все, вторая глава собрана!

Глава 2
Лай пистолетов и свист стрел

                                                 «… Среди людей прибывших из другого мира, созданного Эру Единым был небольшой отряд великих воинов, что высоко чтили Анарому – плод Тэлпериона. Очевидно по незнанию они неверно изображали его в виде скрещённых линий. Изображение Анарома они наносили на свой герб, одежду и тела. Несмотря на прославленные подвиги и многочисленные упоминания в древних летописях, их самоназвание точно неизвестно. В эльфийских преданиях они называют себя арийцами, в людских хрониках – аркаимцами. Редкие манускрипты почти истреблённых ими орков упоминают этих пришельцев под непонятным именем – эсэсовцы…»
                                                                                                                                 Хроники Средиземья

Средиземье, скинхедовская база «Чистокровные Аркаимцы». Утро.

 
    -«Народ, не знаю, какая именно гнида нас сюда запихнула, но дела обстоят хреново. Генрих и Яромир сегодня смотрели окрестности, в том числе лес и сопки. А обрезанные козлы пытались их завалить этой хернёй»- в руках оратора появилась стрела тёмного цвета с вороньим оперением –«А потом кинулись на них с пиками. Хлопцы растерялись и, к сожалению, перестреляли почти всех уродов»- говоривший убрал стрелу, снял с пояса солдатскую фляжку в чехле и выпил не менее половины содержимого. - «Оставшихся троих они заарканили за яйца, прицепили к тросу и подбросили до нашего лагеря».
    В толпе раздался весёлый гогот.
    - «Генрих», послышался голос Викранта, известного своими требованиями к кандидату в президенты Медведеву доказать свою расовую чистоту, спустив штаны. - «А сколько вы давали на ровном участке»?
- Чего давали? - хором переспросили Генрих и Яромир.
- Скорости ёклмн, в литро, тьфу километро – часах, - рассердился на тупых стрелков Викрант.
- Какая скорость тут может быть. Эти кретины своими зубилами летающими нам бензобак пробили. Насквозь. - отбился Генрих.
- Во-во, да ещё в нижней точке, козлы, - добавил напарник.
- И как же вы ехали, как орков тащили? - недоумевал Викрант.
- С какого бодуна мы бы их тащили»- удивился Яромир – Это они марш – броском по пампасам, нас тащили, правда медленно.
Викрант вспомнил, что лебёдка у джипа расположена спереди и машинально скрестил руки на причинном месте.
Генрих попытался развить тему:
- Даже будь у меня бензин, я бы этих черномазых…
- Цыц! - прервал новоявленного ямщика оратор.  - Тема базара в другом. Нас перенесло в Средиземье времён эльфов, о которых вы читали у Толкина. У Толкина, я сказал, а не у Перумова. То, что это происки мирового сионизма, ясно. Достали мы их весной. Кончить нас не смогли, а бабок до хрена. Думаю, они их яйцеголовым отлистали, те и сварганили машину для этого переноса. Теперь мы здесь. Необходимо решить, что делать для возвращения домой. Куда именно, по возвращении мы засунем этим учёным их машину, понимают все. Кто ещё желает высказаться по этому вопросу?
- А город они зачем перенесли? Да ещё с мусорами на въезде! - крикнул Ричард, чья любовь к гаишникам превосходила его страсть к сионистам. Разозлённый огромным штрафом за управление автомобилем под кайфом, (в придачу служители жезла и кошелька отобрали у него ключи и поставили машину на арест-площадку), Ричард совершил акт беспощадного возмездия. Вместо того, чтобы как все нормальные люди, нанять киллера, он пошёл другим путём. Убедившись, что обобравшие его менты засели в стационарном посту и неуязвимы для его контратаки, Ричард, после предварительной рекогносцировки, решил отомстить временному посту ППСМ на другом конце Рыбинска. Для этого от двухсотдвадцативольтовой воздушки он подвёл кабель и воткнул оголённые концы проводов в землю на месте, где злоупотребляющие пивом служители правозаменительных органов отдавали дань духам воды. Расчёт нового неуловимого мстителя был прост: струя жидкости из субъекта замыкает контакты объекта и 220 В поражают противника в тот орган, который поддерживается в работоспособном состоянии при помощи Виагры.
Расчёты были верны, но только для светлого времени суток. Вечером и тем более - ночью у ППСников не было необходимости прятаться в зарослях. А именно в сумерках оборудование для операции «Обрезание» встало под рабочую нагрузку.
- «Под воздействием электричества происходит нагрев жидкости и переход из жидкого в газообразное состояние. При расширении пар может разорвать сосуд».- читал пособие для чайников Ричард. – «Ну держись сионисты, вторичным обрезанием у Вас будет «Розочка»». Прождав до четырёх часов утра и опустошив литровую бутылку водки, Ричард стал гораздо веротерпимее. В смысле уверил себя, что может потерпеть до следующего вечера. Он аккуратно отсоединил и спрятал в придорожных кустах жилы кабеля со стороны воздушки. Противоположный конец он, из брезгливости, решил не трогать, здраво рассудив, что в траве его не увидят.
       На даче, которую Ричард отключил от Ваттов и Омов, хозяев не было и отсутствие света прошло незамеченным.
      Похмелье, литр водки при массе в восемьдесят килограммов не шутка, не позволило Ричарду даже допустить мысль о возвращении. Впрочем, состояние его головы было таким тяжёлым, что мыслительный процесс отсутствовал полностью. Пребывая в состоянии горизонтального стояния, он не мог видеть, как приехавший с внезапной проверкой замкомандира полка ППСМ распекает подчинённых за плохую маскировку, выхлёбывает содержимое пластиковой бутылки без надписи, добравшись до указанного трепещущим старшиной места, расстёгивает штаны и пытается совершить священнодействие…
      Если бы прыжки спиной вперёд входили в программу Олимпийских игр, или хотя бы ведомственных состязаний... Увы, ни золотой медали с последующим обязательным контрактом на рекламу памперсов, ни грамоты от начальника ГУВД подполковник не получил, но это не было важным для пострадавшего. Через всю свою дальнейшую длинную жизнь он пронёс благодарность к таинственным злоумышленникам. Дело в том, что от лечения правой почки полковника решительно отказались урологи и лишь хирурги питали некоторую надежду. Операция должна была состояться через неделю, но с этого дня почка заработала по – стахановски и бесперебойно трудилась на благо стаканов. Что касается Ричарда, то он не смог вспомнить, где установил свой электротрамплин и отечественная медицина не приняла в свои ряды нового профессора – террориста.
- Ну и зачем нам черномазые придурки, что я гигантских лемуров не видел. Ты, Адмирал в натуре, меры не знаешь. Если это Средиземье, то вокруг должны быть эльфы и гномы, а я не вижу ни одного, даже мелкого хоббита. А назгулы где, а драконы? Где Лихолесье, Глухоманье, где Минас–Тирит! То, что террористы нас куда–то закинули, это ясней ясного, но с какого дуба ты решил, что это Средиземье- забросал оратора вопросами Викрант.
- Да Средиземье это, вон орки, ребята даже тролля завалили, тащить не захотели. Да обернись ты и скажи, где возле Рыбинска есть хотя бы сопки, не говоря о таких горах- рука Адмирала показывала на окутанные туманом вершины Мглистых гор.
    - А может, они гориллу из зоопарка завалили или бабуина – нелегала из Суматры. Орки - говоришь, а по мне, так больше на каннибалов из Африки смахивают, ишь клыки оскалил. Ничего, сейчас я тебе свинцовую фиксу вставлю, да не в зубы, а сразу в лоб.
     - Местных надо поспрашивать Адмирал, а потом и думать, где мы прилунились - пытался отстоять свою позицию Викрант, попутно набивая барабан любимого Нагана и бормоча что-то о третьем глазе классического каннибала.
      К счастью для захваченных орков, Генрих неподалёку объяснял Чубатому фехтовальные приёмы встретивших их противников. При этом он воодушевлённо размахивал трофейным топором. 
       – Ты чего, в наших придурков стрелять собрался?- отвлёкся от занятия новоиспеченный кучер и разглядев наклоняющееся дуло пистолета, быстро добавил:
        –Забудь, лось!
       Однако, увидев, что слова не оказывают влияния на Викранта, Генрих бросил топор, и схватив лежавший рядом Узи дал очередь перед ногами борца за дело буддизма.
- Ты чего, с катушек съехал? За каннибалов вступаешься. Вообще мозги потерял!- опешил Викрант.
-Захвати себе своих сионистов и отстреливай им, что хочешь. Ты где был, когда мы на засаду напоролись и Яромир булыжник из пращи в живот получил? Не знаю где, но с нами тебя не было. А значит эти негры не твои, а наши. А своих сионистов я сам пристрелю, если захочу- возмутился Генрих.
-Ну и зачем они тебе? Тратить на них жратву и шмотки? Может, ещё лечить их будешь и полный соцпакет дашь? Пристрелить этих уродов и дело с концом - решительно заявил Викрант.
-Захочу, так не только пристрелю, но и повешу. Причём за ноги. А ты лучше вспомни, что писал шеф в своём последнем меморандуме по поводу…- Генрих запнулся на полуслове, на его лице отразилась напряжённая работа мысли.
      Викрант сплюнул себе под ноги и вполголоса выругался. Ему было известно это выражение с печатью Марата на лице Генриха. Именно Генрих считался лучшим из ораторов отряда «Чистокровные Аркаимцы».
       Адмирал являлся храбрым и опытным предводителем, но Генрих, получивший своё прозвище в честь Мюллера, был настоящим комиссаром этого боевого соединения.
       Все помнили события прошедшей весны, когда батальон прибыл в Сектор Газа для оказания помощи братскому палестинскому народу. Зажигательная речь, которую спешно назначенный комиссаром Генрих произнёс перед собравшимися, объяснили каждому из них необходимость начавшейся войны и важность победы, которую они должны были одержать.

     - Все Вы здесь по вполне объективным причинам - начал Генрих – У одних из Вас носатые отбили девушек и ничего сделать было нельзя. Финансовые ресурсы Ваших кошельков и золотые запасы обидчиков несопоставимы. Но не огорчайтесь, друзья. Бывает, что девушка ценит не личные качества любимого, а толщину бумажника клиента, уподобляясь греческим гетерам и римским простибулам. Подобные отбросы арийских женщин работают не покладая своего полового органа, а точнее покладая его перед всем Тель-Авивом и отдельными кварталами Иерусалима. Их конец будет печален и довольно скор. Возможно, в Ваших сердцах на какой–то миг шевельнётся жалость и уколет упрёк к самому себе. Дескать, я виновен в том, что мою девушку имеет целая стая Кацманов с кошельками толщиной в Большую Советскую Энциклопедию. Не огорчайтесь. Это не так. Этим самкам, позабывшим о моральном облике человека высшей расы, далеко не всегда удаётся добиться обычной женской удовлетворенности. Наличие возможности раздвинуть ноги перед пархатым и патлатым кровопийцей не означает желания этих кровососов воспользоваться их прекрасными телами. Заткнитесь, знаю, что у Вас с желаниями никогда проблем не было. С реализацией всегда туговато. Но здесь другая ситуёвина… - поняв, что ропот растёт, а продолжать при  возникшем гаме речь нет никакой возможности, Генрих сунул руку в подсумок, висевший у него на плече и начал шарить в нём. Спустя недолго оттуда появилась старомодная лимонка. Чека и предохранитель полетели под трибуну, а граната в передние ряды собравшихся скинхедов. Среди них возникла лёгкая паника, больше всего напоминавшая топтание тяжёлого слона, потом передние ряды дружно упали ничком. Генрих отступил за парапет дощатого ограждения наспех сколоченной трибуны и пригнулся.
     Пять секунд, десять, двадцать.
      – Опять не взорвалась, вернусь, начищу пройдохе Моисею тэйбл его собственным фейсом- пробормотал вполголоса признанный оратор.
      Тридцатипятилетний опытный Алдан спокойно стоял среди мечущегося молодняка, как ледокол, вмёрзший в полярный лёд.
       Он был равнодушен к волнению неопытных гитлерюгендов, которых с презрением называл пифами. Придерживая левой рукой сигару и держа в правой пылающую спичку, он весь был поглощён процедурой раскуривания ароматной и крепкой кубинской сигары.
      Чуть вынесенная вперёд нога в чёрном хромовом сапоге уверенно вдавливала смертоносную рубчатую рубашку в раскалённый песок Палестины.
       Вся его стать была наполнена мужеством. И никто не знал о полном отсутствии у Алдана даже зачаточных признаков храбрости. Всё было намного прозаичнее. Именно Алдан контролировал качество при закупке световых гранат у старого биробиджанца и как никто другой, отлично знал, что запалы были забракованы военпредом ещё на заводе. Толстая подошва ялового сапога без малейших последствий поглотила взрывную, звуковую и световую энергию гранаты. Тем более, что она так и не сдетонировала.
        - Так, герои борьбы против загрязнения арийской расы, поднялись и заткнулись, - эпитеты, которыми был награждён Генрих, заставили его поморщиться  –Впрочем нет, заткнитесь немедленно и можете валяться. Вернёмся к нашим баранам. В том смысле, что руно золотое с них эти проститутки стричь, конечно, могут, но в плане женской удовлетворённости не имеют ничего. Да, и на что могут надеяться эти лахудры, если все сионисты – гомики. Что значит, откуда я знаю. Слушай Видовдан, дитя португальских степей, ты мне профилем анфаса Бар – Кохбу напоминаешь. Куда в планшет полез. Верю, верю, знаю, что Академик полностью тебе все документы сделал, будто ты сын Идунн и Одина. Я говорю, что такой профиль и словарный запас недопустимо игнорировать. Зачем заниматься обычными перестрелками с танковыми колоннами израильтян. Нет в этом большого толка. Ну, подбил ты вчера Меркаву, король храбрецов и император героев Советского Союза. Но ведь перспективы твоего внедрения, Видовдан,  куда шире. Мы тебя направим в израильский Генштаб, там ты заснимешь на видео и пришлёшь нам неоспоримые доказательства того, что весь мужской состав генералитета гомики. Никто не должен тебя опознать. Сделаем тебе пластическую операцию и вперёд. Документы как на репатрианта – полковника РВСН выправим. Тебя на работу в сионистский генштаб с руками-ногами оторвут. Я знаю, что в Израиле никто из живых тебя не знает и это плюс, даже не плюс, а знак умножения, даже не знак умножения, а возведение в степень. Ага, в десятую. По серьёзному, зачем морду менять? Да потому что она у тебя неподходящая. Тебе ведь придётся лично проявлять инициативу. А на твои три шрама от Шалома только бабы поведутся, а никак не голубые. Ну куда ты побежал?
         Чубатый, Алхимик – догоните Видовдана. Скажите, что я пошутил. Извините народ, другая шутка просто в голову не пришла. Да он новое взятие Иерусалима легионами императора Тита устроит. Только без потерь среди личного состава вверенных войск. Тем более, что он работает один. Мы в одной траншее вчера сидели, когда израильские панцеры на нас пёрли. Так он у меня оружие отобрал, чтобы я раньше времени стрелять не начал. А сам ту Меркаву на пистолетный выстрел подпустил. Хорошо, что с Апача нас пиндосы не засекли, а то – бы ракетой долбанули и вся недолга. Ну а то, что гамбургерники решили, будто танк интифадовцы из соседнего отряда гаубицей завалили, то кто им доктор. Как павлины орали в эфир, огневого налёта требовали. Они наверное у пингвинов в Антарктиде артиллерийские курсы заканчивали. Экзамен на метание снежков сдавали. Это – же надо спутать вихрь от выстрела и облако пыли от ковра, который раз в десять лет выбивает старый чайханщик Нияз. Вертолёт к нему на проверку фильтра и полетел. И полетели–то они в сторону этого стихийного бедствия прямо над нами. Ну, перед Видовданом, хвостом лучше не вертеть, пропеллером тоже. Тем более пиндосовским. Прямо в третью лопасть им из базуки подарок и влепил. Я знаю, что Вы знаете. Я знаю, что молодец и круто замочил. Только ведь Апач взрывом в хвосте развернуло на 180 градусов и он в нашу сторону стал снижаться. Причём очень стремительно. Метров семь не долетел, упал. Осколком обшивки нам антенну на рации срезало. Хорошо, что Видовдан у меня оружие перед боем отнял. Будь в кармане хоть выкидуха – замочил бы. Нет, Адмирал, я не жлоб, не жаль мне срезанной антенны. Только ему – почёт, орден героя Палестины, две недели в александрийском отеле, а я так и остался должен двести евриков чайханщику Ниязу.
Генрих прервался, снял пилотку и вытер мокрый лоб. Выстриженная на голове свастика уставилась в зенит на свой исполосованный протуберанцами прототип.
      Желтая пустыня до самых холмов, за которыми засели сионисты, была безжизненна и только отряд отчаянных скинхедов оживлял ландшафт. Передние ряды так и продолжали лежать на песке. Шутка Генриха оказалась слишком тяжеловесной для молодняка.  От кунга шёл Видовдан в сопровождении Чубатого и Алхимика. Троица просочилась через неплотные ряды и устроилась на своём законном месте перед трибуной. Генрих снял с полочки двухлитровую бутылку со Спрайтом, отвинтил крышку и отправил в желудок часть содержимого.
-Ребята тебе всё уже объяснили. Твоя большая реакция на мою маленькую шутку доказала мне необходимость совершенно другого подхода к твоему внедрению в израильский генштаб. Ты займешься сбором сведений у тамошних лесбиянок.
Видовдан засиял, как Адмирал при перечитывании Иосифа Флавия, а конкретно главы о падении Иотапаты. Он сделал шаг вперёд.
       -Ты не пожалеешь, Генрих! Я верну их в исходное состояние. Они у меня в пылу страсти сами всё выложат. Я им покажу, кто такой настоящий русский мужик - глаза Видовдана загорелись, он радостно потирал руки.
       -В пылу страсти они тебе конечно всё расскажут. По крайней мере, то что они знают - Генрих задумчиво отпил несколько глотков противного горячего Спрайта и одёрнул тельняшку –Но показать им настоящего русского мужика тебе не удастся. И не потому, что мы тебя репатриантом из Монголии сделаем. С соответствующим фейсом лица. А потому, что после изменения пола… Чубатый, Алхимик поднимите Видовдана и отнесите в медсанбат. Ну что с людьми стало - Генрих раздраженно сдёрнул с плеча АКМС и бросил на песок. - Общеизвестно, что хорошие разведчики  - никудышные  солдаты. У них вся сила в мозги уходит. Сделаем так, после артподготовки атакуем противника. Кто ворвётся в окопы к сионистам последним – хороший разведчик и плохой боец. Его и будем внедрять с полным комплектом хирургии…
     Эй, куда Вы без артподготовки?
                                 «…Решение воинов Анарома идти войной на орков, давно и прочно, обосновавшихся в Мории, благородно и непонятно. Несомненно одно, повелитель и его ближайшие сподвижники желали искоренить тварей Моргота во всей Арде, а не только в Мордоре. Проведя на месте всего несколько дней и истребив ближайшие отряды гоблинов, витязи Аркаима отправились в Казад – Дум…»
                                                                                                                  Из арнорской летописи.

        В палатке проходило расширенное пленарное заседание Верховного Совета Единого, Храброго, Победоносного, Решительного И Крепкого Отряда Национальной Чистоты, Идущего Мирно.
        - «Объявляю заседание открытым»- начал Адмирал «Слово имею я, а если кто возразит, то того я тоже поимею, прямо сейчас. Тема заседания: «что делать?» и «кто виноват?».
        Сначала обсудим первый пункт. Если приемлемое решение принято не будет, то виноватые будут назначены тут же. Теперь своё мнение пусть выскажет Викрант»
        Названный привстал со своего раскладного стула и левой рукой отодвинул его в сторону.     
       Лишь после этой подготовительной процедуры он выпрямился во весь рост. Дерматиновый бювар был уложен на походном столе, перьевая ручка рядом. Викрант с хрустом потянулся и, чуть согнувшись, опёрся ладонями о стол. Так он поступал и раньше, когда хотел к безусловным вербальным доводам добавить визуальную солидность. Не раз и не два он применял эту тактику. Но превосходный дубовый стол остался в Андропове, здесь был лишь его походный бастард. Хрупкие крючки не выдержали массы Викранта и самым подлым образом переломились. Вниз полетели: крышка, документы, несколько самопальных карт Средиземья. За ними последовал и сам Викрант, не сохранивший равновесия. При этом его подбородок очутился в кружке с кофе Адмирала, чем последний был  весьма недоволен, поскольку держал её на коленях, грея озябшие руки. Кружка полетела на пол, подбородок и все остальные части лица остались на месте падения. Адмирал прекратил мотать обожженной ладонью и замотал головой, потом снова сконцентрировал взгляд на бритом затылке полуоглушённого докладчика. Брови его поднялись к потолку, а челюсть упала на грудь.
-«Викрант, ты чего делаешь! Твою мать, совсем спятил! Я не такой! Сядь на место, сын Гермеса и Афродиты!» - вскричал Адмирал.
      Впрочем, не прошло и часа, как стол был отремонтирован, мусор убран, а кофе вскипячён вновь.
       - «Закинуло нас конечно здорово»- начал Викрант отходя от стола как можно дальше. – «И неизвестно, надолго или нет. Сионисты говорят, что нам всем трындец и, что скоро «Тёмный властелин, чьё око следит за миром, уничтожит всех своих и чужих врагов»»- прочел Викрант из протокола допроса. - Из этого ясно, что попали мы конкретно, а ещё конкретней в 3019 год местной эры. Значит, кольценосцы уже рванули к Ородруину, или собирают манатки. При разработке предложений необходимо исходить из этого»- важно произнёс Викрант из дальнего угла палатки, каждые три слова косясь на стол.
     - «Год мы установили ещё вчера, когда встретили какого–то охотника. Что нужно предпринимать дальше и какими запасами мы располагаем? Впрочем, о ресурсах пусть нам сообщит Келарь, а ты, Викрант, пока обожди»- приказал Адмирал.
      Келарь, седой аркаимец, единственный из присутствующих, был одет в жилетку и джинсы вместо военной формы, которую носили остальные. Он прервал записи, которые делал цанговым карандашом на поверхности небольшого листа бумаги, размером с конверт для писем. Встал со стула также осторожно, как и Викрант, но в отличие от него не сделал попытки опереться на хлипкий столик.
       - «Патронов калибра 7,62 мм – пятьдесят ящиков. Гранатометов «Муха» столько – же, но единиц. Гранат лишь три ящика. По амуниции и лекарствам докладывать?» - спросил Келарь.
       -«Не надо, что там докладывать, стандартные комплекты, треть кузова. Взрывчатки много?» - задал вопрос Адмирал.
        - «Пять ящиков, но она разнотипная, даже итальянская имеется. Чернорубашечники, когда мы были в Палестине, нам её в обмен на самогонку презентовали, а ею они потом скорпионов травили и пленных сионистов допрашивали»- ответил Келарь.
- «Это как?»- удивился Генрих.
- «Допрашивали? Утром, с пивом!»- укоризненно помотал головой Келарь –«А всякую мелочь разбирать мне не меньше двух дней надо. Да у половины я и назначения не пойму.»
-«Мелочь оставим на потом. Сколько у нас горючего, масла и антифриза?»- потребовал Адмирал.
-«Вы будете плакать, но слезами баки не наполнить. Соляра – меньше одной заправки. Если равномерно разлить, то километров на пятьсот хватит, а дальше нанимать бурлаков. С маслом получше – у нас шведский сепаратор есть, но сколько проработает я не знаю. Хоть он и на гарантии, но ремонтник сюда точно не доберётся. Тосол можно дистиллированной водой заменить. В Средиземье холодные зимы  - редкость, если я правильно Толкина понял. Только через Карадрас ехать не надо, замёрзнем. Впрочем, ещё решить нужно, куда мы направимся».
      - «Вот именно!»- Адмирал сделал знак Келарю сесть и поднялся сам. – «Чтобы нанять бурлаков, необходимы деньги. Орки в солнечные дни делать ничего не могут. Связались с вампироподобными! Больше в плен их не брать. Этих – в подарок эльфам. Да и не будут сауроновцы на нас работать, скорее подохнут. Нам необходимы местные деньги. Наверняка это мифриловые, золотые и серебряные монеты. Возможно, есть бронзовые и медные, но это несущественно. Необходимо их где – то взять и побыстрее. Кроме грабежа местных, что можно рассмотреть?»
    - «Если можно, то я попробую подсказать»- произнёс Генрих –«Судя по компасу, мы находимся к западу от Мглистых гор. Подожди Яромир. Будем считать, что компас показывает фактическую ситуацию. Тем более гор в Средиземье не так много и если это не Мглистые, то мордорские. Но орки на допросе показывали Мордор на юго–востоке. Значит перед нами всё – таки Мглистые. Если кто не помнит, то невдалеке должна быть Мория, бывшее подземное государство гномов, а теперь логово орков. Отправимся туда, прикончим кальмарового спрут –осьминога и заберём себе мифрил. Часть металла Механик сможет перелить на монеты. По моим прикидкам там тысяч на пять будет…»
-«Пять тысяч чего?»- перебил Келарь - «Баксов или евриков?»
-«Монет!»- Генрих страдальчески возвёл очи горе - «Размером с олимпийский рубль…»
-«Я понял»- снова перебил его Келарь - «В долларах это сколько будет, или в Евро, только в фунтах не считай, он всё время скачет.»
- «Как я тебе на доллары посчитаю. Кто их здесь тебе поменяет. Золото, серебро, медь в ходу. Ну не знаю ещё, что. Платина - вряд ли. А доллар к золоту не привязан. Попробуй что-нибудь на свои евро купить, потом покажешь, оценим эту штуку, и я скажу тебе переводной курс.»
Келарь пожевал губами.
-«Ну а в золоте или серебре это сколько будет?»- спросил он.
-«От шестидесяти до семидесяти пяти тонн»- задумчиво ответил Генрих, нажав несколько клавиш карманного калькулятора -«М-да».
-«Бакинских или евриков?»- вновь переспросил Келарь –«Ты поясни, достал своими загадками.»
-«Каких бакинских, каких евриков?! Туалетной бумагой тебе зарплату с задержкой на полгода! Ясно – же сказано. Шестьдесят тонн золота! Шесть КамАЗов, или шестьдесят миллионов Келарей! Всё, я больше не могу»- Генрих обессилено сел на место и замолчал.
Впрочем, умолк не он один. Придавленные грандиозной цифрой молчали все присутствующие, и только сквозняк шевелил их отпавшие подбородки. Гнетущая тишина сделалась невыносимой и не прерваться не могла.
-«А во какой глубине морийских руд находится это удовольствие? Ведь в тех подземельях орков полно. Их вынести сначала придётся. В пещерах мы раньше не дрались. Дело это для нас незнакомое. Я так в пещере раньше никогда и не был. Среди ребят диггеров тоже не знаю. Воевать в пещерах трудно. Вон фрицы в Керчи так и не смогли  взять каменоломни Аджимушкая, хотя у партизан только винтовки и были. Придётся специальную операцию готовить, с нуля!»- усомнился Адмирал.
-«Какие глубины, какие руды? Никуда спускаться не придётся. Надпись на входе в Морию мифриловая и магическая. Да плюс узоры. Самому мифрилу мы ничего не сделаем, но породу вокруг рун аммоналом расшевелить можно. Засверлимся и заложим микрозаряды. Сапёры смогут устроить направленные взрывы. А мифрила там до хрена. Вот смотрите»- и Генрих раскрыл перед собеседниками заблаговременно заложенную страницу книги.
      На рисунке Гэндальф с отрядом стояли перед каменными вратами древнего царства гномов.
      Шесть пар глаз впились в небрежно выполненный финансовый шедевр.
      - «Да-ааа»- выразил общее мнение Механик и мечтательно закрыл глаза.
      Первым очнулся Адмирал:
      - «Так чего мы ждём!? Выступаем немедленно! Генрих, пусть бойцы сворачивают лагерь. Осьминог говоришь, ну ничего, прошлым летом я у деда в Якутии рыбу глушил. Вспомню опыт!»

*****

                                                           … По прошествии сонма благословенных веков, что минули с той грозной поры, невозможно установить истину и изложить случившееся так, как оно было на самом деле. Что касается рассказов приписываемых самим аркаимцам и запечатлённых якобы не позднее, чем через год, то события разворачивающиеся в них невероятны, а значит и недостоверны. Остаётся только восхищаться мастерством, с которым юные бездельники переписчики рукописей состарили пергамент. Их упорство в изучении гномьего языка конца третьей эпохи и рун, с помощью которых составлялись в то время летописи, также поражает. Особенно достоверно они изобразили орнамент, украшавший когда  - то наиболее важные тексты подгорного народа. Но непонятно, как великим хронистам прошлого, по-видимому, столетия, а в те времена просто молодым прохвостам, удалось подговорить каменотёсов выбить точную копию этой записи. Толстый слой копоти скрывал её на стене одной из старинных морийских кузниц…

Из доклада управляющего главным королевским архивом Гондора на королевский запрос по созданию Единой Летописи о временах Переноса.

        …Короткая колонна из тяжёлых Уралов военного образца, разбавленная пятью японскими джипами, выкрашенными в пятнистый маскировочный цвет, грозно шла по унылой степи.
       Джипы осуществляли фланговое охранение и периодически обгоняли колонну, а иногда отклонялись в сторону и довольно значительно, скрываясь за редкими перелесками. Под колёса грузовиков ложился широкий гномий тракт, вымощенный прочными и отлично подогнанными друг к другу каменными торцами.
      Правда, сидевшие за рулём шофёры и выглядывающие из грузовиков скинхеды не могли видеть всего этого инженерного подвига. Такой дорога была тысячу лет назад, и слой дёрна давно затянул результаты долгих лет упорного труда многочисленных работников.
       Конечно, во многих местах из земли торчали каменные столбы, иногда с полустёртыми рунами, иногда с перекладинами, на которых раскачивались выбеленные до мраморной яркости скелеты. Но такие участки попадались чрезвычайно редко. Водители давно – бы потеряли дорогу, если бы не горячая и абсолютно добровольная помощь орков.
       Сейчас, удобно устроившись в кузове головного Урала, они бойко показывали путь, щурясь от встречного ветра, шатаясь от покачиваний машины, матерясь и вздрагивая от периодических ударов автоматными прикладами по почкам.
        Глазастый Герман, получивший своё имя за склонность к блефу при игре в очко, первым заметил джип, возвращающийся из боевого охранения. Впрочем, он же был вторым, так как исполнял обязанности дежурного наблюдателя.
        Сначала старый картёжник решил, что обозначив себя, тот снова уйдёт в крейсерство, но Land cruiser, похоже, не собирался возвращаться в степь.
         В нагрудном чехле запищала рация. Хозяин бросил на неё взгляд, полный досады.
        Вчера ему не удалось воспользоваться зарядным устройством и аккумулятор слабым голосом собеседников, уже оформлял своё завещание.
         - Герман - бросил он как ругательство.
         Разглядев, наконец в бинокль марку автомобиля, он добавил:
         - Слушаю тебя, Кузнец.
        Отказ от позывных произошёл пару дней назад, когда стало ясно, что перехватывать переговоры здесь некому. Генрих лично разрешил свободное использование раций. Если бы он хотя бы догадывался, к чему это приведёт...
       Поскольку перенос был главным событием, то все переговоры завертелись вокруг него. Нет, скинхеды вовсе не обсуждали создание электронного механизма для их переброски обратно. Вопросу поисков природного портала, способного вывести их из Средиземья, они также не уделили ни одного слова. Зато звучали красочные описания разнообразных и самых противоестественных действий, которые бойцы совершат в отношении сионистов, заказавших этот перенос.
       Главные редакторы таких великих американских эпосов, как: «Камасутра для кастратов», журнала «Твой лучший друг – зоофил», учебника «Инцест, как средство укрепления семьи» и пособия «В помощь начинающему гомосексуалисту» умерли бы от стыда за бедную фантазию. Когда речь заходила о возмездии продажным учёным, технически осуществившим переноску отряда, то под небесами Средиземья раздавался страшный треск, эхо от которого многократно усиливали ущелья Мглистых гор.
         Это на Земле переворачивались в своих гробах, мучимые чёрной завистью, палачи Святой Инквизиции.
        - Звякни Генриху на командирскую, что я подгребу. Вопрос есть - ответил Кузнец
        - Что случилось. Опять развалины нашли и пошмонать хотите? Честное слов, прямо как дети! - разозлился Герман.
       - Да не развалины это, а не понять что. Не может здесь такого быть- чуть слышно ответила разряженная рация голосом Кузнеца.
       - Чего не может быть? А чёрт, рация садится. Подъезжай и поговорим - потребовал Герман и зачехлил переговорное устройство.
        Джип и «Урал» сблизились. В японской машине открылся световой люк и в него вылез Кузнец, внешним видом полностью оправдывающий свою специализацию.
        На поясе у него, в подражание древним викингам, висел молот. Не то, чтобы он был велик своими размерами, но ходить с подобным инструментом всё время, удовольствие не из приятных, если не сказать больше.
        Отполированная многочисленными прикосновениями крепкая ясенёвая рукоятка была покрыта скандинавскими рунами и сложной вязью узоров, переплетавшихся в единое целое. Этот титанический труд был выполнен детским выжигателем «Силуэт». Когда Кузнеца спрашивали, какую именно смысловую нагрузку несут древние знаки, он многозначительно отмалчивался, либо наотрез отказывался отвечать.
        Нельзя сказать, что никто в отряде не старался расшифровать таинственную письменность. Особенно близок был юный Иван Шеворошкин из третьего взвода, прозванный Люкс за любовь к сибаритским удовольствиям, он попросту подпоил  Кузнеца, снял молот и, вооружившись словарём попытался перевести текст. Но славу Шампольона ему стяжать не удалось.
         Впоследствии Люкс утверждал, что надпись была сделана не норвежскими, а германскими рунам, в которых он не специалист. Впрочем, его познания в скандинавской рунистике также были весьма поверхностны - он видел их в кино.
          Теперь, по его словам, достаточно было повторить попытку с помощью соответствующего словаря. Это ему не удалось, поскольку какой–то доброжелатель сообщил Кузнецу о потугах молодого дешифровщика.
        Молотоносец надрал юнцу уши, а потом пообещал, что в следующий раз добьётся изгнания из отряда. Больше никто не пытался повторить подвиг Шеворошкина.
        Машины остановились всего на несколько секунд, но этого времени вполне хватило Кузнецу, чтобы перебазироваться в кузов Урала. Перемахнув через борт одним прыжком, он уже через секунду трясся в кузове вездехода, недобро поглядывая на испуганных орков.
Герман смерил Кузнеца мрачным взглядом и остановился на молоте, висевшем на своём обычном месте.
     - Кузнец - обратился к товарищу Герман –Что у тебя с рукояткой молота?
     -Ничего - привычным движением он ощупал покрытый резьбой и тщательно отполированный шедевр - Всё в порядке, только ремень износился. Ну да здесь взять кожу не проблема. Сделаю лучше прежнего. Из шкуры татуированного тролля. Пусть Люкс поломает голову, что за узоры у меня на ней, может выдвинет версию, что это приказ Илуватара к Манвэ или переписка Курумо и Феанора.
      - Может и так - согласился Герман – Но рукоятку всё-таки убери, неприлично перед иностранцами- и он кивнул в сторону орков.
      - Чего в ней неприличного?- Кузнец снял молот с пояса и принялся недоумённо разглядывать творение новолипецких металлургов и рыбинских краснодеревщиков – Ты его сто раз видел и никогда вопросов не задавал, что случилось?
      - Во - первых, я никогда его у тебя не видел. За такое заявление можно и в зубы. Во – вторых, я говорю о той рукояти молота, что находится правее от этой. Так сказать прямо по центру. И которая, если не принять экстренных мер, скоро увидит свет, - отчеканил Герман.
Пораженный велеречивостью друга, Кузнец глянул в указанном направлении, ойкнул и отвернулся. Спиной к товарищам и лицом к тенту он стоял довольно долго. Не очень удобно, держась одной рукой в шатающейся машине за поручень, пытаться другой застегнуть ширинку.
Но наконец, крепкие пальцы молотобойца справились с нелёгкой задачей и он вновь развернулся к Герману лицом.
    - С Генрихом или с Адмиралом поговорить мне нужно.- заявил он.
    - И что тебе от них нужно? Опять у руин очередных тормозить. Половину Урала уже статуями забили. Настоящее арийское искусство. Бред, это явно малоазиатская школа. Хотел бы я знать, как её представители сюда попали - ответил Генрих.
     - Никаких статуй, никакой живописи! Там байкеры какие–то, сообщить надо - объяснил Кузнец.
      - Какие байкеры?- глаза у Герман сделались размером с пятирублёвую монету – Вы что, опять марафет с бухлом смешали? Ломка ведь будет.
      - Никакого героина не было. Мы тебе что, пиндосы что ли? Байкеры, самые натуральные. Вон за тем холмом, в нескольких километрах. Едут куда–то.
      - Да? Ну Генриху будешь всё сам объяснять, - ответил Герман, переходя на командирскую волну.

****

      Три джипа стояли на вершине небольшого холма, в тени росшего там перелеска. И группа арийцев в бинокли отчаянно пыталась определить принадлежность группировки.
       - Это не «Ангелы ада» - глубокомысленно изрёк Адмирал, не знавший больше ни одной байкерской банды, да и с этой знакомый лишь по газетным статьям и кинофильмам.
       - Конечно не «Ангелы ада», откуда здесь взяться пиндосам? Они чересчур далековато от Рыбинска, чтобы их перенесло. Отлично видно, что это «Железные тигры» - вспомнив позапрошлогоднюю поездку во Владивосток, Механик решил блеснуть эрудицией.
       - Всякое могло случиться. Хотя, американские байкеры это не то. Вот если - бы их Конгресс  сюда перенёсся, или президент... Ему я с радостью объясню преимущества арийской расы над мулатской - добавил Герман.
      - Ерунду Вы говорите - злобно отрезал Генрих - Самое лучшее - это перетащить сюда их Гарлем. В полном составе. Там несколько десятков тысяч черномазых, вот было бы дело. Восстановили бы, так сказать историческую справедливость.
       - Это ты о чём? - недоумённо спросил Люкс.
       - Это я о рабстве. Вот мы едем в Морию. А там до хрена золотых и мифриловых месторождений. Загнали бы три четверти на добычу, а одну на сельскохозяйственные работы. В целях возрождения исторических традиций. А то обнаглели, после Гражданской войны. Линкольн, скотина обрезанная, знал, как арийцам насолить. Ненавижу.
        - А патронов у нас хватило бы? - насмешливо спросил Механик - Да и ребята там зубастые, почитай, все с оружием. Прошлым летом ездил я к тётке на Брайтон-Бич. Приходилось мне с ними разбираться. Или это доминиканцы были? Не важно. Неплохо стреляют, дети чернильниц.  Какой–то урод обрезанный ментов местных вызвал. Те район оцепили, все дороги перекрыли и повязали черномазых. Я потом на суде был, по червонцу им отвесили, правда, с правом на УДО.
     -А Вы как? Вас почему не взяли?- забросал его вопросами Викрант.
-Да нас вынесло на наряд ребят, что из Флориды. Сам знаешь, как они негров любят. Разобрались, пропустили нас. Только пистолеты отобрали. Сказали, через неделю едут брать какого–то гаитянца, что наркотой торгует, ему и подкинут. Ну да я не в обиде, всё пучком- ответил Механик.
      - Ну, что сейчас этих байкеров…- начал Генрих, но был грубо оборван Адмиралом.
      - Это не байкеры.
      - А кто тогда целым отделением и на мотоциклах кататься будет, только байкеры. Нормальные люди или ездят поодиночке, или, если табором, то на машинах.- снова влез Механик.
      - Резкость наведи! Не носят байкеры таких балахонов. Да их вообще никто не носит, кроме католических монахов- ответил, разглядевший приближающийся отряд, Генрих.
      - Точно монахи! Эти иезуиты что здесь потеряли? Никак слово божие решили сюда донести.- Механик навел резкость своего цейсовского бинокля.
      - Да и хрен с ними - решил было Адмирал - У них своя дорога, у нас своя.
      - Не скажи! Это они папой римским эсэсовца избрали. Предатели. Видать в Великую Отечественную жировали. А у меня в войну оба деда погибли. Знаешь, как бабкам было тяжело без отцов детей поднимать. Может этот понтифик святейший их и убил. Посчитаться надо.- Генрих передёрнул затвор АКМСа и на серую, от пыли, траву вылетел блестящий от ружейного масла патрон. - Решено, валим этих кардиналов из АНЕНЕРБЕ. А то придумали, что немцы – высшая раса. Это русские – высшая раса, это мы арийцы. И сейчас разберёмся с вопросами о превосходстве, - бодро предложил Викрант.
     -  Не, это не кардиналы. У тех плащи красного цвета, как фонари на публичных домах в Амстердаме. Эти же в чёрных балахонах, как вороны,- возразил Герман.
     - А у папы римского какая форма - чёрная или красная? - проявил любознательность юный Люкс.
      - Белый с золотым, и мантия, и шапка. Католики её тиарой называют- ответил Викрант.
      - А, что означают эти цвета?- снова полюбопытствовал Люкс.
      Адмирал попытался ответить, но его опередил Генрих.
      - А то сам понять не можешь. Белый – капитуляция, жёлтый – перед шлюхами. Отец Чезаре Борджиа это доказал.
      - Стоп, они не на байках. Они на лошадях - не отрывая бинокля от глаз крикнул Механик.
      Все присутствующие снова принялись изучать приближающийся отряд наездников.
      - На лошадях?! В балахонах?! Отделение?! Здесь?! Братва, да ведь это назгулы! - осенило Генриха.

****

      Неутомимые кони Девяти Кольценосцев мчались по бескрайней степи.
      Король-Призрак мечтательно вздохнул:
      - Вот наведаемся к Рунному Морю, выясним, что за чушь там произошла, а затем... Эх, Сереброгривый, Сереброгривый... Я ведь тебя тащил, надеялся, что спасу. Ты служил мне верно пятьдесят лет! О, проклятые Хранители, право, когда я вас поймаю,  вы будете целовать мне руки и молить о пощаде!
      И тут его конь остановился, поднялся на дыбы и визгливо заржал. Назгулы кое-как успокоили своих испуганно косящих глазами коней. До них донесся странный рокот, а затем...
       Из клубов пыли появились невероятные чудовища.
       Король-Призрак почувствовал, как его волосы встают дыбом.
       Он сражался с чудовищами подземелий, он не раз и не два дрался с вышедшими из-под контроля монстрами, творениями лабораторий Саурона, но эти существа...
       В этот момент глаза короля назгулов превратились в два огромных круга. Из клубов пыли показалось чудовище. А на его спине сидел... сидел... ЧЕЛОВЕК! Человек с бритой головой и в одежде из кожи неизвестного зверя.
       - Вот бы мне забрать для себя это диковинное животное... - завистливо подумал бывший король Ангмара.

******

     -  Назгулы? Не может быть - заявил Герман.
     - Сам посмотри - и с этими словами неосторожный Механик, не глядя, протянул Герману бинокль.
     Попытка повысить диоптрии боевого товарища пагубно сказалась на его другом органе чувств – слухе. Удар плотной оправой окуляра пришёлся Герману прямо в левое ухо. А рука у Механика всегда была твёрдая.
     - Совсем спятил, Мех! -  крикнул Герман, вырвал у него бинокль и попытался разбить о голову благодетеля. Его ничуть не смутило даже присутствие каски на импровизированной наковальне. Механик отклонился в сторону и удар пришёлся Люксу в грудь. Тот ойкнул  и отскочил. Впрочем чуть было не вспыхнувшая драка была в зародыше погашена объединёнными силами присутствующих скинхедов.
         - А ну прекратить, ишь развоевались!- рассердился Адмирал.
     - И то верно - добавил Генрих – Вон улайров валить надо, а они друг дружке рога сшибают. Совсем совесть потеряли.
   -  И как именно ты собираешься их валить?- ехидно спросил Люкс, потирая ушибленную грудь. -Они – бессмертные и неуязвимые. Их не то, что свинцовая пуля – термоядерный детонатор не возьмёт. Назгула прикончить – серьёзная проблема. Один такой ворох тряпок на коне с зубочисткой – переростком, любого нашего с автоматом и в броннике порубит в мелкий фарш.
-А ты как предлагаешь мочить назгула, о великий юный критик?- с не меньшим ехидством спросил Адмирал.
      - Смерть Назгула в кольце…
      - Ага, а кольцо в яйце, а чёртовы яйца на обычном месте. Люкс, короче ничего не получится. Подумай сам, ты добровольно позволишь отрывать себе яйцо? Вот, значит и назгул не позволит.-  заключил молотоносец.
      Потрясённый неграмотностью друга Люкс, молчал не смея возразить. Воспоминания о болезненных оплеухах, полученных за безуспешную попытку расшифровать руны на рукояти молота, были слишком свежи в памяти, а точнее в голове, а ещё точнее, в ушах и затылке.  Он робко попытался возразить, но наткнувшись на многообещающий взгляд Кузнеца, не посмел раскрыть рта. И лишь его потрясённый взгляд говорил о борьбе, происходящей между сердцем в  груди и душой в пятках. Душа одержала решительную победу.
       Адмирал, решив, что соответствующий факт был исключён из фильма по соображениям цензуры, подумал:
       - Вот сионисты проклятые, показывают нам всякие сказки, а в действительности всё куда сложней. И как оторвать яйца этому терминатору и Бэтмену в одном флаконе, у которого к тому – же скверный характер. Да он к своим тестикулам никого из ребят не подпустит, даже если он из этих… Впрочем, даже если подпустит, то ребята у меня не такие, или такие?- опасливо подумал Адмирал и осторожно взглянул на бойцов – Нет, не такие. - вздохнул он облегчённо.
Одним движением он соскочил с капота джипа, на котором сидел, одёрнул гимнастёрку и громко приказал.
      - Слушай мою команду! Назгулов нам не прикончить, но скрутить можно. Приказываю: Схватить этих сионистов и сделать им полное обрезание. Отрезанное под расписку сдать мне, для отчётности. Исполнять!
        Из всех присутствующих лишь Люкс и Генрих неплохо знали канонический текст, но Люкс затравленно молчал, а Генриху требовалось время, чтобы справиться с потрясением от такого безграмотного приказа. Сперва он не мог сосредоточиться, а потом начавшийся спор ввёл его в ещё больший ступор.
         - Сам их кастрируй! - возмутился Герман – Мы бойцы за счастье русских людей, а не евнухозаготовители. Обрезание – удел наших естественных врагов.
         Остальные дружным ворчанием поддержали сделанное заявление. Адмирал собирался сказать что – то резкое, но дискуссия развития не получила.
        Ее прервало сообщение наблюдателя о том, что назгулы всего в паре сотен метров.
        Редкой цепью отряд борцов за чистоту арийской крови кинулся навстречу птенцам Мордора.
        И начался бой.

****

     Назгул поднял коня на дыбы и с размаху опустил меч на противника.  Чёрный, как непроницаемые морские глубины, клинок казалось, поглощал свет и лишь чёрный кахолонг на хвостовике траурно фосфоресцировал тёмным сиянием. Со свистом расступился рассекаемый воздух. Полёт алмазной прочности лезвия чётко обозначил дирекцию – на голову непонятного пехотинца в тонком, будто пергаментном, шлеме и в странных доспехах, обтянутых тканью. По неизвестной причине тот не стал делать унизительных попыток убежать, или хотя бы отскочить в сторону. Вместо этого он поднял навстречу разящей стали свой верный АКМ.
       Руки Змея крепко сжимали оружие: правой за ясенёвый приклад, а левая побелевшими пальцами охватила ещё горячий ствол и тёплую газоотводную трубку.
       Заговоренная  сталь мрачного меча, откованного своему любимцу лично Гортхауром и закалённого в крови перворождённого вошла в конфликт с продукцией ижевских оружейников. К сокрушительной силе удара назгул добавил вес своего тела и верного чёрного коня. Металл впился в металл и обжигающие искры снопом полетели в стороны. Сверкание родившихся мельчайших частичек металла было настолько ослепительно, что заставило Змея на миг зажмуриться и закрыть красные от постоянного недосыпания глаза. Пусть их полёт был коротким, а жизнь недолгой, но своё светлое дело они сделали.
       Ибо тысячелетняя, лютая ненависть назгула к свету и  бесцельное существование в непроницаемом мраке покоев Дол–Гулдура, сыграли с ним злую шутку. Слишком давно его зрачки не видели мистического восхода солнца и не провожали утомлённым взглядом его закат, с тех пор как оно садилось за горы родного Андуниэ. Последователь Моргота издал крик боли, скорее напоминающий визг раненого секача. И вновь поднялась рука с зажатым в ней мечом, но на этот раз не для удара разящей гранью. Нет, пыльным рукавом чёрного хитона, он инстинктивно заслонил глаза и лицо, дожидаясь, пока пройдёт невыносимая боль от зрелища  мириадов частичек стали, на глазах у него превратившихся в расплавленный металл, вспыхнувший ослепительным жёлтым светом.
        Этой грубой ошибки было вполне достаточно опытному Змею, чьи глаза были гораздо привычней  к ярким вспышкам.
       О, эти глаза видели много такого, что мужественное, но доброе сердце Змея совершенно не принимало.
     Когда они принадлежали ещё юному выпускнику – лейтенанту, они смотрели на редкие цепи грязных душманов, в халатах до боли напоминающих одеяние киношных басмачей. Тогда моджахеды передвигались перебежками и вели неприцельный огонь, периодически залегая среди редких валунов и низкой травы. Впрочем, слишком много чести для религиозных фанатиков. Во имя правды надо отметить, что на врага в основном глядел лишь правый глаз вчерашнего выпускника бронетанкового училища, второй был крепко зажмурен, чтобы не мешать целиться из новенького АКМа.  Другого оружия не было, заклинившая башня сделала 125-мм орудие и пулемёт всего лишь несерьёзной декорацией к разыгрывающейся трагедии. Грубый приклад так и норовил занозить его ладони во время отдачи.
        После боя дульным срезом своего автомата он беззлобно тыкал душмана, повешенного за шею на неизолированном проводе, где роль перекладины исполняла задранная под максимальным углом пушка его отремонтированного танка.
        Видели эти глаза и чеченский позор 1995 года, когда многочисленная необученная орда людей, абсолютно не желающих воевать за чуждые лозунги, исправно погибала в основном из–за своего собственного идиотизма, бездарности командиров и предательства правителей. Вновь на противника Змею приходилось смотреть лишь одним глазом. Его правая ладонь любовно поглаживала отполированный приклад незаконно вывезенного из Афганистана АКМа. Теперь он недоумённо глядел то на почти прорубленный ствол верного автомата, то на совершившего это деяние самоубийцу в опереточном костюме Смерти из детских сказок.
       Решение было мгновенным: отступив на один шаг, Змей тремя выверенными до миллиметра движениями выхватил свой клинок. Хозяин машинально ощупал грань лезвия. Всё нормально – не затупилась.
      Опомнившийся назгул отнял руку от глаз и развернув меч горизонтально, с нечеловеческой силой толкнул оружие вперёд, нанося в этот раз колющий, а не рубящий удар.
       Приближаясь к горлу взводного острие зловеще вспарывало воздух своим навершием в форме четырёхгранной иглы. Змей отбил выпад навеки замолчавшим АКМом и взмахнул зажатым в правой руке клинком. В короткой багровой вспышке автоматной очереди, выпущенной Викрантом в соседнего назгула сверкнуло бритвенной остроты лезвие работы кабульского усто -мастера - оружейника..
       Сам воздух одобрительно свистел рассекающему его смертельному оружию с шестнадцатью профильными зарубками на длинной рукояти.
       Бывший нуменорец неловко покачнулся в глубоком седле и схватился руками за кольчужный коиф в районе горла.
        Между пальцев в чёрных кожаных перчатках полилась самая обыкновенная красная кровь. Теряя стальные стремена, слуга Моргота обрушился на землю безвольным кулем. 
        Лежавшие неподалёку ещё три назгула и их стремительно улепётывающие собратья дали понять Змею, что бой завершён.
         Носовым платком комвзвода обтёр кровь и достал перочинный ножик. Прочная древесина плохо поддавалась дешевой китайской подделке под швейцарский раритет, но скоро рукоять дополнила свежая - семнадцатая зарубка. Змей любовно погладил нержавеющую поверхность своего клинка грубой ладонью.
        В 1988 году он отдал кабульскому оружейнику свою месячную зарплату, премию и тридцать серебряных монет с профилем австрийской императрицы Марии–Терезии. Монеты были им найдены у убитого араба – наемника. Один из солдат – в прошлом недоучившийся студент истфака объяснил, что в глухих местах Саудовской Аравии такие ещё в ходу.
         Помнится, Змей тогда сильно удивился полустёртым талерам, но увольнительную эксперту – нумизмату оформил быстро. Работа длилась долгих три недели, вместо запланированных нескольких дней. Добросовестный оружейник, чьими шедеврами в своё время гордился сам Тараки, никак не мог подобрать правильный сплав.
        Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Создавший столько сабель и кинжалов, что их хватило – бы на вооружение небольшой средневековой армии, оружейник никогда не сталкивался с таким заказом. Правда по окончании священнодействия подбора пропорций, неспешного литья и закалки в таинственной среде, изделие получилось прекрасным.
       Оно радовало души даже самых закоренелых дембелей из части. Рукоятка из сердцевины векового ливанского кедра обошлась гораздо дешевле – всего в три монеты. Столяр был достоин каждой крупицы серебра в этих старинных изделиях Венского монетного двора. Оружие превратилось в грозное продолжение руки.
        За прошедшие с тех пор двадцать долгих лет оно не подвело бывшего лейтенанта ни разу. Змей ещё раз провёл усталой рукой по острой грани лезвия и отправил боевого спутника в чехол. Изношенные застёжки с металлическим звоном стукнулись друг о дружку и были зафиксированы в привычном положении. Взводный бросил утомлённый взгляд на перевязывающего рану Адмирала, на пытающегося поймать бесхозных лошадей Генриха и улыбнулся. Правой рукой он любовно поглаживал прочную деревянную рукоятку, принесшей ему эту нелёгкую победу сапёрной лопатки.

*****

    Саурон круглыми глазами смотрел в палантир. То, что показывало древнее творение позабытой нуменорской магии, было невероятно…
      Он посмотрел на переминающиеся перед троном три полупрозрачные фигуры. Молча кивнул огромному орку. Орк выбежал из зала, послышались отрывистые приказания.
       Наконец орки внесли в зал троих связанных людей, положили на пол..
       Движением ладони Саурон отпустил орков,  встал со трона и прошелся вокруг пленников. Поднял руку.
        Зазвучала жуткая музыка.
        Один из призраков, покачиваясь в воздухе, поплыл к раскрывшему в беззвучном крике ужаса рот пленнику. Белая дымка медленно ввинтилась в рот пленника.
         Другой пленный – рослый воин, сжал зубы, глядя на Саурона полными ненависти глазами. Призрак назгула повис над ним. Из дымки, окружавшей привидение, выдвинулось щупальце, коснулось подмышки пленника. Несчастный зашелся в смехе – это и требовалось назгулу.
         Саурон достал длинный черный кинжал, перерезал путы на руках пленников.
      Вскоре обретшие тела назгулы стояли на коленях перед темным повелителем.
      - Докладывайте – мрачно кинул Саурон. – Ты, правитель мертвого города Перот, начинай.
      - Повелитель… - назгул откашлялся – эти люди, с которыми мы сражались, совсем не из Средиземья. Абсолютно. Мы по вашему повелению бывали во всех краях, кроме разве что западных земель за морем. И никогда не встречали таких странных людей!
        - Что вы думаете про это, повелитель южной империи Фуамар? – обратился Саурон ко второму назгулу.
        - Я полагаю, что можно попробовать переманить этих воинов на свою сторону… Или же возможно, их отправили по приказу короля, чтобы узнать, что это за неведомые земли.
        - Что? – прищурился Саурон
        Третий назгул, бывший некогда одним из прославленных полководцев Средиземья, заявил:
        - Я думаю, что пропажа орочьей армии многое объясняет. Возможно, алхимики и колдуны по повелению короля страны, находящейся где-то там – может, за морем, может, вообще в Иномирье, занимались исследованиями… и произошло перемещение королевства в Средиземье  тогда можно допустить, что воины этого короля приняли нас за своих врагов. Тем более мы напали первыми.
        - И что? – поинтересовался Саурон.
        Правитель Перота сказал:
        - Лично я бы отправил следопытов в эти земли и приказал им, ничем себя не выдавая и не конфликтуя с местными, узнать, можно ли заключит союз с новым королевством. Оружие этих воинов здорово бы нам пригодилось… Особенно учитывая, что у них есть клинки, способные убить назгула. Ведь именно так пал Пятый кольценосец… 
         - ЧТО-О? – вопль Саурона разнесся под сводами Минас–Моргула. - «И падет пятый кольценосец от клинка, скованного в ином мире, рожденного в огне пламени неведомой горной страны, где вечно гремит война. И окажется одно из Девяти колец в руках рожденного иной землей…» Немедля сообщить всем капитанам орков! Сообщите, что тех, кто принесет головы воинов иного мира, я возьму в личную гвардию. А того, у кого окажется Пятое кольцо – доставить живым.
     - А если он погибнет? – спросил полководец.
     -  Нет – бросил Саурон – кому, как не вам про это знать? Пока он носит кольцо, смерть ему не грозит.
      Назгулы вышли
      - Но надо постараться, чтобы рожденный в ином мире сам присягнул мне… - тихо прошептал Саурон.

Правильно - нервы, их беречь надо! А вот какой вопль поднимется, когда, наконец, узна-ают!!!   

идея отличная!

ну-у так там же написано вроде - что за компанию с теми, кто провалился чуть пораньше... значит, далеко во времени разойтись не могли - максимум на сутки-двое, я думаю... и вообще это ведь только идея... изо всех реконструкторов я мельком общалась в реале только с одним - знакомым моего старшего двоюродного брата, так что тем, кто с этой братией больше знаком и карты в руки... наверное    *виновато дырявя дырочку в столе*