И тут я заткнулся, так как на парковку лихо зарулил светло-серый обшарпанный микроавтобус «Форд». А когда он остановился, оттуда бодренько выскочили трое мужиков и быстрым шагом двинули к больничному корпусу.
Настя, проследив мой взгляд, заинтересованно поинтересовалась:
- А про этих ты что скажешь?
Что говорить я пока не знал, но зато отчетливо ощутил, как по спине прошла ледяная волна, как тогда, в Израиле. А когда один из этих мужиков на секунду остановился возле нашего «УАЗика» и, кивнув на него своим спутникам, пошел дальше, я убито выдохнул:
- Пипец, похоже - приехали…
Наверное, вид у меня был очень красноречивый, так как девушка, напряженно сузив глаза, спросила:
- Ты считаешь, что они могут быть из полиции?
- Я считаю исключительно до пяти. А эти орлы могут быть кем угодно. Но наш рясоносный друг, с утра сюда приезжал на своем зеленом рыдване. Прямо на стоянку вперся, чувырла братская. И доктор, если он вздумал стукануть, вполне мог видеть, что Лешка садится в «УАЗ». А ЭТИ, «УАЗик» для себя ОТМЕТИЛИ. Может быть конечно, они  фанаты старинных советских машин но такое внимание мне категорически не нравится.
Глянув на часы, и увидев время, коротко матюгнулся. Блин, без десяти три! Если бы меня все слушались, то все было бы нормально. И даже если приехавшие оказались ментами, то они бы остались с носом. А сейчас… а что сейчас? Сейчас остается только смотреть и ждать. Но если все обойдется, Ванину морду начищу - это к бабке не ходи. Привью, через мордобой, понятие дисциплины.
И еще одно – менты не должны мешать операции. Ловягин, как ни крути – пострадавший и медпомощь ему по-любому оказывать надо. А вот Ванина они постараются «закошмарить». Хотя бы для того чтобы стрясти с него денег, так как доказать то, что это он стрелял в Толика, полиция не сможет. Да и не надо им этого. Но крутить будут и без взятки не отпустят. Кстати, это я еще рассматриваю самый лучший вариант. В смысле, если полицейские ориентировку еще не получили. Или получили, но не заострили на ней внимания. Тогда, я даже не вмешиваюсь и просто даю Марии денег, для выручки мужа. Но вот если через десять минут выведут обоих наших парней… Значит - дело швах. Значит, их обоих взяли как «террористов». И тогда ребят надо будет срочно выручать. Причем, выручать жестко. Вот зараза! Знать бы какой вариант сыграет! Тут ведь дело в чем -  если берут только Алексея, то дергаться не надо. А вот если еще и Толика, то мне необходимо предварительно нейтрализовать водилу микроавтобуса и только потом разбираться с теми тремя ухарями. И как поступить?
Почесав нос, я сплюнул и принял решение. Ведь кто у нас пессимист? Это просто хорошо информированный оптимист. А информацией я владел и точно знал, что по «горячим следам» раскрывается подавляющее большинство преступлений. И значит, в нашем случае, все полицейские первые дни будут носом землю рыть и досконально отрабатывать каждый сигнал о поступлении раненого. И плевать, что до Коломны, где все произошло, больше полутысячи километров. В нынешнее время это не расстояние. Так что надо исходить из худшего и не надеяться на чисто финансовое разрешение ситуации.  А пока, надо подстраховаться.
Повернувшись к Насте, я достал «Вальтер», загнал патрон в патронник и, взяв девушку за руку, проникновенно попросил:
- Слушай меня внимательно. Я сейчас прогуляюсь туда. Ты за мной не ходи. И если вдруг что-то начнется, не лезь. Ни в коем случае не лезь. Очень тебя прошу. Мне на сегодня и одного своенравного придурка выше крыши хватило. Да, и еще – дай свою гранату.
Анастасия, глядя мне в глаза, кивнула и, передавая оливковый кругляш американской «бонбочки» ответила:
- Я все поняла. Если начнется заваруха - не вмешиваюсь. А что делаю?
Блин, я уже люблю эту девчонку! Ни споров, ни соплей, ни выяснений! Она лишь только уточняет для себя задачу. Удовлетворенно хмыкнув, ответил:
- В этом случае отслеживаешь ситуацию, а потом, ловишь тачку и пулей к Ваниным. Берешь в охапку Марию, ну и дальше – по обстоятельствам. Но, в любом случае, вам в доме оставаться нельзя. И еще… хотя – отставить. На этом все.
Я хотел было попросить барышню, чтобы в этом случае она обязательно прихватила мою сумку с железом, но, уходя, я ее так заныкал в дальнем углу огорода, что фиг найдешь. Так что пусть портал лежит, где лежит.
- Задача ясна?
- Да. Только… - Настя замялась – ты там осторожней…
От ее слов, последние сомнения в правильности выбранного решения пропали окончательно. Хотя до этого, честно скажу, еще были колебания.
Ну да, компания моих новых знакомых, люди, конечно, необычные. И борются, вроде, за правое дело. Во всяком случае, я их хорошо понимаю. У самого, когда я вижу, что тут творится, в душе комок ворочается. Но раньше я наблюдал за всем этим как бы со стороны. Особо не вникая и даже если помогал, то исключительно для того чтобы самому не попасть в переплет. Только мысль, которая меня накрыла часа два назад, когда я чистил пистолет, независимо от желания, продолжала крутиться в голове и в конце концов, вылилась в простое осознание. Осознание того, а на хрена я вообще тогда живу? Допустим, плюну  на ребят, захвачу портал и уйду к себе. И что? Просто выполню  просьбу «Профа» и будет он дальше ставить свои эксперименты. А я? Шкура, конечно, будет целая. Но вот дальше что? Становиться барыгой и ковать бабки (благо стартовый капитал имеется)? Еще неделю назад такая идея у меня была основной. Но сейчас понял, что основной она была от безвыходности. Зато теперь, стала вызывать крайнее отторжение.
Наверное, потому, что чуть ли не впервые в жизни встретил самых обычных людей, для которых деньги и личное благополучие, не главная цель в жизни. И этим отношением они мне сильно напомнили пацанов из нашей бригады СпН. Ведь там, для нас, понятия «долг» и «честь» не были пустым звуком и словосочетание «родину защищать», не вызывало глумливые ухмылки. Конечно, всякое случалось, но в основном было именно так. А потом я выпал из обоймы и стал сам себе напоминать кутенка попавшего к барсукам. То есть рыть норы и жрать жучков я уже научился, но это занятие мне категорически не нравилось. Так чего мне трястись за жизнь, когда  ТАМ я буду просто тихо и скучно доживать отмерянный срок, в барсучьей шкуре? Только вот не надо считать Корнева долбанутым на всю голову. Желание спокойствия и комфорта мне вовсе не чужды. Но что делать, если с самой юности ты был заточен на совершенно другое? И был этим счастлив. А здесь ведь тоже Россия. Ограбленная и униженная, но Россия! Родина. И оказывается, вовсе неважно, в каком она времени и пространстве находится…
Я сам не ожидал такой реакции от себя, но что есть, то есть. Появилось охренительное чувство, что именно тут мое место. Теперь я стал отлично понимать парней, которые после войны не вписывались в мирную жизнь. Просто там были совершенно другие отношения между людьми. Словами этого не передать, это надо только прочувствовать. И спивались мужики прошедшие Афган, Чечню или Грузию не потому, что им не хватало адреналина, или они были обижены на весь белый свет. Вовсе нет! Спивались они из-за того, что не стало этих отношений. Когда да – да, нет – нет, а остальное - от лукавого. А здесь, среди моих новых знакомых, я чувствую, будут именно такие отношения. Ведь знаю ребят буквально пару дней, но при этом твердо уверен, что они  - НАСТОЯЩИЕ. Только я ведь тоже не игрушечный. И окончательно осознал это только сейчас. Так что – сомнения побоку и вперед! А там – война план покажет.
И для начала, помогу мужикам выпутаться из той ситуации, в которую они попали.
Поэтому, когда Настена попросила меня быть осторожнее, я только подмигнул девушке, кивнул и, сжимая в кармане пистолет, неторопливо направился в сторону серого больничного корпуса.
***
Приблизившись к «Форду» не стал изобретать велосипед и, остановившись в пару метрах от водительской двери, сначала просто лениво жевал гамбургер, а потом уставился на заднее колесо микроавтобуса. Водила, кинув на меня мимолетный взгляд, отвернулся. Потом опять посмотрел, уже более внимательно. В конце концов, не выдержав, приоткрыл окно и недружелюбно рявкнул:
- Чего уставился?
Я, запихнув последний кусочек безвкусного бурга в рот и вытирая бумажкой жирные пальцы, лениво ответил:
- Да вот думаю, что же ты за чайник, если на спущенном колесе ездишь и не замечать? Или у тебя тачка казенная и резину не жалко?
Шоферский инстинкт сработал как надо. Водитель, коротко матюгнувшись распахнул дверь и не вставая с сидения высунулся из машины, чтобы посмотреть на возможный ущерб. А я просто сделал шаг и рубанул противника по беззащитному затылку. Точнее говоря чуть правее затылка – в точку за ухом. После чего подхватил безвольно обмякшее тело, не давая ему выпасть и запихнул обратно в кабину. Бросив быстрый взгляд по сторонам, убедился, что моя эскапада не привлекла ничьего внимания. Две тетки с мужиком как раз проходившие по дороге ведущей к главному входу, даже головы не повернули. А что касается возможной засечки из самого больничного корпуса, то я надеялся на то, что в окно в этот момент никто пялиться не будет. А даже если и будет, то «Форд», стоящий пассажирскими дверями к корпусу, прикроет свершившиеся безобразие.
В общем, особо не таясь, я, засунув бессознательную тушку в машину, пристегнул водителя ремнем безопасности, так чтобы со стороны он был похож на спящего человека, и быстро обыскал. После того как обнаружил пистолет в оперативной кобуре, лишь довольно крякнул. Значит, логика и наблюдательность меня не подвели. Эти типы действительно - силовики. И удостоверение, извлеченное из нагрудного кармана, развеяло последние сомнения. А явились они по нашу душу или нет, станет ясно через пять минут. 
После нейтрализации шофера (пол часа отруба ему гарантировано) я снова отошел в сторону, расположившись на этот раз, возле закрытого на обед киоска неопределенной торговой направленности. То есть сверху на нем было написано «Аптека», но на прилавках лежал стандартный набор вещевой палатки. Ожидание не затянулось, так что буквально минут через пять, дверь главного входа больницы распахнулась и на широком крытом крыльце появились те, кого я ждал. Причем, в наиболее хреновой вариации. В смысле – менты взяли обоих: и Ловягина, и Ванина. И заковали тоже обоих. Точнее, пошатывающийся Толян, был прицеплен за здоровую руку к невысокому, крепенькому мужику, а окольцованного Леху, придерживали за локти еще двое, один из которых обладал самой кавказской внешности.
Вот кстати тоже интересная особенность – Кавказ здесь от России отделен. И даже воюет с ней. Но почему, сколько я не видел здешних полицейских, хоть один человек в патруле, да обладал весьма своеобразным профилем? Может быть, именно так и выражается страстная любовь тутошних демократов к джигитам? А что, у них много точек соприкосновения - и те и другие умеют и любят красиво говорить. И те и другие любят пустить пыль в глаза. И те и другие безбожно врут людям не своего круга. М-да… и как завершающая точка - и те и другие видят в чужаках, лишь бессловесное быдло, которое можно и нужно грабить. Хе, если сюда добавить еще бандитов обыкновенных, то получится вполне устойчивый и близкий по духу триумвират. Причем, демики, как бы они не пыжились, в нем будут играть исключительно роль яркой и крикливой ширмы. Да уж, а ведь так оно, скорее всего и есть…
Но я несколько отвлекся, вон – конвоиры с арестованными уже спустились со ступенек, бодро продвигаясь к машине, так что – пора действовать. И ведь что характерно – страха не было. Вообще! Было лишь радостное предчувствие схватки и твердая уверенность, что все пройдет хорошо. Поэтому я, вынув «Вальтер» из кармана и заведя руку с оружием немного назад, оттолкнулся спиной от киоска и пошел навстречу довольным полицейским.  Скорость взял такую, чтобы встретиться с ними непосредственно возле «Форда». Подгадал удачно – был буквально в пяти шагах в тот момент, когда высокий парень, отличающийся от своих короткостриженных коллег,  наличием куцего хвастика, отпустил локоть Ванина и открыв дверь машины, рявкнул в салон:
- Колбаскин, подъем! Хватит харю давить!
Вот в момент секундной паузы, когда полицейские, столпившиеся возле микроавтобуса, перестали настороженно сканировать взглядами окружающую местность и недоуменно соображали с чего это их Колбаскин не подскочил на своем сидении, я начал работу. Рывком сократив расстояние, впечатал рукоятью пистолета по башке кавказцу, посчитав его самым опасным. Он вроде невысокий и коротконогий, но я с подобными типами как-то уже сталкивался. Рукопашники они были не очень, но вот силой обладали – как у шагающего экскаватора. Пока вырубишь – запаришься. А мне тут танцы танцевать не с руки. Так что, свалив одного, я, находясь в самой гуще стоящих, звезданул сбоку по колену не успевшего высунуться из салона хвостиконосцу и выдернув его за волосы наружу (а вот не хиппуй и стригись нормально) сунул ствол под нос третьему. Вот он-то имел время среагировать, только не имел возможности. И это было учтено в составленном плане атаки. Все дело в том, что у Ловягина было ранение в правое плечо, поэтому мент пристегнулся к его левой руке. И соответственно пристегнулся за свою правую руку. А когда начался кипеж, задергался, пытаясь извлечь свое табельное, левой рукой из левой же подмышки. Но такой трюк довольно неудобен, да еще и Толик мешал ему по мере сил, так что ничего у полицейского не вышло. И Ванин не дремал, а как раз в тот момент, когда я только выставлял руку с «Вальтером», лягнул мента в промежность. Попал, не попал - дело десятое, но удар ошеломил противника и он даже не трепыхнулся, когда я, направив на него ствол, прошипел:
- Замри сука, а то башку снесу! Все здесь, нах, ляжете!
Видно морда у меня была слишком красноречивая, так как полицейский поверил угрозе тут же и безоговорочно, после чего дал себя разоружить. Высокий, подвывающий от боли в колене, тоже был не против расстаться с пистолетом. Точнее, может быть и против, но кто у него спрашивать будет? Потом, забрав оружие у лежащего кавказца, я скомандовал:
-  Длинный, теперь хватай своего коллегу и лезь в салон. Только без шуток, а то моментом пулю словишь! Глубже, глубже его затягивай! На заднее сидение! – после чего дал распоряжение второму дееспособному полицейскому и пристегнутому Толяну -  Теперь вы грузитесь! 
Когда это было выполнено, открыл переднюю пассажирскую дверь и, запустив туда Ванина, выдохнул. Ну, в общем-то, практически все. На нейтрализацию противника ушло менее минуты. И главное – свидетелей не было! А теперь, даже если кто и пройдет мимо, то никакого внимания ни на стоящего возле машины, ни на сидящих в ней людей, просто не обратит. Оставался только доктор, который вполне мог смотреть в окно на дело своих рук, но тут уж ничего не поделаешь. Да по любому, пока тот гад позвонит и вызовет подмогу, несколько минут есть. Так что - продолжим:
- У кого ключи от наручников? Ага… Ты, в темпе отстегивай и на себя их надевай. Не так! Продень через дверную ручку и надевай. Да, правильно. А ты, длинный, давай ключи сюда!
Получив требуемое, освободил Ванина и, притянув дьякона к себе, прошептал ему на ухо:
- Быстро, в свою машину. Берешь Настю, она вон там стоит и – пулей домой! Собираете все необходимое, после чего ждете нас за мостом, на том берегу. Учти – на сборы вам не более двадцати минут!
Алексей, вся бородка которого была залита кровью сочащейся из носа, (видно, сопротивлялся при взятии)  кивнул и дисциплинированно повторил:
- Беру Настю, дома быстро собираюсь, и жду за мостом. Все понял.
- Добре. Выполнять!
Лешка, только что не козырнул и бросился к своему пепелацу, но я, озаренный внезапной идеей, его остановил, а потом, забрав телефон у сидящего в уголке полицейского, передал  сотку Ванину. А потом, отпустив дьякона (как я понимаю, уже бывшего дьякона), пристегнул длинного к кавказцу и передав один пистолет Ловягину,  обежал машину и выпихнув бессознательного водителя на пассажирское сидение, уселся на его место. После чего, развернувшись, резко газанул подальше отсюда.