Новая глава:
Глава 19. Что происходит в Донугле?
19.1.
Отпуск промелькнул, как и не бывало… Сегодня состоялось расширенное заседание коллегии Наркомпроса с участием представителей Комитета по трудовым резервам, Госкомитета по науке и технике, РВС СССР, ОГПУ СССР и ВСНХ СССР. Столь необычный состав определялся фамилией еще одного приглашенного на заседание, который в руководство ни одной из перечисленных организаций не входил – Антона Семеновича Макаренко. Что можно сказать об итогах этого дня? Отвечу сухими строками протокола, отразившего решение коллегии:
«…
4. Организовать на базе шести детских колоний Наркомпроса (четыре в РСФСР и две в УССР) курсы допризывной подготовки подростков для РККА и ОГПУ (согласно Приложению 1), с тем, чтобы приступить к занятиям по новому распорядку не позднее 5 сентября сего года. Впредь именовать указанные курсы «юнармейские училища РККА» и «юнармейские училища ОГПУ» соответственно. Ответственная – зам. Наркома просвещения тов. Крупская Н.К.
5. Разработку Устава указанных в п.4 детских колоний и основных принципов их педагогического обеспечения поручить тов. Макаренко А.С. в срок до 15 августа сего года, с утверждением коллегией Наркомпроса по согласованию с РВС СССР и ОГПУ СССР.
6. Согласиться с тем, что разработку Положения о «юнармейских училищах» и Устава таковых в срок до 20 августа сего года берут на себя РВС СССР и ОГПУ СССР по принадлежности, для внесения, совместно с Наркомпросом СССР, в СНК СССР. РВС СССР и ОГПУ СССР предложить в трехдневный срок представить Наркомпросу СССР кандидатуры ответственных.
…
8. Поддержать инициативу Госкомитета по науке и технике и ВСНХ СССР об организации в течение 1927/1928 хозяйственного года на базе детских колоний, указанных в п.4, конструкторских бюро и опытно-экспериментального производства с участием воспитанников колоний. Ответственный – член коллегии Комитета по трудовым резервам, зам. Председателя ВСНХ СССР тов. Осецкий В.В.
…
11. Рекомендовать учреждениям Единой трудовой школы установить самую тесную связь с организациями Осоавиахим СССР с тем, чтобы в годичный срок создать во всех школах действующие кружки Осоавиахим.
12. Рекомендовать всем учреждениям Единой трудовой школы установить самую тесную связь с производственными предприятиями промышленности, транспорта, связи и сельского хозяйства с целью не только обеспечить трудовое обучение учащихся, но и вовлечь их в изобретательскую и рационализаторскую деятельность под руководством соответствующих специалистов и квалифицированных рабочих.
13. Распространить действие п.п. 11 и 12 так же на школы фабрично-заводского обучения.
…
15. Признать необходимым сохранить за тов. Макаренко А.С. непосредственное заведывание детскими колониями имени Горького и имени Дзержинского
16. Тов. Крупской Н.К. доложить на коллегии Наркомпроса о ходе выполнения настоящего решения не позднее 1 октября сего года».
При всей неблагожелательной атмосфере вокруг системы Макаренко, которая начала формироваться уже и в Москве, работу с колониями, передаваемыми пот патронаж РККА и ОГПУ, Антону Семеновичу все же уступили. Особо враждебных настроений пока не было, поэтому военному ведомству и чекистам пошли навстречу. Тем более что и Крупская, авторитет которой все-таки оставался весьма высоким, после посещения колонии имени Горького если и не была настроена совсем благожелательно, то уже не принимала Макаренко в штыки.
Конечно, шесть детских колоний в масштабе страны – совсем немного. Но лиха беда начало. Если Антону Семеновичу удастся продемонстрировать убедительные результаты, да еще и РККА с ОГПУ будут довольны экспериментом, то лет через пять-шесть он завоюет неплохой плацдарм для развития успеха. Сам Макаренко был отчасти доволен, но притом и встревожен:
– Боюсь, опутают меня по рукам и ногам, шагу не дадут ступить без согласований, – поделился он со мной своими сомнениями по окончании заседания.
– Бросьте, – постарался ободрить я его, – ни военное ведомство, ни чекисты лезть в вашу педагогику не будут. Конечно, утрясти уставы колоний с Наркомпросом будет не просто. Но на мою поддержку можете рассчитывать.
Состоявшийся в начале августа Объединенный Пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) одобрил основные положения пятилетнего плана социалистической реконструкции народного хозяйства, представленные председателем Госплана Г.М.Кржижановским, и постановил вынести их на утверждение XV съезда ВКП(б). Однако страсти там кипели нешуточные. «Левые» снова завели шарманку насчет недооценки кулацкой опасности, на что с резкой отповедью выступил Рыков. Проект Госплана подвергся так же нападкам за недооценку перспектив развертывания промышленности – «левые» требовали более высоких темпов, заявляя, что Кржижановский равняется на «узкие места» в народном хозяйстве, вместо того, чтобы ставить задачу их решительного преодоления.
Против этих обвинений отбивались втроем – Кржижановский, Дзержинский, и ваш покорный слуга. К нам присоединился и Бухарин.
Мне от «левых» особо досталось за формулировку, которую я протащил в Госплановские тезисы: «Отказываясь от идущего вразрез с марксизмом стремления немедленно обобществить все мелкое и мельчайшее частное производство, что может дать лишь чисто формальные результаты, пятилетний план делает упор на укрепление социалистических начал государственного и кооперативного секторов и на подъем их эффективности. Именно это является единственной основой для реального утверждения экономических преимуществ обобществленного хозяйства».
Чувствовалось, что такая формулировка не очень-то по душе многим членам ЦК, и не только оппозиционерам. Однако, очевидно, именно в пику оппозиции все их поправки к этой формуле большинство Пленума дружно провалило при голосовании.
Но гораздо больше, чем охранение этой формулировки, меня обрадовало решение Пленума, путь с некоторым запозданием, но все-таки одобрившего мое предложение, которое я пробивал еще с ранней весны. Идея моя была проста – чтобы немного ослабить отток хлеба на частный рынок, не блокируя частную торговлю, провести две взаимосвязанных меры. Первая – установить сезонную премию в 15% к цене для тех, кто продает хлеб государству и кооперации до 1 ноября 1927 года, и в этот же срок предоставлять хлебосдатчикам преимущественный доступ к товарным фондам.
Вторая идея родилась из анализа частного хлебного рынка. Почему частник может сейчас давать за хлеб в полтора раза больше государственной закупочной цены (а в моей реальности в 1928 году стал давать уже в два с половиной – три раза больше)? За счет чего он, пользуясь терминологией моего прежнего времени, «отбивает» эту цену? За счет того, что он сбывает зерно, перерабатываемое затем в муку, в основном для частной хлебопекарной и кондитерской промышленности. Цены их продукции, рассчитанной на сбыт относительно состоятельным слоям населения, достаточно высоки, чтобы закупать муку по повышенным ценам.
Значит, надо сбить этот частный спрос, и тем самым ограничить возможности частных заготовителей вздувать цены на зерно. Как? Очень просто – значительно увеличить налог на продажу булочно-кондитерских изделий, за исключением товаров массового ассортимента. Это заставит частника сократить закупки, искать зерно и муку подешевле. А некоторое уменьшение предложения тортов и сдобных булок мы пока как-нибудь переживем.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
