Глава четвёртая
В которой Сёмка делает глупости

А скажите-ка, юноша, что у вас, во Владивостоке, говорят по поводу начала войны? - поинтересовался отец Галины, ловко подцепляяя палочками пельмень. Пельмени эти были не простые - китайские; Топольские сразу по приезде взяли себе китайскую кухарку. Супруга хозяина дома успела уже посетовать на то, что русской прислуги в Артуре днём с огнём не сыскать, впрочем - китайцы трудолюбивы, вежливы и почти никогда не воруют у хозяев. Только вот кухня их.... китайские пельмени, называемые «дим сум», подавались отчего-то к чаю и содержали внутри креветки и отваренные побеги бамбука. Матушка Галины готова была, кажется, часами рассуждать о достоинствах китайской кухни; сам глава семьи относился к этому с явной иронией, но супруге поддакивал во всём. Похоже, штабс-капитан Топольский дома являл собой законченный тип подкаблучника, что, впрочем, нисколько не мешало семейному счастью. Галина же то и дело фыркала в чашку, слушая маменькины сентенции о пользе восточной кухни - но возражать вслух, впрочем, не решалась.
Сёмка отложил палочки - спасибо многочисленным визитам в суши-бары! - и для начала солидно откашлялся. Предстоял серьёзный мужской разговор - о политике, конечно, тем более, что кроме самого Анатолия Александровича мужчин за столом не было - в семье Топольских росли только девочки. Знать бы только, что говорить о ней, об этой политике...
«Впрочем,- рассудил Сёмка, - вряд ли причины конфликтов между Японией и Россией сильно изменились за эти сто лет? Вон, дядя Витя рассказывал как-то, что у соседних народов претензии друг к другу копятся веками и никак не разрушаются? Из-за чего там японцы на наших всё время наезжают? Северные территории, кажется, острова какие-то* Шикотан и этот, как его... ну да ладно наверняка в той или иной форме это проблема и здесь присутствует....»
- Да вот, - начал Сёмка, солидно откашлявшись, - японцы всё их за островов не могли успокоиться, требовали отдать. Вот, потому наверное  и напали. Хотят, наверное, себе их забрать, потому что мы после войны их заняли и не...
Сёмка вовремя прикусил себе язык - ступня Светки под столом больно врезалась ему в лодыжку. - Вот болван - какая ещё война? До неё здесь лет сорок ещё...
- Только не острова, а полуостров. - кивнув, поправил мальчика штабс-капитан. - Ляодунский полуостров здесь, в Манчжурии, достался япошкам по Симонсекскому договору 95-го года*, а потом наши вместе с Германией и Францией у них его отобрали. Да и насчёт войны - это вы зря, юноша - войны-то, как таковой, не было, хотя, конечно, на грани, на грани... Правительства Германии, России и Франции обратились к япошатам, чтобы те отказались от аннексии Ляодуна, вот тем и пришлось уступить. Очень они, знаете ли, сердились - в японо-китайскую войну Порт-Артур, тогда ещё китайский Люйшунь, им большой кровью достался. Ну а европейцы, понятное дело, теряться не стали - уже на слежубщий год потянули через Манчжурию железную дорогу**, а немцы обосновались в Циндао, построив там базу для флота.

#* Симоносекский  договор -  заключён между Японской империей и Империей Цин 17 апреля 1895 года в результате поражения Китая в японо-китайской войне. Положил начало борьбе империалистических держав за территориальное расчленение Китая
#** Китайско-Восточная железная дорога (до 1917 года - Манчжурская) - железнодорожная магистраль, проходившая по территории Маньчжурии и соединявшая Читу с Владивостоком и Порт-Артуром. Дорога построена в 1897—1903 гг., как южная ветка Транссибирской магистрали

- И правильно япошек из Манчжурии прогнали! - фыркнула Галина. - Вон, наша Ю Фанг, - и девочка кивнула в сторону кухни, - всё время твердит: «руссики уходить нет, японци приди, китайси рис нет, чумиза нет. Китайси умирайло, японси живи...»
- Да, верно - согласилась с дочерью  Татьяна Еремеевна. - Местные китайцы такое порассказали о японском владычестве - кровь в жилах стынет! Они тут на площадях головы людям десятками рубили. Прямо ставили в ряд - и одного за другим, своими саблями...
- Катанами - поспешно встрял Сёмка. - уж в этом-то он разбирался. - Это меч такой японский, древний. Только лезвие изогнуто, как у наших шашек. И острые, как бритва, их ещё в миллион слоёв куют!
- В миллион?! - ахнула Галина. - Это ж сколько работы?
Не так и много - солидно ответил мальчик, радуясь случаю показать свою эрудицию. - берут лист стали и сгибают его пополам двадцать раз, и каждый раз проковывают. Вот посчитайте - как раз и получается почти что миллион слоёв!
- Двадцать? - недоверчиво переспросила Галина? - Всего-навсего? И целый миллион? Подождите, сейчас посчитаю.. -и девочка, закатив глаза к потолку, принялась беззвучно шевелить губами, время от времени старательно загибая пальцы.
- Ну, это надолго - усмехнулся Анатолий Алексеевич. - Уж в чём-чём, а  в математике наша Галка никогда успехами не отличалась!
- И вовсе нет, папенька! - вспыхнула гимназистка. - ВО только устно трудно, сейчас пойду, возьму карандаш и тетрадку, и всё посчитаю, столбиком! - и не обращая внимания на протестующий возглас матери, девочка стремительно выскочила из-за стола и унеслась прочь.
- Вот ведь упрямица! - покачал головой штабс-капитан. - Теперь не уснёт, пока не подсчитает. А вы, молодой человек, оказывается, весьма осведомлены в вопросах японской культуры? Похвально, похвально. И как вы полагаете, станут они воевать против России всерьёз? А то у нас тут кое-кто надеется, что всё ограничится перестрелками на море - мол ещё месяц-другой и япошки сами запросят мира, слабовато им против России на суше-то воевать?
- Ещё как станут! - оживился Сёмка. - Они ж отморозки, упоротые - вон, когда с пиндосами на островах бодались, так в плен ни один не сдавался. Их огнемётами их подземных дотов выжигали, а женщины с детьми с обрыва в море бросались, чтобы в плен не попасть!
- С какими ещё пиндосами? - озадаченно нахмурился офицер. - простите, я не совсем... так, вроде, в Одессе называют местных греков? Бывал я там лет пять назад.. но при чём здесь японцы? И кстати, что такое «огнемёт»?
«Пиндосами у нас в школе американцев зовут, - начал было объяснять Сёмка и тут встретился глазами со Светкой. Та ожесточённо гримасничала, только что пальцем у виска не крутила - «заткнись, мол, идиот несчастный!» Да мальчик и сам понял, что его занесло не туда -
- Вы ничего не путаете, Семён? - продолжал недоумевать отец Галины. - Разве САСШ* когда-нибудь воевали с Японией?

#* Северо-Американские Соединённые Штаты. Так до 20-х годов 20 века в России называли США.

Надо было срочно выкручиваться - и Сёмка, вспомнив любимых дядей Витей киплинговских «Котиколовов», понёс какую-то пургу о разборках американских и японских браконьеров за  котиковые лежбища на Командорах, о древнем китайском оружии, выстреливавшем в противника струю горящего масла из бамбуковой трубы... и с каждой фразой понимал, чт тонет всё глубже и глубже. Анатолий Алексеевич был безжалостен - он прицеплялся то к одному, то к другому неосторожному слову, и Сёмка, пытаясь выбраться из очередной словесной ловушки,в  которую сам же исебя и загонял, все вернее путался в тенетах вежливых вопросов штабс-капитана. Светка уже перестала пинать своего спутника под столом - она только смотрела на мальчика широко раскрытыми глазами, в которых застыли ужас и отчаяние.
- Один миллион сорок восемь тысяч,  пятьсот восемьдесят шесть! - громко  заявила Галина, вернувшись в столовую. - А вы, папеника, не верили!? Вот вам! - и гимназистка совершенно по-девчачьи показала отцу острый розовый язычок.
Анатолий Алексеевич улыбнулся, сразу подобрев лицом.
- А ну-ка, егоза, давай, покажи, свои расчёты - и он потянулся за тетрадным листком, которым, будто захваченным вражеским знаменем, размахивала дочь. - Небось ошибок наделала, надо проверить...
- И ничего не насажала! - возмущённо вскинулась Галина, но  тут Сёмка, обрадованный неожиданной сменой темы разговора, решил помочь спасительнице.
- А давайте я проверю, подсчитаю на калькуляторе - и увидите, что Галина Анатольевна права!
И с этими  словами мальчик вытащил из кармана смартфон. Вспыхнул  рабочий стол, усеянный значками «андроида» - Сёмка принялся увлечённо тыкать пальцем в экран.
- А ну-ка, молодой человек, что это у вас за интересное приспособление? - и штабс-капитан  привстал, потянвушись через стол к сёмкиному гаджету. - позвольте-как мне взглянуть?
Светка молча уткнулась руками в ладони. Сёмка застыл, словно поражённый громом - ну вот и всё, засыпались. Теперь всё окончательно пропало. И дёрнул же его чёрт ляпнуть про этот «миллион слоёв»....

Против ожидания, обошлось без тяжёлых взглядов в упор и вопросов в стиле «Кто вы, мистер Бонд»? Анатолий Алексеевич повертел в руках смартфон удивлёно хмыкнул и потребовал разъяснений - пока,с лава богу, лишь «как эта штука работает»? Сёмка, внутренне обмирая, непослушными пальцами вытащил из списка приложений инженерный калькулятор, растянул его окошко на весь экран и принялся демонстрировать гостеприимному хозяину примеры вычислений. Любопытная Галина пристроилась сбоку и дышала мальчику в правое ухо; матушка её,  и та не сочла зазорным полюбопытствовать -  что это за диковинку принесли в дом странные гости?
Отец Галины некоторое время пытался сохранять невозмутимый вид, но хватило его ненадолго - не скрывая восхищения, мужчина крутил гаджет в руках, завистливо охал и поражался, где это сумели сделать такое изумительное устройство и почему он, штабс-капитан русской армии ничего о таком чуде не слышал? Сёмка невразумительно мямлил что-то про американского учёного-изобретателя, стараясь отвлечь внимание слушателей демонстрацией очередных возможностей чудо-устройства.
- Поразительная машинка! - в который раз повторил Анатолий Алексеевич, с неохотой отдавая смартфон законному владельцу.  - И полезная какая! Нам, пехотным, и то пригодилась бы, а уж артиллеристы - те бы, наверное, за неё душу продали бы! Всё время копаются в своих таблицах да логарифмических линейках. А тут как бы удобно - раз-раз и готово дело!
- Так ведь смартфон... то есть эту счётную машинку позаряжать нужно, от электрической сети! - принялся оправдываться Сёмка. - а у вас ведь тут тока нет, верно? - и он выразительно покосился на керосиновую лампу с медным шаром.
- Электричество в Артуре только в управлении Квантунской артиллерии и в порту, в мастерских. - вздохнул штабс-капитан. - Но, впрочем, можно заряжать и там. А скажите, молодой человек, вы, случайно, не знаете - можно ли выписать такое устройство из Америки? Я бы посоветовал моим друзьям-артиллеристам, они служат на батарее Золотой Горы и крайне были бы признательны...
Сёмка беспомощно открыл и закрыл рот, так и не придумав, что бы соврать поправдоподобнее - и тут вдруг хлопнул себя по лбу ладонью и, чуть не уронив стул, кинулся к рюкзачку. Тот валялся на странном, узеньком коротком диванчике, который Галина назвала незнакомым словом «канапе».
- Вот держите, Анатолий Алексеич, отдайте своим друзьям! - Сёмка протянул офицеру свой школьный калькулятор «Ситизен». - Его заряжать не надо, просто держите так, чтобы вот сюда, на эту пластинку свет падал - и он сам будет работать. От солнца, да. Возможностей у него слегка помениьше, но всё равно корни можно брать и уравнения и косинусы с синусами всякие даже - вот видите, значки?
С недавних пор в московских школах начали ставить глушилки сотовой связи, чтобы ученики не пользовались гаджетами для списывания на контрольных.  В качестве компенсации Сёмка таскал теперь в школу «научный» калькулятор с монохромным же\ка экранчиком и большими, удобными кнопками.
Отец Галины запротестовал; сама же она же наоборот, вцепилась в подарок обоими руками, заявив что «если вы, папенька, не хотите, то мне пригодится в гимназии». Мать тут же устыдила не в меру предприимчивую дочку, заявив, что офицерам на батарее счётная машинка, конечно, нужнее.
Топольский внезапно заявил, что не может принять в подарок столь ценный предмет и предпочёл бы заплатить за него. В связи с чем и поинтересовался стоимостью сего чуда.
Сёмка, отлично помнивший, что заплатил за калькулятор в «Комусе» сущую ерунду, чуть было не ляпнул - «фигня, рублей восемьсот», - но вовремя прикусил язык. В памяти у него отложилось, что «до революции в России корова стоила три рубля» - выходит, что он затребует у гостеприимного хозяина целое состояние? Слегка подумав, Сёмка неуверенно ответил -  «долларов десять, кажется, когда был новый» - и с облегчением выдохнул, когда штабс-капитан понимающе кивнул.
- Недешёвая игрушка, ну да наверное, своих денег стоит. Это, выходит, около двадцати рублей, так  Танюша?
- Около тридцати пяти - отозвалась супруга, а Сёмка ещё раз отметил про себя, что настоящим хозяином в доме является как раз она. - Сейчас по случаю войны курс обмена что фунта, что доллара, взлетел до каких-то немыслимых высот, совсем банкиры эти обнаглели...
Да уж, - невесело усмехнулся офицер. - То не беда, если за рубль дают пол-рубля; а то будет беда, когда за рубль станут давать в морду.*
Сказано было сильно.  Сёмка подивился - что, и у них здесь рубль падает? Нет, решительно ничего не изменилось за все эти годы. Гаджеты вот напридумывали, а по сути - всё то же самое. Что за неустроенная такая страна - Россия? Сто десять лет прошло - а инфляция никуда не делась! Впрочем, вроде бы при Советском Союзе инфляции не было. Или была? Надо бы у дяди Вити уточнить - подумалось Сёмке, и тут он вспомнил, что и дядя Витя, и курс Центробанка в 52 рубля за доллар и родная школа и мама остались там, в будущем - и нет ни малейших гарантий, что он их когда-нибудь ещё увидит...

# * Во дни чрезвычайного упадка наших денег, совершенно несправедливый русский человек встретился с Салтыковым-Щедриным в Париже и горько жаловался ему на низкий курс. "Я этого не нахожу, – патриотично заметил Михаил Евграфович". – "Помилуйте! – воскликнул собеседник, – ведь нам дают всего только полтинник за рубль!". – "Так ведь все-таки дают полтинник, это превосходно! Вот, когда за наш рубль будут давать в морду, тогда курс будет плохой".

Татьяна Андреевна принесла тем временем кошелёк - старомодный, бархатный, запирающийся на смешные блестящие защёлки с двумя шариками. На свет божий были извлечены монеты - три жёлтых, неожиданно тяжёлых кружочка с царским профилем и несколько покрупнее, серебристых. Жёлтые кружочки, оказавшиеся золотыми, были названы непонятным словом «империал»; всего в руки смущённого Сёмки перекочевали 36 рублей. Он поначалу отнекивался, а потом сообразил - придётся или нет вернуться домой, а здешние деньги им со Светкой уж точно не помешают; если застрянут здесь, хоть будет что-то на первое время. А нет - так сувениров можно будет купить. В конце концов, надо же захватить из прошлого что-то весомое? А иначе - кто им поверит?