Кстати, разве у героев не осталось "незасвеченных" SIM-карт и телефонов? От лишних трофеев они избавлялись, но вот симки покупали, кажется, с запасом.

Когда миновали стрелку, пришлось вернуться к ставшей привычной рваной манере движения. Установленная усиленная батарея заряжена, обычная в рюкзачке за спиной. Ковент Гарден, Лейстер Сквайр, Пикадилли Круговая... Такое впечатление, что гигантский город вымер, остались только мы и шум пустого метро. Колено трубы забрали без проблем, надежно закрепили фалом и дотянули немного потяжелевшую тележку до места закладки. Метки в штреке с аппаратурой оказались нетронуты. Это радует.
Перебравшись через массивные трубы, вытянув руки, принимаю наше колено. Места развернуться маловато, Кемаль, как может, придерживает груз. Гулко звякнуло о бетонный пол, перехватив и еще раз приподняв, подвигаю железяку к стене.
- Как?
- Немного сдвинь в угол.
- Так?
- Да. Отлично.
Зачерпнув из залежей пыли за кабелями солидную горсть, промазываю стыки с полом и стеной, равномерно посыпаю сверху. Выбравшись, выхлопываю ставшие черными перчатки. Взлетевшее облако уносится воздушными потоками, часть затягивает в проем. Оцениваю маскировку. Да, не устанавливал бы сам — не поверил бы, что трубы здесь не было. Стоит очень к месту, надежно, можно сказать, кондово. Под пылью свежая краска совершенно не выделяется. Ставим метки из кусочков бетона, можно возвращаться.
- Батарею будешь менять, Искандер?
- Еще больше трети заряда. Где-нибудь в тоннеле между станциями отработаю.
- Как знаешь.
Когда проезжали нашу бытовку, здоровяк произнес:
- Продуктов нам только на завтрашний день, разве что пара банок консервов в НЗ останется. Послезавтра всяко идти.
- Хорошо бы еще выход в город присмотреть, поближе.
- Такие вентиляционные отпадают — концевики сигнализации внутри бытовок, не заблокировать.
- Надо прикинуть насчет путей с платформ Холборна. Мы ходим через одну, а есть ведь и вторая, парная древней Олвич. Настолько сгнить не должна, а избыток сигнализации на старом неиспользуемом строении маловероятен.
- Логично. У нее ведь должен быть отдельный выход в город?
- Да.
Отъехав от Лейстер Сквайр, заменил в ноутбуке батарею. Подождали, пока загрузится система, запустили девайс, двинулись дальше. Вот уже закончился обитаемый участок метро, миновали неиспользуемую платформу Холборна.
Все шло нормально и привычно, пока вдруг в черном тоннеле на Олвич лучи наших фонарей не скрестились на преграждающей путь бесплотной фигуре. Тяжело охнул Кемаль. Призрак, лицо которого то наливалось мертвой белизной, обрисовывая черты молодой женщины, то возвращалось до состояния скалящегося черепа, повернул голову, переведя налитые инфернальной чернотой глазницы... и я в полной мере испытал ощущения напарника. Полный изначального зла, жадно сосущий тепло жизни взгляд душил, давил волю, пробирался липкими щупальцами к самому сердцу. В голове зазвенел, наливаясь силой и обертонами, пронзительный женский голос. Песня или вой? Сложно сказать. Тут слились и невероятная гармония, и разрушающая чувства какафония.
- Нет!
Долей секунды хватило на то, чтобы почувствовать силу нечисти... и противопоставить ей свою.
- Ненавижу, когда меня пытаются поиметь. Слышишь, жаба?
Теперь мой взгляд жжет и леденит инфернальную сущность, теперь ее корежит и мнет. Преодолевая слабеющее сопротивление, не отводя глаз, иду прямо на тающую фигуру. Голос в мозгу истончился и с мерзким писком лопнул. Одновременно растаял и исчез призрак. Луч влево, вправо — ничего. Глубоким вздохом успокаивая колотящееся сердце (по вискам течет остывающий пот), поворачиваюсь к напарнику. М-да, выглядит не очень.
- Все кончено, Кемаль.
Яркий луч фонаря здоровяка упирается в лицо, заставляя жмуриться, в ответ дрожит хриплый голос:
- Где она?
- В аду. Опусти фонарь, напарник. Слепит.
Ага, уже соображает — свет уходит вниз.
- Искандер?..
- Кранты ей, брат.
Механически он поднимает выпавший из рук фал и вспоминает:
- Командир!..
Понимаю и я. Черт! Ахмет оставался один!
Стуча ботинками по дорожке, бросив тележку, несемся к вагону. Свет горит, но навстречу никто не выходит. Кемаль распахивает дверь. Бледный до синевы командир с «Береттой» в руке неподвижно сидит у лампы.
- Ахмет!..
Здоровяк подскакивает, выдергивает из безвольных пальцев ствол, встряхивает товарища. Остановившийся взгляд командира медленно оживает.
***
- Она была певицей. Вздорной и своенравной, с отвратительным характером. Впрочем, пела тоже так себе.
Я не спеша рассказываю, а Кемаль и, хлебнувший коньячку из заныканной фляжки и почти вернувшийся к привычному состоянию, Ахмет внимательно слушают.
- На месте станции Олвич находился театр, а публика центра Лондона очень разборчива. Получив в очередной раз вместо оваций неодобрительный гул и свистки, она вернулась в гримерку и повесилась. В душе было столько ненависти и черной злобы, что получила личным адом жизнь привязанного к этому месту привидения.
- Когда это произошло?
- Сто тридцать лет назад.
- Искандер, откуда ты это знаешь?
- Командир, я не первый раз встречаюсь с призраками. Хочу огорчить вас, парни — наверняка, не в последний.
Двойное: «Что?!» прозвучало в один голос.
- В общем, я снял с нее информацию. Много личного, чуть-чуть по метро. Главное — она тут не одна.
- Песец. Эта тварь чуть всю душу не вытянула...
Ахмет, вспоминая, кривится, еще раз отхлебывает, передает в ответ на просящий взгляд фляжку здоровяку. Тот тоже делает глоток.
Когда привели в чувство командира, я, оставив с ним Кемаля, сходил за тележкой и вещами. На месте исчезнувшего призрака не было ничего — ни следов, ни праха. Только непотревоженная вечная пыль метро. Вернувшись, застал парней уже оклемавшимися и в относительной норме.

Отредактировано niklom (04-12-2011 21:19:45)

певицей

Главный герой - настоящий охотник за приведениями!

Только напарники главного героя как-то уж очень быстро свыклись с существованием приведений. Религиозный человек перекрестился бы или молитву прочел, последовательный атеист стал бы искать материалистическое объяснение в понятных выражениях ("психотронное оружие", например).

Или они что-то такое знали и, возможно, сами испытывали? Было бы нелогично, если бы монополию на приведений имел лишь Лондон... Или дело в глубине заложения? Московское-то метро значительно глубже, не в культурном слое, а в юрских глинах и еще более древних известняках, а о призраках рыб и моллюсков я что-то не слышал...

А не лучше ли было бы сказать "наши метки" или "оставленные нами метки"? И почему "проем", если там тупик? Один раз герой мог такое сказать, подбирая  выражения, но повторять - по-моему есть слова получше.

// Кстати, тупиковый боковой отнорок у горняков называется, помнится, штреком.

По-моему логичней было бы сказать "горсть пыли". Залежи - то, что лежит, давно и прочно. А если оттуда что-то взять, то это уже добыча полезного ископаемого. По крайней мере я бы сказал "Зачерпнув из залежей пыли за кабелями горсточку..."

Слова с близким смыслом. Может, оставить только "бесплотной"?

По-моему это повтор. Может, лучше "... зазвенел, наливаясь силой и обертонами, пронзительный ..." ?

Эпитет кажется мне странным, неподходящим для описания движений пережившего потрясение человека. Может, лучше "механически"? Или как-нибудь развернуто, дескать, чувствуется, что напарник потрясен, неуклюже он нагибается за выпавшим из рук фалом...

Мысль о том, что каждая склочная баба - адепт зла и после смерти станет злобным призраком, мне почему-то очень не нравится... Может, как-нибудь уточнить или переформулировать - дескать, столько черной злобы было в ее душе или - что ее личным адом стали лондонские подземелья ?

А вот скрывать важную информацию от напарников - не по-товарищески. Логичней было бы, если бы себялюбивая певица вывалила бы на главного героя кучу своих обид и огорчений, и мимоходом упомянула бы, что она тут не одна.

И "в некотором роде" по-моему не звучит, тем более что уже было вводное слов "в общем". Может, лучше "так сказать" или "образно выражаясь" ?