Глава 22. Новый виток
В училище прибыли сразу два полковника. Оба — мои старые знакомые. Один — любезнейший Иван Павлович, с которым я свёл краткое знакомство ещё на третий день войны — тот самый, который и сформировал, по-существу, наш москитный авиаполк. То есть превратил партизанский отряд в воинскую часть.
Второй — Петров, притворявшийся лейтенантом — слушателем курсов воздушной стрельбы. Мы с ним совсем недавно расстались на Южном фронте, а тут он снова появился — понравились видать ему наши «хори». К разговору пригласили они и майора Бойко — получилось что-то вроде маленького такого совещания. Звать начальника училища или Шурочку, или Москалёва они и сами не стали, и мне не велели, из чего следовало заключение — разговоры пойдут об обстоятельствах, связанных с особенностью моей памяти — то есть планируемые темы не для широкого круга лиц.
- Извини, Шурик за маскарад, - безо всякого смущения высказался Петров, - однако проверить информацию товарища Бойко следовало не беглым поверхностным взглядом, а изнутри, так сказать. Потому что мнение руководства Южного фронта и оценки данные признанными руководством специалистами не совпали. И вообще там у вас на юге всё не так, как на других направлениях — командование фронта без конца спорит со ставкой, а приказы выполняет с отклонениями от предписаний. Впрочем, это к нам прямо не относится.
Из сделанной оговорки я заключил, что этот лётчик больше связан с общевойсковым командованием, чем с авиацией. Хотя, поди разбери, кто там с кем и как связан. Он может быть и из какой-нибудь инспекции.
- Так вот, - продолжил Петров. - Наша задача в кратчайшее время сформировать ещё один москитный авиаполк и направить его... - там видно будет куда. Обстановка сейчас крайне напряжённая, поэтому сроки сжатые. Но, имей ввиду, боеспособность у этой части должна быть не хуже, чем у двести пятьдесят шестого МАП.
«Что же, - подумалось, - ход логичный. Немец прёт, наши отступают... а мне ужасно интересно, можно ли как-то при помощи этого приближённого к верхним сферам человека прояснить вопрос об отличиях нынешней варианта развития событий от того, что имел место... нет, память не хранит нужных деталей, однако хоть что-то из этого полковника можно вытащить — уж он-то явно трудится в учреждении, где оперативную обстановку анализируют тщательно».
- Приказы нужно выполнять, - кивнул я смиренно. - И выполнять как следует. С умом и крепким душевным порывом. Для этого очень хотелось бы услышать от вас описание развития военных действий на Южном фронте в сравнении с тем, что происходило в других местах. Это не из любопытства, а для выделения наиболее эффективных тактических приёмов и, как следствие, закладки в боевые машины необходимых качеств.
Скажете — нагличаю? Да, нагличаю. И вижу, как переглядываются командиры. Но в той или иной степени каждый из них знает меня лично, причём с положительной стороны, а майор Бойко ещё и делает в сторону полковника Петрова глаза кота в сапогах из мультика про Шрека. Типа — делай, что просят — не спроста этот пацан со стариковской памятью пристаёт по такому вопросу. Ну, и вообще, тут все свои...
- Хм, - полковник тихонько «стравил пар». Иван Павлович извлёк из портфеля бутылочку коньячку, я, как хозяин, подал стаканчики, майор, словно волшебник, извлёк шматочек сала и приличную краюшку чёрного хлебушка. То есть обстановку технично перевели в положение «без галстуков». Ну и, в конце-концов, все мы старшие офицеры — носим синие галифе.
- Южный фронт сумел сохранить почти всю авиацию, - неохотно начал бывший «лейтенант». - На других направлениях потери были значительно больше. Как следствие — противник там захватил господство в воздухе и пользовался им, продолжая выбивать наши самолёты уже в воздушных боях.
На юге тоже шли сражения за небо, но с переменным успехом. Причем потери неприятеля были выше. Особенно — в истребителях. Всё это привело к некоторому паритету. Довоенный запас бомб нашим удалось вывалить на голову подтягивающимся к переправам через Прут румынским частям, да и немцам досталось. Переправы разрушались несколько раз, бомбились вражеские плацдармы на нашем берегу.
В результате противник смог начать массированное наступление только на исходе первой декады июля, дав нашим почти три недели времени на сосредоточение и приведение в порядок матчасти. Особенно важно это было для танкистов. Ещё большим подспорьем оказалась радиосвязь. Ею были снабжены посты воздушного наблюдения, оповещения и связи, но сухопутное командование мигом это оборудование стало использовать в своих целях, таская наблюдателей вместе со штабами. Всё-таки командующий авиацией и начальник штаба фронта быстро нашли общий язык.
Потом происходили упорные бои, в которых наши войска вели планомерное отступление... за что Ставка не раз была готова расправиться с руководством фронта. Однако территориальные потери не шли ни в какое сравнение с теми, что имели место севернее. Словом, никого не наказали — только несколько дивизий переподчинили Юго-Западному фронту.
Из последних успехов следует отметить действие бомбардировочной авиации по тылам немцев, наступающих на территории Украины, и массированный бомбовый налёт МИГов на Плоешти. Они действовали с аэродрома Браилова. Взлетели в темноте, подошли к цели на рассвете и с малой высоты, прицельно, обработали как нефтеперегонные предприятия, так и станцию. Разведка отмечает некоторые затруднения с поставками немецким войскам горюче-смазочных материалов. Пока незначительные, но прогнозы на ближайшее время обнадёживают.
Воспользовавшись наступившей после принятия глотка нектара закусочной тишиной, я отметил, что, оказывается, МИГ — достаточно удобный самолёт для проведения всяческих диверсий. Москитный, так сказать, бомбардировщик.
- На паровоз в среднем по двадцать ЭрЭсов уходит, - откликнулся Петров, принимая из рук Сан Саныча черняшечку с салом. - Но Карманов, Покрышкин или Фадеев обычно первым же залпом попадают. И да, удобный самолёт для точечных ударов по тыловым объектам.
- Так Плоешти продолжают бомбить? - поторопился уточнить я.
- Силами малых самолётов это уже не выходит — румыны отбили и Браилов, и Галац. Бои идут уже за Измаил. Немцы рвутся к Тирасполю. Нагнали авиации и давят. В общем, Первомайск мы потеряли, вздохнул полковник, — только у Вознесенска смогли закрепиться. И ниже по Южному Бугу. Зато наши приспособились бомбить ближние тылы противника по ночам с У-2. А до нефтяных районов дотягивается только морская авиация или дальняя. И у тех и у других уже приличный износ матчасти. От Крыма путь не близкий, но базироваться на Одессу не хотят — и положение с ней неустойчивое, и перебазировать большое аэродромное хозяйство в зону, где сохраняется угроза захвата противником — рискованное дело.
К тому же, немецкая одиннадцатая армия угрожает Перекопским укреплениям, - Петров вздохнул. - Донбасс под угрозой.
- Да уж, - я тоже вздохнул. - Вообще-то Перекопу всегда не везло. Всеми стратегами мира и их штабами Перекопские укрепления традиционно считаются неприступными, но Красная Армия его в Гражданскую взяла. Да и раньше не помню ни одного упоминания о том , чтобы на этом перешейке останавливали сколь-нибудь серьёзные силы... - и тут, гляжу, все трое моих «собутыльников» достали блокноты и сделали в них какие-то пометки. Выходит, имеет место, если и не допрос, то, во всяком случае... короче, от меня ждут откровений.
Ну, по части стратегии, вряд ли я хоть что-нибудь ценное изреку, а вот касаемо конкретной поставленной перед нами задачи мне есть что сказать.
- Тогда товарищи командиры, слушайте внимательно. Вот готовим мы истребителей — это правильно. А только авиация состоит ещё из многих других специалистов. Нужно набирать и мотористов, и авиамехаников, и радистов и оружейников. Скажем, в Воронеже преподавателей по двигателям и собственно устройству самолёта отыскать несложно — имеются профильные предприятия с опытными кадрами. Но знатоков из других областей следует немедленно пригласить. Иван Павлович, вам эта задача по силам?
- Сделаю, - кивнул полковник.
- Теперь о собственно лётчиках. Безлошадные из потрёпанных частей — это неплохо. Думаю, они какое-то время будут составлять основную часть потока наших слушателей. Но, уверен, в местах заключения содержится некоторое количество участников боёв на Халхин-Голе, в Китае и в Испании. Всех их нужно срочно оттуда достать, присвоить сержантские звания и отправить искупать свою вину перед Родиной прямиком сюда.
- Предателей? Изменников? - всколыхнулся майор Бойко.
- На их проступки мне насрать, - ответил я грубо, изображая, будто поднабрался. - Погибнут в бою — туда им и дорога. Не погибнут — пускай фашистов бьют.
- А как сбегут? - воспротивился Сан Саныч! - Прямо из боевого вылета вместе с секретной машиной.
- От хороших ведомых хрен они сбегут, - усмехнулся я, изображая куражливую ухмылку. Так что, похлопочите, сделайте милость.
- А зачем сержантские звания присваивать? - спохватился полковник Петров. - Пусть служат в качестве рядовых.
- Как хотите, - не стал наставать я. - А только им тогда придётся в просительном тоне общаться с техническим составом. Впрочем, пофиг. Пусть поумоляют своих механиков устранять неполадки — им это только на пользу пойдёт.
- Думаю, сержантами их сделать — нормально, - пошел на попятную мой оппонент.
- Тогда и всё. Самолётов на полк на заводе наделают быстро, группа летчиков у нас тоже уверенно проходит курс. Так что костяк мы подготовим уже скоро. А кто этим полком станет командовать?
- Капитан Батаева, разумеется, - как о чем-то само собой разумеющемся откликнулся Иван Павлович. Но первое время я при ней поработаю начальником штаба.
- Так она того. В положении.
- Командиру летать не обязательно. А врач полку по штату положен, - ухмыльнулся Петров. - Да не переживай ты за Шурочку — подготовит себе смену и получит отпуск. Декретный, по закону. Срок-то у неё пока маленький — это когда ещё животик отрастёт!
***
Производство работало ритмично, выдавая каждый день по три-четыре «хоря». Учебный процесс тоже наладился — мы отработали и методику преподавания, и процедуры тренировок. Шурочка, вопреки своему обещания больше не летать, всё-таки иногда поднималась в воздух на истребителе — видимо это было связано с изменениями её самочувствия. Даже пополнение для полка на фронт «вывезла», как мы и договаривались.
Только повоевать ей не дали. Для себя я её отлучку воспринял философски — съездила к мужу на несколько деньков — это дело нужное, для здоровья полезное. Так что уверен — ребята при встрече существенно укрепили как обороноспособность страны в целом, так и связь тыла с фронтом. За следующей группой бойцов и машин Мусенька прилетала с фронта ко мне сюда - так что я и на себе прочувствовал правильность высказанного положения.
В полку, тем временем, стало уже пять эскадрилий аж по двенадцать машин. Если кто не понял — его явно готовят к делению на два. У нас на курсах тоже завершается формирование полноценной воинской части сразу со всеми службами и транспортом. Только не такой большой... как раз на тридцать истребителей.
По радио сообщают о боях на Перекопском направлении, но тревожных ноток в голосе диктора я не улавливаю. Или наши успели вовремя подтянуть достаточно сил, или немцы замешкались из-за перебоев с подвозом боеприпасов и продовольствия. Про события под Одессой ничего не сообщают — впечатление такое, будто там сейчас затишье.
***
В КБ никакого затишья нет. Тут как раз самый напряжённый период. Куча проблем встают одна за другой. Скажем винт. Вернее, винты. С одной стороны не так уж сложно нынче обеспечить двигатель редуктором — они уже стали обычным делом, потому что на V-образных двигателях воздушного охлаждения их применяют для того, чтобы размещённую в развале цилиндров пушку пропускать через ось пропеллера. То есть — передавать вращение на ось, смещённую относительно коленчатого вала.
Таким образом, культура эта вошла в обиход вплоть до того, что применяют даже редукторы, не изменяющие числа оборотов. А нам удаётся скорость вращения вала повысить и вал от переднего мотора вынести в пространство над картером заднего. А потом ещё и пропустить его сквозь вал заднего двигателя, организовав соосно вращающиеся винты. Кажется, всё хорошо. А вот и не очень, потому что слишком сильно раскручивать пропеллер нельзя — его начинают одолевать вибрации.
Зачем это нужно? Чтобы уменьшить диаметр винта, а то слишком длинные лопасти могут начать цепляться за грунт.
Второй способ решить эту задачу — увеличить количество лопастей. На «кирдыке» мы аж четыре штуки сделали, потому что имели возможность изготовить уникальную кинематику изменения шага винта. Но сейчас приходится выбирать варианты из уже имеющегося в серийном производстве на специализированных заводах. А это всего три лопасти. В результате вместо пропеллера размером метр тридцать, имеем метр пятьдесят. Да это лучше, чем метр восемьдесят у первого прототипа и у «хоря». Но по высоте стоек шасси проиграно сразу десять сантиметров. И ведь некуда деваться.
Кроме того — невозможно оказалось перенести крыло наверх — из-за перевёрнутого положения двигателей обдув головок цилиндров нужно проводить начиная с нижней части. Вдобавок переднерасположенная кабина вообще затеняет оба мотора, а не только задний, отчего крыло, воздух из-под которого и идёт на охлаждение, необходимо расширить и, соответственно, укоротить. Как следствие — не получается из него «обратной чайки». Вернее, получается совсем смешная с короткими отгибами самых оконечностей. Но, по расчётам, с поперечной валкостью — бича кирдыка - такой профиль должен покончить. Кроме того, передняя кромка крыла обрела достаточно выраженную прямую стреловидность — группа Москалёва в своё время довольно много экспериментировала в этой области и теперь уверенно всё рассчитала и спроектировала.
Как решили проблему выброски пилота с парашютом? Нет, ломать или отстреливать лопасти никто и не подумал — они нынче дюралевые, выполняемые на другом заводе. Сначала прикидывали катапультирование вверх через выступающий над фюзеляжем на половину диаметра винт, но потом сообразили что, если выброситься вниз — так туда пропеллер за пределы высоты фюзеляжа вовсе и не выступает. Поэтому пилотскую кабину сделали с люком в полу, куда выскальзывало всё кресло. Поток воздуха опрокидывал крышку вниз, выламывал её назад, вытаскивая сиденье вместе с человеком наружу и отбрасывал их вниз. То есть парашютист пролетал ниже винта, и действовало всё без пиротехники. Ну, а если поток не набегает, или его силы недостаточно на выворачивание дверцы — можно выбраться вручную. Ведь при этом и шансов попасть под пропеллер нет, раз на него не относит.
Работа этого немудрёного устройства от положения машины не зависела.
Штатная посадка и высадка производилась тем же путём, но без отламывания крышки — она повисала вниз, открывая лаз. Разумеется, ручку управления пришлось крепить не к полу, а к стенке, что требовало некоторого привыкания при действиях ею.
Перенос боковых стоек шасси в передние окончания балок привёл к некоторому увеличению их вертикального размера, зато при использовании лыж позволял убранные «доски» прижимать к фюзеляжу, погружая их в поверхность заподлицо — сопротивление летнего и зимнего вариантов самолёта выходило одно и то же.
А еще под крыльями можно было установить или направляющие для РС-82 — по паре штук с каждой стороны, или держатели для двадцатипятикилограммовых бомб. По одной штуке.
Скажете мало? Да, немного. Но это же москит. Причём на этот раз цельнометаллический. Вообще-то за крылатый металл нынче идёт нешуточная борьба между заводами и конструкторскими коллективами, но я точно знаю, где возьму его в некотором количестве на первое время. А потом, если машина «заиграет» - или через лендлиз получим необходимое, или из своих запасов родная страна выделит нам необходимые фонды.
Нашли же дюраля для крыльев сундуков, хотя туда его не так много уходит. Так и москит наш невелик. Ну и в некоторых местах мы сохранили участки, покрытые фанерой.
А вот в отношении вооружения я попросил ребят сразу предусмотреть установку трёх вариантов: винтовочного калибра ШКАСов, крупнокалиберных УБ, и двадцатимиллиметровых пушек ШВАК. Надо было заранее так продумать крепления и амортизацию, чтобы приемник ленты совпадал с полостью в крыле, куда эта лента и помещалась. Стволы в результате торчали вперёд из носа каждый на свою длину. Глядя на них я невольно задумался о дульном тормозе. Хотя бы для пушек. Но это своими силами не решается — тут не обойтись без конструктора-оружейника.
Зачем мне столько вариантов вооружения? Война началася. Неразбериха постепенно будет нарастать, создавая всё новые и новые перебои со снабжением. Откуда же мне заранее знать, что удастся достать в следующий раз? А так, хоть чем-то, да вооружим машину.
Еще был большой плюс в том, что колёса убранного шасси теперь не приходилось прятать в крылья. В освободившийся объём можно было поместить баки большого объёма.
Тут мы хорошенько посчитали и сообразили, что при скромной прожорливости наших моторов на полной заправке удастся очень далеко улететь. Но это прибавит изрядно весу и, естественно, уменьшит подвижность. Так вот, в каждом крыле мы устроили сразу два бака — большой и маленький. Маленького хватало на обычный для истребителя полуторачасовой полёт. Большого было достаточно для несения патрульной службы. А вот если залить одновременно оба... я даже немного помечтал над картой. Интересно, можно реактивным снарядом потопить речную баржу? Не одним, а четырьмя. Надо будет попробовать во время следующей командировки пробежаться вдоль Дуная. Ведь, судя по всему — фиг там кто меня поймает.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
.
