****

        Джиперы торопливо проверяли свой верный «Лев». Дело было завершено, теперь надо было поскорее убраться отсюда, пока Гэндальф не проверил Тайную башню.
        Откуда-то вновь появился Дэнетор.
        - Я распорядился, чтобы защитники города вышли в поле – сообщил он – А у меня к вам есть дело… - и он расстегнул скрепку своего плаща. Обнаружилось, что в правой руке Наместник Гондора держал хрустальный шар – так хорошо знакомый иномирянам палантир.
       - Возьмите  – пояснил гондорец – Не хочу, чтобы Гэндальф им пользовался. Он много прожил, много знает, но…
       - Не примет новое – задумчиво проговорил Дмитрий, осторожно принимая из рук Наместника драгоценный палантир.
       - Да – согласился Наместник. – Я поднял кое-какие хроники из городского архива. И обратил внимание на необычные обстоятельства. Стоило оркам начать конструировать удивительные механизмы, как совет волшебников провозгласил их сторонниками Врага. Умбарцы стали строить удивительные быстроходные корабли – и им, чтобы спастись от гнева Белого Совета, пришлось принять покровительство Саурона. А Кэрдан – Корабел, говорят, имел много проблем – ему даже пришлось получать разрешение от самих Валаров, чтобы строить корабли своей конструкции. А доступ к палантиру Минас-Тирита позволит волшебнику узнавать, где что делается – и уничтожать все подозрительное для него, особенно новое и необычное.
        - Но почему же Вы… - вопрос повис в воздухе.
        - Почему помогал вам? – усмехнулся Дэнетор. – Я – Наместник. И обязан оберегать мой город. Пользоваться всем, что может быть полезным для Минас-Тирита. Если новая технология позволяет укрепить стены, если новый сплав позволяет ковать лучшие мечи, а новый состав краски улучшает цвет и блеск тканей – какое это Зло? Зло не в вещах, а вот там – Дэнетор постучал по лбу - в головах. Жаркие дни, когда засыхают нивы, а на небе ни облачка и царит невыносимый зной – это беда. Но никто не именует Солнце Злом из-за того, что оно подчас становится палящим. Ночь приносит прохладу и люди отдыхают во сне. А если бы не было ночи, на земле не осталось бы людей. Но когда ночь становится длиннее дня, люди начинают с нетерпением ждать Йоля – для зимнего солнцестояния и когда он наступает, люди празднуют победу солнца над мраком. Свет и Тьма – не враги, они брат и сестра. Можно любить подобно Беорну, звездную ночь, бродить в сумраке – и при этом оставаться на стороне Добра. Мрак, Зло – враждебен и Свету и Тьме. Мрак окутывает все, гасит звезды, или же создает  на месте лесов пустыню, – чтобы не было ни одной тени, кроме теней мертвых камней. И Саурон с его безжизненным Мордором – это только одна из персонификаций Зла. На самом деле Зло и Добро находятся вот там – Дэнетор коснулся левой части груди - в сердце человека. Только человек решает, кому служить, а также человек устанавливает для себя границы и правила... и случается, что некто, закоснев в служении законам и правилам, не замечает, что они устарели. Родились новые идеи и законы.
      - Которые могут служить человеку как для зла, так и добра, – кивнул Дмитрий, внимательно слушая старого наместника.
     - Верно – одобрил Дэнетор. Я знаком с древними кодексами законов и увидел, как они менялись. За одно и то же преступление законы первых правителей Гондора и законы, утвержденные моим отцом, наказывают по-разному. Мир меняется.
     - Дуют ветры времен и корабль человечества меняет курс. – проговорила Кристина.
     Дэнетор улыбнулся.
     - Мой старший сын Боромир в юности много ходил на кораблях Гондора и немало порассказал мне о бурях. Если корабль не меняет курс, а его экипаж не действует согласно обстоятельствам – корабль погибнет.
     - И почему же этот мудрый Гэндальф… - возмутился кто-то из джиперов
      - Он не мудрый – прервал Дэнетор – Он просто… опытный. Опыт тысячелетий говорит ему – не нужно ничего менять и следует внимательно следить, чтобы всякая перемена в мире была подавлена. А главное – Наместник скривился – он просто Майяр. Который живет и подчиняется древним заповедям. Даже если эти заповеди, некогда полезные и нужные, теперь превратили жизнь людей в стоячее болото…
      - И как же вам удается жить в таком мире?
      - Человек таков, что способен жить и среди льдов и в жаркой пустыне. И он избирает соответствующие данным условиям одежды. Все народы Средиземья облекали в удобные для глаз Гэндальфа и Белого Совета одежды свои идеи, жаль, не всегда так получается…
      А снаружи, за городскими стенами Минас-Тирита, кипела битва…

Отредактировано Ломехир (15-03-2012 02:51:21)

****

       Король-Чародей не погиб, как полагали джиперы. Да и не мог умереть от руки пушкарей – ему был сужден иной жребий.
       Вырвавшись из клубов дыма, он повернул дымящего черным шлейфом покалеченного монстра, которого в ином мире назвали бы тюннингованным мотоциклом и помчался назад, разбираться с роханцами. Лава бесстрашных рохирримов  уже прорвала фронт, пробившись к Минас-Тириту и соединившись с вышедшими из города защитниками.
        Внезапно седой воитель в серебристой кольчуге, скакавший верхом на гнедом коне, резко повернул коня в сторону назгула. Хотя лошадь под всадником дергалась и ржала, но рука хозяина была крепкой – он принудил коня подскакать ближе к назгулу.
        В руке всадника золотой молнией сверкнул меч и разлетелся на куски – но свое дело сделал – Король-Чародей вместе со своим чудовищем рухнул набок, а в следующий момент топливный бак мотоцикла, и так державшийся на честном слове, взорвался… Конь знатного рохиррима с диким ржанием встал на дыбы и завалился, погребая под собой всадника.
         Призрачный король, откатившийся в сторону во время взрыва, вскочил на ноги, грязно выругавшись. Оглянулся – к нему с боевым криком мчался еще один рохиррим.
         Взметнулся клинок назгула, подрубая передние ноги несчастной лошади, но всадник ловко спрыгнул с погибшего четвероногого товарища, обнажил меч и два клинка – черный как мгла и серебристый, как отблеск зари, столкнулись, высекая искры.
          Удар, снова удар – и вот клинок Короля–Чародея сбил с головы его противника шлем. По плечам рыцаря Рохана рассыпались длинные золотистые волосы.
          - Так ты… - удивленно проговорил назгул – не мужчина? – и тут рухнул на колено от боли в ноге.
          - Я Эовин, племянница короля Теодена! – прозвенел среди наступившей тишины нежный девичий голосок.
           Призрак древнего ангмарца резко выбросил руку вперед и меч пронзил плечо девушки, а та, собравшись с силами, взмахнула своим мечом… и тот с хрустом вошел в темную пелену, закрывавшую лицо Короля-Чародея.
           - Спасибо, Эовин… - прохрипел Ангмарец. – Я теперь свободен… и ПРОЩЕН!!!
           А в следующий миг по земле рассыпались пустые доспехи.
           Девушка покачнулась и лишилась чувств. Ей повезло – она не видела того, что произошло дальше и от чего некоторые доблестные воины Рохана даже повредились рассудком.
           На армию орков рухнула огненная волна. Грохотали взрывы, вставали столбы дыма и пламени, могучие олифанты падали как подкошенные. И армия Саурона не выдержала. Бросая мечи и знамена, мордорцы обратились в бегство.   

****

         В Тайной башне Дэнетор нахмурился, услышав странный грохот.
         - Вот теперь вам пора уезжать. Там такая каша, что вас никто не заметит. А Гэндальфа я беру на себя. Старый Дэнетор знает, как поступить… – Наместник пожал сухой, морщинистой рукой руки иномирян, подошел к стене и коснулся глаза изображенного на стене льва.
         Повинуясь древнему мастерству, передняя стена поднялась и Дмитрий с товарищами увидели разверстый зев хода.
         По этому ходу в Минас-Тирит обычно доставлялось  продовольствие – усмехнулся Дэнетор - Только я, наместник Гондора, мои сыновья и три моих особо преданных воина знали про существование потайного хода, ведущего из города далеко за холмы на границе Пеленнорского поля… И передайте моему сыну Боромиру, что ему пока опасно возвращаться в Минас-Тирит. Пусть ждет тайного письма от Фарамира…
        Джиперы кивнули и сели в свой автомобиль. Машина заурчала мотором и быстро помчалась по тайному ходу. Дэнетор вздохнул, движением пальца вернул стену на место и двинулся по лестнице башни навстречу своей судьбе...
        …Раненого в одном из предыдущих боев Фарамира два воина быстро несли на носилках. Юноша недоумевал – зачем отцу потребовалось забирать его из Палат Исцеления?  Наконец воины опустили носилки на алтарь. И в этот момент Фарамир понял, где находится. Обитель мертвых.
        Над юношей склонилось лицо отца.
        - Отец… - хотел сказать Фарамир, но рана отозвалась болью. Дэнетор поднес палец к губам.
        - Дело плохо, сын – шепнул он. – Гэндальф не принял наших идей, которые мы столько обсуждали с теми чужеземцами. И я хочу сейчас спасти тебя, сын, от Белого Совета.
        - Что ты задумал, отец? – одним взглядом спросил Фарамир.
        - Пусть Гэндальф думает, что я спятил – каркающим смехом рассмеялся Наместник и показал темный кувшин. - Я сожгу себя. А пока… - одними губами шепнул Дэнетор – сынок, ищи Боромира на востоке. И он откроет тебе, где теперь Палантир Минас-Тирита…
        Дэнетор облил себя земляным маслом, затем немного полил на сына.
        - Нет!!! – донесся крик и невысокий человечек с мохнатыми ногами подскочил к, казалось, обезумевшему Наместнику, ухватил Фарамира за рубаху и стащил со сложенного на пьедестале костра.
        - Убить их! Скорее! – отдал приказ Дэнетор и два его преданнейших воина бросились в бой.
        - Наместник… Ты болен… - прошептал напуганный Пиппин. Рядом с хоббитом возник разгневанный Гэндальф. Он поднял руку, и занесенный меч вырвался из руки Дэнетора и упал куда-то назад, во тьму, а сам Наместник невольно отшатнулся.
        – Что это значит, Наместник? - грозно вопросил Гэндальф. - Обитель мертвых - не место для живых. И почему твои люди бьются здесь, когда враги подступают к Воротам Города? Или Враг уже в ограде успокоения?
      – С каких пор Правитель Города должен отчитываться перед тобой? - злобно возразил Дэнетор. - Разве я не могу приказывать собственным слугам?
      – Можешь, но другие могут не признавать твоей воли, если она обратилась к безумию и злу. Что ты хотел сделать со своим сыном? Зачем приказывал ему наблюдать, как создаются орудия Древней Тьмы?
      - Он горит, уже горит! Огонь в его теле. Скоро сгорит все. Запад пал. Он весь сгорит, и останется только пепел, а пепел развеет ветер! Не забирай моего сына! Он зовет меня! – тоскливо вскрикнул Дэнетор.
      – Да, зовет, - ответил Гэндальф, - но ты не подойдешь к нему. Пока не поздно, его нужно лечить. А твой долг, Наместник…
     - Вести войска и защищать город, хотя бы и ценой собственной жизни – это ты и хотел сказать? - рассмеялся Дэнетор. – Я это делал, использовав полученные знания. Знания – как меч, как топор – их можно использовать и во зло и в добро. Я хотел защитить город, а теперь в него вступает Враг. Потому что ты, Гэндальф, невольно послужил ЕМУ,  когда уничтожил мои пушки. С ними Минас-Тирит стал бы только сильнее   
        – Такие речи на пользу Врагу! - воскликнул Гэндальф, и демонстрируя невероятную силу, подхватил Фарамира и отнес к носилкам. Фарамир застонал и позвал отца. Но Берегонд и его люди в сопровождении растерянного хоббита вынесли раненого из усыпальницы Наместников.
         Дэнетор в ответ гневно рассмеялся.
          – Разве я не видел, чего ты добивался, Митрандир? Но знай, хитроумный Митрандир, я не буду твоим орудием! Я - Наместник Дома Анариона! Не жди, ты не увидишь меня выжившим из ума камердинером у этого выскочки. Можешь не трудиться, доказывая его права, я знаю, что он из рода Исилдура. Но я не склонюсь перед ним, последышем нищего Дома, давно утратившего и власть, и величие… И предсказываю – наступили иные времена. Совершенно другие. Передо которыми будут бессильны даже твои властители – Валары…
           Волшебник отшатнулся – в кулаке Дэнетора, обеими руками сжимавшего черный шар палантира, внезапно блеснул огонек и в следующую минуту на месте восседавшей среди вязанок дров исполненной мрачной гордости фигуры последнего Наместника Гондора вспыхнуло пламя, которое с невероятной быстротой начало пожирать и лежавшую фигуру Наместника и вязанки дров.
        Гэндальф повернулся к воинам.
        - Вы расскажете всем, что он сумел забрать у одного из вас факел и сжег себя. Ясно? – проговорил волшебник – Мы видели тут нечто непонятное. И не рассказывайте никому, пока я не разберусь во всех странностях.

Вечером будет окончание главы и большой сюрприз для вас, друзья!

Отредактировано Ломехир (15-03-2012 02:56:12)

А ТЕПЕРЬ СЮРПРИЗ!

Глава 24
Разоблачение некроманта

      Разведчик королевства лесных эльфов Асториас прошелся по тюремной камере, нервно пошевелил острыми ушами.
      Он прожил много лет, он не раз совершал и в одиночку и в группах рейды по Средиземью, даже бывал в Драконьих горах и видел, как драконы высиживают своих драконят. Но ему доселе не доводилось попадать в плен. Причем так постыдно и позорно! И как он не услышал, не учуял опасности? Право, во всем повинно это странное изделие Врага, которое он увидел на дороге из черной смолы, перемешанной с камнями! Мог бы и раньше сообразить… Сколько раз Асториас путешествовал по побережью Рунного моря, не раз бывал в гостях у гостеприимной королевы темных эльфов, и ни разу не видел такие дороги и странные дома. А то и дело проносившиеся по дороге мимо него гудящие повозки с людьми внутри? Наверняка это были такие же, как теперь и он, пленники Саурона…
       А когда Асториас увидел стоявшую на обочине почти такую же, как те повозки, бесконную телегу, только с двумя огромными задними колесами, то он решил проверить ее своим славным мечом Эбуритадиром на прочность. И тогда кто-то из местных, подкравшись сзади, приложил его увесистой дубиной по голове. Ох, как она ноет… - эльф потрогал бинты на голове. Там ощущалась огромная шишка. Что ему теперь делать?
       Эльф сел на железную кровать, провел пальцами по серой простыне.
       - Может, повеситься? – подумал Асториас и с негодованием отверг эту мысль. Умереть… и превратиться в бездумного зомби, одного из солдат Врага. Сначала он с готовностью выложит некромантам все, что знает и потом его стрелы полетят в товарищей… А если… - эльф вскрикнул, представив жуткую картину смерти любимой девушки от его стрелы. Нет, самоубийство – это трусость. Надо жить. Чтобы вызнать, откуда появился этот странный город, в который его привезли… люди. Обычные с виду пахари, но относящиеся к тому странному городу, как к привычному явлению в своей жизни.
       А чтобы Саурон умел переносить города с места на место… - это было полным бредом, невозможностью! Только Валары, а то и сам великий Эру, возможно, сумели бы устроить такое.  И в этом явлении следовало разобраться.
      Асториас принял решение - он постарается все разузнать и выбраться из этого жуткого места. 
      Эльф зябко повел плечами, вспоминая допрос.
      Сначала два солдата в странной, зеленой пятнистой форме провели закованного в стальные наручники Асториаса по покрашенным в синий цвет неуютным коридорам. А затем привели в небольшую комнату, где за заваленным бумагами столом сидел мужчина в синей рубашке и синих штанах.
        - Так, Клавдия, начинай оформлять протокол – сказал мужчина девушке, сидящей за соседним столом.
       - Хорошо, Сергей Николаевич
       Тогда отважный эльфийский разведчик и познал, что такое настоящий страх.
       Вместо того, чтобы достать чернила и пергамент, девица повозилась с каким-то странным ящиком из черной кости, зажглось окошко на узкой коробочке из стекла и кости.
       Эльф вытянул шею, приглядываясь к действиям девушки. А та тем временем взялась за какую-то черную штучку, лежащую на столике, по окошку забегала стрелка, ткнулась в рисунок книги. Окошко мигнуло, открылось нечто напоминающее лист пергамента, замигала черная черточка.
     Девушка застучала по черным костяным клавишам с красными буквами, а на окошке начал возникать текст на непонятном языке.
      Асториас покрылся холодным потом. На его глазах происходило нечто… - нечто достойное Архимага некромантии, причем, отнюдь не самого мелкого уровня. Заставить кости думать и даже что-то говорить – раз этот костяной ящик жужжит… наверное он рассказывает этой магичке или не магичке всю подноготную про него, Асториаса?

- Нет, конечно – обиделся эльф. – Наши стрелы – серебристые, зеленые, а у наших родственников с побережья Рунного моря – золотистые с серебряными перьями. Красных стрел с черными перьями у нас нет!
          - Да… - покивал орк – Быфает, наших фоиноф приносят с поля битфы с такими – серебристыми и золотистыми стрелами в ранах. Это я понимаю. Честный бой. Но разить особыми стрелами женщин и детей? Похоже на трусость…
          - Точно, трусость! – поддакнул эльф – Хотел бы я знать, кто нападает на ваши селения и валит вину на эльфов…
           - Как и на оркоф – кивнул Громых. – Фот фопрос, кому это надобно было – сеять сфары между нами?
           - Эльфы с Запада тоже не без греха – протянул Асториас – но… мир они бы первыми нарушать не стали. Слишком заботятся о внешних приличиях. Тайные интриги – да, устраивают, но если договор подписан – соблюдут. А люди…
           - Люди ни причем – замотал головой орк. – Мы бы точно знали. От людей чесноком-луком пахнет – наши псы бы учуяли. Да и те из наших, кто выжил, гофорили, что нападали именно эльфы. А то и быфало, что лишь один уцелефший придет и скажет – эльфы напали! Вот так...
           - Знаешь, орк – задумчиво сказал эльф – расскажи мне про урус-хаев…
          Так и повелось с того дня – Асториаса больше не таскали на допросы, даже позволили без охраны совершать прогулки в тюремном дворе, впрочем, как и орку.
          И они, позабыв о старой вражде двух народов Средиземья, беседовали друг с другом. Да и с кем еще им было разговаривать – не с молчаливой же охраной!

*****

         И вот в один из длинных, будничных дней в камеру пленника заглянул солдат в зеленой пятнистой форме. Он небрежно повел дулом автомата.
        - Гражданин Асториас, с вещами на выход!
        Эльф завязал в узелок выданные тюремщиками ему еще в первый день тарелку с ложкой и проследовал в коридор. Из соседней камеры вывели орка Громыха.   
        - Куда это нас федут? – спросил Громых у охранников.
        - К начальству. А потом вас, наверное, по домам отпустят.
        Орк и эльф облегченно вздохнули. Переглянулись между собой.
        - Знаешь, Асториас – промолвил орк – А федь, фы, лесные эльфы, в общем, ребята слафные! Только…
         - Очень помешаны на сбережении леса? – угадал эльф – Скажу тебе вот что.  Ты видел, как уносит вода землю в оврагах?
         - Да – кивнул орк – И потом приходится потратить немало сил – натаскать камней, фозфести арку над дном офрага, земли принести. Некоторые наши племена, я слышал, даже сады целые разфодят на месте офрагов.
         - И правильно поступают! – заметил эльф. – В природе все взаимосвязано. Нет деревьев – степь постепенно превращается в пустыню…
        Так, обсуждая пользу деревьев для земли, два приятеля пришли в кабинет руководителя НЧЧК Мехова.
      А там в кабинете перед Сергеем Меховым сидел понурый эльф в некогда роскошной, а теперь весьма порванной одежде безвкусных тонов – зеленых с голубыми кружевами штанах, кричащего оттенка розовой рубахе с грязно-коричневыми кружевами вокруг обшлагов широких рукавов, модная прическа была подпалена, длинные уши печально обвисли, отчего эльф походил на пуделя.
      Мехов кивнул на пленного.
      - Бывшее величество Проклятых эльфов, король Нежениэль.
       Асториас прищурился, разглядывая бывшего короля и внезапно побледнел.