Опишу что у нас придумалось: двадцатиметрового размаха верхнерасположенные крылья шириной около двух метров были идеально прямыми. Квадратного сечения фюзеляж шириной и высотой по четыре метра и двенадцать в длину спереди заострён на четыре грани, и сзади косо срезан снизу – тут откидывалась разгрузочная аппарель. Сверху над ней нависал двухкилевой хвост. Добавлю ещё укосины под крыльями, идущие от днища к серединам тонких крыльев. И пару подвешенных под этими же крыльями моторов – двенадцатицилиндровых пятисотсильных однорядников воронежского производства.
Просто и неприхотливо. С одной стороны напоминает мотопланер. С другой – широкофюзеляжный самолёт. Многоколёсное неубираемое шасси, где тележки составлены одна за другой для уменьшения давления на грунт – тоже срисовал у Антонова и именно для Антонова. Так что – все по-честному.
Вот так выглядел эскизный проект, который предстояло защитить на макетной комиссии.
Так уж получилось, что мотогондолы и механизацию крыла взялись проектировать в Воронеже – у ребят большой опыт в том, как наладить нормальное охлаждение подобных двигателей, а по крылу они помогли просто потому, что мы тут в Горьком элементарно зашились бы без них. Шасси почти без изменений пришло с «Сарая», как и приборная панель, в своё время честно стянутая с По-2. Мы применили довольно много узлов с серийных самолётов.
Грузоподъёмность у нас получилась около двух с половиной, хотя и три с можно было поднять. Зато скорость в по расчётам выходила больше трёхсот, но меньше четырёхсот. Да, по весовой отдаче машина несколько уступала моему убогому биплану, но зато она не была тихоходной. И сразу имела культурный вид. Длина разбега и пробега тоже вышли больше, чем у «Сарая», однако, меньше, чем у Ли-2. То есть мы сделали нечто промежуточное, хотя, в некоторых отношениях этого самого Ли-2 собирались слегка и переплюнуть.
И вот, прибыли мы в Москву вчетвером – Поликарпов, Москалёв, Антонов и я, а тут нас сразу от трапа забирают и везут прямиком в кремль. Оказывается, Сталин собрал совещание по проблемам авиации – а нам сказали, то в управлении ВВС будут рассматривать наше предложение. Вот даже не знаю – нарочно нас путают, или это простой и незамысловатый организационный бардак.  Мне думается, что бардак – я этого добра за последнее время накушался…
Людей собралось много, даже незнакомые лица были. Архангельский, Сухой, Ильюшин, Яковлев – не знаю в каком качестве тут последний – то ли как главный конструктор, то ли, как заместитель наркома авиапромышленности? Лавочкин, Петляков и моя Мусенька тихонько сидит в уголочке. Я тоже устроился рядом – нам, капитанам, не стоит быть на виду, когда кругом чуть не сплошные генералы, да ещё и адмирал Кузнецов.
Но главное – докладчик, не кто-нибудь, а Валерий Павлович Чкалов.
- В смешанную авиадивизию. Были собраны все самолёты, находящиеся на настоящий момент в производстве, - начал рассказывать этот авторитетный авиатор. Все они прошли проверку в условиях театра военных действий на Дунайском направлении. На истребителях товарищей Поликарпова и Москалёва останавливаться буду – они свои задачи выполняют. Однако, вопрос к Николаю Николаевичу у меня всё-таки есть – где обещанный По-5 с мотором воздушного охлаждения и пушечным вооружением? И что за странное распоряжение об отзыве из войск старых добрых одноместных УТИ-16. Они, хоть и не особо скоростные, но маневренные и хорошо вооружены. Я, признаться, ограбил несколько кадровых частей, чтобы вооружить ими хотя бы полк.
- Спокойнее, Валерий Павлович! Вернутся к тебе твои УТИ-16, но уже под индексом По-5. В Первомайске в передвижных мастерских начата замена в них м-62 на М-82.
- Постойте! Это что, с них снимут все ШКАСы? – Чкалов посмотрел на меня.
Я кивнул.
- Ладно. Хотя бы двухместные остаются.
- На них тоже запланирована замена двигателей, но во вторую очередь.
- А вот этого делать не следует. Мы их приспособили для штурмовки зенитных батарей. Пушки из крыльев поснимали, навесили реактивных снарядов, и теперь они расчищают дорогу бомбардировщикам.