Добро пожаловать на литературный форум "В вихре времен"!

Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Для начинающих писателей, желающих показать свое произведение критикам и рецензентам, открыт раздел "Конкурс соискателей".
Если Вы хотите стать автором, а не только читателем, обязательно ознакомьтесь с Правилами.
Это поможет вам лучше понять происходящее на форуме и позволит не попадать на первых порах в неловкие ситуации.

В ВИХРЕ ВРЕМЕН

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Андрея Колганова » Жернова истории - 4


Жернова истории - 4

Сообщений 71 страница 80 из 916

71

ehaiai
    Вы не верите в пролетарский интернационализм?!

Запасной написал(а):

Это - не вопрос веры. Пролетарский интернационализм, как и любая идеологическая тенденция, вполне себе прорезается, если:
а) имеются подходящие для того условия
б) его хорошо подогревают политически
в) и в нем - самое главное! - есть какая-то заинтересованность. Стачки солидарности - вещь совсем не мифическая, если стачечники видят в этом и свою выгоду тоже. И не надо кивать на классиков. Никто иной, как Маркс, сказал: "Идея неизменно посрамляла себя, если она отрывалась от интереса". Впрочем, не стоит забывать, что интерес может быть не только денежный.

dobryiviewer написал(а):

Я всего лишь хочу, как читатель, чтобы Вы не вставляли в прекрасный роман кусочков, где иностранные рабочие  делают что нибудь, не оплаченное, для пролетарского государства. Это будет фальшиво и неправдоподобно. Теперь уже не секрет, что деятельность коммунистических партий в существенной части финансировалась СССР.

Не всегда и не везде.  Кроме того, если исходить из принципов  солидарности - взаимной помощи, то такая помощь абсолютно логична и закономерна (корыстная или бескорыстная). Пролетарии объединяются и помогают друг другу в борьбе с капиталом. Их корысть состоит в том, что помогая друг другу бескорыстно они ослабляют мировую реакцию и облегчают собственное положение. Без этого тут сразу начинает просовывать своё рыло национал-социализм, как и было во всей Европе в межвоенный период.

dobryiviewer написал(а):

Осецкий может подсказать старшим товарищам, что можно снизить издержки, ежели забастовка плюс контракт меньше, чем просто контракт, когда хозяин ещё может торговаться.

Я только за снижение издержек, но сдаётся мне, что:
а) старшие товарищи имеют eщё дореволюционный опыт организации подобных забастовок  :)
б) Надо быть очень аккуратными, т.к. от такой забастовки проблем может быть больше чем выгоды . Даже без утечек информации, что Советы намеренно организуют забастовки на предприятиях выполняющих заказы для них же, нужно считаться с возможностью банкротства. И что тогда делать с рабочими?
А другие буржуи будут добавлять в контракты пункты о забастовках.

shelsoft написал(а):

Единение. То, что заставляет тебя без фальши, чувствовать на чужом месте. Может и грубо, с точки зрения военной психологии, но надеюсь отразило ваши а-б-в.
Выгода, заинтересованность в такой ситуации бред. Но "интерес может быть не только денежный"  - суховатость.
К сожалению не знаю, как гражданскими словами описать способность толпы превратится почти в легионы. Что-то упускаете и нарушаете баланс "выгода-эмоции"

Именно так. Экипаж - это не куча народа со своими обязанностями. Это единое целое, где каждый ощущает себя частицей чего-то большего.
С одинаковым отношением к окружающему миру.
Так же и осознанная классовая солидарность. Мы - они.

Отредактировано ehaiai (27-09-2012 19:59:37)

0

72

Прошу прощения за длинный перерыв. То не писалось, то дела одолевали. Коренным образом (за исключением первого фрагмента - из пяти) переделал 49-ю главу. Соответственно, и начатая было 50-я тоже изменится (вплоть до смены названия). А 51-й главой буду завершать вторую часть (если по объему не придется делить на две).
Выкладываю 1-й фрагмент переделанной 49-й главы:

Глава 49. Ну, что, затеем пятилетку?

49.1.

Прошли майские праздники, и в печати появились материалы очередного Пленума ЦК РКП(б). Вопрос о кадрах, в отличие от известной мне ранее реальности, оказался, как и обещала Надежда Константиновна, в повестке дня. Какие уж там были дебаты, я не знаю – надо будет потом либо у нее, либо у Троцкого поинтересоваться, – но кое-что из наших предложений прошло. Что касается моих первоначальных соображений, то обкорнали их довольно заметно. По высшей школе никаких решений вообще пока не принято. Хорошо хотя бы то, что в постановление записали пункт: «Наркомпросу СССР (тов. Луначарский) разработать предложения по совершенствованию системы высшего образования применительно к предстоящим задачам социалистического строительства». Значит, тут еще можно побарахтаться.
Вот принципиальная директива о переходе к всеобщему бесплатному начальному образованию была дана, и теперь на майской сессии ЦИК СССР это решение должно принять силу закона. Были одобрены и предложения по расширению каналов финансирования системы подготовки трудовых резервов, в дополнение к принятому решению (в моей реальности это произошло полугодом позже) об отчислении 1% фонда заработной платы на финансирование производственного обучения. Моя идея о создании всесоюзного органа по профессиональному образованию так и не прошла, – удовлетворились уже принятым ранее решением о преобразовании Главпрофобра Наркомпроса СССР в Комитет трудовых резервов при Наркомпросе. Однако и такое повышение статуса, пусть и небольшое, было шагом вперед. Да и тот факт, что вместо начальника Главпрофобра Е.И.Преображенского во главе комитета встал член Политбюро Л.Д.Троцкий (пусть и подутративший свой былой политический вес), несколько добавлял авторитета этому новому учреждению.
Пассажи о кадрах из речи Сталина на прошедшей партконференции также не остались втуне, и в резолюции Пленума значился пункт о расширении системы технического и экономического образования хозяйственных кадров, как с отрывом, так и без отрыва от производства, и были повторены слова председателя Совнаркома о том, что это партийный долг наших хозяйственников. Было также указано на необходимость создать систему персонального прикрепления групп молодых выпускников вузов, направленных на стажировку, к старым специалистам для передачи практического опыта. К моему удивлению, Пленум не прошел и мимо моих собственных инициатив – резолюция о подготовке кадров содержала слова: «Смелее направлять молодых рабочих от станка, проявивших себя в работе производственных совещаний, рабочих комиссий качества и рационализации производства и хозрасчетных бригад, на учебу в высшие и средние специальные учебные заведения по соответствующему профилю». Так, раз хозрасчетные бригады упомянуты в резолюции Пленума ЦК в позитивном ключе, это снимает часть беспокойства за их судьбу.
Что пока осталось в совершенной неприкосновенности – так это дурацкие педагогические эксперименты в области школьного образования. Идея покончить хотя бы с самыми одиозными и непродуманными из этих экспериментов была встречена в штыки еще на уровне Наркомпроса, и дальше не пошла. Не натешились еще…
Итак, кадровый вопрос, пусть и не с таким размахом, и не такими темпами, как хотелось, все же немного двинулся вперед. Никакого пороха, я собственно, тут не выдумал, а лишь немного ускорил и расширил те решения, которые и без того были бы приняты, как это случилось в моей реальности. Но тут именно такая ситуация, когда поспешать медленно не годится. Нужно подойти к исчерпанию резервов прежней нэповской хозяйственной политики и к неизбежному крутому повороту хотя бы немного, как говориться, подстелив соломки. Тогда и поворот будет не столь крут, и дров таких, надеюсь, не наломаем.
Собственно, тот документ, над которым я начал работать перед майскими праздниками, как раз и должен был обеспечить подход к крутому перелому уже с более или менее ясным представлением о том, что именно потребуется сделать. Теперь черновой проект готов, и нужно в который раз напрашиваться на прием к Дзержинскому. Со своим непосредственным начальником, Манцевым, я уже поговорил. Василий Никитович, конечно, мужик хороший, и палки в колеса мне не ставит, но вот влезать в существо тех моих предложений, которые замахиваются на большую экономическую политику, и определяться по отношению к ним – поддержать или отвергнуть – совсем не горит желанием. Пройти же мимо Дзержинского, во-первых, не позволяет мой служебный статус, и, во-вторых, что более важно, Феликс Эдмундович хотя и не теоретик (вроде Бухарина или Преображенского, способных выдвигать любопытные концепции), но обладает немалым практическим чутьем в хозяйственных вопросах. Вот и надо мои теоретические соображения испытать на оселке его хозяйственного опыта. Если пройду этот фильтр – значит, можно двигать родившиеся идеи дальше, на самый верх.
Сегодня, вопреки обыкновению, председатель ВСНХ СССР принял меня с утра. Видимо, именно поэтому он не выглядел усталым и подавленным грузом забот, и даже спросил меня со смешком:
– Вижу, Виктор Валентинович, вы решили нас порадовать очередными своими сногсшибательными идеями?
– А что делать, Феликс Эдмундович? – принимаю его слегка игривый тон. – Время сейчас такое, что без сногсшибательных идей нам не обойтись. – И, тут же переходя на серьезный тон, продолжаю:
– Хозяйственное наследство, доставшееся нам от прежнего режима, близится к исчерпанию, и нам необходимо своевременно определиться, каким курсом мы сможем теперь продвигаться вперед, иметь ясный план развертывания социалистической реконструкции промышленности.
– Это очевидно, – тут же реагирует Дзержинский, – хотя, к сожалению, еще не для всех.
Только сейчас сообразил – я же чуть не слово в слово повторил слова из его собственной записки, которую ему еще предстоит направить в ЦК через год! Тем лучше – раз высказанная мною мысль созвучна его собственным, пускай пока еще и не оформившимся.
– Поэтому, – продолжал Феликс Эдмундович, – я решил вынести ваши предложения на Президиум ВСНХ. Намерения ваши вполне ко времени, да я и сам уже будоражу Политбюро по этим вопросам. Похоже, пора нам сформулировать вполне конкретные предложения, и добиваться их осуществления через высшие партийные и советские инстанции. Если Президиум ВСНХ сочтет вашу записку хорошей основой, будем готовить официальный документ для ЦК, а если там одобрят, то и для Совнаркома.
Немного неожиданный поворот. Я-то рассчитывал на совпадение своих идей со взглядами Дзержинского, надеясь действовать прямо через него. Но, похоже, глава ВСНХ считает вопрос настолько серьезным, что видит необходимость подкрепить выдвигаемые предложения не только собственным авторитетом. Ну, что же – среди членов Президиума ВСНХ есть несколько членов ЦК РКП(б), и даже один член Политбюро (но тут неизвестно еще – в плюс это или в минус, ибо зовут его Троцкий…). Если они поддержат, дело может пойти вперед куда как успешнее. Значит, кровь из носу, надо добиться такой поддержки.
Между тем Феликс Эдмундович подвел черту под нашим разговором:
– Я дам распоряжение разослать вашу записку членам Президиума и назначаю ваш доклад на заседание 21 мая. Готовьтесь.
Итак, поддержка председателя ВСНХ у меня, судя по всему, есть. Но как отнесутся к моим идеям члены Президиума?

+17

73

Поехали дальше:

Глава 49. Ну, что, затеем пятилетку?

49.2.

В четверг, 21-го, не без волнения прихожу в зал заседаний к назначенному часу. Сам Дзержинский, и секретарь Президиума ВСНХ Станислав Францевич Реденс, уже на месте. Остальные члены Президиума понемногу подтягиваются.
– Ну, что, товарищи, будем начинать? Станислав Францевич, кто еще не подошел? – подождав несколько минут, обращается Дзержинский к секретарю.
Бросаю взгляд на Реденса. Довольно симпатичное лицо, выглядит моложаво… Наверное, исполнительный, дисциплинированный, собранный. Но не могу отрешиться от мысли, что в известной мне истории он стал не последним винтиком в машине репрессий, и сам сделался, в конце концов, ее жертвой.
– Семен Семнович Лобов в командировке в Ленинграде, – отзывается Реденс, – у Владимира Николаевича Ксандрова какие-то неотложные дела в Высшей арбитражной комиссии, а Исидора Евстигнеевича Любимова Каменев не отпустил с заседания Исполкома Моссовета. Все остальные на месте.
– Раз так, объявляю заседание Президиума ВСНХ открытым, – произносит Феликс Эдмундович. – Первым вопросом повестки дня стоит доклад заместителя председателя коллегии ГЭУ Виктора Валентиновича Осецкого о перспективном плане социалистической реконструкции хозяйства СССР. Тезисы вам были розданы, поэтому ограничимся кратким вступительным словом. Четверти часа вам хватит, Виктор Валентинович? – обращается Дзержинский ко мне, и, увидев мой ответный кивок, предлагает:
– Начинайте.
Справившись с волнением, приступаю к докладу. И уже в самом его начале следует реплика Гольцмана, недавно уступившего свой пост начальника Главэлектро ВСНХ Троцкому:
– Единственным сколько-нибудь проработанным перспективным многолетним планом является план комиссии ГОЭЛРО. Его и надо держаться.
– Абрам Зиновьевич! Я ведь не предлагаю отказываться от выполнения заданий этого плана, – стараюсь говорить примирительным тоном. – Но, согласитесь, что одними трудами комиссии ГОЭЛРО нам уже не обойтись. И хозяйственная обстановка сейчас резко отличается от той, что была в 1920 году, и задачи, которые стоят перед нами, гораздо масштабнее.
Следующая реплика раздалась со стороны заместителя Дзержинского Георгия Пятакова, когда я без особого почтения затронул работу ОСВОК, специалисты которого явно тяготели к ориентации на довоенные пропорции народного хозяйства:
– Да, тут немалая доля ответственности лежит на мне, – самокритично заметил Георгий Леонидович. – Стоило ненадолго ослабить контроль над работой совещания по восстановлению основного капитала, и на тебе! Придется кое-кому мозги вправить, чтобы они крохоборчеством не занимались, и не молились на затухающую кривую развития. Нам нужен революционный рывок вперед, без оглядки на нормы царского времени!
Дальше некоторое время меня слушали, не перебивая. Общие слова о том, чтобы, используя преимущества плановой системы, максимально мобилизовать внутрипромышленные накопления, и сконцентрировать их на создании современных отраслей промышленности, встречались благосклонными кивками. Затем я заявил:
– Чрезвычайно важно не упустить из виду настойчивое продолжение работы по рационализации промышленности, подъему качества продукции, проведению режима экономии, по изгнанию всяческой бесхозяйственности. Иначе мы можем бездарно растратить и без того не слишком великие ресурсы, и не получить того результата, на который вправе рассчитывать. – Едва прозвучали эти слова, как тут же в комнате поднялся шум.
Первым отреагировал нетерпеливый Гольцман:
– Вы тут толкуете о режиме экономии, о рационализации, а на деле это оборачивается срезанием расценок и нажимом на рабочих! А ведь никакого движения к социализму не будет без подъема обеспеченности и культурного уровня нашего рабочего класса. Вы же о росте зарплаты даже не заикнулись, а качество вам подавай, рост производительности подавай!
Ну, вот, сразу видно одного из «подписантов» письма 46-ти. Да и его прежний опыт работы в профсоюзах сказывается. Однако у него тут же находятся оппоненты. Недавно назначенный заместителем председателя ВСНХ СССР Эммануил Ионович Квиринг, снятый перед тем с поста 1-го секретаря ЦК Компартии Украины за недостаточное рвение в проведении политики «украинизации» и замененный более ретивым украинизатором Лазарем Моисеевичем Кагановичем, рвется в бой. Там вообще смешная история приключилась, которой не было и не могло быть в моем времени. Не успели в Компартии Украины в 1923 году ввести пост генсека своего ЦК (вслед за ЦК РКП), и перекрестить Квиринга из 1-го секретаря в генерального, как XIII съезд этот пост в ЦК РКП(б) ликвидировал. Пришлось и товарищам украинцам, следуя общепартийной моде, вновь перекрестить Эммануила Ионовича из генерального секретаря в «просто» первого. И только его переименовали, как не прошло много времени, да пришлось вообще снимать: в ЦК РКП(б) решили, что надо сильнее нажать на «украинизацию». Теперь Квиринг спешит продемонстрировать верность линии партии на новом посту:
– А как же без режима экономии, товарищ Гольцман? – свежеиспеченный заместитель председателя ВСНХ кипит праведным возмущением. – У нас и так себестоимость стоит куда выше довоенной, и по производительности труда мы отстаем, а вы что предлагаете? Нам надо думать, как издержки понизить, а охотников зарплату задирать и без вас хватает!
– Не думаю, что здесь есть предмет для спора, – пытаюсь утихомирить страсти. – Полагаю, что и Абрам Зиновьевич не отрицает необходимости роста производительности, повышения качества продукции и борьбы с непроизводительными издержками, и Эммануил Ионович не является противником роста обеспеченности нашего рабочего класса. Другое дело, как на практике соединить обе этих задачи, так, чтобы ни одна из них не препятствовала решению другой. Этот вопрос можно и нужно обсуждать, но сегодня у нас на повестке дня несколько иная проблема. Позвольте продолжить?– и я продолжаю:
– Полагаю, что ни в коем случае не следует поддаваться искушению увеличить капиталовложения одним росчерком пера. Нельзя идти на подрыв стабильности рубля и делать ставку на инфляционное финансирование бюджета (за пределами умеренной, в несколько процентов, инфляции). В этом Сокольников, к сожалению, совершенно прав. В чем он не прав, так это в своем преувеличенном ведомственном усердии. В погоне за сбалансированным бюджетом и стабильным рублем он стремится резко ограничить масштабы эмиссии, а для этого пытается существенно занизить возможности расширения нашей промышленности. Но вот за реальные пределы роста производства и нам выскакивать не стоит. – Однако спокойно произносить свою речь мне удается не слишком долго. Едва была сказана последняя фраза, как снова начались реплики с мест:

+22

74

Глава 49. Ну, что, затеем пятилетку?

49.3.

– Сокольников нас без ножа режет! – в сердцах воскликнул Валерий Иванович Межлаук, заместитель руководителя Главметалла ВСНХ (а возглавлял этот главк сам Феликс Эдмундович). – Металлопромышленность по-прежнему отстает, а новые заводы, средства на строительство которых едва удалось выцарапать после страшной драки в ЦК, когда еще вступят в строй! А вы его тут еще и защищаете!
– Наркомфин со своим слепым оппортунизмом готов вообще запороть любые ассигнования на индустриализацию, – с горячностью поддерживает его Пятаков. – Сокольников бьет поклоны сбалансированному бюджету и курсу червонца, как перед иконой, а о перспективах социалистической реконструкции не думает!
– И, тем не менее, увлекаться раздуванием бюджетных ассигнований и кредита, тем более за счет печатного станка, не стоит. Это очень рискованный путь. Нужно искать другие источники, – пытаюсь притушить их пыл.
– Какие же? – немного нервно спрашивает Дзержинский, который также сильно переживал борьбу с Сокольниковым за ассигнования для металлопромышленности.
– Одной борьбой за рационализацию и режим экономии не обойтись. Нужно менять налоговую систему, – на этом мне нужно настоять обязательно. – Необходимо обеспечить централизацию в руках государства более значительной части прибыли предприятий, нежели сегодня. Придется их, грубо говоря, маленько ограбить. Но и совсем лишать наши заводы собственных капиталов нельзя. Хотя бы средства амортизационного фонда нужно по большей части оставить в их руках. Не то мы на новое строительство средства наскребем, а старые заводы тем временем у нас начнут рассыпаться. Тришкин кафтан получится, – с содроганием вспоминаю последствия налоговой реформы 1930 года, обчистившей предприятия чуть не догола.
Тут не выдерживает Петр Алексеевич Богданов, один из первых руководителей ВСНХ, сейчас возглавляющий Главное управление военной промышленности, а по совместительству – еще и ВСНХ РСФСР:
– Какие еще налоги? Промышленность и так задыхается без средств на расширение основного капитала, а вы предлагаете еще придушить ее налогами!
– А как, по вашему, мы сможем сконцентрировать средства на осуществление сотен и тысяч проектов по новому капитальному строительству? – эту позицию сдавать не собираюсь. – Мы будем вынуждены на определенный срок, хотя бы лет на пять, резко ограничить собственные средства предприятий лишь тем, что необходимо для замены полностью изношенного оборудования. Планирование крупных капиталовложений на новое строительство придется централизовать и финансировать из бюджета. На это потребуется не менее миллиарда рублей ежегодных капиталовложений, а со временем – и больше. Чтобы их собрать, придется выскребать отовсюду, откуда только можно. И, тем не менее, предлагая залезать в карман предприятиям, я четко очертил пределы, за которыми считаю это недопустимым, – черт, надо как-то Петру Алексеевичу пилюлю подсластить, не то упрется против моих предложений… А, вот:
– Для лучшего проведения режима экономии и рационализации производства предлагаю распространить трестовский хозрасчет на предприятия, чтобы они обладали самостоятельным балансом, счетом прибылей и убытков, и возможностью калькуляции заводской себестоимости.
– Ну, хоть одно дельное предложение, – бормочет Богданов, известный поклонник хозрасчета, но под строгим взглядом председательствующего, замолкает. Ведь против остальных моих слов возразить ему, по существу, нечего. Ему самому в Военпроме остро нужны средства на расширение, и кроме как из бюджета, получить их реально неоткуда – прибыли военных заводов невелики. Что же, двигаемся дальше:
– Хочу подчеркнуть еще один момент в планировании крупных капиталовложений, игнорирование которого способно привести к весьма тяжелым долгосрочным последствиям. Бюджетные капиталовложения ни в коем случае не должны выступать в виде манны небесной, выпрашиваемой у Центра,– и стараюсь тут же не только пояснить, но и обосновать свою мысль:
– Если мы встанем на этот путь, тогда все будут на Совнарком, Госплан и Наркомфин наседать, чубы друг другу драть за государственную благодать. И ведь никакого бюджета не хватит удовлетворить всех – получив малую денежку, будут гигантские стройки начинать, а потом требовать вдесятеро больше, чтобы эти стройки закончить, аргументируя по принципу «не пропадать же добру». Поэтому: кто деньги под капстроительство из Центра получил – должен головой отвечать за то, что все запланированное за эти деньги будет сделано. Тех, кто будет просить сверх сметы – снимать к чертовой матери. Прекрасно знаю, что строители смету всегда превышают, это неизбежно, но будьте добры недостающие вложения за счет средств собственного ведомства изыскать. Тогда не будут народные деньги расхватывать, как дармовщинку.
– Интересный подход, – «железный Феликс» даже улыбнулся.
– А как же? – удивляюсь я. – Не то получится, что у нас хозяйственник будет цениться не за рачительное использование государственных ресурсов, а за умение выдрать своему ведомству побольше денег. Как в боярской думе – кто ближе к царю сидит, тому и почет, и блага всяческие.
– Да, эта болезнь у нас уже успела далеко зайти, – сокрушается Дзержинский, сразу посерьезнев. – От ответственности бегают, волокитят, пустяковые вопросы друг на друга спихивают, а бюджетный пирог готовы лопать так, что только за ушами трещит. Капиталисты, вон, каждый из них свои деньги имел, и сам за дело ответственен. А у нас… – он в сердцах махнул рукой.
Вопрос серьезный, но я не готов к откровенному разговору на эту тему в таком составе слушателей, поэтому перевожу разговор в другое русло:
– Теперь следующее. Какие бы серьезные внутрипромышленные накопления мы ни смогли бы собрать в своих руках, их одних все равно не хватит. Чтобы обеспечить реконструкцию всего народного хозяйства на передовой технической базе, придется затянуть пояса. Мы будем вынуждены пойти на замораживание уровня потребления промышленных рабочих. При этом в абсолютных размерах производство предметов потребления, как и фонд зарплаты должны значительно вырасти просто из-за неизбежного большого количественного увеличения контингента рабочей силы в промышленности.
– Опять вы за свое! У нас и так зарплаты невелики! – буквально взрывается Гольцман. – Как можно надеяться на какой-то трудовой подъем, если еще и заработок рабочим заморозить?
– А тут и думать нечего! – резко возражаю ему. – Если вложиться в создание с нуля десятков новых, современных отраслей промышленности, добиваться самообеспечения всего народного хозяйства машинами и оборудованием, то средства на подъем народного благосостояния взять будет просто неоткуда. Ведь тысячи новых заводов придется построить в кратчайшие сроки! Это уже потом, когда новые отрасли заработают, дадут отдачу, обеспечат общий рост производительности, мы сможем часть достигнутого результата обратить на рост доходов рабочих и крестьян.
Тут в разговор врезается Троцкий:
– Полное самообеспечение машинами всего народного хозяйства – это утопия! Реально в ближайшей перспективе мы можем рассчитывать на то, чтобы своими силами покрыть примерно половину потребности в машинах и оборудовании, в лучшем случае – на две трети. Мы не можем оторваться от мирового рынка.
– О полном самообеспечении речь и не идет, – уточняю свой не слишком ловко сформулированный тезис. – К автаркии я не призываю, это действительно утопия. Но создать все основные отрасли современного машиностроения, включая развитое станкостроение, совершенно необходимо!
Троцкий хмурится, но возражений больше не выдвигает. Немного прокашлявшись, возвращаюсь к докладу:
– Необходимый нам колоссальный подъем промышленности упирается не только в нехватку капиталовложений. Их-то, думаю, наскребем, в конце концов. Нас село держит за фалды. Сколько бы ни содействовать росту его производительности, на основе мелкого крестьянского хозяйства существенных результатов мы не получим.
– Вы что же, против политики содействия крестьянским хозяйствам? – всполошился Семен Пафнутьевич Середа, бывший нарком земледелия, который сейчас приходится мне одновременно начальником – как заместитель председателя ВСНХ СССР, и подчиненным – как председатель Планово-экономического совета, являющегося подразделением ГЭУ.
– Напротив! – восклицаю в ответ. – Все предусмотренные нами меры по укреплению крестьянского хозяйства необходимо последовательно проводить в жизнь. Однако нам неизбежно придется переводить крестьянина на рельсы крупного общественного производства, потому что без этого не обеспечить комплексную механизацию основных производственных процессов в земледелии. Значит, создавая новую промышленность, – подвожу руководство ВСНХ к тому, что касается прямо их епархии, – мы должны заложить в ее структуре почетное место для сельскохозяйственного машиностроения и производства искусственных удобрений, иначе не сможем обеспечить бурный рост промышленности ни сырьем, ни продовольствием.
– С сырьем у нас большие проблемы, это так, – вклинивается в доклад Дзержинский, – но главная сложность состоит в оплате заказов оборудования из-за рубежа. Экспортные доходы у нас пока скудные, да и заключить контракты на поставки современной техники непросто, – краем глаза замечаю, как Троцкий при этих словах согласно кивает. – С кредитами тоже далеко не всегда выходит.
– Это вы мне рассказываете? – неподдельно удивляюсь. – Я же в Наркомвнешторге как раз на импорте и сидел, так что все это мне известно не понаслышке. Сейчас мы основные экспортные доходы получаем от вывоза сельскохозяйственного сырья, леса и зерна, и, значит, программа индустриализации страны должна в значительной мере учитывать потребности механизации сельского и лесного хозяйства. На селе в первую очередь нужно механизировать производство технических культур – экспортных и импортозамещающих, а также зерна. И вот еще, – вспомнил в последний момент то, что позабыл вставить в свои тезисы, – у обломков Австро–Венгерской империи, то есть у чехов, австрияков, венгров сейчас трудности, и они распродают большое количество промышленного оборудования. Не самое современное, конечно, но нам и это сгодится, тем более, что обойдется гораздо дешевле нового. Да и специалистов оттуда можно пригласить.

+20

75

Глава 49. Ну, что, затеем пятилетку?

49.4.

– Да, Виктор Валентинович, умеет вы задачки накидать, – вздыхает мой начальник, Василий Никитович Манцев. – И ведь по всему видно, что от этих задачек нам не отвертеться. Но вот как поднять их все разом – пока не представляю.
– А на что мы плановое хозяйство в СССР налаживаем? – стараюсь развеять его сомнения. – Нам нужен конкретный долгосрочный план, план социалистической реконструкции всего народного хозяйства, увязывающий развитие старых и создание новых отраслей, перевод сельского хозяйства на рельсы кооперативного производства, и расчет необходимых для этого маневров капиталовложениями, налогами, бюджетом, политикой заработной платы.
– Чтобы такой план составить, нужны определенные и авторитетные партийные директивы, – тут же ставит вопрос в политическую плоскость Дзержинский.
– Верно! Вы кандидат в члены Политбюро, тут вам и карты в руки. И кроме вас в Президиуме, как минимум, еще три члена ЦК. Да и Лев Давидович, надеюсь, ради такого случая может сказать свое слово на Политбюро, – и добавляю:
– Заодно эти директивы должны предусматривать тот переход на режим широкой инициативы и персональной ответственности, по поводу которого, полагаю, у нас с вами полное согласие. Кроме того, такой план, чтобы быть действительно планом социалистического строительства, должен быть общим делом всех трудящихся слоев населения – от батрака до специалиста. Для этого план должен, во-первых, отвечать их интересам, и, во-вторых, обеспечивать их реальную сопричастность к решению вопросов хозяйственного строительства.
Троцкий резко вскидывает голову:
– Попробуйте объяснить это большинству Политбюро! На словах, они, конечно, согласятся… – и он умолкает, снова опустив голову.
– Мне осталось совсем немного, – оставляю реплику Троцкого без ответа. – Надо обратить внимание на состояние нашей торговли. Кооперация наша все еще сидит на государственных дотациях, а в благодарность за это раздувает накладные расходы, и, соответственно, задирает цены.
– Вот-вот, – поддержал меня Феликс Эдмундович, – горазды склонять насчет ее социалистичности, а она все на помочах, и лупит потребителя, не стесняясь.
– Думаю, тут партийным окриком дело не решишь. Сам потребитель должен быть организован, чтобы кооперация не злоупотребляла монопольным положением, – и разъясняю свою мысль:
– Во-первых, нужно активнейшим образом затаскивать потребителя в низовые органы кооперации, не только дав им права по ревизии расходов и определению ассортиментной политики, но и поддержав их практическое осуществление помощью специалистов из ЦКК-РКИ. Пусть в этом Валериан Владимирович поможет – думаю, на вашу просьбу, Феликс Эдмундович, он отзовется. Во-вторых, нужно и в промышленности создать противовес монопольному положению некоторых синдикатов и трестов, создав объединения потребителей различных видов продукции.
– По последнему пункту пока не готов сказать ни да, ни нет, – отозвался Феликс Эдмундович. – Это надо обдумать.
Для остальных слушателей эта мысль так же оказалась в новинку, и они молчат, не спеша сформулировать свою позицию.
Поерзав на жестком стуле (не зацепиться бы штанами за гвоздик, немного выступивший над поверхностью!), – право слово, засиделся уже, вот и собственный зад об этом сигнализирует, – веду разговор к концу:
– Пока эта ситуация не исправится, нам не стоит торопиться с вытеснением частника, ибо он составляет единственный конкурентный противовес монопольному положению организаций госпромышленности и кооперации, – на этом месте делаю акцентированную паузу. – И последнее. Составление перспективного плана, скажем, на пять лет, даже если будет определенная директива съезда, – дело заведомо не быстрое. Еще более не быстрое дело – подготовить все необходимые условия для перехода к развернутой технической реконструкции по всему фронту народного хозяйства. Вот на этот подготовительный период нужно сконцентрировать наши усилия в области производства на трех важнейших направлениях, – делаю передышку и протягиваю руку к графину с водой (что-то в горле пересохло). Однако, графин слишком далеко он от меня.
– Григорий Ипполитович, – обращаюсь к главе Нефтесиндиката Оппокову, сидящему рядом, – не плеснете мне водички? – Оппоков поворачивает ко мне лицо (большой открытый лоб, зачесанные назад волосы, оригинально подстриженная бородка, спускающаяся от верхней губы вниз узкой полосой…) – и, ухватив графин за горлышко, с бульканьем наливает воду в стакан.
Феликс Эдмундович, обратив на это внимание, поворачивается к Реденсу:
– Станислав Францевич, распорядитесь, пожалуйста, чтобы членам Президиума чайку принесли.
Между тем, получив от Оппокова стакан с водой, и бросив ему – «благодарю вас!» – утоляю жажду и возвращаюсь к выступлению:
– Первое – расширение производства металла. Не буду на этом останавливаться, потому что вам эта проблема известна гораздо лучше, чем мне. Второе – расширение производства тракторов и сельхозмашин. Нужно всеми силами форсировать начало строительства уже проектируемого большого завода сельскохозяйственного машиностроения в районе Ростова-на-Дону и строительство тракторного завода. Начинать надо уже в этом году, в крайнем случае – в следующем! И третье – нужно подготовить резкое расширение производства стройматериалов, строительных машин и механизмов, а так же специалистов и квалифицированных рабочих для капитального строительства. Все сказанное мною достаточно конкретно сформулировано в переданной вам записке, – хлопаю ладонью по картонной папочке, лежащей на столе, и поднимаю глаза на Дзержинского. – Я закончил.
– Так, товарищи, переходим к обсуждению, – заявляет Феликс Эдмундович. В этот момент дверь зала заседаний отворяется, и входит секретарша – строгая дама лет тридцати с небольшим, одетая не без определенного изящества. В руках у нее поднос, заставленный стаканами в подстаканниках, в которых налит исходящий паром горячий чай.
Почти сразу вслед за ней в дверях показывается Исидор Евстигнеевич Любимов.
– Что же вы к шапочному разбору появляетесь? – укоризненно спрашивает председатель ВСНХ.
– Вот про Каменева дружно говорят, что, дескать, очень мягкий в обхождении товарищ, – оправдывается Любимов, – а попробуйте-ка сами у него с заседания вырваться!
Наконец, чай роздан, Исидор Евстигнеевич устроился на стуле, и начинается обсуждение.

+26

76

Глава 49. Ну, что, затеем пятилетку?

49.5.

Первым в драку ринулся Пятаков:
– При всей своевременности поставленных товарищем Осецким вопросов о развертывании индустриализации широким фронтом, со многими его тезисами согласиться никак не могу, – заместитель Дзержинского явно нервничает, но все же пытается сдерживать себя. – Никакого настоящего прорыва в деле социалистического строительства мы не добьемся, если не пустить в ход все имеющиеся у нас ресурсы. А их не получить без коренного расширения финансирования фронта капитальных работ.
– Где деньги взять, Георгий? – бросает с места Любимов.
– Где взять? – Пятаков резко разворачивается в его сторону. – Стоило бы обратить внимание на растущие накопления несоциалистических элементов. Надо заставить эти накопления поработать на благо социалистического строительства.
Михаил Михайлович Лашевич (заместитель Наркомвоенмора и представитель РВС СССР в Президиуме ВСНХ) кидает с места реплику:
– Вообще у нас последнее время появилась, с легкой руки Николая Ивановича, мода снисходительно смотреть на укрепление деревенской мелкой буржуазии и на рост кулацких слоев деревни. А них стоило бы, напротив, нажать посильнее!
– Да уж, – кивает Пятаков, – а то Бухарин скоро целоваться с ними предложит!
– Целоваться с кулаком вам никто не предлагает! – резко возражает Квиринг. – Но без поддержания хозяйственного укрепления деревни, без прочного рабоче-крестьянского союза нам социалистическое строительство не обеспечить.
Ему вторит Любимов:
– Мы и так сейчас по существу нарушаем баланс обмена между городом и деревней. Товарный голод – это факт. Мы не можем дать крестьянам в достатке товаров массового спроса – мануфактуры, сапог, керосина, кровельного железа, даже гвоздей… Крестьян надо заинтересовать экономически в продаже хлеба государству, а не рассуждать о нажиме.
Дзержинский так же бросает реплику недовольным тоном:
– Вы, Георгий Леонидович, помимо лозунгов, что конкретно хотите предложить?
– Конкретно? – раздосадованный возражениями, Пятаков готов взорваться. Однако не взрывается, но все же вскакивает со стула, и, жестикулируя, выпаливает то, что раньше в открытую не решался заявлять:
– А не миндальничать с кулаком, прижать его налогом как следует. Вообще нам надо повести решительное наступление на несоциалистические элементы не только деревни, но и города, растрясти их накопления, что заодно обеспечит и необходимые средства для роста капитальных вложений. Если же мы будем всю дорогу оглядываться на Наркомфин, да всячески обхаживать наших буржуев, как нам предлагает докладчик…
В этот момент Пятаков вдруг шарахнулся в сторону, зацепив рукавом своей кожаной куртки стакан с чаем, и опрокинув его на стол (хорошо, что не на себя!). Через несколько секунд стала ясна причина такого странного поведения заместителя Председателя ВСНХ – по нему, как по дереву, немного неуклюже, но довольно быстро карабкался серенький полосатый котенок.
Среди присутствующих послышались смешки. Чтобы разрядить обстановку, подскакиваю к Георгию Леонидовичу, осторожно отцепляю от него котенка, и, взяв полосатого прохвоста, неведомо как просочившегося в зал заседаний, на руки, бросаю в зал:
– Давайте продолжать.
Дальнейшее обсуждение, к моему удовлетворению, никаких принципиальных возражений не выявило. По конкретным вопросам, – да, спорили, быстро уходя в частности, и нередко сцепляясь друг с другом, оставив мои тезисы в покое. Людвиг Карлович Мартенс (хороший технический специалист, начинавший еще с Лениным и Мартовым в «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса») вообще отмалчивался. По пятилетнему сроку перспективного плана тоже дебатов не возникло: оказывается, именно этот срок уже обсуждался и в ВСНХ, и в Госплане, аргументы в его пользу были известны, да и сторонников у идеи пятилетнего перспективного плана уже было много. Поэтому, когда Дзержинский поставил на голосование предложение взять тезисы Осецкого за основу решения Президиума ВСНХ, против не было ни одного голоса. Даже Пятаков и Лашевич всего лишь воздержались.
Пока члены Президиума расходятся, продолжаю сидеть, потихоньку поглаживая котенка, который у меня на руках успокоился, сочтя, что нашел достаточно уютное место. Внимательный взгляд Феликса Эдмундовича, устремленный на меня, кажется, намекает, что разговор еще не окончен. Петр Алексеевич Богданов, покидая зал заседаний, решил осведомиться насчет судьбы брата нашего меньшего:
– Что с ним дальше делать будете? На улицу снесете?
В ответ произношу задумчиво:
– Где-то (ага, где-то! В еще не написанном «Маленьком принце» вычитал!) мне приходилось слышать замечательную фразу: Tu deviens responsable pour toujours de ce que tu as apprivoisé (ты навсегда в ответе за тех, кого приручил).
Богданов, великолепно владевший немецким, английским и французским языками, едва заметно морщится в ответ на мой варварский прононс, но реагирует вполне благожелательно:
– Действительно, хорошая фраза. Надо будет запомнить.

+30

77

Ну вот, все. Теперь жду тапков.

0

78

Запасной
Да какие там тапки? Вот только Семенович лучше чем Семнович.

Запасной написал(а):

– Семен Семнович Лобов в командировке в Ленинграде, – отзывается Реденс

Отредактировано dobryiviewer (02-10-2012 16:05:22)

+1

79

Запасной написал(а):

Однако, графин слишком далеко он от меня.
– Григорий Ипполитович, – обращаюсь к главе Нефтесиндиката Оппокову, сидящему рядом

"он" лишнее
Вот:

Запасной написал(а):

Однако, графин слишком далеко от меня.
– Григорий Ипполитович, – обращаюсь к главе Нефтесиндиката Оппокову, сидящему рядом

Запасной написал(а):

(большой открытый лоб, зачесанные назад волосы, оригинально подстриженная бородка, спускающаяся от верхней губы вниз узкой полосой…)

Как-то не совсем понял...
Если бородка спускается от верхней губы ОДНОЙ полосой - то она, значит, проходит через нижнюю губу... :)
Или у него, типа подусники (?) от краев рта проходят вниз узкими полосками, переходя в оригинальную бородку? Но тогда полосок должно быть две...
В общем - как-то невнятно...

Ну вот - что зацепилось при чтени... :)

+1

80

Тапок не имею. Весьма насыщенный и реалистичный эпизод.

0


Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Андрея Колганова » Жернова истории - 4