Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Смотреть было не на что - парень умер от болевого шока еще до того, как Муса захлопнул дверцу машины. Мобильник сразу же был растоптан и выброшен в море. Марат не стал ничего снимать с тела, а просто отвез его подальше в горы и сбросил в придорожную канаву, не пытаясь даже толком спрятать - завалил ветками и всё. Единственное, что он сделал - выковырял пулю из бронежилета. И забрал паспорт, который оказался во внутреннем кармане пиджака. Наверное, находка его удивила - такие ребята вообще не носят в карманах документов кроме, может быть, водительских прав - на чужую фамилию. Пистолет так и остался в кобуре.
- Доброе утро.
Мальчишка стоит в дверях комнаты и смотрит на меня унылым взглядом. Обычный вихрастый 10-летний пацан с цыпками на руках и ссадинами на коленках. Такие гоняют мяч во дворе, садятся за стол с грязными руками и всегда готовы забраться в буфет за вареньем. Но этот смотрит на меня так тоскливо, будто сейчас ему предстоит проглотить лягушку.
- Здравствуй, Дима.
- Можно, я заберу гитару из маленькой комнаты? Мне нужно заниматься.
С ума сойти. Июль месяц, разгар райской жизни, а он будет заниматься.
- Ты играешь на гитаре?
Он с серьезным видом кивает головой.
- Сможешь поиграть здесь? Я хочу послушать.
- Хорошо.
Пока он пробирается к гитаре, я собираю постель, и становлюсь в асану.
- Ты не против, если я буду слушать тебя так?
Он наконец-то улыбается. Настраивает гитару на слух, недовольно морщится, ослабляет колки и настраивает опять - октавой выше. Каждую струну он настраивает на слух и меня это удивляет. Я понимаю, что он выпендривается перед чужим дядей, но до этого я видел, что при настройке звучание сверяют с соседней струной, зажатой на пятом ладу. Наверное, мне не встречались настоящие гитаристы. Мальчишка проигрывает гамму и начинает исполнять что-то ужасно классическое. Я слушаю.
Близнецы прибились к дикому палаточному лагерю, где каждое лето собирались альпинисты, скалолазы, дельтапланеристы, дайверы, велотуристы, байкеры и прочие фанатики активного отдыха. Самая разношерстная публика, в которой легко затеряться, где никому нет до тебя дела, если ты не стремишься к общению. О том, чтобы жить у Руслана, не могло быть и речи. Я остался в городе.
- Дядя, а когда вы начнете отжиматься?
Димка, который сыграл восемь мелодий по два раза, сидит и смотрит на меня, положив гитару на колени.
- Я не буду отжиматься, эта гимнастика - для старых людей. А ты делаешь зарядку?
Он с готовностью показывает мне маленькие гантельки, килограмма по два.
- Ух ты, - я встаю с пола и приседаю. - Ты играешь только восемь песен?
- Это не песни, - говорит он поучительно. - Нет, вообще-то двенадцать, но те я не люблю.
- Я не разбираюсь в музыке, извини. А как называется та, предпоследняя?
- Андантино. Андантино Карулли.
- Карулли - название песни?
- Нет, это не песня, - он нетерпеливо машет рукой, - это андантино, а написал ее композитор Карулли.
- Хорошо, хорошо, - улыбаюсь я, - сыграй ее для меня, пожалуйста, еще раз.
Снять номер было не очень трудно. Я заплатил за три дня вперед, но пообещал убраться при первой же возможности. Паспорт с орлом на корочке и хорошей купюрой внутри сотворили чудо - портье даже не заметил, что лицо на фотографии не имеет ничего общего с моим лицом. (Видите ли, мы должны были встретиться здесь с приятелями, но то ли они задержались, то ли я приехал слишком рано... - Что вы, что вы, я прекрасно всё понимаю). Он так чудно подмигивал, что становилось ясно - все здесь не покладают рук ради клиента, и он может оказать мне, клиенту при деньгах, несколько услуг, не указанных в прейскуранте. Я сделал вид, что не понимаю, о чем он. Главную услугу он мне уже оказал - записал в журнал имя и фамилию парня из "мерседеса".
- Дмитрий! Ты что делаешь? - в дверях стоит мама. Мальчишку точно током ударило, но он удержался на месте.
- Мы с дядей делаем зарядку, ма!
- Я тебе не ма, - она смотрит на меня и отводит глаза, - извините.
Я все еще в плавках.
- Ничего, ничего. Это просто хатха-йога. И мы уже закончили.
- Быстро собирайся, бабушка ждет, - она поворачивается и уходит на кухню.
Это значит, что и мне пора. Так мы договаривались - днем она работает, мальчишка у бабушки, а я загораю на пляже. Поэтому и цена поменьше. Завтракать и ужинать я могу с ними. Первое, что я сделал, переночевав в гостиннице, купил газету с объявлениями о сдаче жилья внаем. И вот, нашел. (Знаете, я встретил старую знакомую - понимающий кивок головой. В общем, я поживу у нее, а если меня будут спрашивать, то пусть оставят сообщение. Я буду заглядывать по вечерам, хорошо? Еще один понимающий кивок. Понятное дело, что деньги я назад не попросил - все так услужливы и дружелюбны...)
Каждый день около шести вечера кто-нибудь из близнецов приезжал на велосипеде к магазинчику (тому самому) и закупал продукты. Если бы черный "мерседес", проехал в это время по своему обычному маршруту, они дали бы мне знать. Пока что отмашки не было, и я отдался курортной жизни - торчал на пляже в идиотской панамке, плескался в море, ел мороженное и глазел на женщин. Ближе к вечеру я заходил в гостинницу, спрашивал, не заходил ли кто из моих друзей, получал отрицательный ответ, покупал зелень и фрукты на диком базарчике, и брел к девятиэтажке, в которой поселился. По вечерам во дворе собирались подростки. Они пили пиво, шалили и задирали прохожих. Я всегда старался пройти незамеченным - немолодой инженеришко в отпуске, который выгревает радикулит на солнце. Если во дворе шумят мелкие хулиганы, значит, все нормально.
- Смотри, - Алена сжимает мой локоть.
Я кладу удилище на рогатку и слежу за ее взглядом. Обычная озерная лягушка, которая ведет себя очень необычно. Она ползет по-пластунски, напоминая толстую бесхвостую ящерицу.
- Ты видишь, куда она ползет? - шепотом спрашиваю я. Мы перешептываемся, будто заговорщики, хотя в округе нет ни души, а шелест ветра в осоке громче нашего шепота.
В полуметре от лягушки из травы на кочке выдвинулась голова большого ужа. Лягушка ползет к нему. Уж очень большой, метра два, наверное. Он абсолютно неподвижен и смотрит на лягушку. Все это напоминает сказку: неподвижный уж, ползущая, будто в трансе, лягушка и мы, тоже очарованные. Алена замечает ужа и судорожно всхлипывает.
- Не бойся, это всего лишь уж, он не ядовит и людей не трогает.
Я хотел добавить, что ужей здесь видимо-невидимо, но передумал. Все это происходит в каких-то двух метрах от нас, она хочет удилищем прогнать ужа, но я останавливаю ее руку.
- Мы здесь в гостях, не мешай им.
На самом деле я не ощущаю себя гостем, но не могу сказать ей, что здесь происходит просто жизнь. Не знаю, почему.
- Он ее гипнотизирует? Как удав кролика, да?
- Ну что ты веришь всякой болтовне? Уж охотится, только и всего.
- А лягушка что делает?
- Она тоже охотится.
- На ужа?!
- Нет, на кончик его языка, самого ужа она не видит.
Теперь и Алена замечает, что во всем уже есть одна подвижная деталь - его язык. Он мелькает в воздухе, будто живет своей собственной жизнью.
- А-а, поняла - лягушка думает, что это комар, да?
Мне немного смешно, но я не подаю виду. Девчонка живет у подножия гор, но природы совсем не видела и теперь возбуждена, как Аладдин в пещере разбойников.
- Что-то вроде этого.
Лягушка подползла на расстояние прыжка и замерла. На какое-то мгновение все мы превратились в скульптурную группу, даже осока перестала колыхаться на ветру и уж спрятал язык. А потом все произошло так быстро, так неуловимо, что больше походило на иллюзию, фокус, чем на реальность. Словно кто-то нас разыграл. Только что лягушка сидела перед ужом и вот она уже исчезла, лишь кончики задних лап торчат из черной пасти. Уж показал язык, лягушка прыгнула и в тот же миг уж сделал свой бросок. А теперь он судорожно заглатывал попрыгунью, натягиваясь на нее рывками. На пятом или шестом рывке лягушка исчезла совсем. Уж, продолжая глотать, уполз в заросли.
- Почему ты дрожишь?
- Не знаю. Это страшно.
Страшно?
Третий час ночи. В квартире тихо. Димка посапывает в своей комнате и смотрит цветные сны о футболе и мороженном, лежа в обнимку с плюшевым Альфом. Его мама спит в комнате напротив. Она не хотела оставаться. Я не могу, сын не должен меня видеть здесь, шептала она встревоженно. Как напуганная белка, она выскальзывала из комнаты, семенила босыми ногами, смотрела на спящего Димку и шла к своему дивану мимо компьютера, подмигивавшего ей зеленым огоньком на мониторе (я все видел, дорогая, можешь не стараться, мимо меня ничто не пройдет). Но теперь спит и она.
Время охоты. Я встаю с постели и быстро одеваюсь. Ухожу через балкон, благо рядом с ним проходит бетонная решетка, закрывающая сушилки. По решетке, как по лестнице, я забираюсь на крышу.
- Клевать уже, наверное, не будет.
Действительно, уже час, примерно, нет клева. Алене становится скучно, удилище становится все тяжелее, да еще эти комары.
- Почему ты так думаешь?
- Ну, рыба клюет утром и вечером - так папа говорит.
Я понимающе киваю. Если папа говорит, то так оно, наверное, и есть.
- А что рыба делает днем?
- Спит, наверное, - неуверенно говорит она, смущенно улыбаясь. - Или уходит на глубину. Или в тень. Может, поднять выше поплавок или забросить в другое место?
- Твой папа прав, но когда ловишь крупную рыбу, все эти правила не работают. Она может опускаться, подниматься, плыть влево или вправо, но если ты даже будешь знать, куда она плывет, это ничего тебе не даст. Ты будешь забрасывать туда, где она должна быть, но ее там не окажется, или она не захочет взять наживку. Все, что ты можешь сделать, это забросить нужную наживку и ждать - рыба ее возьмет рано или поздно.
- У нас нужная наживка?
- Думаю, да.
- И когда же она клюнет, моя большая рыба?
- Ты уже сроднилась с ней? Значит, твоя рыбина уже здесь и ты это чувстуешь. Вот почему такое затишье - вся мелюзга попряталась.
В этот момент у противоположного берега озера из воды выпрыгивает ершик и скачет по поверхности воды, точно галька, пущенная умелой рукой. Следом за ним большая рыбина всплескивает хвостом, будто кто-то ударил по воде доской. Я подмигиваю Алене.
- Ну вот, она пришла. Теперь будь готова. Помни, подсекать надо в сторону и не тяни ее вверх, просто веди в воде к берегу, а дальше - дело техники.
Слушая меня, она перехватывает удилище второй рукой и упирает его в живот. В этот момент поплавок исчезает. Со стороны вижу, как он уходит вниз и влево под водой. Алена подсекает, дергая удилище вправо - оно сразу же изгибается дугой, леска начинает выписывать в воде восьмерки.
- Клюет! - кричит она. - Ты видишь, клюет!
- Вижу, молодец, веди ее к берегу, не торопись, - говорю я спокойно. - У тебя получится, давай, спокойнее, я иду к тебе.
На самом деле я стою на месте, наблюдая за ней. Она ведет рыбу, закусив губу. Я смотрю в эти глаза и понимаю, что она справится сама.
Место мы оговорили заранее и я без труда его нахожу. А время... Вечером я подошел к смуглым бабушкам, продававшим козье молоко, сыр, дыни. Молодой парень помогал им собираться, складывая сумки в багажник "жигулей".
- Молоко сегодняшнее? - спросил я.
- Завтрашнее, - отозвался парень, опередив старушек с ответом. Они захихикали. Я тоже улыбнулся и прошел мимо них - к теткам, продающим персики. Руслан (а это был он) даже головы не поднял. Все, как договаривались.
Какое-то время я сижу в тени деревьев, выравнивая дыхание после бега и прислушиваясь. Место, где спрятан ствол, я вижу хорошо, это списанный железнодорожный контейнер, который кто-то приспособил под дачный домик. В нем только инструменты прятать, больше он ни на что не годится - не могу поверить, чтобы кто-то смог отдохнуть в стальной раскаленной коробке, когда на улице 50-градусная жара.
Сегодня на небе луна. Она в третьей четверти и криво ухмыляется мне единственным глазом. Я ухмыляюсь ей в ответ и выдвигаюсь на позицию. Ствол зарыт у правой торцевой стенки. Тот же карабин. Сегодня он без пороллона и без кукера. Зачем мне кукер в такую ночь? А еще на карабине есть пальчики хорошего парня, который так расторопно вел себя под огнем, но это его не спасло. Пуля вмяла бронежилет в его грудную клетку, ломая грудину. Ни одно сердце не выдержало бы такого удара, даже если бы диафрагма уцелела. Вот если бы он повернулся тогда спиной... Но он не повернулся - храбрецы встречают смерть лицом к лицу.
Да, тогда парень мог бы и выжить. Ничего хорошего это ему не сулило. Дело даже не в том, что он мог бы что-нибудь нам рассказать. Все, что он мог бы сказать, меня не интересовало. У близнецов, правда, были свои взгляды на то, что можно сделать с живым, пусть и раненым, врагом. Врагом, который причастен к смерти твоего брата. И если бы им повезло, и они смогли бы потолковать с ним хотя бы десять минут, я не стал бы вмешиваться. Но парень умер, конец разговора.
Красивый особняк. Каменная ограда, железные ворота. Над оградой возвышается второй этаж и крыша с тарелкой антенны. Все как у людей. А люди нынче - известно кто. Спокойнее, укороти язык. Так, хорошо. В доме нет ни женщин, ни детей. Только мужики - ветераны. Очень хорошо. На мушке зеленеет фосфорная точка, как и на целике. Марат постарался, он любит оружие. Три светящихся окна. В четвертом голубоватый отсвет, там кто-то смотрит телевизор. Что-нибудь про любовь. На планке тысяча метров. Примерно так и есть.
Первая пуля пошла в комнату с телевизором. Не думаю, что я в кого-то попаду, но если телевизор у наружной стены, то зритель должен сидеть у противоположной. Поэтому я посылаю туда еще одну. Жильцы реагируют сразу же - свет в трех остальных окнах гаснет. Не беда, луна прекрасно подсвечивает дом слева и стекла блестят отраженным светом. Всаживаю в каждое из них еще по две пули. Хорошо, если кому-то из них вздумалось посмотреть в окно, кто это там стреляет на улице. Но на такую удачу я не рассчитываю. Отбрасываю ствол и откатываюсь в сторону. В доме тишина. Дейсвтительно, стоит ли сейчас выбираться из укрытия и начинать что-то предпринимать? Я послал сообщение и Саша Пахомов его получил. Теперь он будет побыстрее шевелить мозгами. Неважно, какой путь он выберет - займется поисками сам или подключит органы. Последнее даже предпочтительнее, дело получит огласку, а это его свяжет.
Забираясь в постель, я все еще думаю о нем. Через час начнет светать. Я закрываю глаза и вижу огромного серого ворона.
Мы сидели у костра и болтали. Алена в который раз рассказывала мне, как она выудила огромного окуня (подумать только, полторы ладони). Сам окунь в глиняной рубашке проходил термическую обработку в золе, а за его голову и потроха в озере дрались окуньки поменьше. В свою очередь я рассказал ей, как однажды поймал щуку на самый маленький крючок с наживкой из теста.
- Разве щуки идут на тесто? - спросила она, как заправский рыбак.
- Нет, не идут. Я ловил красноперок. Одна из них, очень маленькая рыбешка, заглотила наживку, я подсек и в этот момент ее саму начала заглатывать щука. Так я щуку и вытащил - с красноперкой во рту.
Она смеялась, а я смотрел на нее и чуть не прозевал рыбу, которая вот-вот собиралась превратиться в уголь. Алене понравилось угощение. Еще бы, своя добыча всегда вкуснее.
- Хм, а ведь так можно жить - питаться тем, что поймаешь или найдешь.
- Можно, конечно. Но только зачем жить в городе и ходить на рыбалку или охоту, тратя деньги на снасти и оружие? Дешевле купить продукты в магазине.
Я снял леску с удилища и стал наматывать ее на кусок картона.
- Ты пришел сюда без удочки и уходишь без нее. Автономно.
- Нет, я пришел с удочкой - без удилища. Но ты права - ловить можно и на иглу, а вместо лески использовать нитку или конский волос. Поплавок легко делается из пера или простой деревяшки. Это не проблема.
- А что проблема? - вдруг спросила она серьезно.
Я только собрался ответить, как Алена взглянула вверх:
- Ой, ворон. Чего это он кружит здесь?
Серый ворон, опустив левое крыло, описывал над нами круг.
- Ничего, он летел по своим делам, заметил твою красную куртку и решил присмотреться. Таких курток он еще тут не видел и ему интересно.
- Странно, мне казалось, что он не смотрит на меня.
- Ворону, чтобы присмотреться, нужно повернуть голову.
- То есть, он не смотрит туда, куда смотрит?
- Нет, он смотрит, куда ему нужно.
- Как же он летит вперед, глядя по сторонам?
- А как ты бегаешь, не глядя под ноги?
Алена смеялась и я вместе с ней. В какой-то момент мне показалось, что ей все это неинтересно - рыбалка, комары, вороны. Наверное, стоило сходить с ней в кино или на танцы. Но ведь она сама попросила. Почему? Что-то случилось?
- Алена, что-то случилось?
Она отрицательно покачала головой, но я видел, что она сейчас заплачет. Чего-то я не понимал в женщинах. Я знал зверей и их повадки, а женщин не знал. Пусть и маленьких. Я сказал ей об этом.
- Ты глупенький. Просто мне хотелось побыть с тобой.
- Ты говоришь так, будто прощаешься.
Она закусила губу и мне показалось, что она тянет к берегу самую большую рыбу.
- Папу переводят.
- Куда? - спросил я автоматом. Хотя, какая разница, куда? Она уезжала.
