От Протокольной части НКИД СССР до Департамента Государственного протокола МИД России
http://www.pseudology.org/MID/Protokol/07.htm
Сразу после октября 1917 года, когда Наркоминдел возглавлял Л.Д. Троцкий, классическая дипломатия уступила место революционной фразе. До полосы признания молодого советского государства было еще далеко, зарубежные дипломатические представительства в нашей стране можно было пересчитать по пальцам одной руки, и вопросы протокола в такой ситуации сколь-либо серьезного практического значения не имели.
Кроме того, соображения чисто идеологического порядка потребовали и пересмотра исторически сложившихся норм дипломатического протокола и этикета. Были отменены наряду с официальными званиями дипломатические ранги, послов и посланников заменили “дипломатические представители”. Одновременно с этим были сделаны заявления о необходимости “выбраться из болота дипломатического церемониала” и “не становиться рабами буржуазного этикета, чуждого по духу представителям рабоче-крестьянского правительства”.
В таких условиях все вопросы, связанные с выполнением протокольных формальностей в отношении зарубежных представителей, были сосредоточены в Секретариате Наркоминдела. С 1920 года вопросами протокола стал заниматься Дмитрий Тимофеевич Флоринский, секретарь заместителя наркома М.М. Литвинова, находившийся с 1913 года на службе в МИД Российской империи и уволенный в отставку в 1918 году. Он же возглавил первое структурное подразделение в системе НКИД СССР — Протокольную часть.
Д.Т. Флоринский возглавлял Протокольную службу (1922—1934 гг.) в весьма трудный и бурный период ломки старых устоев и формирования новых реалий межгосударственного общения. Он сыграл немаловажную роль в становлении российской протокольной практики и преодолении идеологических препон при одновременном соблюдении необходимых правил игры. Середину 20-х годов можно считать рубежом в формировании советской протокольной службы и возрождении общепринятых правил дипломатического протокола и этикета, основанных на нормах международной вежливости.
Несомненной заслугой Д.Т. Флоринского является подготовка практического пособия для советских дипломатических представителей за рубежом по основным правилам установления и поддержания контактов в политических и общественных кругах страны пребывания с соблюдением общепринятых протокольных норм. Подготовленный им документ “Краткая инструкция о соблюдении правил принятого в буржуазном обществе этикета” в марте 1923 года был циркулярно разослан во все наши дипломатические и консульские представительства.
В преамбуле четко проводился тезис о том, что без соблюдения необходимого минимума принятых в дипломатическом общении определенных условностей работа любого зарубежного представительства становится неэффективной. Поддержание деловых контактов требует соблюдения принятого в буржуазном обществе этикета без ущемления собственного достоинства и достоинства своей страны. В циркуляре детально расписывался порядок нанесения визитов как главой представительства, так и дипсоставом, проведения приемов, направления приглашений и ответа на них, правила пользования визитными карточками и протокольной одеждой, выражения поздравлений, соболезнований и т. д. Инструкция содержала рекомендации по соблюдению правил этикета и ношению одежды на протокольных мероприятиях различного характера.
Протокольная инструкция оказалась хорошим подспорьем для первых советских полпредов и консулов в их практической работе
После ее рассылки Флоринский был направлен в командировку в ряд загранпредставительств для, как отмечала в своих дневниках А.М. Коллонтай, проведения инструктажа и разъяснительных бесед по вопросам протокола и этикета. Кстати именно она жаловалась на отсутствие необходимых инструкций по протоколу после того, как первая попытка устроить официальный обед в Осло для членов кабинета в июле 1923 года окончилась полным провалом: “Обстоятельства меня подвели, но и Наркоминдел виноват. Нет инструкций, устанавливающих наше поведение, дипломатический этикет и протокол” 2.
Д.Т. Флоринский стал шефом протокола в 33 года, оставаясь первое время секретарем заместителя наркома. Штаты Протокольной части — первого протокольного подразделения в системе НКИД СССР были весьма немногочисленны. Кроме заведующего они насчитывали одного заместителя, двух делопроизводителей и одного сотрудника для поручений. Д.Т. Флоринский восстанавливал протокольные нормы в условиях формирования новой государственной структуры, проявлял живой интерес к зарубежному опыту, который он черпал не только из своих заграничных поездок, но и из ответов наших полпредств на соответствующие запросы протокольной части НКИД.
Он постоянно интересовался повседневной жизнью дипкорпуса, взаимоотношениями глав дипломатических миссии с властями страны пребывания, протокольными нормами, действующими в каждой стране, и существующей протокольной практикой.
На освещение этих вопросов он нацеливал наши загранпредставительства в части, касающейся организации протокольной работы. В циркулярных и личных письмах в адрес сотрудников полпредств, ведущих протокольную работу, обращал внимание на желательность более живого и детального описания проводимых протокольных мероприятий, выделения “новых явлений протокольного порядка”, фиксировании их и информировании Протокольного отдела НКИД. Кроме того, просил загранпредставительства обязательно сообщать обо всех казусах в практике протокольной работы, не ограничиваясь в дневниковых записях “сухим хронологическим перечнем фактов”.
“Такая информация, — подчеркивал зав. Протоколом, — была бы для нас очень интересна и полезна, поэтому мы просим, если возможно, изменить в этом направлении содержание дневников” 3. “Задача Протокольной части, — писал Д.Т. Флоринский, — сочетать принятые в других странах и освященные международными обычаями условности с принципами простоты, отвечающими строю СССР” 4.
Учитывая немногочисленный штат Протокольной части, вся работа с дипкорпусом ложилась на плечи шефа протокола и его заместителя. Д.Т. Флоринский не только по долгу службы посещал все дипломатические приемы, но и сам вел разнообразную представительскую работу, широко используя неформальные мероприятия протокольного характера. Занимая служебную квартиру в особняке НКИД на Софийской набережной (сейчас резиденция посла Великобритании), он достаточно часто устраивал у себя “интимные обеды”, приглашал на партию игры в бридж, на легкий ужин после посещения театра и т. п. Шеф протокола НКИД имел в эти годы возможность регулярно получать в свое распоряжение ложу в Большом и Малом театрах, МХАТ, театре Станиславского, куда он приглашал иностранных дипломатов.
Кроме того, он имел право устраивать от своего имени приемы, воскресные “журфиксы” и “танцевальные файф о’клоки” в Большой Московской гостинице (“28 октября 1929 г. Субботние журфиксы в Большой Московской проходят при полном зале. Столы (для бриджа) берутся с боя. Бывает много дипломатов”) 5.
Д.Т. Флоринский, переводя в практическую плоскость нормы и принципы построения протокола, последовательно проводил в жизнь линию на необходимость твердого соблюдения таких общепринятых международных правил, как протокольная иерархия и дипломатическое старшинство. В своем общении с иностранными дипломатами он достаточно четко сформулировал порядок старшинства членов Советского правительства и ответственных работников НКИД (какого-либо официального документа на этот счет нет). Шеф протокола решительно пресекал попытки “загнать в конец стола” ответственных руководителей НКИД при проведении протокольных мероприятий с дипкорпусом. Оперируя сложившимися нормами международной вежливости, он твердо отстаивал престиж внешнеполитического ведомства и достоинство его официальных представителей (т. н. обеденная проблема 30-х годов).
Несомненной заслугой Д.Т. Флоринского следует считать и тот факт, что советский протокол с самого начала стал строиться по территориальному принципу, в соответствии с которым каждое государство, основываясь на правилах международной вежливости, руководствуется собственной протокольной практикой, нормы которой, однако, применяются единообразно к дипломатическим представителям и высшим должностным лицам всех стран. “В СССР мы идем по пути максимального упрощения церемоний и этикета, что не означает, однако, отказа от соблюдения, принятых международных правил”, — пояснял он.
По инициативе Протокольного отдела НКИД был разработан и утвержден новый церемониал вручения верительных грамот иностранными послами, порядок приема зарубежных делегаций на высшем уровне и проведения государственных приемов, ряд документов, регулировавших положение иностранных дипломатических представителей, аккредитованных в Москве. В соответствии с решением Коллегии НКИД, инициированным Протокольным отделом, с июля 1931 года значительная часть представительских мероприятий с участием дипкорпуса стала проводиться в Особняке НКИД на Спиридоновке.
27 августа 1926 г. ЦИК и Совнарком приняли Постановление “О порядке сношений правительственных учреждений и должностных лиц Союза ССР и Союзных республик с правительственными учреждениями и должностными лицами иностранных государств”. Менее чем через полгода (14 января 1927 г.) был принят еще один важный документ, закреплявший привилегии и иммунитеты иностранных дипломатов на основе признанных международно-правовых актов — “Положение о дипломатических и консульских представительствах иностранных государств на территории СССР”.
Таким образом, уже к середине 20-х годов российская дипломатическая служба
стала активно использовать весь арсенал общепринятых протокольных норм
Основные положения, на которых стала строиться протокольная практика молодого советского государства, были сформулированы по инициативе первого руководителя Протокола НКИД -Д.Т. Флоринского. Упомянутый выше циркуляр — “Инструкция о необходимости соблюдения некоторых правил буржуазного этикета” — явился первым практическим пособием по протоколу в истории советской протокольной службы.
В 1935 году (“для служебных надобностей только в органах НКИД”) было издано другое пособие под названием “Дипломатическая техника”, в котором в значительной степени повторялся циркуляр 1923 года. Это пособие было переиздано в 1938 году и рекомендовано для сдачи так называемого техминимума оперативными сотрудниками Наркомата (составитель Н. П. Колчановский). Пособие состояло из двух частей:
1) Техника ведения дипломатических сношений
2) Техника заключения международных договоров и проведения международных конференций
В первой части были систематизированы сложившиеся к тому времени основные положения протокольной практики: структура и персонал диппредставительства, дипломатические ранги, назначение и отозвание дипломатических представителей, дипломатический корпус, протокольное старшинство, дуайен и его функции. Специальный раздел был посвящен дипломатическому этикету: пользование флагом, визиты, визитные карточки, поздравления и соболезнования, дипломатические приемы, ношение орденов, одежда, порядок ведения переписки и ее оформление, а также порядок сношений с Министерством иностранных дел.
Как видно, в этом документе, как и в циркуляре 1923 года, охвачен широкий круг вопросов дипломатической жизни. Однако на этом работа по обобщению действующих норм советской протокольной практики и изданию практических рекомендаций на несколько десятилетий прекратилась. Очередной всеобъемлющий документ подобного рода появился лишь в 70-е годы, когда также для служебного пользования Протокольный отдел МИД СССР издал сборник “Вопросы дипломатического протокола и протокольной практики”, речь о котором пойдет ниже.
Цилиндр для диктатуры пролетариата
Революция 1917 года, казалось, навсегда отправила обширный посольский гардероб на свалку истории. Однако незнание протокола и непрезентабельный вид советских послов стали причиной многочисленных конфузов. Так, Александра Коллонтай в своем дневнике пишет, что ее первый званый обед вышел комом: ни один из приглашенных ею членов норвежского кабинета министров не явился к российскому полпреду, нарушившему протокол оформления таких приглашений. "Конечно, я совершила оплошность,- пишет Коллонтай, - но Наркоминдел тоже виноват: нет инструкций, определяющих наше поведение".
В 1923 году в Наркоминделе появился протокольный отдел. Тогда же были изданы и разосланы по всем советским представительствам за рубежом "Некоторые инструкции о соблюдении правил принятого в буржуазном обществе этикета". Автор документа - Дмитрий Флоринский, бывший царский дипломат, возглавлявший службу протокола Наркоминдела с 1923 года до своего ареста в 1934 году. Специальный раздел документа был посвящен дипломатическому костюму: днем рекомендовалось носить жакет (визитку), черные ботинки, крахмальную рубашку, темный галстук. Вечером - смокинг и фрак (последний вышел из дипломатического обихода лишь в 1939 году). Головной убор - цилиндр.
Отдельный раздел - о нарядах жен дипсостава. Дамам рекомендовалось днем надевать строгий тайлер (приталенный костюм), носить поменьше драгоценностей (в более поздней инструкции - не носить фальшивых драгоценностей) и вообще не увлекаться светской жизнью. На вечерние приемы рекомендовалось облачаться в длинное платье с меховой накидкой. Кстати, история с кроличьим палантином Александры Коллонтай на приеме у шведского короля, увековеченная в фильме "Посол Советского Союза", - чистая правда.
С тех пор почти два десятка лет в российских дипломатических кругах смокинг, фрак и визитка именовались не иначе, как "спецодежда". На дневные мероприятия (национальные праздники, приемы, журфиксы) рекомендовалось надевать визитку или смокинг, реже - пиджак. На вечерние обеды без дам - смокинг, с дамами - фрак.
Однако внедрить дипломатическую спецодежду оказалось непросто. В 1923-1924 годах на страницах московских газет развернулась острая дискуссия: авторы многочисленных статей возмущались тем, что представители рабоче-крестьянского государства рядятся в буржуазные одежды. В Наркоминдел посыпались письма от советских полпредов за рубежом с просьбами избавить их от необходимости носить оскорбляющие их пролетарское достоинство фраки и прочие смокинги. Предлагалось, в частности, заменить их на черные тужурки с красным кантом у ворота и гербом на лацканах, черные брюки и черную фуражку с гербом. Но реальных плодов эта дискуссия так и не принесла. Над революционной фразеологией возобладали прагматические соображения: укрепление позиций молодой советской дипломатии диктовали более привычный "акулам империализма" дизайн дипломатических нарядов. Курировавший протокольный отдел замнаркома иностранных дел Максим Литвинов высказался в том смысле, что ношение фраков, цилиндров и прочей буржуазной одежды - самая тягостная часть жизни наших дипломатов. Конечно, толстовка гораздо удобнее, чем хомутообразная крахмальная рубашка, но ничего не поделаешь - приходится... Избавиться от одиозного цилиндра тогда удалось лишь Флоринскому. В архиве сохранилась записка наркома иностранных дел СССР Георгия Чичерина в штаб РККА с просьбой причислить шефа протокола к воинской части, что позволило бы ему сменить буржуазный наряд на военный мундир. Просьбу Чичерина удовлетворили.
В 30-е годы идея создания спецодежды для дипломатов возродилась. Застрельщиками стали сами дипломаты. Так, посол в Великобритании Иван Майский в послании в Наркоминдел предложил ввести для дипломатов форму по образцу армейской, потому что она удобна и, главное, дипломат всегда должен чувствовать себя на переднем фронте борьбы за мировую революцию. Было подготовлено соответствующее решение коллегии и эскизы. Гардероб советских дипломатов должен был состоять из двух вариантов кителя, рубашки, фуражки и пальто. В качестве парадной формы предлагался китель из черного сукна на шести металлических пуговицах с отложным бархатным воротником. К нему прилагались однобортный жилет и белый крахмальный воротник. Повседневную форму собирались пошить из материала темного-синего или защитного цвета (для лета - из белой рогожки). На углах воротника парадной и повседневной формы - по красной звезде, на левом рукаве над локтем - государственный герб. В Гознаке были заказаны образцы пуговиц и нашивок. Сохранился в архиве и документ о внесении в Совнарком предложения о пошиве формы. Но переодевание дипломатов затянулось...
Отредактировано череп (14-10-2013 16:15:31)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
