БУМ-М-М – бум-бум-бум…  БУМ-М-М – бум-бум-бум…
Звонкие металлические удары они заслышали ещё на лестнице,
ведущей на восемьдесят девятый этаж. Они повторялись и повторялись – в звенящем, почти музыкальном ритме. Потянуло тревожным запахом, от которых у Люка мурашки побежали по коже, а пальцы так стиснули древко, что побелели костяшки.
Пумба сердито захрюкал, задрав пятачок – принюхивался.
- Дым? – испуганно спросила Лея.
- Там дауны. – отозвался Пол. – Больше некому.
- Возвращаемся?
Они ничего не успели найти– стоило звонким дробным ударам донестись до их слуха, как задания дяди Антона, трубы, конвекторы и бонусы напрочь вылетели из головы.
- Погоди, бригадир… - глаза Пола сошлись в упрямые щёлочки. Он выдернул из колчана стрелу с красным оперением и наложил на тетиву.
- Давай подберёмся ближе, разведаем…
Красное оперение – это яд волосанов – такой нехитрый код использовали все лучники офиса. Это удобно: мало ли какую стрелу вытянешь из колчана не глядя, а так – всё ясно с первого взгляда. Яд волосанов действует очень быстро: сначала поражает конечности, заставляя жертву биться в судорогах, как бился на канате давешний осьмирук. Потом – добирается до дыхательных мышц, и всё заканчивается в считанные минуты.
Жаль, на самих волосанов яд не действует совершенно. Зато и осьмирукой, и червей-электриков, и любых птиц поражает с гарантией.
Как и людей.
А пол уже крался вперёд, слегка согнувшись, до половины натянув тетиву. Пумба злобно хрюкал, рыл копытцем голый цементный пол – рвался в бой.
- Придержи его! – прошипел Люк сестре. – и вообще, стой тут, я за Полом. Надо, в самом деле, посмотреть, сколько их там!

***
БУМ-М-М – бум-бум-бум…  БУМ-М-М – бум-бум-бум…
БУМ-М-М – бум-бум-бум…  БУМ-М-М – бум-бум-бум…
Удары сыпались, как капли воды с переполненного листа древолианы: большая капля – три маленькие, большая – три маленькие, большая… Ритм завораживал, запах дыма терзал ноздри, призывая повернуться и бежать – прочь от самого опасного, запретного, что может только встретиться в башне. И не просто встретиться – быть сотворённым чужими, злонамеренными руками. Вот оно, там, в десятке метров, за поворотом коридора – недаром играют на стенах зловещие оранжевые отсветы и мятущиеся  тени, в которых с трудом угадывается фигура человека, размеренно взмахивающая тяжёлым молотом.
- Огонь… - тревожно выдохнула Лея. Люк сердито покосился на сестру – она всё-таки не послушала его и пошла следом. – Огонь же! Вы что, не видите? Пошли отсюда, пока они нас не заметили!
БУМ-М-М – бум-бум-бум…  БУМ-М-М – бум-бум-бум…
БУМ-М-М – бум-бум-бум…  БУМ-М-М – бум-бум-бум…
Пол сделал нетерпеливый жест, словно отмахиваясь от Леиного страха. Положил на пол лук, вытянул из ножен на запястье клинок и неслышно заскользил вперёд. Он это умел: подобраться вплотную к самой осторожной птице так, чтоб ни веточка, ни лист не шелохнулись, и сбить добычу пущенной в упор стрелой или метким броском ножа.
Только вот сейчас они не на охоте…
Пол осторожно выглянул за угол – и тут же спрятал голову. Обернулся, поднял ладонь с тремя оттопыренными пальцами.
Люк махнул рукой в ответ. Всё ясно – даунов трое. Что ж, разведка произведена, пора возвращаться вниз. Сообщить охране об обнаруженной лёжке, и пусть решают, что делать дальше.
«…откуда всё же этот звон? Дауны устраивали ритуальные пляски? Играли в какие –то свои игры?.. Любопытно…»
- Папа, здесь офы!
Детский крик резанул по ушам и утонул в воинственном визге Пумбы. Люк резко развернулся, вскинув для удара копьё – краем сознания он отметил, что звонкая дробь за углом оборвалась. Лея оглушительно завизжала, заглушая даже разъярённого минипига.
Мальчишка. Гораздо младше их, лет восьми, не больше. Отлетел к противоположной стене коридора и скорчился на цементе, сжимая в руке длинный блестящий нож. В глазах – лютая злоба, левая, свободная ладонь прижата к боку, из-под неё расплывается по грязной рубашке красное пятно. Пумба знает своё дело.
- Бежим, бежим, бежим!
Подоспевший Пол злобно зыркнул на раненого, схватил Лею за руку и побежал к лестнице. Пумба, издавая протестующее хрюканье, волочился за ними, упираясь всеми четырьмя копытцами.
- Держись, сынок, я сейчас!
Люк обернулся на крик и обмер. Из конца коридора к нему бежал огромный мужчина – обнажённый по пояс, в грубом кожаном фартуке, на котором то тут, то там виднелись дыры с почерневшими, обожжёнными краями.
В руках мужчина сжимал большую кувалду – и заносил её на бегу для сокрушительного удара.
- Я уже, сынок! Я уже! Держись!
Мальчишка что-то выкрикнул в ответ  и, не отрывая ладони от распоротого клыками минипига бока, ткнул Люка в ногу ножом. Это вывело его из ступора – отбросив древком копья руку, отведённую для нового удара, он, оскальзываясь на мокром цементе, кинулся вслед за своими. В спину ему летели чудовищные проклятия, изрыгаемые дауном.

Отредактировано Ромей (25-05-2020 19:25:45)

IV
Не прошло и часа, как охранники вернулись. И не одни – они вели с собой пятерых пленников. Вернее, четверых – заляпанного кровью мальчишку отец, тот самый здоровяк в прожжённом фартуке, нёс на руках. За ним тащились ещё трое: парень, ровесник Люка и Леи, женщина, пожилая, худая, измождённая, с седыми волосами, и старик – по виду, ещё старше женщины. У всех троих руки были стянуты за спиной, и охранники с прибаутками подталкивали их в спины древками копий.
Двое охранников, замыкавших процессию,  были нагружены молотками, кувалдами, длинными железными щипцами, покрытыми толстым слоем окалины и массой предметов непонятного назначения, вроде гармошки из толстой кожи с деревянными ручками.
И от всего – от трофеев, пленников,  даже от охранников  - остро, угрожающе воняло дымом.
- А бонусы нам всё-таки начислили! – довольно сообщил Люк, провожая взглядом скорбную процессию. – И даже вдвое больше, чем за медные трубы!
Они стояли в толпе – как только разлетелся слух, что охрана захватила даунов-поджигателей, люди стали стягиваться в лестничный холл. Развлечения в Офисе редкость, никто не пожелал пропустить увлекательное зрелище.
- Тоже мне, достижение… – буркнул Пол. – Вон, ногу тебе порезали, радуйся!
- Ерунда, царапина… -  отозвался Люк, а про себя отметил: ни в голосе Пола, ни на его лице не заметно радости.  – Сопляку и нож-то держать сил едва хватало после Пумбиных клыков…
- Вот добежал бы его папаша с кувалдой – показал бы, у кого сил хватает…  с ухмылкой посулил  Пол. И снова Люк не смог понять:  сочувствует он ему, или наоборот, злорадствует?
- Бонусы – это, наверное,  хорошо… - неуверенно сказала Лея. – Так много нам и за месяц не заработать.
Пол молчал, упрямо, в ниточку, сжав губы. Люку показалось, что когда речь зашла о бонусах – в его в глазах мелькнуло… что? Гнев? Презрение? Уж точно не радость…
- Я всё думаю: почему они не убежали? – спросила Лея. Она стояла рядом с Полом, держа его за руку.
- Зачем было оставаться на месте? Ясно ведь, как день, что их нашли и скоро явятся охранники с оружием.
- Может, не захотели бросать вещи? – неуверенно предположил Люк. - Они там, судя по всему, основательно устроились. Даже развели этот… ну, вы понимаете…
Ему, как давеча Лее, не хотелось произносить это слово. Достаточно уже на сегодня неприятностей! А ведь как хорошо начинался день…
- Ерунда это всё!  - резко бросил Пол. – Вещи какие-то придумали… какие вещи, когда речь идёт о жизни и смерти? Они же не могли не понимать, что с ними будет!
Люк кивнул, соглашаясь. С пленными даунами обычно не церемонились, а уж за разведённый огонь полагалась смертная казнь. Любому  – дауну, жителю Офиса, мужчине, женщине, даже ребёнку. Это был закон, и его соблюдали неукоснительно.
- Но почему они всё-таки не остались?
Люк не ответил и покосился на сестру неодобрительно – нет, что ли, других тем для беседы?
- Наверное, дело в мальчишке.  – предположил Пол. – Если Пумба распорол ему бок – значит дело серьёзное. Может, дауны испугались, что он умрёт, если сдвинуть его с места?
- Зачем они вообще забираются на Погорелые этажи? – Лея упрямо продолжала расспросы. – Сидели бы в своих пещерах, там их никто не трогал…
Пещерами называли огромные дупла в самых толстых стеблях древолиан, где и обитали дауны. Некоторые размерами не уступали комнатам Офиса. 
На это у люка был ответ
- Так огонь же!  Они же работали с огнём, а в пещерах его разводить опасно, можно поджечь весь стебель. Вот и перебираются на Погорелые этажи  - всё, что там могло сгореть, давно уже сгорело. То есть – это они так думают, а на самом деле, легко можно устроить новый Великий Пожар и погубить всю башню!
- Это из-за стариков. – сказал Пол. – Видели, какие они дряхлые?  По древолианам лазать им уже не под силу,  вот и пришлось переселяться.
- А мужчина и мальчики?
- Наверное, родственники.
Люк нахмурился. Из слов Пола выходило, что дауны – как известно любому, записные злыдни, душегубы и изгои – рисковали всем ради немощных родственников и раненого мальчугана? Что-то тут не склеивалось, не сходилось…
«… но ведь они действительно не сбежали, остались на верную смерть?..» 
Толпа постепенно рассасывалась. Но ходу люди обсуждали детали увиденного и строили предположения о судьбе пленников. По большей части – не сулящие беднягам ничего хорошего. 
- Когда будет суд?  - спросила Лея.
- После обеда. – Люк посмотрел на часы. – Часа полтора ещё есть.
- Надо бы  заглянуть в мастерскую на шестьдесят пятом. – сказал Пол – У меня там заказаны забрать новые плечи для лука – наверное, уже готовы. Кто со мной?

***
Производство «стеклянного шёлка» было, наряду с выращиванием минипигов, плантациями шампиньонов и культивацией хлебной лианы,  одной из основ хозяйственной жизни  Офиса. Тончайшие, но чрезвычайно прочные нити, создаваемые паучками-«стеклярусами» использовались для производства тканей,  лёгких, прочных верёвок. Из этих стеклянного шёлка, сложенного в несколько слоёв и пропитанного смолой, получаемой из определённого вида лиан, выходил стеклопластик - упругий, чрезвычайно прочный и износостойкий материал, из которого делали массу полезных вещей. В их числе - дуги и плечи для луков и самострелов, этого главного оружия охотников и охранников Офиса. Стянутые тетивами из того же стеклянного шёлка, эти луки были мощными, прочными и совершенно не подверженными влиянию сырости, не теряя силы в сильнейший ливень.
«Паучьи фермы» располагались ниже шестьдесят шестого этажа. Люк много раз бывал здесь, помогая перебирать и разматывать шелковичные коконы – нудная, но очень важная работа, на которую время от времени собирали народ со всего Офиса. «Волонтёрам» (так называли временно привлечённых работников) доверяли только эту, нехитрую в общем-то, операцию, на долю же местных фермеров оставалось всё остальное: уход за раскинувшимися снаружи, на стеблях ближайших лиан, пастбища паучков-«стеклярусов», защита их от вредителей, подкормка, сбор шелковичных коконов и обработка их горячим паром из солнечных конвекторов с целью убить личинок и подготовить коконы к использованию. Требовалось так же время от времени «подкрашивать» будущую продукцию – для этого те или иные участки «плантаций» обильно поливали отварами особых грибов, и полученные с них нити, сохраняя стеклянную прозрачность, приобретали глубокие яркие цвета. Сотканная из них материя не выгорала на солнце, не выцветала и даже через много лет сохраняла первозданную расцветку, радуя глаз офисных модниц. Для каждого цвета был свой вид грибов, свой рецепт отвара, и фермеры-шелководы строго следили за тем, чтобы участки, приносящие шёлк разных расцветок не смешивались, получая только свою, им предназначенную «подкормку».
Иногда, по особому заказу, мастера, изготавливающие стеклопластик могли пустить цветную ткань на какое-нибудь изделие. Таким были плечи для особого сборного лука, которые заказал Пол. Центральную его часть, рукоять, он самолично выточил из твёрдой древесины железных лиан, в точности подгоняя по форме своей руки; плечи же следовало притянуть к рукояти при помощи двух пар стальных болтов. На кончиках стеклопластиковых плечей были оставлены прорези – в них Пол собирался установить особые ролики,  специально  подобранные им среди обломков разнообразного оборудования. Он уверял, что тетива, проходящая через эти ролики, придаст диковинной конструкции невиданную мощь и плавность выстрела.
Люк относился к подобным ухищрениям снисходительно – сам он предпочитал прочим видам оружия короткое копьё, равно пригодное и для метания, и для ближнего боя. Пол же был убеждённым лучником – необычную конструкцию он подсмотрел в найденном на Верхних этажах журнале и с тех пор грезил этой своей затеей.  И сумел заразить Лею – она с нетерпением ждала результата эксперимента и донимала  и Пола просьбами сделать ей точно такой же лук. Тот отшучивался и обещал подумать.
Визит на «паучьи фермы» и в мастерские занял около часа. Возвращаться на обед не было смысла; наскоро перекусив прихваченной из дома снедью, тройка «водопроводчиков» в сопровождении верного Пумбы поспешила в Главный Холл. Там через четверть часа должен был начаться суд над захваченными даунами.

Отредактировано Ромей (26-05-2020 10:52:45)

Суд над захваченными даунами не занял много времени. Никто не опрашивал свидетелей – к чему пустые формальности, если и так всё ясно? Преступников  захватили возле открытого огня, состояние их одежд неопровержимо  доказывает, что они имели с ним дело на протяжении долгого времени – какие могут быть сомнения? И потом – это же дауны…
Люк и Лея, и не отстававший от них ни на шаг (Пумбу пришлось оставить дома – не место непоседе-минипигу с его хрюканьем на официальной церемонии) могли наблюдать, привстав на цыпочки из-за спин собравшихся в Большом Холле, как Генеральный выслушивает обвинение. После чего задумывается – ненадолго, всего на несколько секунд – и выносит окончательный вердикт.
Смертная казнь всем пятерым обвиняемым. Приговор привести в исполнение сегодня же, через полтора часа. Желающие могут присутствовать при этом и своими глазами наблюдать за торжеством правосудия.
В офисе применялись два способа умерщвления преступников. За убийство без затей сталкивали со специально сооружённой для этого платформы, и падение с высоты во много десятков этажей, сквозь густую листву древолиан  оставляло приговоренным, хоть и призрачный, но всё же шанс. А вот за преступления против Офиса, и прежде всего, за использование огня, кара была куда страшнее. Приговоренного – одного или нескольких - выводили в «Паучий холл» и выталкивали за решётчатый барьер. После чего, просовывали вслед метровый кусок заточенной арматурины и по сигналу Генерального приподнимали решётку, перегораживающую проход на лестницу.
Палачи – обычно в этой роли выступали двое телохранителей Генерального – порой разнообразили процесс казни – то ли их собственной инициативе, или во исполнение полученных приказов, но факт оставался фактом.  Они могли поднять решётку до упора, и тогда преступника мгновенно захлёстывал вал пауков, и всё заканчивалось в считанные секунды; а могли и приподнять её  на десяток-другой сантиметров, чтобы ядовитые гадины протискивались внутрь понемногу, по две-три особи.  В это случае обречённые пытались отбиватсья от них своим оружием, дробя и протыкая волосатые тулова, ломая суставчатые конечности. Заканчивалось это всегда одинаково: какой-нибудь паук ухитрялся достать жертву челюстями, яд делал своё дело – и волосаны приступали к пиршеству. Обычно им давали вдоволь насладиться добычей, после чего решётку опускали, а оказавшихся внутри прикалывали длинными пиками, просунутыми между прутьев. «Убиваем двух птиц,  - шутили иные остряки, - и поголовье тварей сокращается, и преступники получают жестокий урок.» Да и жители Офиса, утомлённые однообразной рутиной своего существования, были не прочь получить порцию острых ощущений, наблюдая за экзекуцией.
По понятным причинам, казнь в «Паучьем холле» была делом достаточно редким – на памяти Люка она случалась всего три или четыре раза – а потому известие о том, что пятерых даунов-поджигателей приговорили именно к такой смерти, вызвало всеобщий ажиотаж. До объявленного срока оставалось не меньше получаса, а та часть холла, что была отведена для зрителей, уже была набита битком. Люди приносили с собой ящики, табуреты, даже небольшие стремянки, чтобы иметь возможность наблюдать за происходящим не из-за спин других, и не упустить ни единой подробности предстоящего зрелища. 
Люк, Лея и Пол оказались в числе счастливчиков, получивших самые лучшие места – всего в пяти шагах от железной решётки. Провёл их сюда дядя Антон, как непосредственных участников событий, первыми обнаруживших преступников. В холле было невероятно тесно, толпа потных, разгорячённых тел притиснула их к барьеру, и Люк изо всех сил пытался прикрыть сестру от чужих локтей и боков.  Лея же не выражала особого энтузиазма - казалось, она рада была бы увильнуть от выпавшей им удачи, но не решилась отказать дяде Антону, явившемуся, чтобы самолично проводить отличившихся «водопроводчиков» в Паучий холл. Теперь он стоял рядом с Люком, громко отдуваясь – в холле было невыносимо душно – и, в меру своих сил,  сдерживал напор зрителей.
Пол, как обычно, старался держаться поближе к Лее. За всё время, прошедшее после вынесения приговора он не сказал ни единого слова и мрачнел на глазах.

Отредактировано Ромей (26-05-2020 22:15:33)