СКАЗ
о питекантропе Хоме, акулах современного бизнеса и системе послойной одежды.

Всё новое – это хорошо забытое старое
Народная мудрость

Жил-был Хома. Самый обычный не то питекантроп, не то неандерталец. Или троглодит. А может, и вовсе то самое «недостающее звено», которое никак не могут обнаружить современные ученые. Сам Хома в этом слабо разбирался, не было еще такой науки: антропология, и вообще никакой науки не было. Так что питекантропы и прочие неандертальцы жили в своё удовольствие, гонялись за мамонтами и шерстистыми носорогами и доказывали пещерным львам превосходство интеллекта над грубой силой.
Главным оружием интеллекта была, конечно, дубина. А что Вы смеетесь? Вот лев, хоть и царь зверей, а дубину взять не догадался, за что и был нещадно бит предтечей венца природы. Лично Хома постарался. С тремя товарищами. Еще и из пещеры выгнали. Опять смеетесь? Зря, зря… Оно и сейчас так же: троглодит с дубиной всегда прав. Чем больше дубина, тем больше прав. И не только в случае со львами.
Только Хома, в отличие от нынешних неандертальцев, просто так никого не обижал. Питекантропам пещера была нужна. Большая, сухая и теплая. А там, на свою беду, лев обосновался. Пришлось выгонять. А что били, так ведь добром уходить ни в какую не соглашался. Зря, конечно, поторопился бы – остался жив. А так…
Хоме со товарищи пещера куда нужнее. Беда у них: в процессе эволюции шерсть редеть начала. По всему телу. До полного исчезновения. Только на голове и осталась, да еще в некоторых местах немного. А без шерсти – совсем вилы. Ну или труба, кому что больше нравится. Хоме-то абсолютно всё равно, его сородичи еще ни вил, ни трубы не изобрели. Не до того, с шерстью бы разобраться, точнее с ее отсутствием. А то в дождик – мокро, зимой – холодно, летом жарко…
От безысходности Хома потеть научился. Всем телом. Выступает пот из тела, испаряется, часть энергии с собой уносит, всё охлаждение… Кто-то не знает, почему охлаждение? Бросайте читать эту галиматью и принимайтесь за учебники физики! И не надо говорить, что наука сложная! Хома же разобрался! А ему куда труднее было. Во-первых, не человек еще, а не пойми что, недостающее звено. А во-вторых, учебников для неандертальцев никто написать не удосужился. Тем не менее, разобрался. И даже потеть научился. На свою голову.
Хотя летом стало полегче. Но ближе к зиме – только новые проблемы. Вот пока со львом махались – взопрели устамши. А на улице поздняя осень. Улицы-то, конечно, нет, а осень – тут как тут. С ночными заморозками, холодными дождями и остальными сомнительными удовольствиями. Дождик, правда, утих ненадолго, но ветерок тот еще, а Хома от пота мокрый, хоть выжимай! Того и гляди, словишь заразу какую: простуду, ОРЗ, а то и вовсе грипп. А ведь болезни те Хоме неведомы, медицину тоже еще не изобрели. И как их лечить?! Вообще-то питекантропы здоровый образ жизни вели. Не пили, не курили, спортом занимались. Национальными видами: бег за мамонтом по пересеченной местности, махание дубиной на точность, боевые единоборства с медведями и тому подобное. Лечебным голоданием не брезговали, когда мамонт слишком резвый попадался… Так что болели редко. Но уж если кто заболевал, то тут два выхода: либо выживет, либо помрет. С вероятностью пятьдесят на пятьдесят. А еще соплеменники могут, не дожидаясь результата, дубиной по темечку стукнуть, дабы прервать свое голодание. Мол, лечебный эффект – хорошо, а еда – лучше. Ну да, каннибализм, но что с питекантропов взять. Дикие они, с гуманизмом и состраданием не знакомы. Теорию вероятности, и ту не знают… Да и… Ведь и нынче так же: кто ослаб маленько, вмиг сожрут. В общем, болеть Хоме никак нельзя…
Подумал бедный неандерталец, подумал, посмотрел на тело невинно убиенного льва, еще раз подумал. Потом подумал, что слишком много думает, вновь глянул на жертву экспансии родного племени и занялся мероприятиями по спасению жизни и здоровья отдельно взятого питекантропа. Содрал с убитого шкуру да на себя натянул.
Хорошая у пещерного льва шкура, мягкая. Комфортно в ней сидеть, тепло. Вот только посидеть спокойно не дали. Кто-то из соплеменников мамонта вдалеке заметил, и всем племенем рванули на перехват: непорядок, когда такая гора бесхозного мяса бродит по собственному усмотрению. Догнать, правда, не догнали, больно зверушка шустрая оказалась, но зато потренировались. И согрелись заодно.
А с Хомы под львиной шкурой пот ручьями льется. Пока отдышался, пока остыл – еще и одежка мокрая вся. Что делать? Развел бедолага костерок в пещере, сидит, шкуру сушит, да думу тяжкую думает. Хреново, оказывается, в теплой шкуре за добычей бегать. Почти как в пуховке под рюкзаком ходить. Эффект тот же самый. Ох ты, вперед забежал на несколько тысяч лет. А ведь найдутся в будущем такие горе-туристы. Для Хомы, конечно, они оправдание: и человеки настоящие, и в школе учились; да только шкура от этого оправдания суше не становится. А значит что? Нужна другая шкура. Не столь теплая, но чтобы ветер держала, до дождь хоть немного. А заодно и от веток на бегу защищала…
И зарубить себе на носу: в теплой шкуре за мамонтами не бегать, и в пуховке под рюкзаком не ходить! Ой, опять не туда!..
Сказано – сделано. Прихватил Хома верную дубинку и отправился в лес, будущую одежду ловить. Оно, понятно, от одинокого охотника без ружья любой зверь сбежит. Если, конечно, сам охотника не схарчит. Но ведь Хома не силой брал, а интеллектом. На весь лес хоть один баран да найдется. Баран и нашелся. Приволок Хома в пещеру мясо с овчиной, и давай из шкуры шерсть выковыривать да в кучку класть. Как всю выковырял, из кожи себе куртку со штанами соорудил. А скопившуюся шерсть бабушке отдал. Собственной. Не мог он это дело никому больше доверить. А бабушка – она бабушка и есть, родному внуку ни в чем не откажет. Вот и сейчас: вздохнула, слезла с дерева и принялась вязать свитер.
А Хома со всем племенем помчался за очередным мамонтом. Или шерстистым носорогом. Бежать в кожаной куртке было несравнимо лучше, чем в львиной шкуре. Да просто хорошо. Не жарко, не холодно. И ветер промозглый не доставал. И потелось не сильно. А когда дождь пошел, куртка не промокла. Намокла, правда, и то не сразу. «Да я ведь штормовку изобрел, - подумал Хома, - не так плохо для недостающего звена».
Не прошло и недели, как Хому вождем кликнули, а всё племя щеголяло в кожаных куртках. Времена такие были: либо перенимай новое, либо мерзни. А отсутствие каких бы то ни было согласований и контролирующих организаций сильно ускоряло прогресс. Заодно выяснили много мелких нюансов. Медвежья кожа не в пример крепче бараньей, но в ней жарковато. Волчья лучше дождь держит, но и пот медленней испаряется. А из зайчиков и сурков всяческих ничего путного не выходит, не держит их кожа ветер. Насквозь продувает. Только и остается, что на носки и шапки эту мелочь пускать. А Хряп с охотника из дальнего племени шкуру спустил. Чтобы не шлялся по чужой территории. Вопрос, где чья территория, спорный был, но у Хряпа интеллект выше, в смысле дубина длиннее. Зря, кстати, старался, тоненькая шкурка оказалась. Продувается больше, чем у зайца! И пришлось Хряпу снова отправляться за зипуном...
До зимы дожили дружно и весело. А потом похолодало, полетели с неба белые мухи, и питекантропы начали мерзнуть. Даже в штормовках из медвежьей кожи, не говоря уже о бараньей. Хома грустно вздохнул, стащил с дерева бабушку и натянул под куртку вязаный свитер. До теплой львиной куртки он не дотягивал, но душу согревал. Вместе с телом. К вечеру в пещере кипели страсти. Женщины сосредоточенно вязали свитера, а мужики, не скупясь на сердитые рыки и подзатыльники, контролировали процесс…
Первобытная жизнь текла своим чередом. Кто с кустарников кору съедобную сдирает, кто корешки из-под снега выкапывает. Женщины обед варят из всего, что под руку попадется, а охотники гоняются за зверями, не жалея ног. Благо в свитерах и штормовках можно хоть весь день бегать. А вечером придут в пещеру, накинут меховые «пуховки» и сидят у костра, байки травят. Другие племена мерзнут, а у Хомы порядок, комфорт и сытость… Вот только…
Зажрался Хома. Изнежился, совсем. Не нравится ему, когда пот по телу стекает. Хоть и немного его, но ведь потеть человек прекращает только после смерти, да и то не сразу. Вот если бы под свитер какую маечку тонкую одеть, чтобы пот через нее наружу утекал и только там испарялся…
- Хряп! – приказал Хома. – Давай-ка сюда свою недоштормовку!
«Термобелье! Самое настоящее термобелье! – радовался он, натягивая эластичную футболку из кожи неандертальца. – Ой, опять меня в будущее занесло! Нет сейчас такого термина! И слова «термин» нет!».
Впрочем, отсутствие терминов Хому не напрягало, а наличие «термобелья» совсем даже наоборот. А то, что соседние (равно дальние) племена ожидали большие неприятности, троглодиту было до еще несуществующей лампочки. Их это проблемы, не его. Нечего было от технического прогресса отставать. В цивилизованных странах за куда меньшие грехи отправляют в Страну Вечной Охоты.

***
Пресс-конференция мирового лидера по производству чего бы то ни было – событие знаковое. Особенно, когда представляют новое оружие, машины или иную технику, обогнавшую своё время на тысячелетия. И не столь важно, насколько соответствует истине то, что рассказывают журналистам солидные менеджеры в костюмах, стоящих больше годового дохода создавших демонстрируемое чудо. Всё равно ни выступающие, ни слушатели ничего не понимают в технической стороне вопроса. Да она и не важна. Важно, как подать. Маркетолог куда востребованней инженера.
Такое же мероприятие, проводимое сравнительно мелкой компанией, да еще по столь обыденному вопросу, как одежда, выглядит довольно сомнительно. Солидные издания могут и не обратить внимания на происходящее. А кто тогда разнесет по всему миру известие об очередной «технической революции»?
Но в данном случае организаторы сработали на «отлично». Грамотно организованная рекламная компания. Точно дозированная «случайная» утечка информации. Разосланные индивидуальные приглашения. И слухи… слухи… слухи… Обошедшиеся дороже всего остального. А в итоге ажиотаж и полный зал журналистов.
- В результате многолетней работы наших ученых, - начал свою речь глава концерна. – Удалось создать невероятно эффективную систему одежды, позволяющую человеку комфортно чувствовать себя в абсолютно любых условиях. От обычного хождения по городу, до сложнейших экспедиций в высокогорье и арктические пустыни, - оратор на секунду остановился. – Кстати, в обычных пустынях она тоже работает. Чем экстремальнее обстановка вокруг, тем больше преимущества нашей системы. Коллектив компании не сомневается, что наша продукция будет по достоинству оценена людьми самых разных профессий и увлечений, от военных и полярников до альпинистов и спортсменов, - он улыбнулся и закончил. – А сейчас я передаю слово непосредственному руководителю работ Майклу… - фамилия потонула в жидких аплодисментах.
На трибуну вышел моложавый подтянутый мужчина.
- Итак, - начал он, - суть нашей системы состоит в распределении защитных свойств одежды между ее различными слоями. Первый слой – термобелье. Термин немного неудачный, поскольку сбережение тепла не является основной функцией данного слоя, но почему-то он прижился. Так уж вышло, - он улыбнулся журналистам. – А главной задачей «термобелья» является отвод влаги от тела. В жидком виде. То есть, пот выделяется и, не успев испариться, вытекает наружу. Достигается это особым плетением ткани, обеспечивающим высокую капиллярность, и применением невпитывающих влагу материалов. Лучше всего, несмачиваемых. Пока лучшие свойства проявили полипропилен и полиэфир. Если белье плотно прилегает к телу, эффект максимален. У Вас вопрос? – обратился он к дородной женщине в первом ряду.
- Дриада Сьюзи, «Космополитен», - представилась та. – Вы назвали синтетические материалы. А как же проверенные веками натуральные? Хлопок, шерсть…
- Извините, мисс, хлопок и шерсть впитывают влагу. При обильном потоотделении они быстро намокают, и мы имеем на теле холодный компресс. На улицах города это всего лишь потеря комфорта, а вот в экстремальных условиях… - выступающий поежился.
- Так греет ваше белье или нет? – не успокаивалась журналистка.
- Может греть. А может и не греть, - Майкл улыбнулся. – Зависит от толщины и теплопроводности ткани. У нас есть и такие, и такие варианты. И даже охлаждающие, для тех же пустынь. Главное в термобелье – отвод влаги. Я повторяюсь, но это очень важно. Представьте, что вы одели такое белье на непоседливого ребенка. Он постоянно бегает, крутится, обильно потеет, и все равно постоянно сухой. Как следствие, не простуживается. А здоровый ребенок – счастье для родителей.
- На ребенка? – возмутилась Дриада. - Синтетику? Этот, как его, полипропилен?
- Между прочим, - усмехнулся оратор, - подгузники делают из полипропилена. Он ни у кого не вызывает аллергии. Надо отметить, что готовые изделия нашей компании имеют очень хороший внешний вид, что позволяет использовать их без верхней одежды. Например, как купальные костюмы. В заключительной части нашего мероприятия состоится показ конкретных моделей с подробным описанием функционала каждой. Еще вопросы по термобелью есть? Тогда пойдем дальше.
Майкл сделал паузу, отпил воды из стоящего на трибуне бокала и продолжил:
- Белье не греет. Зато задача следующего слоя – именно теплоизоляция. Здесь может использоваться шерсть или синтетические ткани, называемые флисом. Главное, чтобы материал свободно пропускал водяной пар. А то испарится пот с термобелья, а ему деваться некуда! Все же мы рекомендуем наши ткани семейства «полартек». Шерсть активно впитывает влагу, а дешевый флис слишком недолговечен. Лысеет, как питекантроп в процессе эволюции, - оратор дождался, пока стихнут смешки. – Какую именно модель выбрать, насколько она просторна и тепла – дело вкуса и личных особенностей человека. По второму слою есть вопросы?
Вопросов не было: вещи, о которых рассказывали в данной части лекции, новинкой не были.
- Следующий слой нашей одежды – продолжил оратор. – Верхняя или штормовая одежда. Ее задача – защита хозяина от неблагоприятных условий. Дождя, ветра и так далее. При этом данные изделия так же должны хорошо дышать, иначе вся работа предыдущих слоев будет бессмысленной. В не экстремальных условиях данная одежда может быть использована, как городская при соответствующих температурах. В основном, весной и осенью. Штормовые вещи не утеплены, причины чего я изложу чуть позже.
Опять последовала пауза.
- Вся штормовая одежда делится на две группы: мембранные и немембранные материалы. Немембранные материалы мы называем «авизентом» по названию самой первой из подобных тканей. Именно она пришла на смену тяжелому, намокающему и обледеневающему брезенту. Сейчас таких материалов великое множество, так что название условно. Это полиамидные или полиэфирные ткани весом от 180 до 250 грамм на квадратный метр. Возможно добавление арамидных волокон, что придает ткани устойчивость к высоким температурам. Изделия прекрасно дышат, отталкивают снег, невероятно прочны. Но, к сожалению, промокают под дождем, хотя и не сразу. А водоотталкивающие пропитки убивают дышимость. Изделия из этого материала предпочтительнее в зимних условиях и сухих районах. То есть, когда дожди невозможны или маловероятны.
Снова пауза.
- Мембранные материалы характеризуются наличием тонкой пленки, называемой собственно мембраной. В простейшем случае мембрана – тонкая резиновая пленка с огромным количеством очень маленьких дырочек. Даже самая маленькая капля воды не сможет пройти в эти дырочки. Тогда как молекулы пара – протискиваются. В остальных случаях устройство мембран очень сложно и многообразно, но суть работы остается той же: мембрана, пропуская пар в сторону меньшего давления, то есть, наружу, отвергает жидкость. Мембрану с двух сторон обклеивают тканью для защиты пленки он внешних воздействий. Подобные материалы не промокают, дышат, хорошо противостоят ветру. Увы, идеала не бывает. Мембрана проигрывает авизенту по дышимости и прочности. Так что у нее преимущество в дождливых местах. Как видите, оба вида материалов имеют свои плюсы и минусы.
Майкл обвел взглядом аудиторию, ожидая вопросов, но их не было. Видимо, слушатели решили дождаться конца лекции.
- И последний слой одежды, - продолжил докладчик. – Теплые куртки и штаны. С самыми разными утеплителями. Пух, синтетика и даже мех. В аналогичных все ходят в городе. В экстремальных же условиях их чаще используют немного иначе…
- Не на то место одевают? – раздался выкрик из зала.
- На то, - не смутился Майкл. – Просто не в то время. Рекомендуется не пользоваться этими вещами во время больших физических нагрузок, а надевать их при резком снижении активности. Так, испытывающие нашу систему альпинисты доставали эти куртки на привалах и при остановке на ночлег. Мы не рекомендуем меховые куртки из-за их большого веса и высокой намокаемости. Рекордсмен по весу – пух, но он сильно впитывает влагу, надо регулярно сушить. Синтетика немного тяжелее, зато не гигроскопична. Понятно, что и синтетические утеплители все разные, так что выбор есть.
Майкл замолчал и отпил из стакана:
- А теперь самое главное: совместное использование нашей одежды. Предположим, что вы идете поход или экспедицию в дикой, ненаселенной местности. Идея, положенная в основу системы такова: выделившийся пот поступает по капиллярам на внешнюю поверхность термобелья, оттуда испаряется и проникает наружу через остальные слои. Как следствие, термобелье одевается всегда. Третий, штормовой, слой – тоже, разве что кроме условий большой жары. А вот второй – необязательно. Всё зависит от конкретных людей и условий. Поэтому штормовая одежда и делается неутепленной, чтобы человек не мог попасть в ситуацию, когда в штормовке жарко, а без нее холодно. Так, при движении в горах, на низких высотах наши эксперты шли в штормовках прямо на термобелье и, по мере набора высоты, увеличивали толщину второго слоя. А на ночевках, как я и говорил, одевали пуховки. Таким образом, используя нашу систему, человек может с минимальным количеством вещей обеспечить себе комфортное существование в любых условиях, в том числе быстро меняющихся…

Еще, так еще. Трудно, что ли!

ВСЁ СВОЁ НОШУ С СОБОЙ
Письмо армейскому другу о зимних играх на свежем воздухе без большой
интеллектуальной нагрузки, но с отрывом от цивилизации

Привет, Ваня!
Рад был тебя услышать. И что все наши живы-здоровы тоже не расстраивает. Новому назначению не огорчайся. Бывал я в ваших местах, красиво до одурения. Да, зимой прохладно, не спорю. Зато летом круглые сутки светло, как днем. А зимой ночь такая длинная, просто счастье! Вы с женой должны быть довольны…
Ладно, к делу. То, что вы придумали – чушь полнейшая. Помнишь старый анекдот насчет двух мешков брюквы? Так вот, здесь ситуация аналогичная. Не может человек с полной выкладкой пробежать двести километров по зимней тундре за три дня, а потом… Собственно, неважно, что потом. Уже это не может. Даже если твои орлы уже не совсем люди, а старательно выведенная порода северных водолазов специального назначения, все одно не по зубам им такое. А если учесть, что таких бросков у вас два, а всё мероприятие рассчитано на три недели автономки в снегах, имеешь все шансы получить на финише набор хорошо промороженных тушек. Или, как вариант, доходяг в крайней степени истощения, снятых вертолетом в середине срока. О выполнении боевой задачи и речи нет. Им бы выжить.
Попробую объяснить, почему.

1. ФИЗИКА ПРОЦЕССА
Тема разговора – туристские спортивные походы, а также всё, внешне на них похожее. Само слово «туризм» стараниями эффективных «манагеров» с тремя классами образования в последнее время приобрело столько значений, что понять, чем отличается трансарктический лыжный переход от секс-тура по борделям арабских стран не могут даже участники означенных мероприятий. Потому для начала определимся с понятиями. Спортивный лыжный туризм – это переноска больших тяжестей на большое расстояние в условиях низких температур и низкой населённости окружающей местности. В виде пикантного довеска к этому блюду прилагается коктейль из ветра, снегопада и поземки, при определённых и довольно частых обстоятельствах переходящих в пургу, а так же короткий световой день вплоть до его полного отсутствия.
Собственно, поставленная задача: переместить свои бренные тела из пункта А, где сухо и тепло, в пункт Б, затерянный на бесконечных просторах тундро-таёжной части нашей великой Родины, придать последнему отличный от окружающего пейзажа вид и, весело отдохнув в означенном месте, вернуться назад, где сухо и тепло, при этом избежав не только летального исхода, но и серьёзных дистрофических изменений в организме, актуальна не только для туризма.
Вот и сей опус пишу для вас, военных водолазов Северного Флота, обнаруживших вполне понятные каждому туристу-лыжнику зуд в собственных задницах, желание побродить по зимней тундре на страх врагу и потрепать нервы маме (сестре, жене, любимой девушке, дочке, внучке, нужное подчеркнуть). И чего вам, спрашивается, не сидится себе под водой в солнечном городе Мурманске-298АВ73 (правильный код и название вставить по собственному местонахождению) и не булькается потихонечку в своё удовольствие? Тепло, светло, насекомые не кусают. Ну, может, не совсем тепло и не очень светло, но мухи точно не достают!
Основной, главной и, по большому счёту, единственной проблемой, преследующей человека в упомянутом мероприятии, является большая потеря энергии несовершенным телом тропического животного в нехарактерных для его исторического ареала обитания условиях Крайнего Севера (равно зимы Среднерусской полосы).
Энергия тратится всего двумя способами: на совершение некоей условно полезной, а на самом деле, никому не нужной работы, и на обогрев окружающего пространства собственным организмом, имеющим постоянную температуру тела немного выше окружающей среды. Первый способ энергоразбазаривания приводит к усталости физической. Второй – к холодовой. Той самой, воспетой в мемуарах покорителей Полюсов планеты, суровых полярников и прочих классиков спортивного туризма, как бы они себя не называли.
Большой разницы между двумя видами усталости нет, ибо их физическая основа совершенно одинакова. А потому результаты воздействия на организм этих факторов складываются со всей безжалостностью скалярной алгебры. И в результате…
Было такое бодрое создание: кровь с молоком на щеках, косая сажень в плечах, гордо выпрямленная спина, играющая на губах улыбка превосходства над всем миром и автомат Калашникова на груди. А стало… Ну, что стало, то стало. Щёчки побледнели, глазки ввалились, плечики поникли, спинка сгорбилась, всепобеждающая ухмылка трансформировалась в кривой оскал издыхающего задохлика, а ствол автомата, судорожно сжатого безвольно опущенной рукой, угрюмо разглядывает снег под ногами. И это ещё не самый плохой финал. Самый плохой – когда тело перестает терять энергию обоими способами. Лежит себе и не шевелится.
Избежать столь нежелательных последствий не так уж и сложно. По крайней мере, один способ известен всем и каждому. Но если вернуться в тёплый родной дом (избу, казарму, Северный берег Средиземного моря) в ближайшие двадцать дней не светит, приходится применять способы более экзотические. Борьба за выживание ведется по двум направлениям.
Задача номер один – максимально сократить энергозатраты обоих видов. То есть, с одной стороны, не делать лишних движений, да и работать как можно меньше. Лень человеку для того и дана, чтобы с холодом боролся. А с другой стороны контакт тела с окружающей средой надо уменьшать по мере возможности. И во временном измерении, и в пространственном.
Задача номер два – дать человеку эти самые затраты компенсировать. Ибо развились у человека в процессе эволюции необходимые способности. Научился, болезный, и спать, и кушать. Чем больше товарищ сержант кушает, тем больше калорий в его организм поступает. А чем больше и качественнее он спит, тем лучше они усваиваются. Это относится и к другим чинам от рядового до полковника. Насчет генералов не знаю, ни один генерал с нами в поход не ходил. Беда заключается в том, что и еду, и оборудование для комфортного сна надо тащить на себе, что увеличивает энергопотери первого типа.
Собственно, задача данного произведения и заключается в том, чтобы помочь найти золотую середину между столь противоречивыми процессами.