понятия не имею. Но издателя пока нет.

Отредактировано Дьяк (15-05-2013 01:10:15)

* * *

Он увидел Егорова и слоняющихся возле него двоих «механических ездовых» издалека. Ребята, как ребята. Такие же молодые, как он, тонкошеие, только в одежде «с иголочки», да с нелепо сидящими на голове пилотками и несломанными погонами, которые делали их фигуры излишне ровными и угловатыми.

«Одного уже, похоже забрали», – подумал Мишка и с дальней дистанции начал «пристрелку цели», стараясь понять, кто из них станет для него лучшим.

Конечно, выгоднее смотрелся тот, что справа, высокий и широкоплечий младший сержант в начищенных до блеска сапогах. Он даже «сидор» держал на плече с каким-то шиком. Его улыбка то и дело раскрывалась от уха до уха, демонстрируя всем зубное великолепие.

«Красив, парень, – подумал Соломин. – Даже чересчур красив. Девки от таких млеют. Но это не страшно. В конце концов, не под венец с ним идти. Главное бы дело свое знал».

Неожиданно за спиной, там, где отдыхала смена девушек-связисток, раздались звуки гармони. Мишка обернулся. Маленький стриженный наголо танкист тщательно выводил коленца «гоп со смыком», под девичий смех.

До Егорова оставалось уже метров двадцать, и Соломин, перейдя с бега на шаг, придирчиво оглядел второго, усмиряя сорвавшееся дыхание.

Невысокий, рябой с непропорционально длинными руками и оттопыренными ушами, он если не вызывал чувства отторжения, то и чувства симпатии тоже. Дополнительно портили впечатление о кандидате светло-зеленые обмотки на желтых лендлизовских ботинках, но особенно не понравилось младшему лейтенанту то, что во рту бойца не хватало одного зуба. Что и говорить, на фоне красавца – младшего сержанта этот боец с чистыми погонами производил впечатление гадкого утенка.

Еще раз оглядев поляну, Мишка не нашел никого из батальона и с радостью понял, что успел первым. Шансы завести себе подчиненного, который бы управлял «Минькой» в боях, резко выросли. Не доходя до Егорова, Соломин аккуратно разгладил складки на гимнастерке, поправил пилотку на голове и неожиданно вырос прямо перед обоими кандидатами из-за спины пээнша.

– Механики-водители? – спросил он полуутвердительно, протягивая руку сначала высокому младшему сержанту.

– Да, – с важностью ответил тот и приосанился.

– Младший лейтенант Соломин, – пожимая крепкую руку, произнес Мишка, отметив про себя, что самоуверенные манеры этого красавчика ему не по нутру. Чем-то он напоминал недавно погибшего пермяка. «А вдруг и этот Миньку» любить не будет? – промелькнуло в голове.

Он обернулся к рябому рядовому и, улыбнувшись, протянул свою ладонь к нему, отметив, что тот стушевался, пожимая руку младшего лейтенанта.

«А парень не так плох, как кажется на первый взгляд», – пронеслось у Мишки в голове, и он начал искать в нем другие положительные качества.

– Рад приветствовать вас в семье триста восемнадцатого танкового батальона сто тринадцатой танковой бригады! – Соломин был сама любезность.

– Привет, Мишаня, – влез Егоров. – Наконец-то и у тебя появился шанс обрести себе мехвода?

И зачем он только влез со своим замечанием! Мишка готов был разорвать этого обычно молчаливого лейтенанта. И самое страшное, что Соломин не мог ответить ему в своей  язвительной манере. Не дай бог, ляпнет что-то не то! Гармонист заложил прогрыш и под девичий хохот начал новый куплет. Соломин с видимой радостью пожал руку своему помощнику начальника штаба и вновь повернулся к танкистам.

– Товарищ лейтенант, а вы сами давно на фронте? – вдруг разлепил губы «красавчик».

– Да уже скоро пятый месяц.

– Младший лейтенант Соломин, – упирая на слово «младший», произнес Егоров своим скрипучим голосом, – на фронте с Харьковских боев и все на том же танке, который получил по прибытии в бригаду.

«Ну, зачем он говорит лишнее, – с досадой подумал Мишка, – понятно, что вроде хочет помочь, но ведь спросят насчет мехводов, и все раскроется».
Но пацанам не приходило в голову задать этот вопрос. Рябой по-прежнему скромно улыбался, а «красавчик» интересовался, казалось бы всем. Боевым путем батальона, его командиром, геройскими подвигами танкистов, пайком, досугом… И Соломину приходилось давать, по возможности, развернутые ответы. Ему было достаточно приказать любому из стоявших подле Егорова следовать за ним, и его экипаж был бы укомплектован, но такое простое решение почему-то не приходило ему в голову.

Мишка уже успел рассказать о сидении в обороне, о первом дне наступления, как вдруг вздрогнул, услышав за спиной высокий голос лейтенанта Шорина:

– Значит, вы прибыли из танковой школы при училище? А кто из вас водил Т-70?

– В запасном полку мы все водили Т-70, – гордо отозвался «красавчик».

– А в боях участвовали? – вновь спросил Шорин, и сердце Соломина упало. Он подумал, что на фоне лейтенанта с «красной звездой» его девственно чистая, но почти добела застиранная гимнастерка выглядит сиротливо.

– А мне нужен водитель на Т-34! – раздался голос лейтенанта Головни, и Мишка понял, что опять опоздал. В самом деле, два орденоносца против него, не имеющего даже завалящего значка.

«Хоть бы медаль какая-то была, – подумал он. – Ну, кто пойдет к командиру без наград?»

Он повесил голову и скромно отошел в сторону, попросив закурить у стоявшего невдалеке связиста. А гармонист, словно в издевку, все громче наяривал «гоп со смыком», сопровождаемый дружными выкриками «да-да»!

Свернув самокрутку, и неумело прикурив, он закашлялся от матерого «самосада», глядя, как однополчане забирают у Егорова недостающих членов экипажа. С трудом успокоив кашель, он собрался было топать «в расположение», как вдруг услышал оклик помначштаба:

–  Соломин! А ты куда в одиночку-то? Третий-то твой остался!

– Какой третий?

– Как какой? – растерянно оглянулся Егоров. – Только что тут был-то! Лучший мехвод в батальоне!

– Болтай!

– Точно тебе говорю! Старший сержант, да еще с медалями!

Мишка не знал, верить ему егоровским словам, или нет? Такого просто не могло быть! Чтобы водитель, да еще с медалями и ему?!!

– Да где же он? – Егоров пожал плечами, оглядываясь.

– Обожди! Сейчас позову. Дикий! – надрывая связки заголосил он на всю поляну.

– Здесь я! – раздался ответный голос из-за стоявшего невдалеке ЗИСа.

– Бегом ко мне!

– Есть!

Формально в войну такого ограничения не встречалось. Дед Филипп, бывший механиком-водителем, имел рост сто семьдесят три. Его называли "Коломенская верста". На фоне среднего роста того времени в сто шестьдесят шесть - он казался гигантом. Генерал-лейтенант Николай Орлов, командир танка, взвода, роты, имеет рост 172 см
Так что ограничения может, и были, но понятие "высокий" с тех пор изменилось с послевоенной акселерацией.

Отредактировано Дьяк (17-05-2013 16:12:47)