До сараев они добрались - и тут же об этом пожалели.  Навстречу, из узких, заваленных всяким хламом проходов, побежали люди - почти все перепуганные, в испачканной, очень бедной одежде; много женщин. Многие кричали, на глазах Сёмки двое проволокли под руки перемазанного кровью молодого парня. Раненый мотал головой и охал: «Полехше, дорогие, родимые... помру!» перемежая жалобы чёрной матерной бранью. Бежали денщины; все, как одна, с головами подвязанными платками, многие - с корзинами, тряпичными кульками. Мелькали лица китайцев; то тут, то там виднелись лохматые папахи солдат. Их Сёмка распознал по шинелям.
Укрываясь от хлынувшего навстречу людского потока, они со Светкой прижались к дощатой стене, пытаясь пропустить мимо  бегущих в панике обывателей.
Снова бухнул взрыв, на этот раз - намного ближе. Сёмка ощутил, как дрогнула под ношами земля; зазвенели разбитые стёкла, но звон перекрыл многоголовый вой толпы. Особо громко, заполошно разносились женские голоса; Светка, думать уже забывшая о не соответствующей местным понятиям о приличиях юбке, только тихо скулила, намертво вцепившись в бицепс своего спутника. На Сёмку налетел мужичонка в коротком, топорщащемся по краям клочками овчины жилете; под мышкой мужичонка волок здоровенную амбарную  книгу в картонном переплёте, а  другой - размахивал массивными конторскими счётами.
- Последний день настал! - орал мужичонка. - Всем нам погибель назначена, потому - господа бога прогневили! Говорили, предупреждали святые старцы, а мы, неразумные...
В чём провинилась эта толпа перед непонятными «святыми старцами» Сёмка так и не узнал - носителя счётов и амбарной книги унесло толпой, а за сараями снова солидно бабахнуло. На фоне узкой полоски неба, между железными корявыми крышами, пролетели, медленно вращаясь, какие-то обломки.
Толпа взвыла в голос. Ребят чуть не смяло - Сёмка, изо все сил упираясь в разгорячённые тела, пытался оградить девочку от панической ярости перепуганных людей, и вдруг...
- Осторожно, мальчик! Вы мне так руку сломаете! Право же, как медведь, разве так можно?
Сёмка от неожиданности отшатнулся, спиной  впечатывая несчастную Светку в стену сарая. Перед ними стояла невысокая девочка - скорее, уже девушка,  - в темно, зелёном, бутылочного цвета пальто со смешной накидкой на плечах - их той же ткани. Ярко-рыжие волосы девушки растрепались; шляпку или иной головной убор она, видимо, потеряла в давке. На шее рыжеволосой незнакомки алела свежая царапина; в руке она держала стопку книг и тетрадей, стянутых ремешком.
- Что же вы смотрите? - возмутилась незнакомка, отшатываясь от несущегося прямо на неё детины в разодранном от плеча вниз пиджаке. Для этого ей пришлось буквально впечататься в грудь Сёмке. - Сделайте что нибудь, вы же мужчина!
Грохнуло в очередной раз - да так, что с крыши на голову ребятам посыпался мусор. Улица мигом опустела; люди, бежавшие от разрывов, вырвались из лабиринта между сараями, и теперь крики доносились оттуда, со стороны пристани.
- Да не стойте де вы столбом! - рыжая освободилась из объятий Сёмки - мальчик и не заметил, когда успел прижать случайную встречную к груди, - Смотрите, вы совсем затоптали вашу даму, носорог вы эдакий!
«Теперь ещё и носорог... - отрешённо подумал Сёмка, потирая грудь, чувствительно ушибленную острыми уголками книг. - Интересно, дальше она меня гоблином назовёт, или мамонтом?» Но - виду не подал, обернулся к Светке - та  готова была уже лишиться чувств от ужаса.
- Ну-ну, дорогуша, ничего страшного, всё уже позади. - заворковала незнакомка. - Сейчас Казимир придёт, его отошлём искать рикшу. Полчаса - и мы у нас дома, на Тигровке... Ну а вы - всё стоите столбом?  - прикрикнула рыжая на Сёмку уже разгневанно.  - И возьмите же, наконец, у меня книги, вот ведь какой бестолковый, право слово!
И чуть ли не швырнула мальчику свою ношу, бережно подхватывая обмякшую Светку под локти.
- Топольская, Галина Алексеевна. - представилась меж тем рыжая. - Можно просто Галина, сейчас не до церемоний. Ну, ну, голубушка, не надо...  - это уже Светке, - вот всё и прошло! -
Сёмкина спутница шумно всхлипнула, втягивая воздух, посмотрела по сторонам -  и вдруг неудержимо разрыдалась на плече новой знакомой.

Отредактировано Ромей (13-03-2015 22:30:00)

-... а когда в Новом городе стали падать снаряды - в гимназии поднялась паника. Один разорвался совсем рядом, и Верочку Скрыдль поранило осколком стекла. Тогда я выскочила на улицу и побежала куда глаза глядят - очень уж страшно было...
А вы здесь ещё и учитесь? Удивилась Светка. Она совсем уже отошла от потрясения, вызванного встречей с перепуганной толпой - щёчки порозовели, девочка  бодро оглядывалась по сторонам, не забывая расспрашивать рыжую Галину. «Вон, и о слишком короткой юбке и думать забыли - подумал Сёмка». Хотя - их спутница нет-нет, да и покосится на слишком уж экстравагантный наяд новой знакомой...
- Мы приехали в Артур меньше года назад, - продолжала девушка. Наш папа - штабс-капитан Топольский, Анатолий Александрович; попросился сюда по собственному желанию, потому что у нас, в Екатеринославе, сильно поговаривали о войне. Вот папа и вызвался защищать эти края! Видели бы вы, как его провожали! На вокзале были открыты царские покои, вся знать города и старшие офицеры - все собрались! Проводы были с шампанским -  а когда поезд двинулся, играла музыка и рота солдат кричала «Ура!» Так - что стёкла в здании вокзального дебаркадера чуть не повылетали! - с удовольствием добавила Галина.  Видно было, что она не на шутку гордится своим отцом.
- А вы сразу с ним приехали? - уточнил Сёмка - скорее из вежливости. Его так и тянуло достать планшет и снимать, снимать, снимать... Вон, проскакали по улице несколько верхоконных - с первого взгляда ясно, что казаки. Мохнатые папахи, лампасы на штанах, сабли - или шашки? - побрякивают о стремена. Лошади невысокие, все в тёмных пятнах пота; острый его запах шибанул в ноздри ребят, когда кавалькада пронеслась мимо.
А дальше - китаец в синей робе и смешной плоской шапочке; бежит трусцой, впрягшись, вместо лошади, в тонкие  оглобли легонькой коляски. Седок - тучный офицер в белом кителе; сидит напряжённо, одной рукой вцепившись в низкий бортик, а другой придерживает зажатую между коленей саблю.
Когда рикша с седоком миновали ребят, офицер слегка приподнял фуражку, приветствуя Галину. Та на ходу слегка присела, отвечая на этот знак внимания.
- Капитан Биденко - пояснила девушка. - Папин сослуживец по Седьмой Восточно-сибирской стрелковой дивизии генерала Кондратенко, Романа Исидоровича. У него ещё дочка, Ниночка - моих лет. Мы с ней вместе танцевали, когда в честь нашего прибытия устроили бал в полковом собрании. Сёстры-то мои ещё маленькие, а мы с Ниночкой, да Вера Скрыдль - вот и все барышни...
Сёмка проводил рикшу взглядом. Что-то подобное он не раз видел по телевизору - только там возчики не бегали на своих двоих, а крутили педали велосипедов. Такие «велорикши» появились даже в центре Москвы и на ВДНХ - только там мускульной силе «рикш» помогали ещё и электромоторы.
- А приехали мы - нет, не сразу. - Галина вспомнила о Сёмкином вопросе. Сначала мы с мамой и сестрёнками - Лёлей и Ларочкой - остались в Екатеринославе; но папа так хорошо отзывался о Порт-Артуре в письмах, что мама, наконец, собралась ехать. Совсем мы решились, когда узнали, что здесь тоже есть хорошая гимназия - и меня даже пообещали принять во второй класс без экзаменов!
Сёмка хотел, было, переспросить, почему только во второй; на вид рыжей гимназистке было никак не меньше лет, чем им самим - то есть, 13,  а то и все 14 - но не стал. Кто их знает, в каком возрасте у них тут в гимназии принимают?..
- Вот и приехали! - фыркнула совсем уже успокоившаяся Светка. - Угодили прямо на войну! Наверное, мама-то теперь убивается, отца пилит, что он вас сюда затащил?
Галина даже фыркнула от возмущения:
- Что вы такое говорите, Светлана! - попеняла она девочке. - Мы же - дочери офицера, а мама с папой где только не побывала, прежде чем его перевели в Екатеринослав! Такая уж у нас планида - следовать за папенькой туда, где он несёт службу!
- Да ведь и вы, - продолжала девочка, - вы ведь тоже со своими родителями приехали сюда из России, верно? Где вы раньше жили - в Москве, в Петербурге?
В Москве - машинально ответила Светка. Но мы туда совсем недавно, с Сахалина...
Брови рыжей гимназистки удивлённо приподнялись.
- То есть - вы сначала из этих краёв в Москву, и сразу же - назад, да ещё и в Артур? Тогда я вас понимаю - непросто, наверное, вот так, через всю страну мотаться туда-сюда! Мы вот с какими трудами добирались из Екатеринослава до Читы...
И девушка немедленно поведала попутчикам о том, как они с матерью, и ещё с двумя девочками - четырнадцатилетней Верочкой и девятилетней Варей, дочерями инженера Шварца, пересекли на поезде всю Российскую Империю - от Малороссийского Екатеринослава до самого тихого океана. И хоть  дороге женщин сопровождал денщик Казимир - тот самый, которого и дожидалась сейчас Галина, - и присланный инженером Шварцем человек, в пути всё равно было очень непросто. В Иркутске, в привокзальной гостинице, где больше двух суток пришлось ждать пересадки, они чуть не угорели.   Казимир с Алексеем (так звали присланного Шварцем человека) лежали как мертвые;  замок на двери, как назло, заело, и если бы не морозный воздух из распахнутого окна - всё могло окончиться весьма печально.
Отднельно Галина поведала, как тяжело было переезжать на санях по замёрзшему Байкалу - Сёмка с удивлением узнал, что железная дорога, оказывается, не огибала озеро, и пассажирам - как и грузам - приходилось преодолевать его на санях или в тёплое время, по воде, на пароме.  Галина и её спутницы так замёрзли в пути, что  не могли сами вылезть из саней и плакали от боли, когда их отогревали на станции, на другой стороне Байкала...
Но зато - как их принимали папа со своими товарищами по полку уже здесь, в Артуре! И какой хорошей оказалась новая гимназия!   Галине понравилось решительно всё -  и внимательное и ласковое отношение учителей,  и огромный,  светлый класс, в котором оказалось всего-навсего восьми парт и столько же учениц. Всякий раз девочку забирал из школы Казимир, к которому она уже успела привыкнуть во время долгого пути из России.
Идиллия, увы, продолжалась недолго -  на третье или четвертое утро после первого учебного дня, новая гимназистка проснулась  ночью от ужасного грохота. Девочка  хотела было встать, но потом решила, что это - всего лишь гроза, а что она случилась посреди зимы - так мало ли что здесь, в самом Китае бывает? Гадина закрыла уши подушкой и уснула - и лишь утром мама сказала ей, что на эскадре была  «учебная тревога» и что папа ночью ушел, позабыв вложить в кобуру револьвер.
- Только никакие это оказались не учения! - вздохнула рассказчица. - Когда мы с Казимиром направились, как полагается, к пристани, к катеру, чтобы отвезти меня в Гимназию - так в публике все разом спорили, шумели И через слово - «Война», «Японцы», и другие страшные слова. Я стала прислушиваться -  но тут подо¬шел катер. По дороге я всё же сумела разобрать, что ночью началась война; что подлые японцы, без предупреждения, против всех правил, напали на Порт-Артур и их флот бомбардировал наш. Уже потом, под вечер, папа рассказал, что в гавани подорвали два или три броненосца, а один даже приткнулся к берегу - чтобы не затонуть!
Рассказывая о вероломстве японцев, без объявления войны напавших на русские корабли, Галина возмущённо сверкала глазами и нервически стискивала кулачок. Сёмка же усмехался - про себя, конечно. Знала бы эта наивная девочка, как будут начинаться войны через какие-то пятьдесят лет!

- Барышня! Галина Лексевна! А я уж бегаю-бегаю, вас ищу по всему Артуру! Куда ж вы, голубушка?
Навстречу ребятам торопился невысокий, тощий солдат. В шинели с подвёрнутыми к поясу полами - чтобы ловчее было бежать. На ходу он придерживал одной рукой плоский блин фуражки без козырька.
-Казимир! - обрадовалась Галина. - Э
то денщик папенькин! Он всегда меня из школы забирает, Как хорошо, казимир, что ты меня нашёл! Надо нам срочно домой - а то ои друзья потерялись при этом обстреле, видите - Светлана... м-м-м...- как вас по батюшке?
- Андреевна.- отозвалась Светка. - Только зачем, не надо...
Сёмка предупредительно сжал ей руку - молчи, мол, и делай, что говорят!
- Светлана Андреевна сильно напугалась от стрельбы - так давай-как поспешим, голубчик Казимир. Что, катер ещё не ушёл?
- Так что, барышня, катера нету... - развёл руками денщик. - Как бонбы японские на город стали падать - они пары развели и ушли невесть куда. Придётся нам с вами пешедралом вокруг бухты топать. Сейчас-то в гавань снаряды залетают; ни одна даже шампунька китайская не решится переплыть!
Ничего! - храбро ответила Галина, но Сёмка уловил, что голос девушки слегка дрогнул. - Дойдём. Не так уж тут и далеко, до темноты должны поспеть... И, вот что, Казимир - помоги-как ты Светлане Андреевне, а то видишь - и одета она неподходяще. Дай ей свою шинель, что ли...
Как ни протестовала Светка - а на плечи ей накинули суконную солдатскую шинель. Девочка не стала вдевать руки в рукава - скрестила их на груди, под сукном, радуясь неожиданному теплу.
Дорога вокруг бухты на полуостров с забавным названием «Тигровый хвост», где располагались казармы стрелкового полка и офицерские квартиры, заняла неожиданно много времени. Обстрел вскоре прекратился; вода в гавани более не взлетала к небу пенно-грязными столбами, однако китайские лодчонки, любая из которым могла бы переправить наших путников на другую сторону гавани, по-прежнему жались к берегу. Галина, прыгая через лужи, подобно самой обычной шестикласснице московской школы, поведала, что недавно ещё дальний конец бухты был забит льдом; но в марте снег сошёл совсем, земля подсохла - а раньше весь старый, китайский город буквально утопал в грязи. Навстречу попадались люди: рабочие, угрюмые солдаты, и китайцы, китайцы - в темно-синих одинаковых робах, с забавными косичками, спускающимися на затылки из-пол круглых шапочек. Многие из них были навьючены неподъёмными на вид тюками, которые, однако, тащили с ловкостью, говорящей об изрядной практике.
Попадалась и публика поприличнее - вот прошествовал морской офицер под руку с барышней, господин азиатской наружности, но в европейском платье - котелок, тросточка, золотая часовая цепочка поперёк круглого живота.... за господином, оскальзываясь, поспешали трое китайцев. Они были вооружены короткими, толстыми бамбуковыми палками и бесцеремонно пускали их в ход, разгоняя своих соотечественников, попадавшихся важному господину по дороге.
Строения, в великом множестве, теснящиеся вокруг гавани, да и сам город - та часть, которую довелось посмотреть ребятам во время этого недолгого путешествия - вызывали уныние.

Отредактировано Ромей (14-03-2015 14:47:43)

конечно появятся. Вот сейчас немного оклемаются, присядут, поговорят...
а то всё на бегу:)