- Что же, ваши мнения совпадают с позицией руководства партии. Как я понимаю, в прошлом варианте развития событий Красная Армия закончила войну в Берлине.
- Тогда ещё в Праге было напряжённо, - припоминаю я. – Восстание, кажется. Немцы его бросились подавлять, а мы пошли на выручку – ох, и больших потерь это стоило!
- В Варшаве несколько раньше тоже восстание подняли те сопротивленцы, что сотрудничали с англичанами. Но мы тогда толком помочь не смогли – не хватило сил, и подготовиться не успели, - вздохнула Мусенька.
- Не в этом дело, что не успели. Те поляки, что восстали как раз и хотели, чтобы мы не успели. Рассчитывали, что вот пришла Красная Армия, а они уже прогнали фашистов и все из себя такие свободные и независимые. А мы, типа, просто мимо проходили, - вмешался я.
- Невозможно быть одновременно сильными повсюду, - согласился Иосиф Виссарионович. – Из вас по-прежнему трудно вытянуть даже самые малые крохи сведений.
- Память срабатывает на ассоциации, - посетовал я. – А мы даже текущую обстановку представляем себе только в тех объёмах, которые доступны из газет и по радио.
- Хотели бы знать всё на уровне верховного главнокомандующего?
- Не повредило бы, товарищ Сталин. Нам ведь ещё нужно и отличия от прошлого варианта истории приметить, и подумать хорошенько, - кивнула Мусенька. – Мы никаких аспектов военного характера скрывать не собираемся, да вот сведения у нас отрывочные.
- Что же, извольте. Начнём, наверное, с севера. Товарищ Кузнецов вообще хорошо подготовился к этой войне, и на правом фланге фронта советские моряки проявили себя особенно заметно. Ставка на авиацию, торпедные катера и подводные лодки себя оправдала – катера были частично закуплены, частично построены, сформированы дивизионы, действующие вблизи путей следования конвоев с норвежской рудой. То есть уже в момент нападения эти небольшие кораблики находились на позициях.
Подводные лодки тоже были стянуты на северный театр военных действий частично с Балтики, частично с Черноморского флота, да и с Дальнего востока кое-что подтянули. Пикировщики Ар-2, торпедоносцы Ил-4, истребители, разведывательные самолёты – берега северной Норвегии стали свидетелями многих десятков, если не сотен случаев потопления как боевых судов немцев, так и транспортов. Немцы свои конвои проводили только в случаях плохой видимости, обычно в пургу. К сожалению, на севере это довольно частое явление, к тому же им помогали и полярные ночи. Хотя, фашисты частенько напарывались на минные постановки, проведённые нами с самолётов.
Очень эффективны были разведчики, высаживаемые на берег – они информировали наших по радио обо всех случаях прохождения судов или кораблей в поле их зрения. Эффективно действовали и диверсионные группы – их высаживали и эвакуировали как с гидропланов, так и с катеров или подводных лодок. Были и удачные случаи использования судов на воздушной подушке. То есть в целом Северный флот с самого начала держал фашистов в крайне неудобном положении. К тому же господство нашей авиации в этом районе было безраздельным.
Разумеется, конвои, которые направляли нам союзники, тоже доходили без существенных потерь.
- Конвои? – переспросил я. – А что они доставляли?
- Стратегические материалы и изделия, в которых мы нуждались и продолжаем нуждаться. Радиостанции, мотоциклетные двигатели, автомобили, прокат, в том числе и рельсы. Станки, химическое оборудование – перечислять можно очень долго. Мы, со своей стороны, поставляли самолёты – они у нас действительно оказались лучше, чем у союзников. Имею в виду не палубную авиацию, а ту, что действуют с сухопутных аэродромов. Ещё довольно много танков Т-40.
- Плавающих?
- Да. Возможно готовят открытие второго фронта.
- И каков баланс этой торговли?
- Баланс не в нашу пользу, но вопросы о размере долга мы с союзниками согласовали. Они отдают себе отчёт, что основные тяготы этой войны ложатся на нашу страну. Кроме того, господин Рузвельт не забыл про своевременное предупреждение о нападении на Перл Харбор.
- Забудет, - хмыкнула Мусенька. – Как только это окажется ему выгодно.
- А дальше. То есть, как обстоят дела южнее самого-самого севера.
- Финнов мы смогли остановить, не пустив вглубь своей территории. А потом вообще вынудили Финляндию к капитуляции. Наши войска провели несколько достаточно успешных рейдов по норвежской территории – население оказывало им самый тёплый приём и охотно вступало в Красную Армию. Кроме того, одна из диверсионных вылазок в Норвегию с моря переросла в настоящую десантную операцию – плацдарм до сих пор держится.
Король Норвегии ведёт себя, как настоящий патриот и всячески содействует освобождению своей страны от фашистов. Об успехе говорить пока рано – противник, как и раньше, очень силён и упорно сопротивляется.
- А что на Балтике? – нетерпеливо спросила Мусенька.
- Главную базу флота в Таллине нам сохранить удалось. Блокады Ленинграда не было. Отстояли мы и Новгород. Поэтому вашей любимой песни, Мария Антоновна, в этой реальности не напишут.
Мусенька у меня певунья. Правда здесь она, в основном, подпевает тем песням, что уже ходят в народе, а из нашего времени ничего не исполняет. Но «Застольную Волховского фронта» она, похоже, для Сталина спела:
Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто замерзал на снегу,
Кто в Ленинград пробирался болотами,
Горло ломая врагу.
- Ай, товарищ Сталин! Не жалко песню уже из-за одной только несостоявшейся блокады.
- Тем не менее, враг удерживает Литву, Белоруссию и значительную часть Украины. В небе над Балтикой непрерывно идут воздушные бои, особенно ожесточённые в окрестностях острова Эзель. Зато Фашистов не пустили к Черному морю – на юг от Кривого Рога они прорваться не смогли – на открытой степной местности преимущество в авиации оказалось решающим фактором. А немецкие части, летом сорок первого форсировавшие Прут, перемолотили артиллерией и авиацией в течение осени и зимы.
- А что в Югославии?
- Война. Причем, сразу на два фронта. Товарищу Тито приходится бороться не только с фашистами, но и со своими согражданами, так называемыми четниками. Мы поддерживаем его оружием и другим военным имуществом, принимаем раненых, но ввести в Югославию свои войска не можем – у нас их для этого просто недостаточно. Румыния и Болгария к нам, по-прежнему, лояльны, а Венгрия оккупирована немецкими войсками.
- А венгерская армия? – уточнил я.
- Частично разоружена, частично вышла в Румынию и была интернирована. Отдельные солдаты и офицеры вступают в РККА, но массовым это явление не стало.
- А Войско Польское? – это уже Мусенька.
- На нашей территории формируется стрелковый корпус и танковая бригада.
- Хм, - пробурчал я. – Как бы, всё тоже самое, но выглядит несколько лучше.
- Или, просто раньше произошло, - рассудительно добавила Мусенька. – А, вообще-то, товарищ Сталин! Что вы хотели бы от нас узнать?
- На этот раз ценной информацией оказались сообщения о восстаниях в Чехии и в Польше. Раз они были в прошлый раз – должны произойти и сейчас, потому что на международной арене действуют те же игроки. Так что вы говорили об открытии второго фронта?
- В прошлый раз союзники с этим вопросом очень сильно тянули резину, - ответил я. – Всё ковырялись в каких-то Африках и Италиях, гоняли по пустыням разных Роммелей, а в Нормандии высадились только тогда, когда поняли – ещё немного, и СССР войдёт в Европу. И воевали они после высадки как-то странно. Проходили в день около километра, а потом останавливались на ночлег, чтобы на следующий день снова пройти тот же километр.
- Ага-ага! – возмутилась моя волнительная. – А когда фрицы им в Арденнах наваляли, запросили, чтобы мы поскорее начали наступать, пока гитлеровцы их совсем не съели. Даже дату помню – двенадцатое января сорок пятого. И наши пошли вперёд, не завершив подготовки. Ну, или не до конца подготовились. Только чтобы фашисты перестали громить союзников.
- А где высадились союзники?
- В Нормандии, с моря. Если судить по их художественным фильмам – то операция была серьёзная, с преодолением сильного противодействия. С шотландскими волынками и всяким таким прочим, героическим. Только вот у меня эти самые театральные волынки и клетчатые юбки как-то не вписываются ни в какое серьёзное противодействие, потому что под огнём все на брюхе ползают, а не со знамёнами маршируют. Такое впечатление, как будто это был договорный матч.
- Договорный матч? – переспросил Сталин.
- Это когда футбольные команды заранее знают с каким счётом закончится встреча, и девяносто минут просто разыгрывают перед зрителями спектакль.
- Что же, всё возможно.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
