Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Тварь поражала воображение. Массивный панцирь, защищающий переднюю часть туловища, собранного из широких хитиновых колец. Заострённый кончик вытянутой головы раскрывался, словно грейферный захват - четыре его челюсти щёлкали, оглушая рассыпчатым кастаньетным стуком. По бокам клюва-пасти подрагивали две пары мясистых щупалец.
Он попятился к эскалаторам. Неведомое чудище надвигалось медленно, неотвратимо, словно древний многобашенный танк на скорчившегося в окопе новобранца. И было в ней что-то знакомое, что-то виденное буквально только что…
Это же медведка, сообразил ошарашенный егерь. Ну, точно: копия тех двух, сожранных Пятнами и пасюками, только увеличенная до размеров малолитражки.
«Что ж за день такой сегодня, а? Сперва стычка с бандитами, потом Пятна, а теперь ещё и это…»
И правда - перебор. Как там, в старой картёжной присказке: «Не очко меня сгубило, а к одиннадцати туз».
Только здесь не спасуешь, не бросишь карты. Съедят.
Луч жужжалки упёрся в круглый антрацитово-чёрный фасеточный глаз размером с небольшой арбуз. Реакция последовала мгновенно – голова с громким костяным щелчком втянулась под панцирь, тварь опустила переднюю часть тела, подставляя врагу броню. Широченные, похожие на лопаты, конечности, вооружённые прямыми, длиной в человеческую руку, когтями угрожающе поднялись.
Д-ду-дут!
Лупара кашлянула дуплетом. Картечь с визгом срикошетила от хитина. Надо было бить в глаза, подумал егерь, втискивая в стволы новые патроны. Только как в них попасть, если медведка прячется под своим панцирем, таким толстым, что взять его может только крупнокалиберная пуля?
Сергей едва успел отшатнуться – голова метнулась из укрытия, целя ему в грудь. Челюсти клацнули в нескольких сантиметрах от тела, голова втянулась под броню и чудище медленно двинулась вперёд, загребая когтистыми лапами воду. Правая при этом зацепила ближайшую колонну, с треском выворотив кусок каменной облицовки.
Д-ду-дут!
Ещё один дуплет – и с тем же результатом. Латунные гильзы летят в воду, искать их некогда.
Спина упёрлась в будку дежурного. Дальше – только пятиться, вслепую нащупывая ногами ступени, раз за разом разряжая стволы в подползающую тварь. И даже если эскалаторная лента цела, а не зияет посредине брешью из провалившихся ступеней, даже если путь наверх не преградят древесные корни, пробившие свод галереи – наверху ждёт тупик, сплошной непроходимый завал на месте разрушенного вестибюля.
И тогда - верная смерть. Медведка не остановится. Картечь ей не вредит, лишь оставляет на хитине россыпи белёсых звёздчатых отметин.
Значит, наверх нельзя. Надо отступать в тоннель – в тот, где застрял состав. Забраться на крышу вагона – и тогда есть шанс, что громоздкая тварь попросту застрянет в узком промежутке между вагонами и потолком.
Она не застряла. Чудовищные когти сминали металл с такой лёгкостью, будто это были перегородки из прессованного картона. Медведка лезла вперёд, нанося пятящейся жертве удар за ударом своей головой-клювом, и получая в ответ снопы картечи. Обмен любезностями продолжался, пока очередной выпад медведки не угодил в лупару, расщепив приклад надвое. Сергей перехватил рогатину (всё это время он зажимал её под мышкой) и ударил, как учили на занятиях по штыковому бою - «длинным коли», целя под хитиновый козырёк.
И попал. Медведка вздыбилась, выворачивая древко у него из рук, и с оглушительным верещанием подалась назад. Сергей на четвереньках – встать не позволял низкий потолок – кинулся к концу состава.
Вагон, ещё один, второй третий… Вот и последний, а за ним – сплошная чернота затопленного до половины тоннеля.
Это конец, понял он. Кирдык. Мабута. Бабалумба до смерти. Удар рогатины не убил хитиновую погань, только разозлил – не пройдёт и пары минут, как медведка будет здесь. Там, на платформе вода доходила до середины бёдер, значит, в тоннеле будет с головой. Плыть? Не смешно - догонит в два счёта, а он даже не сможет напоследок швырнуть в гадину изуродованную лупару.
Он нашарил рукоять кукри – пропадать, так с музыкой! - и тут вспомнил про «шайтан-трубу».
Засунуть в ствол последнюю бутыль было делом пары секунд. Медведка пёрла, сминая вагон за вагоном, словно сделанные из бумаги. Сергей подпустил её на пять шагов, дождался, когда выдвинется из-под панциря заострённая башка, и только тогда нажал на спуск.
Порция жидкого пламени расплескалась по бурому хитину. Тварь, оглушительно затарахтев, попятилась, и в оранжевых сполохах выгорающего биодизеля егерь разглядел в стене тоннеля затопленную почти по самую притолоку дверь – ход в боковой технический коридор.
«…шанс! И другого не будет!»
Он, не задумываясь, кинулся с крыши вагона. Погрузился в воду с головой, нащупал ногами дно, сильно оттолкнулся. Вынырнул, отплёвываясь – и обнаружил прямо перед собой медведку. Гадина шевелила наростами на кончиках щупалец-антенн, словно примериваясь для разящего выпада. Из последних сил рванулся в проём, но рама «Ермака» зацепила за притолоку, не пуская дальше. Егерь завопил от ужаса, замолотил руками по воде.
Бесполезно, рама держала крепко.
Глухой удар, скулу обожгло острой болью - хитиновое острие врезалось в стену в сантиметре от головы, пробороздив кожу и осыпав лицо бетонной крошкой.
«…второй раз не промахнётся…»
Он ухитрился извернуться, в отчаянном усилии освободил рюкзак – и за мгновение до нового удара сумел протиснуться в спасительную темноту. Задыхаясь, проплыл по узкому коридору, хватаясь за идущие по стенам кабели, и только метров через десять позволил себе остановиться, глотнуть воздуха из узкого, едва поместиться голове, зазора между потолком и поверхностью воды.
Позади, в тоннеле, разочарованно щёлкала клювом медведка.
Отредактировано Ромей (11-04-2020 18:19:09)
