Это так, картинка, к данному случаю отношения не имеет.

VIII
Москва,
Пока ещё - июль  2015 г.
Шурик распустил завязки рюкзака и вывалил на пол груду рыбацких сапог. Судя по запаху резины, сразу наполнившей гостиную, а так же по товарным биркам, прикреплённым к голенищам, сапоги были только что из магазина.
- Здесь по паре для каждого. Если с размерами не угадал  – извиняйте, заранее спросить не догадался, брал на глазок.
- Это ещё зачем? – удивился Олежек. – На рыбалку собрался?
- Ага, ловить пираний-мутантов. Хмыкнул Шурик. В канализации.  канализации. К твоему сведению: в технических тоннелях метрополитена сравнительно чисто, максимум, пыль и сырость на стенах. А вот на той стороне портала, в девятнадцатом веке, картина, мягко говоря, другая. Если верить господину Гиляровскому  - а я ему верю, «Москву и москвичей» трижды от корки до корки перечитал, -  там придётся шлёпать по колено в дерьме. Так что – разбирайте, потом спасибо скажете.
К назначенному сроку в квартиру на улице архитектора Казакова собрались все. Шурик, кроме рюкзака с сапогами, принёс второй, поменьше, с вещами и ноутбуком – куда ж программисту-айтишнику без главного своего инструмента? Олежик не меньше трети своего рюкзака – здоровенного, туристского, на сто литров – упаковками с медикаментами, одноразовыми шприцами и прочим медицинским припасом. Скромнее всех оказался Колян – он тоже прихватил ноутбук, но в остальном ограничился несколькими парами белья, мылом, зубной щёткой и горстью батончиков «Сникерс» в качестве сухого пайка.  Похоже, он, преданный поклонник классического фэнтези, никогда не задумывался о столь прозаических вещах, как содержимое тревожного чемоданчика – в данном случае, как не преминул сострить Шурик, «рюкзака попаданца».
Пока эти трое отсутствовали, Ромка успел пройтись по магазинам. Он не тратил время и деньги (которых осталось не так уж много) на разные компьютерные прибамбасы – его закупки предназначались исключительно для представительниц прекрасного пола. Духи, косметика, чулки, кружевное бельё – всё то, чего в девятнадцатом веке днём с огнём не сыщешь. Часть этих сокровищ предстояло отдать сестре Ольге, ну а остальное… словом, поручику Роману Смольскому было кого порадовать на «той стороне» портала. Если, конечно, они сумеют туда попасть.
Конечно, заснуть никому не удалось – разве что, Евсеин уже под утро прикорнул на диванчике в гостиной. Остальные под бесчисленные чашки кофе (коньяк Ромка категорически запретил – «завтра у всех должны быть свежие головы!») склонились на позаимствованной в квартире Виктора большим листом, исчерченным разноцветными карандашами, испещренным неудобочитаемыми пометками. Здесь было всё -  подземные коридоры, канализационные коллекторы, служебные тоннели метрополитена, и. оставалось лишь гадать, откуда взялась такая подробная карта?  Возможно, предположил Шурик, кто-то из группы Войтюка полазил в своё время под землёй вместе с диггерами?
Так что, они заучивали наизусть подземную часть маршрута, проговаривали самые невероятные варианты  событий -  от встречи с охраной метрополитена, до стычки с «чёрными диггерами» или гигантскими крысами - в Интернете ходили байки и не про такие ужасы, встречающиеся в подземной Москве. И когда пронзительно задребезжал древний механический будильник, оставалось только удивляться – и когда это успело наступить утро?
…Ехать в центр решено было на такси. Вызывать машины не стали, из квартиры выходили по одному, тщательно озираясь в поисках возможной слежки. Обошлось: видимо, Колян оказался прав, и у ОВД-шного начальства руки ещё не дошли до поисков «подозреваемых» по делу об исчезновении стажёра-практиканта Онуфриева. Так что, к десяти утра все пятеро были уже на Варварке – прохаживались, держась друг от друга на расстоянии в два-три десятка шагов, и не сводили глаз с Ромки, которому, разумеется, досталась роль старшего группы.
Долго ждать не пришлось. Утро выдалось не по-летнему унылым;  накрапывал мелкий противный дождик, и народу на Варварке почти не было. Ромка улучил момент, когда возле нужной им подворотни не оказалось ни одного прохожего, подал спутникам знак – и они по одному шмыгнули во двор. Железная дверь в подвал нашлась, как это и значилось в записях Виктора, в противоположной от подворотни стене. Ромка огляделся – никого.  На ходу выдёргивая из-под полы заранее припасённую монтировку он пересёк двор. Навесной замок сопротивлялся меньше минуты и наконец сдался с громким металлическим щелчком. Из подвала пахнуло затхлой сыростью и мышами; они по одному спустились по низким ступенькам, Шедший последним Колян подпёр дверь изнутри обрезком доски, а Ромка уже шарил лучом фонаря по стенам. Где-то тут должна быть  решётка, за которой открывается шахта вентиляционного метрополитеновского колодца – туда то им и было надо попасть.
Колодец нашёлся почти сразу. Спустившись по поржавевшим скобам – Шурик и Ромка вдвоём страховали Евсеина – они оказались в низком помещении, посреди которого громоздилось нечто массивное, угловатое, с жестяным кожухом  в форме улитки. Этот механизм Шурик, немного поколебавшись, объявил вентилятором, из числа тех, что устанавливают в бомбоубежищах.
Дальше был прямой, как стрела, коридор, по обе стороны которого то и дело мелькали стальные двери – все до одной наглухо запечатанные. Через каждые примерно пятьдесят метров тоннель перегораживали гермозаслонки – по счастью, все открытые.  Возле каждой к стене была прикручена коробка с рубильником,  чтобы в случае угрозы можно было отсечь часть тоннеля.
Коридор заканчивался круглой комнатой, уставленной здоровенными решётчатыми ящиками воздушных фильтров -  проржавевших, покрытых толстенным слоем пыли. Подтверждалось предположение Шурика: похоже, они действительно в заброшенном бомбоубежище, сооружённом давным-давно, наверное, ещё в пятидесятых годах прошлого века.
Из комнаты с фильтрами вёл ещё один коридор, через два десятка шагов упиравшийся в  массивную гермодверь, на этот раз, запертую. Дверь была снабжена электроприводом, причём проводка – это было видно невооружённым глазом, - давно сгнила и не действовала.
По счастью, открывать дверь не требовалось. Пошарив лучом фонаря по стенам, Ромка отыскал отмеченный на карте неприметный проход, протиснувшись через который они упёрлись в тупик – преграду, сваренную из стальных листов. Один из листов был прихвачен небрежно, наискось – несомненно, работа ребят Войтюка, а значит, они на правильном пути!
Сварочный аппарат отыскался тут же, в нише, прикрытой сгнившими досками. Шурик проверил баллоны, удовлетворённо поцокал языком и велел спутникам отойти подальше. Подкрутил латунные вентили на изогнутой в виде буквы «Г» горелке – и провёл вспыхнувшим острым язычком голубого пламени по шву, соединяющему стальные листы.
Ромка выдохнул – оказывается, с того момента, как Шурик взял в руки горелку, он сдерживал дыхание. Что ж, самое трудное, похоже позади, можно расслабиться. И тут же осадил себя: им предстоит ещё открыть портал-червоточину. И если что-то пойдёт не так – возвращаться теперь, в сущности некуда. Если, конечно, они не горят желанием свести знакомство с оперативниками Басманного УВД, жаждущими разыскать бесследно пропавшего стажёра-практиканта Ярослава Онуфриева…

Отредактировано Ромей (23-11-2021 22:04:50)

Срезанный автогеном лист с жестяным грохотом обрушился на бетонный пол. Получившаяся брешь была довольно низкой, в неё протискивались, согнувшись в три погибели. Из-за бетонной стеной, тянувшейся справа, то и дело раздавался знакомый гул –  поезда метро, один из путевых тоннелей. Ещё полсотни шагов – и вот он, главный приз, низкая железная дверь с остатками облупившейся салатово-зелёной краски и едва различаемыми белыми цифрами. Подсобка, та самая, из которой должен открыться портал-червоточина!
Всё было именно так, как описывал Виктор в своих заметках. Ряды железных шкафчиков вдоль стен – здесь рабочие хранили свой нехитрый скарб. Скукоженные, высохшие до костяной твёрдости башмаки на нижней полке, открытая, проржавевшая до дыр, пустая консервная банка, пожелтевшие, рассыпающиеся от прикосновения вв труху газетные листы. Пыль, пятна чёрной осклизлой плесени на стенах, жестяной короб вентиляции под потолком, с которого фестонами свисает пропылённая паутина… а это ещё что?
- Уж ты, какой раритет!  - Олежек восхищённо рассматривал древний телефонный аппарат в массивном металлическом корпусе, с толстым металлическим же наборным диском и тяжеленной, как гиря, трубкой с раструбом. – На подводных лодках такие, я в кино видел. Ого, да он работает!
Ромка взял трубку, поднёс к уху – действительно, в динамике раздавался длинный гудок.
- Ну-ка…. - Олежик зашарил по карманам в поисках мобильника, - наберите кто-нибудь мне на трубу с этой штуки, определим, какой тут номер…
Увы, эксперимент не удался – звонок на Олежиков сотовый никак не хотел проходить. Вероятно, заявил Шурик, это внутренняя метрополитеновская телефонная сеть, без выхода в город.
- Не наигрались ещё, господа? – сварливо осведомился Евсеин, извлекая из своего саквояжа картонную коробку, замотанную в плотную ткань. – Позволю себе напомнить, что мы пришли сюда не за этим!
Он размотал ткань, отодрал скотч и извлёк из коробки искалку, упакованную в несколько слоёв поролона.
- Кажется, всё цело…
Ромка кивнул. Не хотелось бы  оказаться неизвестно где, а то и вовсе превратиться в пучок каких-нибудь кварков или нейтронов – и всё из-за пары погнутых проволочек.
Евсеин извлёк из жилетного кармана часы. 
- Что ж молодые люди, у нас примерно четверть часа. Если вас не затруднит… - он повернулся к Шурику, - расчистите место у той стены. Портал, я полагаю, откроется там.
И показала на стену напротив входной двери. Шурик кивнул бросился выполнять распоряжение доцента.
Ромка ворочал железные шкафчики – похоже, их нарочно открутили от пола и пододвинули к этой стенке, а в голове какие-то встроенные часы назойливо тикали, отсчитывая секунды и минуты.
…Пятнадцать минут… теперь тринадцать… вот уже десять…

- Всё, время вышло, молодые люди… - Евсеин откашлялся, встал напротив расчищенной стены. Попрошу всех изготовиться. Пора.
Ромка кивнул, стараясь справиться с нервной дрожью.
Что ж, тогда не будем терять времени… - доцент поднял «искалку перед собой, одновременно скосив глаза на циферблат. Секундная стрелка двигалась мучительно медленно, отсчитывая последние мгновения. 
Четыре… три… два… один…
Вот, сейчас!