Оставлять Кирилла на свободе -- неправильно. Все думцы сидят по камерам, всех кого нужно -- изолировали. А тут один из главных заговорщиков -- и на свободе. Практически цареубийца, ибо намерение есть действие, да ещё с верными войсками... Не, на мой взгляд его нужно с собой, а потом -- в узилище. Решать судьбу Кирюхи конечно должен Николай, но решать судьбу гораздо проще, когда объект под рукой, а не шастает где ни попадя.

Да кто там разобрал бы. Рукоятью Люгера в основание черепа и ага. Не рассчитал, бывает.

Много, мало... Оставлять на свободе готового на все претендента на престол, готового совершить цареубийство - глупость феерическая. После такого Гуров должен в округе все зеркала перебить, чтоб не видеть отражающегося там осла. Тем более, что это авторы знают, что Кирюхе скоро гаплык, а Гуров пока не провидец, и на это пойти не может.
В общем, авторы, воля ваша, но эта сцена как чернильное пятно на белой скатерти.

Если вариант примут, то: "Виноват, Ваше Величество, не уследили".
Потому что приличия, как говорится, даже удар табакеркой и тот апоплексический.

Полностью согласен с высказанным здесь мнением, что по всей логике событий Кирилла надо либо добить, либо взять с собой (в качестве живого щита/ для последующего суда / в качестве заложника и пр.). Но тут есть одно "но": авторы решили оставить его, пусть на короткое время, в живых. И это полное право ув. авторов. И дальнейшая сцена, насколько я понимаю, у них продумана.

Если просто внести в текст, что Николай приказал не добивать (и не брать с собой, вероятно), то все бранные эпитеты заслуженно посыплются на голову Николая.

Насколько я понимаю, Николай Второй был человеком глубоко религиозным и склонным к фатализму. После ранения эти качества могли в нем только усилиться.
Вот если он процитирует Ап. Павла: "Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, и аз воздам, говорит Господь." (Послание Римлянам, 12:19, или в сокращенном виде "Мне отмщение, и аз воздам, говорит Господь", не желая поддаваться чувству мести или руководствоваться прагматическими соображениями, исходящими из политической ситуации, а предавая Божьему Суду клятвопреступника, к тому же угрожающего убить сына своего двоюродного брата, то такие слова, произнесенные Императором в подобных обстоятельствах, несомненно окажут глубокое действие на религиозное сознание людей, выросших в начале 20-го века. Гуров будет вынужден подчиниться, скрежеща зубами, и проговорив в уме несколько матерных формул. А может, эти слова затронут и некоторые струны души человека, выросшего в арелигиозном обществе начала 21-го века (производят же на Гурова/Журова слова и действия отца Александра).

Но, безусловно, авторам виднее, как поступить.