Потрепанные разгульным образом жизни казановы заявляются, когда уже собирался на утреннее построение. М-да, далекое от жизнерадостного зрелище.
Удивительно, но сегодня занятия сведены к самоподготовке. Достойно оценив пруху, эротические герои, благоухая перегаром, дрыхнут на составленных в ряды стульях (интересно, что о них на самом деле подумали в итоге дамы?), я привычно анализирую происшедшее и прикидываю варианты будущего. Бесшумно открывается дверь учебной аудитории. Олег. Одним взглядом оценивает обстановку, коротко усмехается, кивком предлагает выйти. Ну, вот, решение принято.
- Собирать вещи?
- Ты прав, догадливый наш. Еще мысли есть?
- Поеду явно не домой.
- Неплохо. А еще?
- Не скажу.
Олег улыбается, одобрительно кивает. Куда делся свойский парень-партизан? Сейчас это уверенный, привыкший командовать, опытный офицер спецслужбы. И явно повыше майора в чине.       
- Александр Владимирович, собирай обмундирование, сдавай постельные принадлежности дежурной, сумку упакуй. Я договорюсь относительно вещевого склада, сходим вместе.
- Есть.
Стою над практически собранной сумкой и раздумываю: что надеть? Нет демисезонной куртки — планировал ее приобрести на рынке, но как это сделать без увольнений? Ладно, до склада дойду в бушлате. А потом? Одна надежда, что буду в основном находиться в транспорте - рубашки с вязаной жилеткой по такой погоде маловато. По дороге попрошу Олега (кстати, как его по отчеству?), заскочим в подходящее место купить.
Легок на помине — после короткого стука в дверь на пороге появляется куратор. В руке... куртка.
- Примерьте, Александр Владимирович.
- Гм-м. Олег?..
- Михайлович. И давай, товарищ майор, без лишних политесов. Саня, надевай что дают, и будем шевелиться — время.
- Олег Михайлович, спасибо. Приобрету другую — верну.
Взгляд с оттенком снисхождения в ответ. И как понять?
Куртка, кстати, оказалась в самый раз по размеру, любимого фасона, немаркого цвета темного хаки и теплая. Застегиваю молнию, поднимаю глаза на куратора. Он протягивает черное кепи-«немку»:
- Бери, тоже тебе. Слишком умная голова, чтобы оставлять ее под дождем.
- Спасибо.
Стоит ли говорить, что размер опять мой?
Резво выдвигаемся на склад и освобождаемся от военного имущества. Не проверяя комплектность, прапорщик ставит закорючки подписи в обходных листах. Быстро шагаем назад, забираем оставленные у клетушки  дежурной сумки, посещаем строевую часть штаба. Олег сдает «бегунки», получает свои и мои документы, засовывает во внутренний карман. Понятно.
На стоянке за воротами КПП одиноко мокнет под дождем темно-синий минивэн-фольксваген, виден силуэт водителя. Занимаем удобные кресла в салоне, машина трогается.
- Как ты думаешь, Александр Владимирович, куда мы сейчас поедем?
- Москва, Ходынское поле. По вашей терминологии — Аквариум.
- Так уже не называют, но в целом ты прав. Давно о наших функциях догадался?
- Относительно. Вы не особо-то и маскировались.
- Как сказать. Что думаешь о сборах? Только честно?
- Я прошел отбор с почетным первым номером, а сейчас еду на собеседование, которое круто изменит мою жизнь.
- Да уж, ты не разочаровываешь.
Кивнув, куратор замолкает. Путь далекий, в окошко смотреть скучно. Достаю Нокию, запускаю читалку, открываю книгу. По иронии судьбы — записки офицера КГБ, причем явно настоящие. Уловив усмешку, Олег интересуется:
- Что читаешь?
- Книгу о службе офицера КГБ.
Он тоже улыбается:
- Фантастика?
- Думаю, что нет. Начинал топтуном, потом ушел в пятерку... По стилю — явно не профессиональный писатель.
- Нравится?
- Просто интересно, как человек служил в великой державе. Есть мысли, почему держава погибла.
- И почему?
- Ответ обычный — умные враги и много предателей. С самого верха предателей. И подонков по совместительству.
- Он прав. Предателей много.
Продолжения нет, помрачневший Олег замолкает. Машина наматывает километры, куратор дремлет, я читаю, иногда отрываясь, чтобы взглянуть в покрытое каплями окно.
Москва. Гигантский, погрязший в копоти выхлопных газов мегаполис. Железные стада ползут по улицам, сливаясь и тучнея. Чем ближе к центру, тем медленнее движение. Пару раз вообще стояли минут по сорок в глухих пробках. Наконец, разворот, и минивэн шустро ныряет в открывшиеся ворота двора большого, известного всей стране после книг предателя, здания.
- Что улыбаешься?
- Вспомнил старый анекдот, Олег Михайлович, про здание из окон которого видны Магадан и Колыма. Вот и подумал: а что будет видно из кабинета твоего начальника?
Старая шутка прошла нормально:
- Многое, Александр Владимирович. К примеру, Африка, Куба и гораздо дальше расположенные места - тоже.
Все еще с улыбками подходим к подъезду.
Крепкие, прошедшие школу спецназа, прапорщики въедливо проверяют документы спутника и бумаги на меня. Широкие лестницы, высокие потолки,  качественный ремонт, приглушенных красных тонов дорожки под ногами. Без спутника я бы точно потерялся в лабиринте бесконечных переходов. Посетив по дороге безупречный в отношении чистоты и состояния сантехники туалет, оставив в каком-то кабинете сумки, наконец, заходим в приемную. Олег, здороваясь, кивает секретарю, снимаем верхнюю одежду, цепляем на раритетную вешалку. Я присаживаюсь на стул, куратор заходит в кабинет, минут через пять возвращается с озабоченным лицом:
- Владимирович, пока не получается — на дорогу времени много потеряли, сейчас шеф занят. Но зато прибыл человек, с которым тебе тоже надо пообщаться. Пойдем.
Притормозив в коридоре, куратор тихо инструктирует:
- Человек приглашен с четкой целью — провести беседу, качественно проинформировать по международному положению. Знакомиться, раскрывать себя нельзя, вопросы допускаются только по теме беседы, ничего личного. Александр Владимирович, ты понял?
- Так точно.
- Хорошо. Да, военным языком тоже не отсвечивай. Общайся на нормальном гражданском.
- Я понял, Олег Михайлович.
- Давай в тот кабинет. Закончите — там кнопка на столе.
Тамбур. На всякий случай стучу, открываю дверь, вхожу. Небольшое помещение, стол, два стула. С противоположной стороны стола встает мужчина лет сорока и очень знакомый на вид. Я его видел. Где?
- Здравствуйте.
Окончательно вспоминаю и отвечаю на приветствие:
- Здравствуйте, Николай Викторович.
Он явно тоже проинструктирован, поэтому отвечаю на невысказанный вопрос:
- Мы знакомы заочно — я давний почитатель ваших книг и вашего таланта, бываю и на вашем сайте.
Хорошая открытая улыбка:
- Ну, что же, мне очень приятно. Присядем?
Занимаем места. Николай сосредотачивается, глубоко вздыхает:
- Какие мои книги вы читали?
- Все, Николай Викторович.
- Вопросы возникали?
- Только по недавней истории. Конкретно по развалу Советского Союза. Но, полагаю, время раскрытия этих тайн еще не подошло, как и по приходу к власти заинтересованных в восстановлении великого государства сил.
- Вы правы. Вообще, материал собран, и я надеюсь все-таки отразить это в будущих книгах. Но сейчас речь хочу повести о другом.
Чем дальше рассказывает о политическом раскладе Николай Викторович, тем больше мне кажется, что мир сходит с ума. Или я попал не в свою реальность? Как объяснить логику поступков и намерений тех, кто ведет человечество к ядерной войне?! Войне против России.
Завязнув в неудачах на Ближнем Востоке, еще глубже провалившись в пучину финансового кризиса, основанного на долларовой печатной машинке, мировые англо-саксонские воротилы решили пойти ва-банк — списать все долги в пламени ядерного пожара, направленного на захват ресурсов моей Родины и ликвидацию государства российского.   Не могу, не хочу верить, но распечатки интернет-страниц, справочные материалы, заметки из зарубежных газет, отрывки выступлений вражеских политических деятелей, анализ государственных отношений и безупречные аналитические выводы Николая убийственно правдивы и достоверны. Никого против войны. Поставленная перед перспективой краха евро, небывалым размахом массовых акций неповиновения, развалом единого рынка трусливая Европа в очередной раз кинулась лизать сапоги натовских генералов под звездно-полосатым. А Китай?
- Им твердо обещаны наши дальневосточные территории. Твердость подкреплена официальными государственными договорами. Не забывайте, что они же главные промышленные партнеры Америки и держатели их гособлигаций.
- Не боятся, что следующая очередь — их?
- Думаю, рассчитывают модернизировать армию, нарастить ударные ядерные силы, опять же велико значение временного фактора.
Николай Викторович закончил. В его глазах осознание надвигающейся беды, желание найти ошибку, понять с облегчением, что выкладки неверны, и горькая твердая уверенность в своей правоте.
- Сколько у нас времени?
- Уверен, что не больше года.
Теперь он с надеждой и верой вопрошающе смотрит в глаза. Правильно, писатель и аналитик рассчитывал на встречу с высокопоставленным человеком, который сможет найти решение, имеет силы и возможность  спасти страну. А я? Стиснув зубы, пережигаю в растущей ненависти рвущееся из сердца отчаяние. Твари! Никак не нажретесь?! В том мире вы получили по заслугам, огребете и в этом! Несгибаемая уверенность вызрела в душе, принеся знакомое ледяное спокойствие разуму. Вот она — миссия. Что же, значит, планида такая — отсекать ядовитой змее голову. Ядерным скальпелем.

Отредактировано niklom (19-10-2011 10:34:17)