Аннотация

В чащобах фантастического леса, в который тридцать лет назад превратился гигантский мегаполис, главное – самому оставаться человеком.  И неважно, с карабином в руках или с котомкой бродячего торговца за плечами. Как сумел остаться им егерь по прозвищу «Бич», непревзойдённый знаток Московского Леса, знакомый читателю по первой книге цикла.
На этот раз ему предстоит нарушить планы Порченого Друида, ставящего зловещие эксперименты над людьми. И  вместе со своей подругой помочь беглым узникам "спецсанатория" влиться  в сообщество обитателей московского Леса - тех, что живёт его ценностями. Простыми, доступными, понятными любому, хоть фермеру, хоть «детям Леса»-аватаркам, хоть безбашенным партизанам-барахольщикам.
Вот эти ценности:
Нож.
Друг.
Фляга с водой.
И ещё одна, самая главная, мысль:
ЛЕСА ХВАТИТ НА ВСЕХ.

Отредактировано Ромей (31-08-2019 10:52:52)

II
Июнь 2054 года,
столица Российской Федерации
Конференц-зал носил название «Бункер». Несмотря на то, что располагался он на третьем этаже, окон здесь не было, как и вентиляционных каналов, связанных с общей системой кондиционирования или даже электропитание здесь устроили автономное  – этажом ниже имелось техническое помещение с дизель-генераторами.  Проектировщики сделали всё, чтобы максимально затруднить задачу тем, кто захотел бы услышать то, что там будут говорить. Микро- и наногаджеты, к которым успел приохотиться посткризисный мир, отсекались с помощью мощных сканирующих устройств – в Бункер не допускались устройства, содержащие электронные и даже электрические компоненты.
Впрочем, сегодняшнее совещание не требовало такой секретности - генерал, хозяин «Бункера» просто хотел пустить пыль в глаза визитёру из «параллельного» ведомства.
-…следует отметить:  сейчас наши возможности столь же ограничены, как и двадцать лет назад. С тех пор, как на самом высоком уровне было решено свести вмешательство в дела Леса к кордонному режиму по линии МКАД и санитарными мероприятиям, наши усилия сводятся к сбору информации. Но даже в этом мы не достигли сколько-нибудь заметных успехов.
Сидящий рядом с генералом мужчина в штатском,  с трудом подавил зевок. Докладчик излагал общеизвестные истины - это был своего рода обязательный ритуал, обычный для подобного рода совещаний. Он назывался «ввести в курс проблемы»,  будто любой из сидящих здесь не смог бы изложить то же самое, даже вскочив посреди ночи.
Приходилось терпеть.
- …Лес упорно отвергает любые попытки внедрения, что кадровых сотрудников, что завербованных агентов. Мы, разумеется, продолжаем работать,  но это скорее рефлекторные действия. На данный момент резидентура держится на единичных случаях вербовки тех, кто уже успел укорениться.
Мужчина сделал лёгкое движение.
- Напомните товарищам… - распорядился генерал, уловивший реакцию «гостя».
Докладчик почтительно кивнул.
- Кое-какие успехи есть на ВДНХ, в МГУ, а больше всего - на Речвокзале. Туда удалось внедрить двоих кадровых сотрудников. Правда, один из них недавно погиб.
- Убит? – осведомился генерал.
- Анафилактический шок, не успели оказать помощь. Связник, доставивший сообщение, полагает,  что это была случайность, но мне не слишком в это верится.
- Мне тоже. Продолжайте.
- Резидентам время от времени удавалось вербовать агентов - по большей части, используя их связи за МКАД. Но это дело ненадёжное –  освоившись в Лесу, люди теряют интерес к внешнему миру и мотивы, подтолкнувшие их к вербовке,  утрачивают  прежнюю актуальность. У нас целая пачка одинаковых донесений:  куратор напоминает агенту о последствиях невыполнения им своих обязанностей и получает в ответ «наплевать, делайте что хотите». Как правило, такое случается не позже, чем через три-четыре месяца.
- Вы позволите, Виктор Андреевич?
Говорил мужчина, сидящий на дальнем конце стола. Молод, в дорогом костюме, дизайнерская оправа очков. Гость усмехнулся про себя – пижон, не хочет делать простейшую трансплантацию хрусталика, предпочитая выдерживать стиль.
Генерал недовольно покосился на очкарика.
- Да, конечно, Алексей… э-э-э… Петрович?  Это руководитель нашей психолого-аналитической группы, прекрасный специалист. - добавил он, обращаясь к гостю.
- Спасибо.  – очкарик папку и перебрал бумаги – явно без нужды, отметил мужчина. У него самого была когда-то такая же привычка, и пришлось потратить немало времени, чтобы избавиться от неё.
- В составе тех, кто пытается попасть в Лес, очень много людей, сознательно рвущих связи с наружным миром, и большинство иммунных к Лесной Аллергии приходится как раз на эту категорию.  Есть основания считать это следствием сознательного, разумного отбора.
- Опять вы о своём… - поморщился генерал. Похоже, настырный сотрудник уже успел проесть ему плешь.
Того реакция начальства нисколько не смутила. 
- Именно!  Нами разработан принципиально новый подход...
- Погодите вы, Алексей Петрович. Сначала выслушаем представителя… э-э-э… смежников. У них, как я понимаю, имеется просьба?
- Скорее, информация, представляющая интерес и для вас. – ответил гость. В его интонации обозначилось недовольство  – не стоило столь прозрачно намекать, что руководитель одной из самых могущественных служб выступает в роли просителя.
- Согласно нашим данным,  манхэттенцы намерены распространить своё влияние на подведомственную вам, - кивок в сторону хозяина Бункера, - территорию.   
По конференц-залу прокатилась волна шепотков. Сообщение произвело эффект. Впрочем, наивно было бы ожидать, что в этом здании оно станет совсем уж сюрпризом.
- К порядку, товарищи! – генерал постучал карандашом по столешнице. – Кто-нибудь хочет высказаться?
- Что этим уродам у нас-то надо? – брюзгливо спросил сидящий напротив подполковник.  – Мало им, что всю Америку завалили дурью? А живорезы подпольные?  Я  пролистал отчёты – только за прошедшую неделю ФБР провели в окрестностях Манхэттена четыре облавы. Девять разгромленных клиник! Пациентов прямо со столов, без суда, следствия - за Стену, будто их и не было! К одному материалу приложен видеоролик – так там бабу, актрису, заказавшую подпольную пластику, прямо за КПП шайка черномазых отодрала во все дыры.  Как была,  в бинтах, в больничном халате!
- А потом? – поинтересовался гость.
- Что – потом?
- Ну, потом, когда они её… использовали?
- Прирезали, конечно, она же белая. Вот я и говорю – совсем народ страх потерял! Лезут и лезут как подорванные, под нож к этим мясникам, из Европы едут, даже из Китая… И не дай Бог, у нас начнётся то же самое…
Присутствующие закивали. Подпольная трансплантология и нелегальная торговля органами давно стала, наряду с производством новых видов наркотиков, основным занятием преступных кланов  прочие  стали чуть ли не большей проблемой, чем новые виды наркотиков.  Суды всё чаще выносили приговоры о бессрочной ссылке за Стену (так в Штатах называли территории, захваченные Зелёным Приливом), а взятых с поличным хирургов-нелегалов даже допрашивать перестали. Увы, драконовские меры не давали сколько-нибудь заметного эффекта: слишком большие деньги крутились в этом бизнесе.
- Что ж, полагаю ваш коллега выпукло обрисовал суть проблемы.   – гость одарил несдержанного полковника начальственной улыбкой. Тот в ответ насупился и отвёл взгляд.   – Преступные кланы намерены включить в зону своих интересов наш континент.  Ресурсов Манхэттена и Токийского Болота, где они, по слухам, тоже обозначили активность, для этого недостаточно, вот они и нацелились на Москву.

- Кофе? Чай? Сок?
В комнате отдыха из мебели были только журнальный столик и большие, мягкой бежевой кожи, кресла, предназначенных для самых что ни на есть, VIP-персон.  Совещание только что закончилось, и владелец Бункера предложил продолжить его в узком кругу.
- Минералка, только холодная.
- Мне тоже, Ниночка. – добавил генерал.  – И молодому человеку, пожалуй…
Секретарша – на самом деле, офицер-адъютант при начальнике департамента – вышла, покачивая стройными бёдрами, обтянутыми форменной юбкой, примерно на ладонь короче уставного образца. Генерал проводил её мечтательным взором и повернулся к собеседникам.
-  Мы слушаем, Алексей Петрович. Только без лирических отступлений. 
Аналитик чувствовал себя неуютно. Он не посмел, как остальные,  развалиться  в VIP-кресле, а устроился самом его краешке, с такой прямой спиной, будто проглотил линейку.
Видимо, приватная атмосфера комнаты отдыха действовала расслабляющее далеко не на всех.
- Наши рекомендации основаны на предположении, что Лес принимает, прежде всего, тех, для которого он - последняя надежда. Мы намерены искать кандидатов на внедрение среди людей, заведомо лояльных и нашей службе и государству, оказавшихся в непростой жизненной ситуации. Чтобы переселение в Лес могло показаться им приемлемым выбором.
- Позвольте?.. – гость поднял два пальца.
Генерал кивнул.
- Вы исходите из того, что Лес способен  определять намерения и, скажем так, движущие мотивы тех, кто собирается в него проникнуть?
- Примерно так. – кивнул аналитик.
- Допустим,  мы  найдём достаточно лояльного кандидата,  попавшего в «непростую жизненную ситуацию», и склоним его к сотрудничеству. Допустим. Но,  если Лес может копаться в головах – что помешает ему отвергнуть агента, как отвергал до сих пор всех завербованных? 
Аналитик  улыбнулся – он явно  ждал этого вопроса. 
- В этом соль нашего подхода.  Лес ничего не определит, поскольку наш избранник не будет давать согласия на сотрудничество! 
- Рассчитываете применить гипно-мнемонические техники?  - встрял генерал. - Насколько я помню, это уже пробовали…
- Верно, и ничего не вышло. Нет, мы не предлагаем внедрять в его разум гипно-блоки. Мы вообще ни слова ему не скажем – только создадим ситуацию, когда он захочет - и сможет! -  перебраться в Лес. Причём сделаем это так, чтобы кандидат не заподозрил о нашей причастности.
Вошла Ниночка с тремя запотевшими бутылками «Боржоми» на подносе. Поставила на столик, улыбнулась по очереди всем присутствующим и удалилась той же соблазнительной походкой.
- То есть вы хотите отправить кандидата в Лес, не получив от него согласия на сотрудничество?  - осведомился гость, дождавшись, когда дверь за очаровательным адъютантом закроется.– И какой же от этого прок?
- Мы сделаем ему предложение, лишь когда он  обоснуется по ту сторону МКАД. Лояльность – если вы помните, именно она должна стать главным критерием при отборе, -  позволит рассчитывать на плодотворное сотрудничество хотя бы в течение года. Психологи дают именно этот срок, втрое дольше, чем у обычных завербованных. 
- Год, значит… – генерал не собирался скрывать скепсиса. –  И  никаких гарантий? 
- Какие тут могут быть гарантии?  - пожал плечами   очкарик. – Конечно,  остаются обычные методы вербовки – скажем, с использованием связей во внешнем мире. Но вряд ли это даст хоть какой-то выигрыш… 
Гость сделал глоток пузырящейся минералки и со стуком поставил стакан.
- А знаете, Виктор Андреевич, он меня убедил.  Есть в этом подходе эдакая простота…
- Вот как? – генерал испытующе посмотрел на «смежника». – Что ж, воля ваша. Алексей Петрович, начинайте искать кандидатов для проекта… как мы его назовём?
- «Сталкер».   
Гость поднял на аналитика удивлённый взгляд.
- Это из фильма Тарковского. - поспешил объяснить тот. – Там, если помните,  главный герой говорит, что Зона – их Зона – пропускает только тех, у кого не осталось иной надежды.
- Что ж, весьма поэтично.
Отлично, тогда - утверждаю.   – кивнул генерал.  - К утреннему докладу жду от вас, Алексей Петрович,  предварительный план мероприятий по теме «Сталкер». И, вот что: настраивайтесь на то, что будете работать над этим проектом в одиночку. Нам сейчас ни к чему утечки.

Отредактировано Ромей (31-08-2019 16:01:32)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

5 октября 2054 года.
Московский Лес,
пл. Гагарина.
Девушка откинулась на спину. При этом она легла на мужчину, и  его пальцы пробежались по полушариям, сжали ягодки сосков. Она застонала от этой ласки и, закинув руку за голову, запустила её в волосы любовника.
- Хорошо, что ты не бреешь голову, как другие егеря!
Она сжала его бёдра ногами и повращала плечами так, чтобы лопатки теснее прижались к груди любовника.
- Нравится?
- Очень.
Он зарылся лицом в волосы девушки, вдыхая горький травяной запах – недаром она  заставила нагреть три ведра воды и самолично засыпала в кипяток горсти перетёртых в порошок высушенных трав. А потом долго плескалась в душе, пресекая попытки разделить с ней это удовольствие. На Полянах знали толк и в душистых травах, как и в ароматическом мыле, сваренном из лесных ингредиентов.
И того и другого в её багаже хватало, спасибо лодочнику, вовремя доставившего её вместе с поклажей от Коломенского до села Малиновка. Оттуда рукой было подать до известного ей с недавних пор большого, в форме неправильного каре дома на углу площади Гагарина.
Ладошка, оставив шевелюру мужчины, скользнула по щеке. Девушка изогнулась и обняла его за шею обеими руками, ощущая, как руки– обычно твёрдые, шершавые как дерево, привыкшие управляться с рукоятью рогатины или ружьём, став вдруг необычайно мягкими, спускаются по плоскому, подтянутому животику, к кустику жёстких волос внизу. Как и большинство женского населения Леса, Лиска не делала модных в Замкадье интимных стрижек, предпочитая естественность во всём.
Пальцы, миновав курчавую поросль,  скользнули дальше, нащупывая самое заветное. Она чуть не взвыла от острого приступа наслаждения, изогнулась и нащупала губами его рот.
Поцелуй длился целую вечность.
Неожиданно она вывернулась из его объятий и уселась на бёдра мужчины, упершись ладошками ему в плечи. Взгляд на долю секунды зацепился за маленький, ключик жёлтого металла на шее, на чёрном шнурке.
- Попался? – голос её звучал насмешкой. – Теперь ты мой пленник и раб!
Прижатый к кровати мужчина и не думал сопротивляться  - расслабился, признавая власть маленьких ладоней, и с удовольствием рассматривал тугие полушария грудей, нависших над его лицом. Приподнялся поймал губами затвердевший сосок, ощущая, как вздыбленная плоть, направляемая тонкими, ловкими пальчиками, погружается  в жаркую тесноту. Не в силах больше терпеть это сладостное истязание, он резко двинул бёдрами навстречу -  партнёрша отозвалась стоном, куда  громче предыдущего и энергично задвигала тазом.

Струйки воды звонко молотили по дну большого жестяного таза.  Сергея так и подмывало плюнуть на запрет и присоединиться к любовнице и в душе. Останавливали две медные джезвы, доходящие до кондиции в наполненной песком жаровне.
- Всё хотел спросить: почему у тебя кожа не зелёная, как у твоей подруги? Вроде, в Лес вместе заявились…
- У Лины-то? Дура потому что. 
Слова едва пробивались сквозь плеск воды.
-  Они у себя, в Золотых Лесах порошки всякие и снадобья употребляют без всякой меры, не то что мы, на Полянах. К тому же,  у меня работа такая – встречать переселенцев. Я, если хочешь знать, даже за МКАД могу выбраться почти на сутки, один раз даже до Посада доехала. С порошками, конечно, но ведь смогла!
Подмосковный городишко, раньше знаменитый разве что  Троице-Сергиевой Лаврой, стал столицей Московской области. Почему -  егерь не интересовался, знал только, что за двадцать лет он разросся чуть ли не впятеро. Куда важнее было то, что в Сергиевом Посаде располагался Российский Институт Изучения Леса – организация,  созданная, если верить слухам, совместно армией и управлением делами Президента. РИИЛ курировал все госпрограммы,  так или иначе, связанные с  Лесом. Единственным «островком независимости» оставался МГУ – та его часть, что находилась на Воробьёвых горах. Здесь правил бал спецкомитет Юнеско, через него же шло финансирование научных разработок. Правда, учебный процесс оставался под контролем сколковского филиала, давно и плотно контролируемого РИИЛ.
«…знать бы - сумели Студент  и прочие доброхоты из Новосибирского Университета избежать этой отеческой опёки?..»
- Насчёт Сергиева Посада – это ты молодчина! – отозвался Сергей. – Надо бы нам с тобой как-нибудь выбраться, оттянуться, гульнуть хорошенько. А то, клык на холодец, совсем мы здесь, в Лесу  одичаем!
И осёкся, поняв, что чуть не проговорился. 
Зов Леса, называемый ещё Лесным Синдромом, был одним из трёх загадочных лесных недугов. Как и Лесная Аллергия и Зелёная проказа, он не поддавался лечению – перед ними оказались одинаково бессильны что официальная медицина, что знатоки зельеварения. Самые сильные снадобья и препараты  приносили лишь временное облегчение, и только редкие счастливцы, вроде Лиски, могли   ненадолго выбираться за МКАД без помощи лекарств.  Остальных гнали обратно в Лес жесточайшие приступы головной боли и депрессии.
Сергей был редким, возможно единственным исключением из общего правила. Нечувствительность к  Зову Леса позволяла ему  отдаляться от МКАД на любое расстояние и оставаться там сколько угодно.  Знал об этом только Егор, его напарник по рискованному рейду в Щукинскую Чересполосицу, которого егерь по старой привычке называл Студентом. 
К счастью, Лиска не обратила внимания на оговорку.
- Насчёт Лины… как она там? До Коломенского только слухи доходили.
Её подруга оказалась втянута в авантюрную эскападу,  затеянную её соплеменниками, золотолесцами, и неосторожно   перешла егерю дорогу. Результатом стало тяжёлое сотрясение мозга.
- Жива, что ей сделается?   Хотя, конечно, повезло, что такая твердолобая  – рогатка у Яськи мощная, могла и череп пробить. А так - отлежалась, и даже будет участвовать в процессе.
- Ты сейчас куда? 
Сергей обернулся. Лиска стояла с дверном проёме, закутанная в махровое полотенце. Мокрые волосы соблазнительно рассыпались по плечам, босые ножки – в коротко обрезанных валенках. Подвалы в Сергеевой «норе» были холодными, бетонными.
- Мне надо в Петровскую обитель. На Гагарина ждёт Лёха-Кочегар, подберём на мосту  Егора – он уже должен быть там –  и по МЦК, до пересечения с Белорусской веткой.  Потом, тоже по рельсам, на вокзал, а там, по Ленинградке, и до Динамо рукой подать.
- Отлично! – обрадовалась девушка.  – Я тогда слезу на Шелепихе, дождусь оказии на север, в сторону  Лихоборов… ой, держи!
Сергей обернулся - поздно.
Кофейная  пена, взошедшая густой коричневой шапкой, хлынула через край. Раздалось пронзительное шипение, когда ароматная жидкость попала на раскалённый песок.
- Ах ты ж, вашу мамашу!

да в-общем-то я и сам не ожидал. Но раз уж наметилась какая-никакая амурная линия в первой книге, надо ж её того... расширить и углУбить. К тому же таких эпизодов тут больше практически не будат. Ну, разве пара романтиескких сцен, вполне, впрочем, невинных.
К тому же тут такое ещё соображение. У книги на том же Автор Тудей и ЛитНет оказалось неожиданно много читательниц-дам. Как бы не половина, если не больше.