макс сел и взялся руками за верхнюю решетку рядом со скрученными болтом петлями. Подождал несколько долгих минут. Убедившись, что живодер не обратил внимания на его движения, начал действовать.

И в этот момент сзади грохнул первый выстрел. Пуля выбила каменное крошево в нескольких метрах впереди. Макс непроизвольно дернулся в сторону. Вторая пуля попала в скалу как раз в том месте, где только что был он. Рывок в обратном направлении, и новая пуля попадает мимо цели.
Почему-то стреляли только по нему. Может, преследователям не понравилась его ноша? Могли ли они рассмотреть подсумок и болтающийся на шее гориллы РПК? По крайней мере, пропажу оружия из лагеря они точно должны были заметить.
Последние метры до укрытия превратились в сущий ад. Пули крошили камень вокруг Макса, обдавая его острой крошкой. Свист рикошета действовал на нервы хуже грохота выстрелов. Хотелось прижаться к скале и раствориться в ней… Или принять уже смерть… Нелепую смерть в теле человекообразного монстра… Может, смерть действительно вернет его сознание в человеческое тело…
Последний рывок, и беглец упал в изнеможении за огромный обломок скалы, надежно прикрывающий его от преследователей. Какое-то время пули продолжали стучать по камню, заставляя Макса вжимать голову в плечи. Наконец стрельба стихла. Охотники поняли тщетность бесполезной траты боеприпасов.
Жалобное урчание напомнило Максу о подруге. Дура сидела рядом, и зализывало обильно кровоточащее предплечье. Значит и по ней тоже стреляли. Или попала отрикошетившая пуля.
Макс осмотрелся. Они находились на довольно просторной площадке, усеянной каменными обломками различной величины. Эти обломки надежно скрывали беглецов от преследователей. Но долго ли они здесь просидят. Стоит только выйти, и сразу окажешься на виду у стрелков. Получалось, что он сам завел себя и Дуру в западню. Остается только подождать, пока люди подкрадутся и расстреляют их со стороны.
Макс снял с шеи пулемет и стянул с себя подсумок.
Скулеж Дуры действовал на нервы. Переместившись к ней, рассмотрел рану. Похоже, пуля только чиркнула по предплечью, разорвав шкуру. Но кровоточило прилично.
С удивлением обнаружив так и не брошенный подругой рюкзак, решил ознакомиться с его содержимым. Неловкие обезьяньи пальцы никак не хотели справляться с застегивающими клапан пряжками. Сказывалось и волнение. Пришлось просто вырвать пряжки с кусками плотной ткани и вытряхнуть содержимое рюкзака. М-да… Не зря он его прихватил. Кроме раскатившихся консервных банок, в рюкзаке оказались пачки с галетами, блок сигарет, цинк с патронами и пара свежих нательных рубах. Но самое главное, в рюкзаке оказалась индивидуальная аптечка. Пусть Макс не понимал в имеющихся в ней лекарствах и шприц-тюбиках, но вот стерильный бинт оказался как нельзя кстати.
Вскоре лапа Дуры была кое-как перевязана. Кровь теперь не лилась, и ладно. Только пришлось в воспитательных целях несколько раз шлепнуть подругу по здоровой правой руке и разок по загривку, чтобы не лезла грязной лапой к перевязанной ране и не сдирала бинты.
Забота о подруге отвлекла и заставила забыть о преследователях. Осознав это, парень даже вздрогнул, представив, что те уже обходят их по склону и вот-вот возьмут на прицел. Раздвигая мелкие камни, он подполз к нагромождению на краю площадки и сквозь подходящий проем между наваленными друг на друга глыбами посмотрел вниз. Затем привстав на мгновение, осмотрел склон. Опустившись, облегченно вздохнул. Похоже, по их следу отправилось всего пятеро охотников. И все они сейчас собрались возле тех кустов, под которыми ночевали беглецы. Люди о чем-то переговаривались. Вероятно, обсуждали свои дальнейшие действия. Собственно, спешить им было некуда. Обезьяны в западне, и их уничтожение дело ближайшего времени. Почему бы не устроить из этого развлечение, о котором потом можно будет рассказывать на дружеских вечеринках?
Ладно, посмотрим… Макс разодрал упаковку на пачке с галетами и сразу все засунул в пасть. Вторую пачку бросил Дуре. Та последовала его примеру. Разодрав плотную картонную коробку, на которую раньше не обратил внимания. Обнаружил в ней плитки шоколада. Содрал Фольгу и сжевал горькую сладость. Дура сожрала протянутый ей шоколад прямо с фольгой. Ну, Дура дура и есть.
После шоколада и сухих галет захотелось пить. Да и солнце уже пекло прилично. Однако никакого источника поблизости не было. Напьются они теперь либо в обезьяньем раю, либо, если случится чудо, и им посчастливится выжить и сбежать обратно в лес.
Но пора было заняться делом, которое как раз и должно было отсрочить их попадание в рай. Зря, что ли Макс тащил пулемет?
Взяв оружие, он попытался приспособиться к нему. Если левая пятерня кое-как держала за цевье, то неуклюжие толстые пальцы правой ладони никак не могли совладать со спусковой скобой. Проблемой, оказалось, держаться за приклад расположенным не по-человечески большим пальцем. А без такого упора и нажимать на спуск было трудно. Наконец кое-как, упирая приклад в задранное вверх предплечье, удалось приноровиться. Даже получалось целиться в трещинки и камешки на скале.
Теперь можно было пристегнуть магазин. В армии Макс имел дело только с рожковыми магазинами. Знал, что для РПК существуют еще и дисковые. А вот про такие коробки даже не слышал. Никаких проблем с прищелкиванием магазина не возникло. Потренировался отщелкивать и снова вставлять магазин. Получалось довольно сноровисто. Поиграл флажком переключателя огня. Подумав, оставил его в положении стрельбы очередью.
От увлекательной мужской игрушки Макса отвлекли донесшиеся голоса. И вовремя. Как оказалось, охотники уже преодолели половину отделяющего их от беглецов расстояния. Они шли все вместе, ничего не опасаясь, и расслаблено держа разнообразное оружие.
Ну что же.. Как говорится. Момент истины настал. Макс еще раз потренировался целиться, с минуту понаблюдал в отверстие между камнями за приближающимися людьми и, издавая гортанные звуки, означающие «сейчас посмотрим, кто тут царь зверей», поднялся во весь рост. Долгую секунду палец не мог нажать на спуск, и вот пулемет запрыгал в неумелых обезьяньих руках.
Куда тут было целиться. Он лишь старался крепче сжимать оружие, направляя его примерно в сторону врага.
Когда до парня дошло, что ударившая по ушам оглушительная тишина означает, что патроны закончились, он упал за камни и кое-как трясущейся лапой заменил магазин. Только после этого выглянул в щель.
Пятеро преследователей лежали на склоне поломанными куклами. Несколько секунд понадобилось для осознания победы.
- Ву-ур-рху-у-у! Мак! Мак! – зверь по имени Мак вскочил и начал колотить себя в грудь лапами, провозглашая свою победу над жалкими людишками. Бросив презрительный взгляд на перепугано скулящую, прикрывшую голову руками Дуру, грубо пнул ее и снова огласил окрестности победным рыком: - Вурху-у-у! Мак! Мак!
Перепрыгнув в азарте груду камней, он не удержался на ногах и покатился кубарем, больно ударяясь о камни. Вскочил и на четвереньках подбежал к поверженным врагам. Вид изуродованных пулями трупов нисколько не охладил его радости. Еще вчера эти цивилизованные звери так же безжалостно расстреливали его соплеменников. А потом сдирали с них шкуры и отрезали в качестве охотничьих трофеев головы.
Когда эйфория схлынула, внимание Макса привлекло оружие. Особый интерес вызвало огромное похожее на ПТР ружье с оптическим прицелом. Калибр был не менее двенадцати миллиметров. С такой пушкой разве что на слона охотиться. Не иначе как из этого ствола давеча разнесли голову вожаку горилл. У ружья имелся небольшой магазин, патронов на пять. Имелись и откидные сошки. Да и понятно, не на локте же держать такую дуру.
Дура, кстати, уже оправилась от испуга и нерешительно приблизилась к Максу. Она боязливо толкала трупы людей и что-то бормотала себе под нос.
Пытаясь ухватить ружье так, чтобы заглянуть в оптику, Макс вдруг услышал какой-то далекий смутно знакомый подозрительный звук. Пока соображал, что это такое, звук быстро приблизился со стороны зарослей, и парень увидел летящий к ним вертолет.
Оставалось только рычать от досады на себя. Как же он не сообразил, что охотники не смогут тащить на себе клетки с обезьянами. И никакая наземная техника в эти места не пройдет. Было бы логично предположить, что за ними прилетит вертолет. По крайней мере, за грузом, если вся толпа охотников в вертолет не поместится.
На размышление ушло несколько секунд. Схватив Дуру за лапу, Макс бросился вниз по склону к спасительным зарослям. Только там можно скрыться от железной птицы. Но до зарослей было далеко, а вертолет уже грохотал лопастями над ними. Он снизился над телами поверженных охотников, снова поднялся и устремился за улепетывающими обезьянами.
Грохот лопастей заглушал выстрелы, но по возникающим то тут, то там фонтанчикам земли и каменного крошева парень понял, что по ним ведут стрельбу сверху. Эх, как же необдуманно он оставил пулемет в каменном убежище. Ведь можно было предвидеть такое развитие событий, затаиться в камнях и влупить по вертолету очередью на весь магазин.
Очередная пуля высекла каменное крошево прямо под его стопой, больно ударив осколками по ноге. Макс споткнулся и покатился кубарем. Остановился, влетев в полузасохший куст. Вертолет завис над ним. Из приоткрытой двери в него был направлен ружейный ствол.
Макс перекатился в сторону, упер прикладом в землю ружье, которое так и не бросил, направил ствол на вертолет и нажал на спуск. После первых двух выстрелов ружье вырвалось из обезьяньих рук. Но этого хватило, чтобы целившийся в него человек отпрянул внутрь, а вертолет начал набирать высоту.