Вот и хорошо, что невозможные.
А понимающих людей крайне мало, и они, я думаю, всё поймут правильно
Кстати, запал из лампоски и серы со спичек я и сам в детстве делал, вполне себе срабатывало

этих рисунков в книге по любому не будет
Это так, для себя

Она сняла с полки растрёпанную подшивку журнала «Техника – молодёжи» и зашелестела страницами
- Где же это было… а, вот!
Тётя Даша развернула журнал так, чтобы было видно собеседникам.
- Это рубрика «Антология таинственных случаев». Иногда тут помещают довольно занятные истории на тему необъяснимых происшествий, нераскрытых тайн и прочих исторических загадок.
На заставке статьи, занимавшей три с половиной журнальных разворота, разместилась довольно банальная картинка – шеренги сгорбившихся французов, плетущихся сквозь густую метель, склонивший голову Бонапарт в своей знаменитой треуголке – и ещё какой-то господин в шубе с меховым воротником, нарисованный почему-то со спины. В руках, скрещенных за спиной, господин держал трость. Набранный крупным шрифтом заголовок гласил:
«У истоков Семлёвской тайны».
- Семлёвское озеро – это в наших краях, вяземских. - пояснила тётя Даша. – А пишет автор статьи об старинной истории – якобы Наполеон, отступая от Москвы, велел утопить в этом озере вывезенные из Кремля редкости. Причём ссылается при этом на подлинную историю: о кладе, видите ли, упомянул знаменитый английский литератор, автор исторических романов, Вальтер Скотт в своём огромном, в четырнадцать томов, труде «Жизнь Наполеона Бонапарта, императора французского». Вот, судите сами:
Библиотекарша поправила на остром, коротеньком, словно воробьиный клюв, носике, очки и принялась читать:
«Он повелел, чтобы московская добыча: древние доспехи, пушки и большой крест с Ивана Великого были брошены в Семлёвское озеро как трофеи, которых ему не хотелось отдать обратно, и которых он не имел возможности везти с собою.  – начала читать библиотекарша. - Несколько артиллерии, которую некормленые лошади не могли тащить, также принужденными нашлись покинуть, хотя об этом и не всегда доносили Наполеону, который, будучи воспитан в артиллерийской службе, питал, подобно многим офицерам сей части, род суеверного почтения к пушкам…»
Она положила подшивку  на стол, и ею немедленно завладел Рафик Данелян. Людочка с любопытством заглядывала ему через плечо, едва разбирая в свете свечей  строчки мелкого типографского шрифта.
- Труд Вальтера Скотта был переведён на русский язык, вышел в свет в Санкт-Петербурге, в 1853-м году. И как раз эти несколько строк, где говорится о кладе Наполеона, вызвали у русских читателей бурный интерес. Сильнее всех загорелся поисками украденных французами сокровищ поэт и драматург по призванию, смоленский губернатор, участник Отечественной войны 1812-го года Николай Иванович Хмельницкий. Помимо государственной службы он был недурным сочинителем, баловался стихами и пьесами – и, видимо, свойственный литераторам мечтательный склад ума заставил его увлечься этой сомнительной идеей. И потратить уйму времени и средств – как своих, так и казённых – на погоню за этой жар-птицей.
- И как, нашёл? – осведомился Рафик.
- Нет, конечно, иначе с чего бы эта история попала в рубрику «Антология таинственных случаев?. Там много чего было и забавного, и занятного и драматического. Будет желание, прочтите, пока казачки окончательно журнальные подшивки не перевели сами знаете на что…
Присутствующие понимающие заулыбались. Подчинённых корнета Веденякина действительно не раз ловили в библиотеке за попытками вынести остатки газет и журналов. Изловленные с поличным станичники оправдывались и уверяли, что бумага им требуется в целях исключительно стратегических: , крутить из неё патроны для ружей и пистолей.
- А само-то озеро где?  - спросил дядя Вася. Вот бы пошарить там, пока всё илом не затянуло. Может, и правда отыщем чего…
- Да ты головой-то думай!- усмехнулась библиотекарша. – что ты будешь там искать, коли французы ещё из Москвы не сбежали и, соответственно ничего там утопить не успели?
- И верно… смущённо буркнул тракторист. – Чегой-то я не дотумкал….
- А озеро тут. – смилостивилась тётя Даша. – Не близко, правда. Вёрст сорок пять, до него, и ещё Вязьму огибать придётся просёлками -  там же сейчас французы стоят.  Село Семлево, по которому озеро получило имя,  стоит на большом Московском тракте в двадцати семи верстах от Вязьмы и почти в двухстах  – от Смоленска. Озеро расположено справа от тракта, верстах в полутора, в густом бору – овальное, вода чёрная, и глубокое. Посерёдке, люди рассказывают, до дна вообще не достать. Я слышала, и в наше время находились искатели кладов, которые шарили в озере и его окрестностях.  И даже находили кое-что – пушечные стволы, проржавевшие железные части от сгнивших пушечных лафетов и обозных фур. Так что энтузиазма эта публика не растеряла даже за сто шестьдесят с лишком лет.
- Жаль, что французы все книжки вывезли. – вздохнула Людочка. – Может, что-нибудь в других книгам можно было бы найти про этот самый клад Наполеона? Интересно ведь…
- Вах, говорят же тебе – нет ещё никакого клада! – оборвал девушку горячий Рафик. - Не успели его её утопить, а может, теперь  и вовсе не будут! Я вот о другом думаю:  библиотеку-то мы сожгли, а что сейчас с теми книгами, что Никита с поручиком в имение Ростовцевых вывезли? Любопытно - там, в усадьбе, кто-нибудь их читает?
- Вряд ли. – покачала головой тётя Даша.  - Никита говорил как-то, что поручик велел до его возвращения к ним не прикасаться.
- А ну, как ослушаются? – хмыкнул дядя Вася. Он, похоже, не верил в запретительную силу слова.
Библиотекарша пожала плечами.
- Могут, конечно. Но - кому их там читать? Отец и мать поручика против просьбы сына не пойдут, у сестры его одни чувствительные романы на уме. А дворня сплошь неграмотная. Разве что Мати наша выудит что из тюка – полистать от скуки, не ломая глаза старым стилем…
- Мати может. – согласилась Людочка. – Ей запреты не указ. Интересно, как она там сейчас? Окрутила своего барона, или так у них ничего и не вышло?

Отредактировано Ромей (02-08-2022 16:16:03)