Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Глава 1
Лурдия. Малая Фарзовка. Сентябрь* 1772 года.
Придумала везти урожай в Зершан Дарьяла. Испокон века в Малую Фарзовку приезжали городские купцы, и скупали всё на корню. Селяне отдавали урожай за денежку малую или в обмен на нужные вещи и горя не знали. Но в Дарьяле, хоть и с трудом до десятка считала, жадности на полсела хватало. Как же так? Купцы Твердовские яблоки за бесценок скупают, а в Зершане по столичным ценам продают. Это ж какие деньжищи им в карман уходят! А ведь могли бы селяне себе этот прибыток забирать! Всех забот – неделя пути туда, неделя обратно. Не волновали глупую бабу ни затраты дорожные, ни кто за хозяйством присматривать будет, ни даже, что Серко может до Зершана и не дотянуть, и так мерин уже зажился, обычная лошадь года три как пала бы. Клещом впилась в мужа. Ноет и ноет, зудит и зудит, даже во сне прибытком купеческим бредит. Вот такая она: втемяшится в голову глупость какая, так либо со света мужа сживёт, либо своего добьется. И проще выполнить, чем объяснить, почему не хочешь. Впрочем, и здравые мысли в женином зудении проскальзывали: что яблоки, что груши у Тверда росли на заглядение: большие, сочные, вкусные невероятно. А купцы за них деньгу давали такую же, как и остальным. Мол, яблоки – они яблоки и есть.
Однако Тверд решился далеко не сразу. Сначала посоветоваться решил. С отцом, с братом, прочими родичами… Батя почесал в затылке и неожиданно произнес:
- А шо? Может и получится. Ежели не одни яблочки везти, а медку с моей пасеки прихватить. Чай, такого и здесь ни у кого нету, а уж в столице – тем паче.
- Дело говоришь, - поддержал брат. – И сальце, что моя Ганка насолила. А то трех хряков завалили, сала хоть задом жуй. И какого сала!
- А я сырку подкину, - пошамкав губами, кивнул стрый, родной отцов брат. – Сырок у меня не хуже Ганкиного сала. Пусть столичники побалуются. Творожок со сметанкой не довезёшь, а вот сырок – в самый раз!
Словом, поддержала родня Дарьялину идею. У каждого свой товар нашелся. У кого капустка квашеная, у кого огурчики солёные да грибочки, кто колбасу коптит… В общем, езжай, Твердушко, вот тебе наше благословение!
- Да какое благословение, - взвыл Тверд. – У меня телега под одними яблоками развалится! Остальное просто не влезет! А если и поместится, Серко груз такой с места не сдвинет, куда там до Зершана переть!
- Нет такого дела, чтобы миром решить нельзя было, - прошамкал дед Пихто. – Воз добрый мы тебе найдем, то несложно. Вот хоть мой, всё равно без дела стоит. И с клячей твоей что-нибудь придумаем. Есть у меня настоечка одна…
Воз у деда, и взаправду, был знатный. Большой, прочный, ход – графским каретам на зависть. А весу всего ничего. А всё потому, что дерево, из которого дед воз ладил, он у хторов выменял. Ну как выменял. Молодой дед тогда был, глупый, вот и забился с другими парубками, что в хторские горы слазит, да какую-нибудь диковинку принесёт. И попёрся. Хорошо, сообразил вместо оружия яблоками торбу забить. И когда горцы дурака прихватили, вмиг выложил угощение. Хторы, они на фрукты падкие. Потому не зарубили гостя, а договорились: ты нам яблок притащишь, а мы тебе древесины отгрузим, что легче пуха тополиного. Ну, насчет пуха приврали, конечно, но несильно. В итоге воз дед соорудил – всем возам воз.
И настоечка тоже хторская оказалась. Опробовали на старом петухе, так тот цельные сутки за курами носился. Как молодой, прямо! Дед помнил, что горцы что-то говорили, что если помногу настойку хлебать, то и помереть можно, но помногу никто Серку давать и не собирался. Так, чуток по утрам, чтобы воз тянуть мог. Только до столицы, а обратно, воз опустеет, так чего ценный продукт переводить, животина и сама справится.
Пришлось Тверду собираться в дорогу. Ага, соберешься тут! Дарьяла взвыла пуще прежнего: ты у меня лопух лопухом, без женского пригляду пропадёшь ни за грош, а то ещё хуже – окрутит тебя, недотепу, шалава столичная, высосет все денюжки на всякие непотребства, а после самого в рабство продаст северным варварам вместе с дедовым возком и несчастным Серко. Зачем северным варварам старый мерин, Тверд не понял, но спорить с женой – себе дороже. Да и на рынке одному стоять – то ещё счастье. В дороге опять же веселее. С женой ведь не только языками чесать можно!
Как определились, пошел Тверд в управу, за подорожной. Долго мыкался от одного клерка к другому, пока не попал к пожилому дядечке, одетому в заправленные в полусапоги полосатые штаны в обтяжку и топорщащуюся на солидном брюшке куртку иноземного покроя, прозывающуюся пинджаком. На глазах дядечка носил сплетенную из проволоки фиговину со стеклами. При виде Тверда он только вздохнул:
- Тебе же не одна подорожная нужна, а куча бумаг. Подорожных пять: на тебя, на жену, на лошадь, на возок и на груз.
- Зачем пять, - удивился Тверд. – Все вместе же едем, разве нельзя в одну вписать. А на лошадь зачем?
- Нельзя, - покачал головой дяденька. – Мало ли что. А лошадь – тоже человек. Вот не дай Полпесец растеряетесь, а у коня твоего документа нету. Что он проверяющим предъявить сможет?
Тверд представил Серко, предъявляющего стражникам «документ», и согласно закивал.
- В общем, пять подорожных. Два паспорта, чтобы личности ваши удостоверить. Сертификат от санитарной службы об эпидемиологической безопасности груза, - дядечка глянул в осоловевшие глаза Тверда и разъяснил: - От лекарей, что яблоки твои есть можно больше одного раза. Сертификат на каждый товар отдельный нужен. Если ты оружие везешь…
- Нет оружия, - засуетился Тверд.
- Что, ни ножа, ни топора? – удивился чиновник.
- Нет, ну это есть, конечно!
- Вот! А это оружием считается, им человека убить можно. Был бы ты дворянского сословия – другое дело, а селянам разрешение на ношение нужно.
Тверд украдкой глянул на собственный кулак. Хорошо, хоть на него документа не надо, а то ведь клерка этого и кулаком убить нетрудно. С одного удара.
- И ещё кое-какие бумаги нужны, - не останавливался дядечка. - Долго перечислять. Представляешь, сколько чиновникам работы? А ведь как всё это тебе бесплатно достается, так и им дополнительных денег не платят. Как думаешь, хотят они бегать, да на тебя пайку* тратить?
- Не хотят, - уныло согласился Тверд.
- А что надо сделать, чтобы захотели?
- Не знаю…
- А что ты делаешь, если телега твоя ехать не желает, а только колёсами скрипит?
- Дегтем подмазываю, - обрадовался Тверд хоть одному понятному вопросу.
- Вот и тут подмазать надо, - улыбнулся дядечка. – Только не дегтем.
- А чем? Лучше дегтя смазки не бывает!
Чиновник грустно вздохнул:
- Вот селюк бестолковый! Это колесо от дегтя лучше крутится. А бюрократическую машину деньгами смазывать надо. В общем, давай пять серебрушек и погуляй часика два. Потом приходи в канцелярию, всё будет.
И точно. Через два часа тощий прыщавый клерк, с которого всё и начиналось, вручил Тверду пачку листов коры пайного дерева. А когда селянин кинул ему медную монетку, добавил ещё и сумку, куда эта пачка поместилась, словно специально шили. Собственно, почему «словно». Для того и шили, и выдать бесплатно должны были, но Тверд уже догадывался, как работает «бюрократическая машина».
После этого собраться в дорогу не такая уж и сложная задача. Родичи, правда, долго рядились, чего сколько брать, но договорились, в конце концов, загрузили воз под завязку, и Серко, хлебнув хторской настойки, довольно бодро пошагал в сторону Шамского перевала.
* Названия месяцев в мире Лурдии даны русские для удобства читателя. Если кому-то не нравится, может перевести слово «сентябрь» на лурдский или тайрим самостоятельно.
* Пайка – кора пайного дерева. Используется вместо бумаги. Потолще будет и погрубее, зато дешевая.
Отредактировано ВВГ (04-05-2022 19:08:49)
