VIII
Франция, Париж.
июль, 1888 г.
- Дали гонг к завтраку. – сообщил Корф. – Спустимся в ресторан, или сказать, чтобы подали в номер?
Он вышел из туалетной комнаты – свежевыбритый, пахнущий кёльнской водой, с напомаженными и загнутыми на конногвардейский манер усиками. Алиса смотрела на барона с нескрываемым удовольствием. Тот, поймав её взгляд, слегка покраснел – бурные события последней ночи были свежи в памяти у обоих.
И не только в памяти... Она нарочно отослала горничную, чтобы той не вздумалось застелить постель, простыни которой ещё хранили тепло двух разгорячённых тел и неописуемый, сводящий с ума аромат любовной страсти.
- Пусть подадут сюда. – ответила девушка, поправляя на плече кружевную ткань. - Мне надо ещё поработать, не хочу терять времени. Нас сегодня ждёт мадам Вероника, не забыл?..
Так и хотелось добавить – «после всего». Но Алиса сдержалась – зачем? И так всё ясно.
- Как скажешь, дорогая. - Корф подошёл к ней сзади, положил руки на плечи  и, чуть помедлив, поцеловал в шею. Она по кошачьи выгнулась, и едва не замурлыкала.
«…ещё! – хотелось закричать ей. - Не останавливайся, целуй дальше! Можешь сдвинуть пеньюар, так, чтобы он соскользнул, обнажая плечи, грудь, сполз невесомыми пенными складками на бёдра…»
Но – сдержалась. Кокетливо повела плечиком – барон предупредительно убрал руки, - встала и направилась к трюмо, стоящему в углу спальни. Пусть им и предстоит завтрак вдвоём – но даже сейчас Алисе хотелось быть во всеоружии.
Особенно сейчас.

До бульвара Капуцинок Алиса и Корф добирались в элегантной двуколке, запряжённой не менее элегантной англизированной кобылой гнедой масти.  Барон, как того требовал его статус, нанял экипаж на всё время пребывания в Париже, оставив спутнице гадать:   почему любого гостя из России, отягощённого хоть плохоньким титулом, парижане по умолчанию считают кем-то средним между Крёзом и графом Монте-Кристо?
Резиденция мадам Вероники располагалась, как было указано на роскошной, с золотым обрезом, визитной карточке, в доме номер 36 – по соседству со знаменитой студией фотографа Надара, где – Алиса помнила это из институтских лекций по истории искусств – состоялась когда-то первая выставка импрессионистов.  Но сегодня им с Корфом определённо не до изящных искусств. К беседе с бывшей москвичкой, соратницей террориста Евгения Войтюка, а ныне владелицей одного из самых известных в Европе модных домов, Алиса подготовилась весьма основательно и теперь наскоро освежала в памяти основные моменты её карьеры – в том числе и те,  что были скрыты от широкой публики.
Итак. После расставания – или разрыва, это уж как посмотреть – со Стрейкером, Вероника Клеймёнова недолго оставалась на положении соломенной вдовицы. Вокруг неё вилось множество кавалеров  - представители парижской богемы, офицеры французской армии, дипломаты, банкиры, золотая молодёжь. Поговаривали о связи шикарной модистки с кем-то из русских Великих князей, привычно прожигавших жизнь в Париже, но прямых подтверждений этому  не было – не считая, разумеется, скабрёзных статеек в местной жёлтой прессе. Весьма вероятно, прикинула Алиса, Вероника, знакомая с насквозь циничными методами пиарщиков двадцать первого века,  сама распускала эти слухи – плохой рекламы, как известно, не бывает.
За этим «клубом ценителей высокой моды» издали присматривал Яша, обучавшийся в то время в Сорбонне. Присматривал издали, разумеется, поскольку ни он сам, ни его патрон, барон Корф, нисколько не сомневался:  рано или поздно на «гостью из будущего» выйдут очень, очень серьёзные люди. И будут с её помощью искать  ниточку, потянув за которую можно распутать клубок загадочных событий, скрутившийся на берегах Невы и Москвы-реки.
Если до неудачного покушения на Александра Третьего Веронику воспринимали в Париже как эксцентричную и несколько сомнительную (хотя и не обделённую талантами) особу - то после первого марта картина резко поменялась. Сплетни о появившихся в России пришельцах из будущего достигли, наконец, слуха неких заинтересованных, весьма высокопоставленных  лиц. Они сложили два и два – и в окружении мадам Вероники появились совсем другие люди, заинтересованные не только в её женских прелестях.
События, тем временем, летели вскачь. Некая стокгольмская газета, рассчитывая поднять тиражи, собрались по американскому образцу провести первый в Европе  конкурс красоты. Конечно, это не могло пройти мимо хозяйки модного дома - и та немедленно включилась в процесс.
Один из Яшиных информаторов, художник из Лиона, зарабатывающий на жизнь портретами и видами собора Нотр-Дам на набережной Монтебелло и состоящий при мадмуазель Клеймёновой в «интимных пажах», рассказал, что  Вероника, обнаружив в утренней газете статью о затее шведов,  кинулась к телефонному аппарату и принялась названивать в редакции крупнейших парижских изданий. Не прошло и часа, как она, одетая в самую нескромную из своих «домашних» моделей,  встречала  репортёров «Гавас», Телеграфного агентского бюро Вольфа, а так же сотрудников Питера Юлиуса Ройтера, третьего сына кассельского раввина, наречённого при рождении Исраэлем Бер-Йошафатом .
Видимо, энергия и соблазнительные наряды Вероники произвели на акул пера должное впечатление.  На следующий день газеты вышли с броскими заголовками: «Русская француженка с поистине американским размахом бросает вызов шведским понятиям о приличии!» Тиражи разлетались с лотков - редакторы сопроводили статьи фотоснимками с показов купальных костюмов «модного дома Вероники». В пику чопорным скандинавам, русская предпринимательница огласила программу своего собственного конкурса: дефиле в вечерних платьях, в национальных костюмах, дефиле в купальниках - и никакого «чисто мужского жюри, оценивающего претенденток за закрытыми дверями», как писали шведы. Для всех участниц предполагалось провести индивидуальные фотосессии, а победительниц ожидали главные призы -  контракты на проведение европейских и американских турне.
Шведы не выстояли перед таким напором - побарахтавшись недели две, они явились к Веронике на поклон. Она оказалась милостива к побеждённым - не пропадать же фотографиям претенденток, скопившимся в стокгольмском почтовом ящике?
Сроки конкурса были перенесены на полгода. Вероника считавшая, что железо надо ковать, пока оно горячо, собиралась отправиться в Ниццу, чтобы на месте заняться приготовлениями к мероприятию.
Алиса, назначая ей встречу, назвалась представительницей иллюстрированного модного журнала, выходящего в Петербурге, и попросила о фотосессии. А, кроме того, дала понять, что рассчитывает сама принять участие в конкурсе, как единственная представительница России - и даже нашла для этой цели спонсора, в роли которого выступал, разумеется, Корф.  Такое прикрытие было целиком идеей барона - и вот пришло время проверить его на практике.

Отредактировано Ромей (21-12-2021 11:55:37)

Спровадив, наконец,  визитёров, Вероника вернулась в гостиную, подошла к окну и стала наблюдать, как те садятся в двуколку и отъезжают. Проводила экипаж взглядом  - и задумалась.
  Что ж, вот и дождалась: созданный меньше года назад российский секретный департамент, о котором в осведомлённых кругах ходили самые причудливые слухи, соизволил, наконец, проявить интерес к её скромной особе. Она, конечно, сразу узнала барона Корфа – его карточку, вместе с другими фотографиями знакомых и соратников Семёнова, ей показывал Геннадий, ещё до того, как она окончательно порвала с радикалами. Скан этого снимка даже имеется у неё в компьютере – Вероника не поленилась пойти и проверить. Ну, точно, он самый и есть: великолепен в своём фехтовальном колете, в руках  шпага со старомодной витой гардой. Снимок, надо  полагать сделан в его любимом фехтовальном клубе -любопытно, где Войтюк сумел его раздобыть?
Со спутницей барона дело обстояло сложнее. Поначалу Вероника решила, что это банальная агентесса, которую Корф намерен внедрить в её окружение, используя конкурс красоты. Но после того, как девица допустила несколько оговорок – весьма, надо сказать, характерных, - она насторожилась. Ввернула между делом ничего, вроде бы, не значащую фразу, потом ещё одну, и ещё… Всё стало ясно – спутница барона явилась из будущего. А значит – заслуживает куда более пристального внимания, чем обыкновенная шпионка.
Перед тем, как откланяться, «гостья из будущего» с разрешения хозяйки дома установила в гостиницу громоздкую фотокамеру на штативе и сделала несколько снимков. Всё, как полагается в этом времени: чёрная накидка, «не шевелитесь  несколько секунд, пожалуйста, слепящая магниевая вспышка… Хорошо хоть, обошлось без сакраментального «сейчас вылетит птичка. Любопытно, подумала Вероника, а в антикварную камеру, часом не встроено что-нибудь посовременнее – скажем, цифровой фотоаппарат или видеокамера? А что, она не удивилась бы…
Корф на прощание оставил свою визитку и выразил надежду, что его спутница сумеет пройти строгий отбор на предстоящий конкурс красоты. Вероника отпустила одну из своих очаровательных улыбок и…
А вот что делать дальше – это вопрос. Бежать, бросив всё, в Североамериканские Штаты, -  и надеяться, что всесильная (а как иначе?) русская спецслужба не дотянется до неё через океан? Или немедленно окружить себя телохранителями – благо, раздобыть изх в Париже ни разу не проблема? А может, просто сделать вид, что ничего не произошло – и посмотреть, что предпримут Корф и его спутница? Риск, конечно – но как увлекательно!
Она всё ещё гадала, как лучше поступить, когда внизу, в прихожей настойчиво звякнул дверной колокольчик.

Двуколка свернула с бульвара Капуцинок, миновала здание Гранд-Опера и покатилась по улице Обер. Алиса с любопытством озиралась по сторонам. Ей случалось бывать в Париже в той, прошлой жизни – но увидеть его бульвары, набережные, каштаны, оперу Гарнье такими, какими застали их Ренуар и Поль Мане… положительно, ей необыкновенно, сказочно повезло!
- А ведь она нас раскусила
Голос барона вернул её из эйфорических грёз.
- Вы о Клеймёновой, барон?
- О ком же ещё? Это весьма ушлая особа и она, несомненно, сейчас гадает, что мы собираемся предпринять.
- Как ты думаешь… Алиса чуть помедлила. – Она догадалась… что мы, то есть ты, догадался?
- Никаких сомнений. – ответил барон. -  Так что, дорогая моя, добро пожаловать в старую, как мир, игру  - «я знаю, что ты знаешь, что я знаю».
- И что же дальше?
- а ничего. Как говорят в вашем веке: мяч на её стороне. Вернёмся в гостиницу и подождём. Уверен, скоро мадмуазель Клеймёнова объявится сама.
- А если нет?..
- Завтра в Париж приезжает Яша с одним из своих помощников. Да ты его помнишь – один из ваших, Ярослав Онуфриев.
Алиса кивнула.
- А с их приездом… - барон оглянулся, и девушка отметила, что он делает так каждые две-три минуты, проверяя, нет ли за ними хвоста, - …а с их приездом наша увлекательная партия переходит в  миттельшпиль.

Отредактировано Ромей (21-12-2021 11:54:48)