На том и порешили. А пока Ванина «готовила» Толяна, я инструктировал Настю и Лешку. И в начале второго, мы уже ехали в сторону больницы.

Глава 9

- Сергей, обрати внимание вон на то «Шевроле».
Настя подбородком указала на тонированный «Субурбан»*, медленно вплывающий под шлагбаум, стоящий на въезде в больничный комплекс.
Я кивнул:
- Вижу.  Но мне кажется, что для здешней полиции это чересчур шикарная машинка. Так что - расслабься…
* Chevrolet Suburban – американский внедорожник.
Но Анастасия, плотнее ухватив меня под руку (вызвав, честно говоря, чертовски приятные ощущения) пояснила:
- У полиции таких автомобилей точно нет. Но машина дорогая, а «крутышки» обычно в такие больницы не ходят. Это ведь средний класс, а  они предпочитают более дорогие частные клиники. Поэтому я и удивилась.
- Чему тут удивляться? Может это какой-нибудь чел из братвы, любимую больную тещу навестить решил? Или главврач сей богадельни, на работу приехал. Но за наблюдательность – «отлично»!
Девушка покраснела от похвалы, а я подумал, что Леха прав и вся эта затея с предварительной разведкой и обнюхиванием подходов выглядит достаточно параноидально. М-да, тут я, похоже, перебдел. Хорошо еще, что девчонке все преподнес как обучение в полевых условиях, а то бы выглядел в глазах Насти полным идиотом, если не сказать больше…
***
Вообще, приехав на место (не к самой больнице, а проехав за перекресток) мы остановились и сидя в машине, наблюдали за парковочной площадкой. Просидев минут сорок и выслушав все, что Алексей думает относительно пугающихся собственной тени перестраховщиков, я решил прогуляться. А чтобы не было скучно, захватил с собой Настю. И как средство отвлечения постороннего внимания, и для общей приятности. Сделав пару кругов вокруг больницы, попутно объясняя уж очень приглянувшейся мне девчонке, зачем и почему мы это делаем, я осматривал местность, отмечая для себя въезды и выезды с территории, а так же входы и выходы самого комплекса. Одни раз во время обхода сильно напрягся - когда увидел въезжающую на территорию патрульную машину. Но она была не по нашу душу – два мента вытащили из нее какого-то сильно хромающего мужика и подгоняя легкими тычками в спину, погнали его куда-то внутрь. А минут через двадцать, та же троица выползла наружу и укатила.
Я облегченно выдохнул, но решил поменять способ разведки. Долго маячить ввиду главного входа нам было не с руки, так как людей на улице практически не было и фланирующая на ветру парочка, могла привлечь к себе ненужное внимание. Да и снаружи я уже все, что надо увидел. Теперь мне было интересно узнать, как там внутри. Поэтому, завернув в магазин и купив коробку конфет, мы направились прямиком в главный корпус. Там, как я и предполагал, все было вполне ожидаемо. В смысле, в этой больничной планировке сам черт ногу сломит. Меня вообще все время поражали подобные заведения, спроектированные так, как будто они специально делались, чтобы затруднить поиски нужного места. Но мы с задачей все равно справились, идя путаными коридорами и переходами и, найдя все четыре выхода из корпуса. Включая один пожарный (запертый изнутри на здоровенный висячий замок), один служебный и один - для машин «Скорой помощи».
Еще для себя отметил - весь персонал рассекал не в белых халатах, а в каких-то сине-зеленых робах. Я сначала удивился, но потом понял что, наверное, это и есть отличительный признак данной клиники. То есть вот за эти самые робы, а так же за надменно-важное выражение на лицах врачей, с тебя за лечение слупят гораздо больше, чем в любом другом месте.
Но это так, отвлеченные мысли. А вот совсем не отвлеченными и очень даже конкретными, были увиденные мною видеокамеры в углах, напротив трех главных входов. Причем, снаружи никаких камер не было и для чего они нужны внутри, я так и не понял. Но долго ломать над этим голову не стал и мы, пошарившись по первому и второму этажу, среди немногочисленных посетителей, направились к регистратуре. Там, с конфетной коробкой наперевес, я затребовал указать местонахождение терапевта Епифановой. Дескать, пришел поблагодарить доктора за лечение отца, но найти ее не могу. Крашенная в блекло-желтый цвет блондинка за стойкой, показала зубы в фальшивой улыбке и оповестила, что Епифанова сегодня выходная.
Ну дык, еще бы не выходная – зря я что ли изучал вывешенный на стене график работы врачей. Поэтому сожалеюще разведя руками и пообещав прийти завтра, подхватил Настю под руку и направился на выход.
А когда мы вышли из корпуса, молчавшая Анастасия поинтересовалась:
- Я поняла, для чего надо было осматривать объект изнутри. Но вот зачем ты искал эту Епифанову, так и не дошло.
Прикурив, я пожал плечами:
- Просто все и всегда надо доводить до конца. Ведь для тебя это считай тренировка, так что мотай на ус.
Девушка улыбнулась:
- Так мне вроде не на что мотать?
- Хм, cчитай – уела. Ладно, объясню на пальцах. Смотри сама – мы вошли внутрь. Начали ходить по всему первому этажу. А до этого, проходя мимо информационного стенда, я обратил внимание, что на первом этаже располагается терапевтическое отделения. Чуть дальше висел график работы врачей, где я выбрал фамилию отсутствующего на сегодня доктора-терапевта. То есть создал себе хорошую отмазку. Ведь если бы кто-то нас вдруг спросил, а кого мы собственно говоря тут ищем ответ у меня уже был – Епифанову. Потом, мы поднялись на второй этаж, где находилась хирургия. Двери в отделение были закрыты, а в холле, кроме двух теток и мужика с авоськой никого не было. То есть убедились, что там не сидит группа захвата. А к регистратуре подошли, потому что надо было довести образ до конца. Ты ведь камеры слежения видела? Ну вот, даже если вдруг кто-то потом будет просматривать записи и обратит внимание на нас, то та блондинка за стойкой скажет что это приходили благодарные родственники бывшего пациента. Все. Мы – не ловлены.
Настя кивнула:
- Ага, и даже те конфеты играли на нас. Чистая психология… И хоть сейчас все это можно было и не делать, но я поняла зачем все это. Спасибо тебе, Сережа, за науку.
После этих слов девушка, благодарно улыбнувшись, дружески положила свою ладошку мне на руку. Я моментально растаял и тут же захотел выдать еще что-нибудь умное и многозначительное. Но ничего придумать не смог, поэтому просто улыбнулся в ответ и мы пошли сообщать мужикам, что дорога свободна.
Ванин, услыхав мой доклад, только злобно фыркнул и еще раз упомянув недобрым словом долбанутых перестраховщиков, которые заставили раненого, больше часа,  вместо того чтобы лежать в теплой постели, сидеть в холодной машине, завел двигатель. Глянув на часы, я возмутился:
- Эй, куда вы намылились? Сейчас только половина третьего! Еще с полчасика тут постойте, а мы перед самым вашим выходом еще раз проверим что там и как.
Но Алексей тихо рявкнул:
- Иди ты знаешь куда? Ты на Толика посмотри – у него уже температура поднялась! Так что ждать больше не будем.
- Блин, а машину ты куда повел? Договаривались же, что на парковку заезжать не будешь!
Но Ванин, вместо ответа, лишь зло глянул на меня и включил передачу.
Вот мудило поповское! Идиота кусок! И что мне теперь – драться с ним? Я раздраженно сплюнул и, радуясь, что находящаяся в салоне, возле Ловягина, Настя не слышала нашей свары, сказал:
- Ладно, делай, как знаешь. Но сейчас – тормози. Мы с Настеной пойдем своим ходом.
Дьякон прижал тормоз, бросив напоследок:
- Параноик!
И дождавшись когда я позову девушку, взревев мотором, поехал к больнице. Настя растерянно посмотрела вслед «УАЗику» и сказала:
- Вроде разговор был что, машина внутрь заезжать не будет?
Я, с трудом удержав готовое сорваться с языка ругательство, ответил:
- Планы поменялись. У Ловягина температура поднялась и незачем его лишний раз по этому ветругану водить.
- А мы что делать будем?
- У нас все без изменений. Идем к больнице и наблюдаем.
Настя согласно кивнула, опять взяла меня под руку и мы потопали по улице. Пока шли, я успокоился и внутренне уже где-то согласился с Алексеем. Оно ведь действительно, для обычного человека все мои телодвижения и опасения выглядят как приступ острой трусости. Но меня так учили – все просчитать, взвесить и где можно подстраховаться. И лишь только потом действовать.