Peace
Август 2008-го. 58-я армия практически разбита и с позором отступает от стен Тбилиси. Свободный мир торжествует. Разгар гуляний на Брайтоне в честь победы грузин над российскими оккупантами. Туда-сюда слоняются толпы людей с грузинскими флагами и показывают друг другу знак «V». И только я один, стоя посреди трактира «Matrseshka», с печалью и стыдливостью снял с себя значок «Я - грузин» (который не снимал с начала войны) и бросил себе под ноги. Лишь немногие поняли, что же произошло и что могло произойти. Для Джона Маккейна, Збигнева Бжезинского, Вацлава Гавела и Льва Щаранского этот день стал отнюдь не днем победы. Это день был днем трусости и позора грузинского народа, падением Гондора, аванпоста борьбы с российским фашизмом и большевизмом. Я натовский ястреб, и этот позор больно ударил по мне.

Грузины храбрый народ. Они с радостью приняли ценности демократии и взяли на себя тяжелую ношу авангарда прогрессивного человечества. Находясь в непосредственном соприкосновении Мордора, они стали хранителями цивилизованного человечества и лучшими друзьями Джорджа Буша. Их смелая и современная армия должна не выпустить российских орков на оперативный простор, закрыть своей широкой грудью демократические страны, чтобы не одна слеза ребенка не упала на землю цивилизованный наций.

Но грузины не смогли. Подвели. Испугались последовать примеру отважных ичкерийских борцов за свободу. Превратить каждый метр грузинской земли в неприступный ДЗОТ. Чтобы земля горела под ногами оккупантов. Чтобы каждый грузин, и стар, и млад, стрелял по русским фашистам до последнего патрона, а, когда они закончатся, грыз оккупантов зубами.

Гондор-Тбилиси должен был стать той твердыней духа, в которой окончательную бы смерть нашла 58-я армия, единственное боеспособное объединение вооруженных сил тоталитарной России. Не хватило трех дней. Нужно было продержать ТРИ ДНЯ. Тбилиси могли превратить в руины, погибли бы тысячи, возможно десятки тысяч, отважных грузин. Но и Алтарь Свободы иногда следует окроплять кровью патриотов. Их жертва не была бы забыта свободным миром. Ведь при штурме Тбилиси и гибели там 58-й армии, Россию можно было брать голыми руками.

Но, когда танки оккупантов уже появились в окулярах прицелов тбилисских противотанковых подразделений, когда 2 воздушные армии стратегических бомбовозов орков подлетали к городу-герою, президент Саакашвили объявил о безоговорочной победе Грузии, и русские с позором вынуждены были развернуться и отступить. Не хватило терпения у батоно Мишико. Жертвую собой, храбрая Грузия давала бы своим союзникам шанс навсегда уничтожить Империю Зла.

Пока 58-я армия намертво застряла бы в демократическом Сталинграде – Тбилиси, в Черное время зашел бы 6-й флот. Одна его авианосная ударная группа встала бы на траверзе Крыма, чтобы внушать шок и трепет местным сепаратистам. Две другие авианосные ударные группы, усиленные линкором «Айова», подошли бы к Сухуми и Поти и высадили 5 экспедиционных дивизий морской пехоты, которые бы начали победоносное шествие по Кавказу, неся мир и свободу порабощенным народам. В это время из Украины на Москву (где уже полным ходом бушевало бы мощное восстание демократического подполья под руководством Каспарова, Немцова и Яшина) начал бы стремительное наступление бронекавалерийский корпус сечевых стрельцов под личным руководством пана Ющенко (на танке «Оплот»). С запада спешили к нему на соединение славные моторизированные дивизии улан-гусаров пана Качиньского. Питер в это время был бы уже захвачен мобильными натовскими батальонами эстонцев и латышей, объявлен вольным городом и возвращен Ингерманландии. В Новосибирске полным ходом хозяйничала бы парашютисты из казахской гвардии (и даже успели бы немного помародерничать). Не хватило трех дней..

И тогда бы Михаил Саакашвили не жевал галстук в бессильном отчаянии, а, взявшись за руки с паном Ющенко и паном Качиньским, принимал бы парад войск Добра на поверженной Красной Площади и топтал бы сапогами чекистские святыни. А весь цивилизованный мир, задохнувшись от восторга, чествовал бы грузинских героев, и даже самый последний бомж на демократической помойке с гордостью говорил «Я – Грузин!».