Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
В ВИХРЕ ВРЕМЕН |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Бориса Батыршина » Департамент Особых Проектов ("Коптский крест"-6)
Дробязгин покачал головой.
- Не выйдет, к сожалению. Мне самому не улыбается устраивать налёт посреди города, но…
Использовали не в столь сокращённом виде, а с существительным или местоимением. "Мне самому не улыбается перспектива" и т.п.
IX
Санкт-Петербург,
штаб-квартира Д.О.П.
Вторая половина дня.
Студент «техноложки» - тот, что давеча передал Дробязгину в трактире записку, - встретил их за квартал от особняка, в котором разместилась штаб-квартира Д.О.П.а. Когда пролётка остановилась, он коротким кивком поприветствовал прибывших и сунул в руку Дробязгину очередную бумажку, которую тот и прочитал, едва успев сойти на тротуар. Четвёртый член группы, одетый как извозчик, слез с козел и принялся подтягивать упряжь.
- Жди здесь. – распорядился «куратор», несколько нервно, как отметил Геннадий. – Все готовы?
Два кивка в ответ.
- Тогда, пошли!
И, помахивая пустым саквояжем, (для чертежей, как он объяснил своему подопечному) нырнул в неприметную подворотню. Геннадий последовал за ним. Его собственный саквояж с тщательно упакованным содержимым царскосельского тайника остался притянутым ремнями к багажной решётке экипажа. Ужасно не хотелось оставлять бесценный груз без присмотра, да ещё и посреди улицы – но не идти же на дело с тяжеленным, неудобным баулом под мышкой?
Сластолюбивый жандарм не подвёл. Стоило студенту постучать условным стуком в обшарпанную дверь заднего входа, как та приоткрылась примерно наполовину. «Заходите, только скорее! – сдавленным голосом предложили из полумрака. Геннадий вытащил из-под полы шинели «Вальтер», передёрнул затвор – спутники с удивлением покосились на пистолет незнакомой системы, - и вслед за «куратором» протиснулся в образовавшуюся щель.
Дробязгин уже беседовал с впустившим их человеком. Невысокий, полноватый, с пышными усами, в мундире жандармского ротмистра – занятно, подумал Геннадий, вот бы глянуть на девицу, заставившего этого «царского сатрапа» забыть о присяге? Жандарм махнул рукой в сторону лестницы, ведущей наверх; Дробязгин кивнул в ответ, сделал знак спутникам – «за мной» - и вытащил из-за пазухи «бульдог». Студент последовал его примеру, вооружившись длинноствольным армейским «Смит-Вессоном». В другой руке у него блеснула крошечная, аптечного вида, склянка.
Поднимаясь по ступеням, Геннадий навинтил на ствол «Вальтера» глушитель и запустил руку в карман шинели. Так, запасной магазин на месте, нож, которым он перерезал горло незадачливому дворнику - в другом кармане.
Что ж, теперь он готов к чему угодно.
Лестница вывела на площадку с дверью, за которой открылся длинный коридор. По правой стороне тянулся ряд окошек, выходивших во внутренний двор; по противоположной стене шли двери - одинаковые, крашеные бледно-зелёной масляной краской. Казёнщина, да и только…
Геннадий шёл, держась в хвосте маленькой процессии, и считал шаги. Десять.. пятнадцать… двадцать. На тридцатом шаге коридор раздваивался. Дробязгин замер на месте, осторожно заглянул за угол – и сразу отдёрнул голову.
- Нам сюда. Шагах в десяти развилки нужная нам дверь, охранник сидит напротив. Изготовились, господа, придётся действовать очень быстро…
Остро запахло аптекой – студент извлёк из кармана большой платок, сложил его в несколько раз и щедро полил из склянки. Револьвер он неловко зажал под мышкой. «Не уронил бы… - мелькнуло в голове у Геннадия. - И вообще, лучше бы обойтись без сюрпризов – вроде тех, из комедии Гайдая…»
Он решительно отодвинул студента и повернул за угол. И сразу увидел охранника – тот сидел на табурете в узкой нише и рассматривал свои ногти. Услыхав шаги, он поднял голову.
«…поздно, парень, поздно. Ты своё отжил…»
«Вальтер» глухо кашлянул – раз, другой, третий. Во лбу несчастного возникло аккуратное отверстие, на штукатурке на уровне затылка образовалась неопрятная красная клякса, густо обрамлённая брызгами. Силой удара двух пуль калибра девять миллиметров мёртвое тело сбросило с табурета. Оно с глухим шлепком впечаталось в стену и медленно, оставляя на стене кровавый след, сползло на пол.
- Вы что?.. – шёпотом взвыл за спиной Дробязгин, но Геннадий его уже не слушал. Он сильным пинком распахнул дверь и ворвался внутрь, водя перед собой пистолетом. И – едва успел удержать палец на спуске при виде человека, поднявшегося навстречу ему из-за заваленного бумагами стола.
- Виктор, ты? Но… откуда?..
Отредактировано Ромей (07-12-2021 14:08:46)
Ужасно не хотелось оставлять бесценный груз без присмотра посреди улицы – не идти же на отчаянное дело с тяжеленным саквояжем под мышкой?
Вероятно - "... без присмотра посреди улицы, но не идти же на отчаянное дело..."
Шурик остановился посреди коридора и хлопнул себя по лбу.
- Вот же я болван!..
Оспорить это утверждение было некому. После шести пополудни в лабораторном корпусе Д.О.П. становилось тихо и безлюдно – сотрудники разъезжались, оставив в здании немногим энтузиастам, которым мало оказалось рабочего дня. Ярослав же был чересчур далеко – этажом ниже, в механической, дожидался, чтобы начать, наконец, потрошить несчастный «Днепр».
И основания для столь бурной реакции имелись. Уговорив порученца Корфа сделать звонок, чтобы его пропустили к Виктору, он Шурик помчался в соседний корпус. Передал тетради, договорился на послезавтра о визите, ловко уклонился от целого водопада вопросов, которыми засыпал его «особо важный пленник», явно стосковавшийся по исследовательской работе. И – напрочь забыл о записке, которую передал ему дядя Юля. Видимо, в ней было нечто важное и даже конфиденциальное, поскольку старик не поленился заклеить бумажку в конверт и не меньше трёх раз попросить помощника «обязательно, непременно передать в его собственные руки!» Шурик тогда с трудом удержался от вопроса о содержимом письма. Не хочет говорить – не надо, он не гордый…
И вот – за разговорами сначала о мотоциклах и пистолетах, а потом о червоточинах – забыл, напрочь вылетело из головы! Шурик повернулся и галопом пустился назад. Только бы караульный не упёрся, не отослал снова к порученцу за дозволением…
Оказавшись в нужном коридоре, молодой человек с первого взгляда понял, что никуда караульный его не пошлёт. Мудрено это сделать – лёжа на полу, в растекающейся луже крови, с простреленной головой! От неожиданности Шурик на миг замер – и отпрянул назад, за угол.
Что делать – бежать, звать охрану? Но из-за угла, из комнаты Виктора глухо доносились голоса – значит, убийцы ещё там, и пока он бегает туда-сюда, счёт трупов может и вырасти.
Он осторожно выглянул за угол. Телефон разнесён вдребезги, в коридоре остро воняет порохом, чего он не заметил с перепугу. И не здешним, чёрным, а бездымным. Его запах Шурик узнал сразу – на фестивалях исторической реконструкции он, многие участники заряжали свои кремнёвые мушкеты и пистоли вполне современным порохом марки «Сокол».
«…Точно, болван! Для того, чтобы поднять тревогу. Телефон ни к чему. Караулка, в которой постоянно находится наряд жандармов – этажом ниже, акустика в пронизанном длиннейшими коридорами и широкими лестничными пролётами здании превосходная…»
Дрожащими руками Шурик выудил из-за пояса «тапок», передёрнул затвор. Набрал полную грудь воздуха, задержал дыхание – «..зачем? Я же не собираюсь никуда целиться?»… - и два раза выстрелил в потолок. На голову что-то посыпалось, стёкла в высоченных окнах, зазвенели, по ближайшему зазмеилась трещина. Тогда он с натугой поднял стоящую у стены тяжеленную дубовую банкетку и запустил её в окно. Звук получился что надо – грохот, звон, банкетка вместе с вынесенной створкой улетает во двор и с треском и дребезгом разлетается от удара о брусчатку – Шурик надеялся, что точно под окном караулки.
Но, увы - времени, чтобы насладиться произведённым шумовым эффектом не было совершенно. Подражая персонажам кинобоевиков, молодой человек опустился на колено и осторожно – очень осторожно! - выглянул в коридор. Оружие он держал, как учили приятели, с которыми он время от времени выбирался за город, на нечастые (теперь он остро об этом сожалел) страйкбольные пострелушки: на уровне глаз, двумя руками, так, чтобы левая ладонь охватывала правую, сжимающую пистолетную рукоять, снизу.
Отредактировано Ромей (07-12-2021 21:51:50)
- Этот человек гораздо ценнее любых грёбаных чертежей ваших грёбаных дирижаблей! И если бы наш с вами общий патрон имел возможность сейчас принимать решение – он бы со мной согласился!
- Но его здесь нет! – отрезал Дробязгин. - И решения принимаю я - а я более не намерен дискутировать на эту тему. У меня чёткие указания – добыть чертежи инженера Костовича, а об этом господине мне ничего неизвестно!
Геннадий едва не заскрежетал зубами. Он чувствовал, как его, от макушки до кончиков пальцев ног переполняет холодная ярость.
«…тупица, дегенерат! Что он может понимать? Но и Стрейкер хорошо – мог бы предусмотреть, что его эмиссару придётся однажды иметь дело с чем-то связанным с порталами-червоточинами, пришельцами из будущего и прочей заумью. Поведай он вовремя Дробязгина хотя бы самые общие моменты – не пришлось бы его уговаривать сейчас. Не поверит, как ни старайся - да и времени в обрез…»
Виктор переводил ошеломлённый взгляд с одного незваного гостя на другого. Увидев Геннадия, ворвавшегося в его «узилище» с пистолетом наизготовку, он сперва решил, что это галлюцинация. Но после первых же слов, сказанных его бывшим (возможно, и будущим тоже!) вожаком, осознал, что всё это происходит на самом деле. И заговорил, торопливо, сбивчиво, стараясь успеть рассказать о главном: о поразительном открытии, на пороге которого он стоял накануне мартовского разгрома, и которое – и в этом нет ни малейших сомнений! - позволило бы полностью овладеть порталами-червоточинами. Пребывая в жалком статусе пленника, вынужденного работать на ненавистную Д.О.П.овскую «шарашку», он запрещал себе даже думать о продолжении исследований – не хватало того, чтобы их враги завладели его тайной! Но теперь-то, когда Геннадий его освободит, он сможет довести свою работу до конца. И залогом тому - вот эти тетради с материалами исследований, каким-то чудом вернувшиеся к нему буквально только что, за считанные минуты до появления спасителей…
- Повторяю для тех, кто в танке. – Геннадий уже не выбирал выражений. Больше всего ему хотелось прямо сейчас, на этом самом месте пристрелить упрямого кретина-куратора. Благо особой необходимости в нём больше не было, поскольку сведения касательно запланированного бегства из столицы лежала у него в кармане. - Господин Анцыферов является носителем поистине бесценной информации, и мы не имеем права рисковать его жизнью. Сейчас мы выйдем из здания и вы, сударь, сделаете всё, чтобы переправить его в Европу вместе со мной. Иначе, даю слово, я самолично вас пристрелю!
- Я вам приказываю… - снова начал «куратор», и тут в коридоре один за другим ударили два пистолетных выстрела.
Виктор испуганно попятился. Геннадий глазами указал ему на драгоценные тетради, стопкой сложенные на столе, а сам двинулся к двери «Вальтером» наизготовку. Но студент опередил его - выскочил в коридор, вскидывая свой револьвер - и упал, получив в грудь одну за другой две пули. Геннадий отпрянул назад. Дробязгин стоял по другую сторону двери, и «бульдог» ходил ходуном в его ладони.
- Что это, охрана, жандармы? – спросил он.
- Вам виднее. – огрызнулся Геннадий. Выстрелы, свалившие бедолагу студента, были сделаны из автоматического пистолета – слишком уж отличался их звук от тявканья здешних «бульдогов» и гулкого грохота армейских «Смит-Вессонов».
«…значит, там один из «гостей из будущего». Плохо дело – на сколько-то времени он их задержит, а там и жандармы подоспеют…»
- Выскакивайте в коридор и стреляйте – пусть мимо, наугад, лишь бы заставить его спрятаться. Я вас прикрою.
- Но… - начал, было, Дробязгин, но Геннадий бесцеремонно ткнул его глушителем в бок.
- Пошёл, сучий потрох! Слово ещё вякнешь – завалю к херам!
К его удивлению, «куратор» подчинился. Но сперва он схватил висящий на вешалке плащ, принадлежащий, видимо, Виктору, и швырнул его в коридор. Невидимый враг выпустил по «обманке» одну за другим три пули, и тогда Дробязгин рыбкой нырнул в дверной проём, одновременно паля из револьвера.
«…а недурно проделано! – вынужден был признать Геннадий. Не вслух, разумеется. - Тупица, болван, адействует довольно умело. Если что – поворачиваться к нему спиной, пожалуй, не стоит…»
В коридоре продолжали греметь выстрелы. Геннадий считал сухие щелчки автоматического пистолета – интересно, сколько у него «маслят» в магазине? Два… ещё два… потом три по плащу – итого, семь он уже выпустил, а значит, сейчас, скорее всего, расстреливает запасной магазин. Если он у него один, как у самого Геннадия...
Он схватил Виктора за шиворот, швырнул, как котёнка, как в коридор и метнулся за ним, наугад опустошая магазин «Вальтера». Краем глаза он увидел Дробязгина – тот вжался в нишу, рядом с мёртвым караульным и, стоя на четвереньках, набивал барабан патронами. Их противник высунул из-за угла коридора руку с оружием – как Геннадий и предполагал, это был большой автоматический пистолет, вроде ТТ или дожидавшегося в его саквояже «ЧеЗета» - и трижды, не глядя, пальнул. Пули противно визгнули над самым ухом.
«…ещё немного – и попал бы…»
«Куратор», наконец справился с перезарядкой, и его «бульдог» активно включился в канонаду.
- Беги! На лестницу и вниз, во двор! – крикнул он Виктору. Пятясь, сменил магазин, выпустил две пули, не давая неведомому неприятелю выглянуть. И, уже заворачивая за угол, дважды выстрелил в Дробязгина – точно в середину его широкой, обтянутой чёрной офицерской шинелью, спины.
Отредактировано Ромей (08-12-2021 00:31:21)
Выстрелы раздались где-то на верхних этажах штаб-квартиры. Я опрометью выскочил в коридор и, лишь добежав до лестницы, ведущей на второй этаж, сообразил, что сбруя с «тапком» осталась в мастерской висеть на спинке стула – я снял её, чтобы не мешалась во время работы, и повесил на спинку стула вместе с сюртуком. Пришлось возвращаться; выстрелы тем временем гремели безостановочно, и на лестнице уже вовсю грохотали сапожищами жандармы из караульной смены. Потом пальба прекратилась, словно обрезало; я взлетел по лестнице на второй этаж – и нос к носу столкнулся с Шуриком. Он был встрёпан, волосы и плечи обсыпаны штукатуркой, щёку украшает глубокая кровоточащая царапина. В руке Шурик сжимал «тапок» с затворной рамой, стоящей на задержке.
- Ты движок разбирать не начал? – выпалил он, не дав мне сказать ни слова.
- Я помотал головой.
- Отлично! Наверняка этих гадов ждал экипаж. Бежим, может, успеем!..
Не буду описывать как я, сбивая пальцы, срывал внезапно заклинившую на резьбе крышку канистры, как заливал бензин в горловину бака, каким-то чудом ухитрившись ничего не расплескать. Шурик вскочил в седло, я плюхнулся на второе сиденье. К счастью, движок завёлся после третьего пинка по кикстартеру, и мотоцикл вынес нас через подворотню на улицу. Жандарм в распахнутой шинели шарахнулся из-под колеса и замахал рукой - «туда, туда!» Шурик крутанул ручку газа, «Днепр», взревев всеми тридцатью восемью лошадками, развернулся и с дымом жжёной резины из-под заднего колеса рванул в указанном направлении. Я сидел, ни жив, ни мёртв - вот, сейчас вывернет из-за угла ломовик или извозчичья пролётка, и полтонны тяжёлого байка (считая нас двоих) с хрустом и дребезгом впечатаются в неожиданно возникшее препятствие…
Обошлось. Пролётку с похитителями мы догнали через пять или шесть кварталов квартала – всё-таки у них была приличная фора. Сидящий на пассажирском сиденье мужчина вскинул руку с пистолетом. Выстрелов его не было слышно, но пули исправно пули свистели над нашими головами, и я принялся отвечать, вытянув руку с «тапком» поверх Шурикова плеча.
Улицу наполнили испуганные крики, заполошные свистки городовых, лошадиное ржание. «Днепр» обошёл бешено несущуюся пролётку по дуге, я ухитрился, не свалившись, сменить магазин и принялся стрелять, целя в человека на козлах – в длинном, несмотря на майскую жару, кафтане и нелепой четырёхугольной шапочке. После четвёртого или пятого выстрела он, взмахнув руками, сковырнулся на мостовую. Лошадь, испуганно всхрапнув, метнулась в сторону, пролётка с треском врезалась в афишную тумбу, а Шурик сделал крутой вираж, уходя от столкновения. Последнее, что я успел увидеть – две фигуры, исчезающие в ближайшей подворотне, причём первая сжимала под мышкой пачку тетрадей в ярких пластиковых обложках, а руку второй оттягивал тяжёлый саквояж. Я вскинул пистолет – т-дах! т-дах! т-дах! Руку с «тапком» подбрасывает, пули уходят поверх голов бегущих, выбивая фонтанчики кирпичного крошева из стен и низкого свода. Потом - металлический щелчок, затворная рама замирает в заднем положении.
- Я всё! – ору Шурику. Он уже соскочил с «Днепра», безжалостно бросил стального друга лежащим на боку, посреди булыжной мостовой.
- А я ещё в здании всё расстрелял, оба магазина! –
В ответ из подворотни ударили подряд два выстрела. Мы бросились в сторону, уходя с линии прицела неведомых злодеев.
- А эти, похоже, не пустые… - буркнул я. – знаешь, что-то мне неохота туда лезть с голыми руками! Пристрелят, и имени не спросят.
Из-за угла, оглашая улицу трелями свистков, – куда ж без них! - вывернула пролётка с жандармами.
- Вот эти пусть и геройствуют. – сказал Шурик. – Минуты три всего прошло, должны догнать…
Мы дождались, когда жандармы, кто с саблей наголо, кто с длинным «Смит-Вессоном» наизготовку, по одному занырнут в подворотню - и поплелись назад, поднимать мотоцикл.
Отредактировано Ромей (08-12-2021 22:05:27)
- Да ты, как я погляжу, скоро заделаешься каким-нибудь коллежским асессором! – иронически хмыкнул Шурик.
- Мелко плаваешь, камрад! – Я назидательно поднял указательный палец. - Коллежский асессор – это четырнадцатый классный чин, самый ничтожный. Нет уж, меньше, чем на надворного советника я не согласный!
Это регистратор - 14-й, а ассесор, он, емнип 7-й
Шурик вскочил в седло – я не спорил, всё же мотогонщик! – я устроился на втором сиденье, и «Днепр», взревев всеми своими счастью, движок «Днепра» завёлся после третьего пинка по кикстартеру и вынес нас через подворотню на мостовую. Жандарм в распахнутой шинели и без фуражки шарахнулся из-под колеса и замахал рукой - «туда, туда!» Шурик крутанул ручку газа, «Днепр», взревев всеми тридцатью восемью лошадками, развернулся и с дымом жжёной резины из-под заднего колеса рванул в указанном направлении.
Какие-то последствия редактирования.
Какие-то последствия редактирования.
да, пропустил. Перезалью.
X
Санкт-Петербург,
штаб-квартира Д.О.П.
На следующий день
- Итак, что мы имеем? – осведомился Корф. Глаза у него были красные, не выспавшиеся. Весь вечер вчерашнего дня, как и всю ночь, барон со своими помощниками дирижировали целой армией жандармских филеров и агентов Д.О.П., просеивавших столицу Империи через мелкое сито экстренного розыска. Не помогло.
Присутствующие молчали. А что тут скажешь? Опозорились все и по полной программе.
- По мне – таки да, имеем бледный вид и макаронную походку. – решился, наконец, Яша. Остальные косились на него хмуро. Опять этот выскочка со своими одесскими фразочками, коим место на привозе, а не в солидном государственном учреждении…
Барон не поддержал игривого тона, предложенного доверенным помощником.
- Три трупа – это, по-вашему, Яков Моисеевич, предмет для шуток?
-Четыре, Евгений Петрович. – как ни в чём ни бывало отозвался Яша. – Четыре, если считать того, что был застрелен во время погони.
Физиономия сидящего слева жандармского полковника потемнела от прилива крови. Прямой намёк: «мой-то человек не сплоховал, хотя охрана штаб квартиры и не входила в сего обязанности. В отличие от твоих, вашсокобродие, подчинённых. И ладно бы они просто опростоволосились…»
Корф тоже уловил намёк.
- Тогда уж пять. Ротмистр Куропатко, начальник караульной смены, застрелился сразу после налёта. Есть основания полагать, что это он помог злоумышленникам проникнуть в штаб-квартиру, а потом выпустил их наружу.
- Второй раз на те же грабли наступаем. – поддакнул начальству Яша. - Помните прошлогоднее похищение аппаратуры «потомков» из того же самого здания? Ну, когда дело закончилось погоней по Финскому заливу и перестрелкой? Тогда тоже нашёлся иуда – и тоже из числа караульных!
Сказал – и покосился на полковника. Лицо у того приобрело густо-свекольный цвет.
«…как бы удар не хватил беднягу! Хотя – год назад он не занимал ещё этой должности и за грехи своего предшественника ответственности не несёт…»
Корф кивнул.
- Помню, как же. Там, правда, история была слегка другой: предатель сам вынес из здания похищенное и уже потом присоединился к своим «нанимателям», британским агентам. Но по сути – да, всё правильно.
- Но это же ни в какие ворота не лезет, господа! – подал голос Евсеин. Его вместе с Каретниковым пригласили на это совещание. – Ладно, спёрли господа альбионцы парочку ноутбуков, невелика беда. Всё равно пользы им от них чуть – без грамотных специалистов, без баз данных… А вот Виктор, да ещё и с копиями записей касательно исследования червоточин – это потеря серьёзнейшая! Даже я, ни пса не понимая в достижениях физической науки потомков, сумел, благодаря нескольким расшифрованным «пластинами» сделать работоспособную «искалку» и открыть портал – то самый, первый. А чего сумеет добиться этот молодой человек с его багажом знаний – вы подумали?
- Подумал, разумеется. – согласился Корф. – Но вашего пессимизма, господин доцент разделить не могу. Виктор, конечно, своё дело знает, но пластин, о которых вы давеча упомянули, или хотя бы их копий, у него нет. А без них – что он может сделать?
- Но если… - начал снова Евсеин, но Корф пресёк его возражения нетерпеливым жестом.
-Повторяю, Вильгельм Евграфыч: Департамент предпринимает все меры, которые только в наших силах. Я лично – лично, понимаете? – намерен присоединиться к поискам Войтюка и Анцыферова. К сожалению, пока не удалось выяснить, куда они направились, покинув Петербург, но могу вас заверить: на них сейчас нацелена вся заграничная агентура Д.О.П. и прочих секретных служб Империи.
А это точно был Геннадий Войтюк? - спросил другой жандарм, с погонами ротмистра.
- Точно. Его опознали по фотографии. И к тому же - у кого ещё здесь мог оказаться автоматический пистолет под парабеллумовский патрон, да ещё и с глушителем?
Доцент откашлялся.
- Вы уж простите, господа, но Войтюк меня не интересует совершенно. Можете застрелить его, когда встретите. Что же касается Виктора… простите, господина Анцыферова – то я убедительно попросил бы вас, господин барон, внушить своим агентам, что его надо взять живым! А то взяли моду сначала палить, а потом думать – в кого…
- Должен заметить, что стрельбу первыми начали наши контрагенты. – ответил Корф. – Мои люди всего лишь защищались. Но вы, конечно, правы, Вильгельм Евграфыч: Виктора мы обязательно возьмём и непременно живым. А сейчас, господа, - барон обвёл взглядом участников совещания, - давайте обсудим первоочередные шаги по розыску беглецов. Кто желает высказаться первым?
Отредактировано Ромей (08-12-2021 22:19:23)
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Бориса Батыршина » Департамент Особых Проектов ("Коптский крест"-6)
|
|