V
Проплывающие мимо берега тонули в чернильной мгле. Ни единого огонька – до ближайшего очага цивилизации, селения фермеров-садоводов под названием Медицинский сад не меньше километра. Сергея так и подмывало плюнуть на опасения Седрика, оттолкнуться шестом и плыть дальше…
Нельзя, нельзя! Он уже один раз упустил верный шанс получить помощь – когда увидел с берега заплывающую  под Бородинский моста пирогу своего доброго знакомца, Коли-Эчемина. Увы, каякер был не один, и кто знает, кого он там взял в пассажиры? Да и сам Коля – трепач известный, чего уж там… Сойдёт на берег  и начнёт рассказывать направо и налево, как они подобрали егеря, и не  кого-нибудь, а самого Бича, да ещё и с попутчиком, изъеденным Пятном… В Кремле об этом узнают, самое большее, через два дня  - и, несомненно,  сумеют сложить два и два…
В одном из кармашков «Ермака» нашлась гибкая пила – метровый кусок стального тросика  с зубцами-насечками и парой деревянных рукояток. Сил искать сухое дерево, валить его, распускать на обрезки брёвен, у Сергея уже не осталось – как не было лишнего времени и у Седрика, то приходившего в себя, то снова проваливавшегося в забытье. Пришлось ограничиться охапкой сухих сучьев. Егерь связал их жгутами проволочного вьюна и спустил на воду, молясь, чтобы этот жалкий эрзац не разъехался прямо у них под ногами.
Впрочем, до Краснопресненской набережной от Бородинского моста было рукой подать, даже с учётом изгибов реки. Лучше всего, прикинул он,  причалить выше Экспоцентра и обогнуть пресненское болото держась восточного края. И вот там начнутся настоящие трудности – пробираться через тамошние топи и налегке непросто, а попробуй, преодолей их с тяжеленной волокушей! И ждать нельзя, Седрик совсем плох и, похоже, долго не потянет. Надо будет, сразу, как они окажутся  на берегу, вызвать Яську и отправить её за Евой – пусть ждёт в Норе. Яська умет держать язык за зубами и не разболтает на весь Лес о его попутчике – а Ева с её чудодейственными снадобьями сейчас единственный шанс, который ещё остался у сетуньца. 
Справа плеснуло – раз, другой. Егор наугад ткнул шестом и угодил во что-то мягкое, подающееся под ударом, словно комок гнилых водорослей. И сразу вода у крайней связки вскипела, плот захлестнули длинные тонкие щупальца. Одно ударило егеря по лицу, и он почувствовал, как что-то острое крючки разрывает щёку и скулу. Другое обвилось вокруг Седрика  и стянулось, наподобие петли-удавки. Сетунец замычал сквозь маску, залепляющую лицо, выгнулся, забился в судороге – и Сергей, не обращая внимание на заливающую глаза кровь, перегнулся через него, сунул ствол револьвера в шевелящийся в воде клубок и дважды нажал на спуск.
Эффект был такой, словно он выстрелил в кастрюли, полную макарон – длинных, хорошо проваренных и чёрных. Ошмётки брызнули во все стороны. Вцепившиеся в плот щупальца сразу обвисли и лишь конвульсивно подёргивались. Сергей достал кукри и рассёк то, что стягивало ноги Седрика.  Вроде, ничего страшного – роговые крючья, которыми обильно усажены щупальца кикимор, только разорвали брезент брюк да слегка поцарапали сетуньцу бёдра.
- Чёрт знает, откуда взялась тут эта пакость… - пробурчал он вслух.  – От Чернолеса течением снесло, что ли? И куда здешние плавунцы смотрят? Их, вроде, возле Краснопресненской набережной всегда было до дури…
Река будто откликнулась на его слова – сзади, там, где колыхалась на воде изорванная крупнокалиберными пулями тушка кикиморы забурлило, заклокотало,  блеснула луна на хитине широких надкрылий.
«…ну вот, набежали. А и верно, не пропадать же добру? Мясо кикимор жёсткое, как резина и такое же безвкусное, но плавунцам всё равно. Вот и хорошо, теперь им точно будет не до плота. Дохлой чернолесской гадины хватит полудюжине хищных жуков, да ещё и останется всякой водоплавающей мелочи.
Стараясь не потревожить пирующих плавунцов, Сергей налёг на шест, и плот послушно покатился к берегу. Пора было причаливать.

Отредактировано Ромей (14-06-2020 12:32:24)

***
Люк поддел кончиком ножа утопленную в полу панель. 
- Осторожнее! – всполошился его спутник. – Туго сидит, сломаешь лезвие! Дай-ка, лучше я…
Люк кивнул и отодвинулся. Не хватало ещё сломать нож! Он сам его отковал и закалил – длинный, слегка изогнутый, отлично держащий заточку. Кузнец-даун, помогавший Люку с его первым ножом, посоветовал заменить привычную ручку длинным, согнутым в петлю череном-хвостовиком. «Когда-то, ещё до Зелёного Прилива,  такие ножи называли «куябриками». -  объяснил  он. – Немного непривычно, но когда приспособишься – оценишь удобство. А рукоять, чтобы не тёрла ладонь,  обмотаешь кожаным шнуром.
Клинок и правда, вышел на славу – длинный, крепкий, отлично держащий заточку. К тому же, он  был чуть ли не единственной памятью  о счастливых деньках, проведённых в кузнице, и не хотелось бы испортить его вот так, по глупости….
Огнепоклонник вогнал в щель  расплющенный кончик монтировки и нажал. Панель дрогнула и с пронзительным скрежетом поддалась.
Люк обмер.
- Не услышат?
- Внизу подсобка, туда редко кто заходит. – успокоил его спутник. Сами вентиляционные каналы проложены в межэтажном пространстве.  Короба квадратные, ну да ты и самизнаешь…
- Ага. – кивнул Люк. – Большие, восьмидесятисантиметровые, мы их почти не используем.
- Потому они и остались, все узкие давным-давно сняли. А без каналов до места не добраться – потолок хлипкий, гипсокартонный, веса человека не выдержит.
Он снял панель и отложил в сторону.
- Давай, лезь. Второй поворот направо, потом четвёртый налево – и ты на месте.
- А ты разве не со мной?
- Каналы узкие, для двоих у вентиляционной решётки места нет, только мешаться друг другу будем.  Я тебя лучше тут подожду, покараулю. И  - вот, держи.
Он протянул Люку рулон матерчатой ленты.
- Обмотай локти и колени, иначе обдерёшь на стыках. И ещё: ползи медленно, осторожно. Короба тонкие, нажмёшь на металл коленом - загрохочет, как барабан.  Внизу услышат, сразу заподозрят неладное. Мы с ребятами… -
Он замялся, неловко хихикнул.
… мы с ребятами как-то раз забрались в вентиляцию на этаже шелкопрядов и проползли до общего душа, когда девчонки мылись после смены.  Так один случайно загремел – такая паника началась! Голышом, намыленные, повыскакивали в коридор!..
Люк ухмыльнулся. Он помнил эту историю, наделавшую в своё время немало шума.
- Но вас-то тогда так и не застукали!
- Да, объявили, что волосан попал в вентиляцию. Но дядя Антон всё отлично понял: вызвал нас, обругал последними словами  и оштрафовал на недельные бонусы. Сказал: в следующий раз никого покрывать не будет.
- Повезло нам, что ты из ремонтников. – искренне сказал Люк. – Я вот нипочём не догадался бы использовать вентиляцию.
- А мне повезло, что вы, «водопроводчики» - и оставили тот мостик. Если бы не он....
Огнепоклонник невесело усмехнулся. 
_ Так что, считай,  мы оба везунчики. Ну ладно, хватит болтать, полезай. Надо  добраться до места прежде, чем народ начнёт собираться, так меньше шансов, что услышат, как ты наверху копошишься. И не вздумай чихнуть – короб знаешь, как звук усиливает? 

Вы просто не понимаете! – тонко  закричал Генеральный. Удивительно, подумал Люк: такой тучный, а голос писклявый, почти детский. Во всяком случае, пока не надувает пузырь, вон он, сереет между высоким воротником кожаного пальто и скверно выбритым затылком….
- …вы ничего не понимаете, идиоты, тупое стадо! – заходился в ярости Генеральный. -  Внизу нет ничего, кроме смерти! Ниже пятидесятого этажа лестничные пролёты сплошь забиты скелетами!
- Враньё –  сказал один из подсудимых. Люк узнал его - это был Огнепоклонник, один из тех, кто попался охранникам на площадке даунов. А вот и Пол, стоит стоял рядом. Руки впереди, на запястьях блестит металл. 
«…наручники. Ремонтник прав, со скованными руками его наверх не втащить…»
– Враньё! – повторил Огнепоклонник, и Люк поразился, как спокойно, холодно звучал его голос. – Мы слушали гостью снизу:  люди живут в Лесу с самого его появления. Даже здесь, в двух шагах от башни, есть большая община, мы видели огоньки.  А скелеты – это  те, кто не успели выбраться из башни в день Зелёного прилива и погибли.
- Наглая ложь! – задохнулся Генеральный. – Эта ваша «гостья подослана даунами, чтобы сеять среди нас рознь!
В толпе недовольно загудели.
- Видите? – Генеральный ткнул жирной пятернёй в сторону недовольных. – И она уже делает своё чёрное дело! Говорю вам: её подослали, чтобы перессорить нас, чтобы мы не могли сопротивляться захватчикам!
- Вот уж это точно враньё! – громко возмутился Пол.  -  Она прилетела сюда на крыле из шёлка, я сам видел!
- Да ты что? – Генеральный тоненько захихикал. – А нельзя ли взглянуть на это мифическое «шёлковое крыло»?
- Оно зацепилось и порвалось…
- Ничего, нам хватит и обрывков. Скажи где они – я пошлю людей, пусть принесут,  пусть люди видят!
Пол замолчал, глядя в пол. 
«…А что ему остаётся? Скажет – выдаст тайное убежище «водопроводчиков»…»
- Вот! – Генеральный торжествующе оскалился. – Отговорки! Одни отговорки и ложь!
Он встал, и Люк с ужасом увидел, что серый пузырь под воротником медленно набухает. Мальчик  поспешно заткнул уши, но тут же убрал пальцы.  Риск, конечно, но ведь обязательно надо услышать, что скажет этот жирный упырь…

-…их всех приговорили к казни в паучьем Холле! – торопливо объяснял он ремонтнику, сматывая ленты с колен. – А собравшиеся, как услышали – сразу стали орать, хлопать. Я и сам…
Он осёкся, гоня прочь жуткое воспоминание. Вот голос Генерального из писклявого сделался низким,  реверберирующим, пузырь на затылке раздулся и лаково отсвечивал. Вот он заканчивает объявлять приговор, и зал взрывается воплями восторга, аплодисментами свистом - и он, Люк едва-едва удерживает себя от чтобы присоединиться к разразившейся внизу вакханалии…
- Ясно. Вот сволочи! – Огнепоклонник принял рулон и принялся перевязывать его бечёвкой. – Ножь не дашь? Надо тут обрезать…
Люк извлёк из ножен на поясе куябрик и протянул ремонтнику рукоятью вперёд. Но тот  не стал резать бечёвку -  спрятал руку с ножом за спину, попятился, и заорал что было сил:
- Можно!  Уже! Хватайте его!
- Ты чего… - начал Люк-  но договорить не успел. Дверь с треском распахнулась, и в комнату ввалились охранники во главе с Гнилозубым. Он с размаху ударил Люка кулаком в живот. Складываясь от боли, мальчик успел увидеть устремлённые на него глаза Огнепоклонника – круглые, полные ужаса, отчаяния и боли.

Отредактировано Ромей (15-06-2020 22:37:00)

VII
Егору не раз приходилось иметь дело с «партизанами», и каждый раз он удивлялся их арсеналу и снаряжению, пригодным больше для музея, чем для реальной работы.  Казалось бы, хочешь собирать коллекцию – вперёд, добывай, ставь на полку или вешай на стену и радуйся, а для дела есть образцы посовременнее и получше.  Так нет же:   и сам Чекист и его товарищи, которых он за эти годы сумел заразить своим увлечением, упрямо отдавали предпочтение военному антиквариату сороковых годов прошлого века. Вроде ручного пулемёта, с которым увлечённо ковырялся Мехвод.
- Что это за аппарат? – спросил Егор. Я поначалу решил, что РПК, а потом гляжу – нет, не он. Иностранный, что ли?
Боец утвердил пулемёт на сошках, отчего тот сделался похожим на странное двуногое насекомое, с лязгом откинул лоток лентоприёмника, провернул рукоятку с деревянными накладками и откинул вверх крышку затворной коробки. Воронёные потроха масляно поблёскивали в лунном свете.
- Самый что ни на есть наш. – ответил за Мехвода подошедший командир «партизан». - Это РП-46, переделка дегтярёвского ДП под ленточное питание. Их сразу после войны приняли на вооружение, и выпускали, пока в шестидесятых не появился ПК. Хороший аппарат, и поудобнее обычного «дегтяря» с блином.
Егор пригляделся. Действительно – круглый дырчатый кожух ствола с закреплёнными на нём сошками и узкий раструб пламегасителя наводили на мысль о знакомом ещё по фильму «Два бойца»  с Марком Бернесом, ручном пулемёте «Дегтярёв-пехотный» с плоским патронным диском поверх затворной коробки. 
- Никогда не видел такого. Где раздобыли?
- В Лесу чего только не валяется… - уклончиво ответил Чекист. – Места только знать надо.
Было ясно, что он не рвётся вдаваться в подробности. Егор пожал плечами: что ж, у каждого свои секреты. У барахольщиков – в особенности.
Маленький отряд сделал привал у подножия башни Федерации, на парковке, захваченной непролазным подлеском. Развели костерок, наскоро приготовили ужин и принялись в последний раз – «крайний», как выразился Чекист, - проверять оружие.
- Я чего хотел попросить… - сказал Егор. – Мне бы второго номера к распылителю – чтобы шланг перекинуть, не снимая баллоны со спины. Ну и запасные таскать, а то я все пять разом не упру…
Распылитель «секретное оружие» против населяющих башни Москва-Сити пауков, имел в своей конструкции алюминиевую раму-станок с парой закреплённых на ней огнетушителей. Они были заряжены особыми спорами, способными стремительно  разъедать хитин. Струя углекислоты газа, смешанного с этими спорами, выбрасывалась на десяток шагов из латунной трубки-брандспойта при нажатии на рычаг, а после того, как баллон будет израсходован, следовало вручную свинтить с него переходник и закрепить на втором баллоне. Ещё три заполненных «антипаучьей» смесью огнетушителя помещались в отдельном рюкзачке – дополнительный боекомплект необычного оружия.
- Мессер, ко мне, бегом! – скомандовал Чекист.
Устроившийся у костра чернявый, цыганистой наружности, боец подхватил с вещмешка мосинский карабин и шустро кинулся на зов. Добежав, он сделал попытку встать по стойке «смирно». Чекист критически оглядел бойца: верхние пуговицы гимнастёрки расстёгнуты, ремень, отягощённый подсумками, сполз ладони на полторы ниже уставного положения, в уголке рта дымящийся бычок.
- Р-разгильдяй!
- Эта… сказали же – привал! – попытался, было,  спорить Мессер, но под тяжёлым взглядом командира усох и прикусил язык.
- Отставить трёп! Назначаешься вторым номером в расчёт этого… как его… - Чекист ткнул пальцем в баллоны, пытаясь подобрать подходящий военный термин. Называть боевое устройство несолидным гражданским словом «распылитель» не поворачивался язык.
- Говномёта?.. – с готовностью подсказал чернявый. – Ну, раз он всяким дерьмом пауков опрыскивает – значит говномёт и есть.
Мехвод, с интересом прислушивавшийся к разговору, довольно гыгыкнул.

- Дремучий ты человек, Мессер, необразованный. – грустно сказал Егор. – Это ж высокие биотехнологии, во всём мире только у нас такие есть. А ты – «говномёт»! Никакого уважения к науке…
Мехвод довольно осклабился.
- Да понял я, начальник, в натуре, всё понял! Хватит мозг проедать!
- Остришь боец? -  Чекист зловеще сощурился на нарушителя дисциплины. - Тебе доверие оказано! Значит, так: пройдёшь инструктаж у товарища…
… говномётчика. – не удержался Мессер.
- Р-разговорчики! - рявкнул командир – Отряду – отдыхать полчаса. А ты, боец, будешь отрабатывать норматив по смене баллона и перекидке вентиля. И учти, сам принимать буду!
Он обернулся Егору.
- Есть такой норматив?
- Будет. – коротко посулил «первый номер».
- Вот и отлично. Погоняй этого остряка как положено, до автоматизма. А то навалятся пауки – некогда будет учиться!

Отредактировано Ромей (16-06-2020 18:45:15)

VIII
Глина под ногами чавкала и норовила содрать с ног ботинки, так что приходилось с усилием их вытаскивать при каждом шаге. Это была мёртвая глина – как, впрочем, и вся трясина. Ни кровососущего гнуса, ни многоножек, ни паучков-водомерок на чёрных зеркальцах воды. Даже тонкие хвощи, заменяющие здесь привычную осоку, почернели, высохли и сгнили. В прошлый раз, когда он тут проходил, ничего подобного не было. Болото как болото, полное летучей, ползучей, многоногой, крылатой, суставчатой жизни.
Проплешина, вроде Мёртвого Леса – здесь, посреди Пресненского болота? Может быть, может быть… хотя, хвощинки, вроде, не рассыпаются в пыль, только сухо шуршат, цепляя за штормовку. И чего только не подсунет Лес своим обитателям: «удивляйтесь, гадайте, запоминайте накрепко…»
Дальше, в районе Трёхгорного вала,  пошла обычная трясина – обильно напитанная водой после недавних дождей, с редкими островками мокрой земли и опостылевших хвощей. Вода между островками доходила Сергею до груди, и нельзя было и дальше  тащить сетуньца волоком – он наверняка захлебнулся бы. Пришлось и перетаскивать поклажу по частям: переносить рюкзак, возвращаться, взваливать волокушу на спину и переть с ней, пригибаясь к самой воде, а иногда и уходя в неё с головой – вслепую, раздвигая древком рогатины жёсткие стебли густые заросли болотной растительности. А потом -  переводить дух, повалившись на замшелый бугорок и с точкой думать, что вот сейчас надо будет встать – и всё начнётся по новой.

Создание напоминало одновременно диковинное насекомое, вроде палочника, и личинку ручейника, слепившую свой домик из мелких щепок и сосновых иголок. Только домик этот не лежал себе мирно на дне речушки, а ковылял по болоту на шести суставчатых ногах-опорах, казалось, составленных из трухлявых палок. Время от времени диковинное существо опускало тулово-трубу к воде, и из переднего конца высовывалась бесформенное рыло, украшенное парой антрацитово-черных фасеточных глаз, крупных, размером с хороший грейпфрут, и трубчатым хоботком. Хоботок этот высовывался примерно на полметра, нырял в болотную жиду – и возвращался оттуда с наколотой на острый кончик многоножкой. Затем рыло вместе с добычей втягивалось обратно в «трубу», и создание продолжало неспешное движение, одну за другой переставляя свои корявые опоры. 
Поначалу оно показалось Сергею несуразно громадным, и лишь когда «палочник» приблизился шагов на тридцать, егерь смог оценить его истинные размеры. Метра полтора в высоту, не меньше двух – в длину; «выдвижная» башка добавляет ещё три четверти метра. Медлительное, неуклюжее – казалось, оно шагало по болоту с древних каменноугольных эпох - и будет шагать и дальше, до скончания века, и никакие катаклизмы, никакие Зелёные Приливы не смогут ему помешать. И уж тем более, не станет помехой замшелая кочка, с распластавшимися на ней двуногими, один из которых глухо стонет, а другой, не отрываясь, следит за  нелепым созданием и прикидывает – как бы половчее убраться с его пути?
Сбоку от «палочника» забурлило – там, оставляя за собой полосу взбаламученной болотной жижи, скользило какое-то существо. Сергей сумел разглядел только гребенчатую спину, как у крокодила – здоровенного такого крокодила, не меньше трёх метров в длину. А удивительное создание не обращало на «эскорт» ни малейшего внимания – знай себе, переставляло опоры, от которых его спутник пару раз едва сумел увернуться.  Это продолжалось, несколько минут, пока «палочник» не замешкался, выцеливая хоботком особенно вкусную добычу. Неведомому охотнику – теперь Сергей не сомневался, что присутствует при сцене охоты – этого хватило с лихвой. Из воды высунулась покатая спина, покрытая тёмно-оранжевыми то ли костяными, то ли роговыми пластинами - каждую украшала белёсая шишка, а по  «хребту» создания шёл ряд загнутых назад шипов. В отличие от крокодилов, тварь обладала довольно длинными лапами и вытянутой, бочкообразным рылом с огромной зубастой пастью. Этой пастью она ловко скусила неосторожно высунувшуюся из дупла голову - и снова нырнуло в воду. Палочник на мгновение замер – и, как ни в чём не бывало зашагал по болоту, деревянно переставляя сучья-опоры. Лишь черед несколько шагов конечности подогнулись и существо плашмя шлёпнулось в воду, расплескав вокруг  фонтаны коричневой грязи.
Удачливый охотник не стал медлить – вынырнул из воды, вцепился в заднюю ногу «палочника» и, пятясь, поволок куда-то в кусты, оставляя за собой широченную полосу поднятой со дня болотной мути.
Сергей шумно выдохнул – оказывается, за всё это время он не  сделал ни единого вдоха.
- Ничего себе зверушки тут водятся… - сказал он вслух. – Не дай Лес с такой встретиться – сожрёт, и имени не спросит. Ладно, не будем беспокоить, пусть себе обедает…
И принялся озирать болото, выбирая безопасный маршрут в обход логова неведомой гадины. Пора было двигаться дальше.

Отредактировано Ромей (17-06-2020 13:46:29)