Три медведя (название условное)
Михаил Дьяконов

1.

К исходу июля 1943 года передовые части 3-й танковой армии, проводя Болховскую операцию, вышли к реке Алешня и в некоторых местах даже форсировали ее, сбив закрепившиеся немецкие части. Но это продвижение стоило дорого, так как немцы, откатившись сюда сравнительно быстро, начали нешуточное сопротивление, оперевшись на эту несерьезную речушку.
113-я танковая бригада, понесшая потери в первые дни наступления, в эти дни временно двигалась во втором эшелоне, проводя пополнение техникой и личным составом. Пополнение поступало в армию ежедневно, а иногда и по нескольку раз в день. Танки «россыпью» и небольшие группы личного состава, преимущественно скороспелые пацаны, пытавшиеся держаться подчеркнуто независимо, в новенькой форме с погонами, прямо из школ и училищ прибывали в бригады, где спешно распихивались по подразделениям, которые в наступлении таяли как снег во время весенней оттепели.
* * *
Ранним утром 20 июля на северо-западной опушке леса у почти полностью сгоревшего в ходе оборонительных боев села Ново-Алексеевка под маскировочной сетью натянутой над капонирами, отрытыми еще в начале месяца для каких-то тяжелых танков или «Катюш», остановился пропыленный трофейный «Опель» с большими красными звездами на дверцах. Но его появление не привлекло ничьего внимания. Танкисты замерших у березок пяти «тридцатьчетверок», продолжали лениво ковыряться в своих боевых машинах, создавая впечатление ведущихся регламентных работ, стоявшая поодаль кухня продолжала слабо дымить из своей трубы. Словно ничего и не случилось.
Сопровождавший ответственный груз – высокий тощий капитан, спрыгнув с подножки трофейного грузовика, неторопливо переставляя свои почти негнущиеся ноги, словно ножки циркуля, вразвалку направился к землянке, о наличии которой можно было догадаться лишь по фигуре часового, что топтался с карабином наперевес почти на одном и том же месте.
Из-под пропыленного, многократно залатанного тента машины показались любопытные лица. Кто-то закашлял, показалось облачко папиросного дыма.
«Опять пополнение», – увидев капитана подумал часовой и, взяв на всякий случай карабин «на ремень», переместился немного правее, в тень от высокой сосны.
Из землянки показалась группа командиров. Циркулеподобный капитан важно подошел к местному руководству, и диссонируя своей внешностью со всеми, вышедшими ему навстречу, отрапортовал о чем-то невысокому полноватому обритому наголо подполковнику, который несмотря на жару напялил на себя кожаную куртку с серебристыми погонами.
– Из машины! Становись! – Послышался в кузове возглас при их приближении.
Из-под тента, словно яблоки из корзины, посыпались вновь прибывшие и засуетились, выстраиваясь по росту.
– Тэкс! Пополнение, говоришь! – Подполковник с прищуром оглядывал свое новое «имущество». – Танкисты, два шага вперед!
Жидкая шеренга из двух десятков человек, качнувшись, поделилась почти пополам.
– Восемь, – констатировал подполковник. – Тэкс! А кто уже воевал? Два шага вперед!
От строя отделился немолодой, немного косолапый, чем-то напоминающий гашековского Швейка усатый старший сержант в мятой гимнастерке с тремя медалями на груди.
– Старший сержант Дикий после излечения в госпитале прибыл для прохождения дальнейшей службы! – Кинув ладонь к уху, устало отрапортовал вышедший и, не дожидаясь команды, стал «вольно».
– Кем проходили службу?
– С финской водитель тракторов «Комсомолец», «Сталинец», «Ворошиловец». Под Наро-Фоминском стал механиком-водителем танка. Водил Т-26, Т-60, Т-70, «Валентин».
– Тэкс! А под Наро-Фоминском у Михал Григорича был?
– Так точно! У генерал-лейтенанта Ефремова в 33-й армии. В бригаде полковника Сафира.
– Обожди! Сафир у Ефремова не бригадой командовал, а всеми танковыми войсками.
Дикий пожал плечами.
– Может, я что-то путаю. Но медаль из его рук получал. 
– Это хорошо! – Чему-то обрадовался подполковник и обернулся к строю. – А остальные, значит, пороху совсем не нюхали? – Строй угрюмо молчал. Стоявший на правом фланге высокий худой младший сержант виновато покачал головой.
– Ну и на том спасибо! – Подполковник усмехнулся, почему-то подмигнул долговязому капитану и обернулся к чернявому красавцу в фиолетовом лендлизовском комбинезоне. – Маргвелидзе, забирай этих себе!
– Всех?
– Ну, хошь всех, а хошь – не всех. Только следующая присылка уже в батальоне к Загородневу будет, как договаривались. А оставит ли он тебе кого? Не знаю. Так, Загороднев?
– Так тоцно, – бодро прошепелявил выбитым передним зубом молодой капитан, в петлицах которого за помещенным в центр танком еще виднелись следы недавно споротых «кубарей». – У меня некомплект больфой! Всех заберу. И тех и этих тоже могу!
– У всех большой, – пробормотал вполголоса Маргвелидзе, и обернулся назад. – Егоров! Прими пополнение и оформи, как положено!
* * *
Егоров, несмотря на свое юношеское звание «лейтенант», оказался уже не молодым. Он не спеша построил вновь прибывших, еще раз пересчитал их, после чего отвел к грузовику «Хеншель», который в бригаде именовался «домиком для проводников», так как в нем  перевозились связистки и средства связи. Вот и теперь возле «домика» под навесом из нескольких плащ-палаток связистки развернули целый «узел связи с  богом, чертом и их служителями».
Там лейтенант занял место возле симпатичного ефрейтора войск связи и с ее помощью принялся обзванивать вверенные Маргвелидзе подразделения, уточняя их потребности. А новобранцы в это время были представлены сами себе. Они сиротливо жались друг к другу, ожидая решения своей судьбы, одновременно и желая и боясь наступления в ней каких-то перемен.
Первыми ушли двое «затыкающих»* и наводчики орудий всех калибров.
Спустя час, когда новобранцы решили подкрепиться имевшимся в заначках, пришел «покупатель» за радистами и телефонистом. И к десяти утра на полянке остались лишь трое механиков-водителей во главе с Диким, который то и дело поправлял жесткие погоны с широкой поперечной лычкой красного цвета, и от нечего делать надраивал суконкой свои потемневшие медали.
Он не любил такие моменты в своей жизни. В самом деле, приезжаешь в новую для себя часть, семью, можно сказать, где люди уже спаяны, проверены войной. А ты для них чужой. И от того, попадешь ли к тем, кто тебя примет, зависело много. Лотерея, мать ее!
Хотя ему бояться этой лотереи не приходилось. Механики-водители, особенно с опытом, были в дефиците всегда и везде. Правда, он не воевал на Т-34, зато в боях с финской, имеет награды… Работа ему найдется точно. Правда, теперь зависело все от того, насколько они «споются» с командиром танка. 
Невдалеке в кустарнике трое ремонтников возились возле танка с наваренными на броню обрезками дополнительных бронелистов, и от того похожего на большую нелепую черепаху. Собственно, ремонтом занимался лишь один из них – тот, что ковырялся в моторно-силовом отделении, откуда то и дело раздавались выкрики, требующие то ключ, то отвертку. А двое оставшихся рассказывали друг другу что-то смешное, и лишь время от времени прерывая этот процесс, чтобы судорожно подать требуемый ключ и удовлетворить требование своего командира.
Ремонтники не спешили. Также никуда не спешили и трое водителей, сгрудившиеся у автомобилей, спрятавшихся под соседней ветлой .
Решив не мешать процессу ремонта танка, старший сержант Дикий, не торопясь свернул из газеты папироску, подошел к шоферам и вскоре задымил махоркой рядом с ними. Они активно обсуждали ход наступления.
– Вот я и говорю, ежели бы мы вдарили пораньше и прямо под основание орловского выступа, то могли бы им тут второй Сталинград сделать… – горячился молодой ефрейтор.
– Ты, Васька, как всегда, считаешь себя самым умным. Воистину горе от ума! Набрался в школе образования!
– Ну да, – с гордостью ответил Васька, – Девять классов закончил. Десятый немец не дал.
– Ну вот! Нежто ты думаешь, что там, – собеседник кивнул головой в сторону неба, – глупее тебя сидят?
Ефрейтор хотел Что-то возразить, но тут третий водитель подключился к разговору:
– Нет, обожди! Вот ты говоришь, что надо было бить под основание орловского выступа. Так?
– Так!
– А выступ-то этот войсками немецкими набит под завязку. И танков тут полно и артштурмов и самолетов. И нам, стало быть, надо через все это войско коридор прогрызть… Нет, Васьк! Правильно наше командование время выждало.  А то вышло бы, как в сорок втором под Харьковом.
Говоривший послюнявил край газеты и, свернув самокрутку, прикурил у Дикого.
– Там аккурат так и было. Рванули мы, значит, на Харьков. А у немцев сил было много. Вот они нас-то в окружение и взяли!
– Здоров всем! – Подошел к курившим водитель «опеля», что недавно привез пополнение.
– Привет, Пров! Как твой трофей?
– Да ниче! Ездит! Только что-то коробка барахлит, сюда с трудом доехал, но вот отчего все не пойму!
– А ты бы у немца спросил!
– Дык я по-немецки не могу!
– Дак Васька-то на что? Он же с этим немцем часто ездит и немецкий знает! Давай у немца спросим, мож скажет что хорошее про коробку-то? Васьк, ты зови немца-то, хватит ему дрыхнуть!
Ефрейтор удалился, чтобы вернуться через пару минут в сопровождении худого бойца в нашей форме, но без погон. Он суетливо застегивал пуговички на воротнике и кланялся всем шоферам.
– Васьк, ну ты слышал, какое дело! Короче, скажи немцу, что у вон того опеля мотор работает как часы, а коробка заедает. Может, что подскажет, или чинить поможет?
Васька оправил форму, набрал полную грудь воздуха и неожиданно затараторил:
– Ну ты, Гитлер, твою мать! Яволь? Мотор гуд! Лёйфт! Яволь? Гетрибе, это, как его… Ну это… Бздынч ку-ку и все! Яволь, фашитска гадина? Арбайтен шнель!
Немец съежился, но послушно закивал головой и засеменил к грузовику, сопровождаемый водителем и Васькой.
– Откуда немец? – поинтересовался Михалыч у усатого шофера с двумя лычками в погонах.
– Этот-то? – собеседник потянулся самокруткой к еще дымящейся папироске старшего сержанта. – Он у нас с весны. Шоферов-то не хватает.  А он и водит неплохо и, что удивительно для немецких шоферов, ремонтировать машины может. И сейчас разберется, не боись!

-----------------------------------------
* - так в танковых войсках с незапамятных времен прозвали заряжающих.

Отредактировано Дьяк (14-05-2013 15:45:07)