Вот прода, с пылу, с жару.
- Итак, ребята, - объявил Адмирал, отправляемся на шахты. Какие-то козлы высшей масонской степени покусились на нашу собственность. Опергруппа на выезд!
Ворота заскрипели, открываясь.
****
Шахта, заложенная гномами на месте древней штольни, встретила прибывших аркаимцев тишиной. Не скрипели подъемные механизмы, не стучали молоты и кирки рабочих. От шумного шахтерского селения остались догорающие руины, на улицах лежали тела павших – и гномов и чужих воинов. У уцелевшей стены дома начальника шахты уже складывали трупы.
Среди всего этого погрома бродили мрачные гномы, у многих на телах и головах виднелись бинты, у кого рука на перевязи, кто хромал. Плачущая гномка молча сидела у тела своего близкого - может брата, может и сына...
Аркаимцы рассыпались по поселку, изучая место битвы. Адмирал восседал верхом на Гитлере и внимательно выслушивал доклад рыжебородого гнома.
К королю подбежал рослый парень в кольчуге и с винтовкой в руке.
- Адмирал! – воскликнул он.
- Слушаю тебя, Артур. Мне уже доложили, что напали орки и я прибыл с помощью для вас. Право, не пора ли, ребята, Саурону в лоб загнать серебряную пулю? – обратился он к воинам.
Свита сыто засмеялась, гномы с некоторой опаской уставились на нового конунга древнего города, осмелившегося угрожать самому Врагу. Хотя - кто поймет этих урус-хаев, имеющих власть над неведомыми никому в Средиземье вещами?
- Те орки, которых мы изрубили, совсем на мордорцев не похожи.
- Урук-хаи? – нахмурился Адмирал – Саруман, что запустил свои загребущие лапы в наши земли? Так недолго ему без рук и остаться...
- Не они – покачал головой Артур – Так, сами посмотрите, государь конунг. Я распорядился убитых врагов складывать вот там – он указал в сторону руин дома Андреаса.
И он повел конунга к сложенным в два ряда телам.
- К сожалению, пленных мы не смогли взять – те двое, которых мы взяли ранеными, откусили себе языки и скончались… - походу докладывал Артур.
А его Величество хмуро разглядывал тела павших и их раскрашенные лица, татуировки на плечах и груди. Орки… нет, что-то такое, непохожее на орков, утонченно-извращенное проскальзывало в мертвецах.
Адмирал склонился над облаченным в серебристую кольчугу мертвецом, потрогал пальцем лицо, кольчугу, кивнул:
- Мифрил. Похоже, вы, ребята, положили кого-то из орочьих князей. Я вас награжу.
- Конунг – проговорил один из гномов – дело в том, что князья орков трофейные мифриловые кольчуги никогда в бой не надевают. Только на парад. А в бой орк всегда идет в дедовских доспехах…
- Кто этого орка убил?
- Я его и зарубил – кивнул гном.
- Забирай себе кольчугу – она твоя. За доблесть.
Гном засуетился рядом с павшим, сдирая с него кольчугу. А король вдруг снял с пояса флягу, смочил платок водой, обтер лицо и плечи мертвеца. Исчезла боевая раскраска, исчезли татуировки, только на левом плече осталась татуировка, изображающая два стилизованных цветка в обнимку.
Увидев татуировку убитого, гном отпрыгнул, и отплевываясь, брезгливо начал вытирать руки о траву.
- Ваше Величество, теперь кольчугу надо переплавлять в пламени священного огня! – зло бросил он. – Она осквернена прикосновением этого, гм, существа.
- Кто это? – спросил конунг.
- Проклятый. Давно никто про них не слышал…