(продолжение)

    Дальнейшие действия я производил уже на автомате. На одних рефлексах. Приобретенных еще в процессе тренировок, а потом намертво вбитых в подкорку во время многочисленных горных выходов. Упал на брюхо, раскинул руки, осторожно отполз назад, внимательно прислушиваясь к раздающимся со всех сторон скрипам и шорохам. И уже потом просканировал снег и лед в ближайшей округе.
     М-да, хреновое положение. Под настом на самом деле обнаружилась каверна. Воронкообразного типа, со сходящимися в узкую щель стенами. Спустя еще пять секунд я выудил из кармана разгрузки миниатюрную голокамеру, подцепил ее к токопроводящему шнуру, а затем аккуратно зашвырнул приемо-передающее устройство в снежный разлом. Леска натянулась и через пару мгновений на забрале шлема появилась картинка.
     Да уж, повезло Федьке. Как есть, повезло. Удачно он руки поднял перед тем как упасть. И в итоге всем телом навалился сейчас на штурмовую винтовку, зажатую меж стен «воронки». Впрочем, для ног он, кажется, тоже опоры нашел, что уже хорошо.
     - Ты как? В порядке?
     Синицын выдал в ответ длинную фразу. Довольно-таки замысловатую, очень эмоциональную, но, увы, не слишком информативную. И лишь под самый конец, слегка успокоившись, буркнул:
     - Как глист в ж… застрял. Ни туда, ни сюда.
     - Хм, минут пять продержишься? А я щас ледок потверже найду под опору и...
     - Не надо, - неожиданно проговорил Федор.
     - Чего не надо? – не понял я.
     - Вытаскивать меня не надо.
     - Чо это? – удивился я. – Понравилось, что ли, гы-гы, глиста изображать.
     Однако напарник мой плоский юмор не оценил:
     - Ты камеру пониже спусти и вообще… осмотрись повнимательнее.
     - А чего тут смотр… ох, ё!
     - Во-во, именно, что «ё». Натуральное. А также «б», «х», «п» и … Полная «ж», короче.
     И вот здесь с Федором нельзя было не согласиться. Действительно: «Полная жэ! Без вариантов».
     Как выяснилось, Синицын умудрился застрять в самом узком месте своеобразного «бутылочного горлышка» на глубине семь с половиной метров. Ниже воронка вновь расширялась, переходя в типичную абляционную полость. Точнее, туннель с неровными стенами из глетчерного льда. Зернисто-прозрачного, окликающегося на подсветку голубоватыми бликами. И до дна этого «туннеля» оставалось почти три десятка метров. Пролететь которые ни я, ни Федор конечно же не желали. Ни капельки. Хотя как раз в нашем случае подобный полет был вполне возможен. И даже более чем возможен.
     Ведь, как на грех, досадное происшествие приключилось с нами на самой границе инфильтрационной зоны или даже за ней, ниже зоны ледникового питания, за фирновой линией, в области подледной абляции. Там, где многометровый слой фирна постепенно сходил на нет, местами перерождаясь в ледяной панцирь, местами вымываемый талыми водами с образованием пустот и обнажением глетчерной кромки. Как в глубине, так и на поверхности.
     Короче говоря, от любого даже самого малого толчка огромная масса зернистого «снега», фирном именуемая, могла сползти в «туннель». И в «лучшем» случае просто придавить обоих гуманоидов,  заткнув ими устье воронки, а в худшем – похоронить их чуть ниже, на дне каверны. Так что…
     - Хреново дело, - констатировал я, потянувшись к тангенте аварийного передатчика. – Придется выходить из игры. Одному мне точно не справиться.
     - Погоди, - остановил меня  Федор. – Погоди, успеем еще сигнал подать. Давай-ка лучше шансы прикинем.
     - Да какие, на хрен, шансы? Без роботов, все одно, не справимся…
     - Во! Роботы! Сам сказал, - тут же перебил меня Синицын. – Надо сюда быриков наших подтащить. Трос вдоль склона натянут, на него -  блок с кареткой, а дальше уже дело техники.
     - Время, Федя, время, - устало ответил я. – Не успею я вниз смотаться, потом обратно, потом опять вниз…
     - Ты не понял, - опять прервал он меня. – Не надо сразу обратно. Тебе надо одному до реки дойти, с быриками состыковаться и основную задачу отработать. На плацдарме! А уж потом и сюда можно. Понял?
     Да, я и впрямь понял, чего он придумал. Вот только не очень-то хотелось напарника здесь оставлять. Одного. Сами ведь знаете - мало ли что случиться может. Однако Федор, словно бы прочитав все мои мысли на забрале собственного шлема, уже через секунду заявил. Безапелляционно:
     - Короче так, Андрюха. У меня в термоблоке заряда еще часов на семь хватит. Так что и я не замерзну, и лед вокруг не подтает. Удержусь тут, короче, столько, сколько нужно. Ну и, ха-ха, отосплюсь заодно. В общем, если ты не вернешься через… э-э… шесть часов, подам сигнал сам. Ага?
     Я вздохнул. Подумал секунд десять и… согласился.
     - Хорошо. Пойду один. Но, блин, если с тобой что случится, я тебя гада с того света достану.
     - Достанешь, достанешь, - ухмыльнулся в микрофон Синицын. – Всё, иди давай. Время не ждет. Камеру только еще одну снаружи оставь. Чтоб скучно не было.
     Я покачал головой, но всё же вытащил из «бронелифчика» вторую камеру и приладил ее к леске, включив круговой обзор.
     - Порядок, - отозвался Федор. – Как в головизоре. Накидку, кстати, на пролом брось, а то он там как прыщ на снегу…
     - Уже, - произнес я, бросая маскировочную ткань в указанное место.
     - Тогда лады. Ни пуха тебе.
     - К черту.

(продолжение следует)

Честно говоря, описывал реальный случай почти тридцатилетней давности. Правда, там не человек в трещину свалился, а собака. Но, тем не менее, при попытке достать ее, в "воронку" сполз целый пласт 20х20м(снег, наст, рыхлый фирн + потоки воды там шли между слоев), едва не утащив за собой и спасателя (благо он на связке был, кошки, ледоруб и т.п.- всё при нем). Возможно, само описание не слишком подробное вышло. 

У Федора активная броня (может фиксировать любую форму), поэтому "отдыхать" он сможет как на полке в вагоне. Опять же не описал это в тексте (наверное, зря).

Кстати, весьма интересно было бы послушать, посмотреть, почитать.
Сам я один разок провалился в "стакан", но неглубоко. Вытащили как раз минут за десять. (Ох, и давно же это было. Да и профессиональной подготовки не имелось - короче, молодые все были, глупые)