Глава 23.

Марина решает съездить к Кэретте. Не потому, что хочется, а потому, что просто надо. Вопрос назрел, и требует решения. Плохого, хорошего – но решения. Последние чёрточки стоит провести и всё тут.
Машину запросила из МИДв. Заявила, поедет одна. Словно в качестве насмешки судьбы, подгоняют родную сестру жертвы весеннего налёта. Даже цвет такой же, только номер другой.
– За кем числиться? – все легковые машины МИДв должны быть закреплены за кем-то из сотрудников. Требование самого. За ним лично несколько десятков машин числится. На некоторых он даже ездит.
– За вами. Номер машины доведён до сведения всех заинтересованных структур.
Спасибо, конечно. Только могли бы и раньше известить, что у неё теперь такая машина есть. «Гепард» братца если и лучше, то ненамного.
  Заодно, и проверим, насколько оправданно в некоторых структурах нахваливают квалификацию персонала. Никого извещать о намерении приехать Марина не собирается. Просто подрулит к воротам резиденции. А там – откроют или нет – её любой результат устроит.
  Откроют – будет разговаривать, не откроют – собственная совесть будет спокойна, она честно попыталась, но её в очередной, и вероятнее всего, в последний, раз проигнорировали.
  Собственно, в город въезжает она за час до полудня. Особенно не спешит. Прекрасно знает, Императрица не соня, встаёт рано, и к этому времени вполне в состоянии укатить куда-то. Для себя Марина решила, если её в резиденции нет, то ждать она не будет.
  Хотя, не факт, что Кэретте известно, насколько быстро Марина принимает решения. Собственно, ждать Марину никто не обязан.
  Шлагбаум часть города под особой охраной поднимается, стоит машине чуть притормозить. Номер и пропуск на лобовом стекле своё дело делают.
  Подруливает к воротам резиденции. Несколько секунд томительного ожидания – и створки распахиваются.
Первое испытание пройдено. Сообщения из МИДв здесь читают.
Марину приветствуют как полагается, она отвечает тем же. Благо, персонал Императрица не меняла.
– Вас ожидают в Большом кабинете, – докладывает начальник охраны.
Второе испытание Кэреттой пройдено на удивление, легко. Неужели на самом деле, ожидала Марину? Хотя, насколько принцесса помнит, никаких широко известных в узком кругу мероприятий в эти дни просто нет.
Идя по анфиладам с трудом удерживается, чтобы не закинуть в рот сигарету. Сдержалась. Опять хорошая мысль пришла позже, чем следовало. В кармане дорогая марка, а стоило взять самую дешёвую, чтобы Кэретта от «аромата» носик наморщила.
В Большом замечает хозяйку не сразу. За столом её нет. Изящная фигурка с мундштуком в руке стоит у окна. Посторонний мог решить, кого-то высматривала. Но на Марину такие трюки не работают. Знает, окна выходят во внутренний двор, а туда ей заходит было незачем.
  – Ждала тебя... – Кэретта всё-таки соизволила развернуться в сторону Марины.
  Чувства Императрица проявляет крайне редко, и сейчас явно не тот случай.
  – Вот, дождалась, – бросает принцесса безо всякого выражения.
  – Надо поговорить...
  – Это стоило сделать на несколько лет раньше. Я здесь исключительно потому, что ты Глава Дома.
  – Неправда, – качает головой Кэретта, – как Глава Дома я к тебе никогда не обращалась. Ничего не приказывала и в этот раз. Софи, а теперь и ты просто правильно поняли мои намёки.
  – Лучше бы приказала!
Кэретта невесело усмехается.
  – Тогда мы бы обе знали, как себя вести. А мне этого просто не нужно. Хочется просто поговорить.
– Можно подумать, тебя когда-то волновало, чего именно хочется мне.
– Ты на неё похожа куда больше, чем я ожидала, – тон убийственно-спокоен, но скрываться за ним может всё, что угодно, –  Говоришь, как Кэрдин, только сильно помолодевшая.
Марина криво усмехается.
– И не сомневалась, ты обязательно её пнёшь. Только вот ты позабыла – многое из того, что следовало делать тебе, в своё время сделала она. Жизнь мне, между прочим, спасла.
– Только я эту жизнь дала.
– Без сделанного Кэрдин этот факт сейчас бы меня не волновал, – выпаливает Марина, –  У овощей, знаешь ли, весьма ограниченные интересы. Поздновато ты вспомнила, считать надо до двух, а не до одного!
  – Лучше поздно... – убийственное, воистину императорское спокойствие.
  – Это тоже верно, – на конфликт Марина изначально не настраивалась, если другая сторона намеренно на него не пойдёт.
  – Я знала, чего делать в отношении детей не следует. Признаю, плоховато получалось делать то, что следует. Ибо я этого не очень-то знала. Я не желала воспроизводить известную мне модель поведения. Но нежелание что-то делать, совсем не означает умения делать что-то обратное.
Намеренно вредить я тебе никогда не вредила. Чего бы там тебе на данную тему не наговорили.
– Это уж я сама додумалась, – криво усмехается Марина, – причём, без чьих-либо подсказок.
Видно, Кэретта не слишком верит, но пока помалкивает.
Принцесса подходит на несколько шагов. Теперь стоят совсем близко. Невысокую Кэретту по росту так и не догнала. К тому же, Императрица ещё и на каблуках.
  Глаза в глаза. С силой воли у обеих полный порядок.
  Взгляды отводят одновременно.
– Время течёт только в одну сторону, – тяжело выдыхает Марина.
– Ещё говорят, оно лечит.
– Крайне плохо и далеко не всегда.
– Всё ещё злишься на меня? За не сделанное?
– Злись, не злись, – бурчит Марина, – всё равно, уже не сделаешь ничего. Поздно уже. Некоторые вещи должны делаться в определённое время. В другое – они неуместны.
  – Я сама виновата, – Кэретта раздражена, но это не каждый почувствует, – Передо мной стоит словно дочь Кэрдин, а не моя.
Марина скалиться.
– Была уверена, рано или поздно ты это сказанёшь, кто я тебе. Долго держалась! Других куда раньше прорывало.
– Я этой фразы не говорила, и не скажу, – чеканит Кэретта, –  «словно» ты предпочла не заметить. Сейчас ты хочешь выдумать себе новую обиду, чтобы ещё несколько лет её старательно взращивать.
– К предыдущим ты частенько удобрения подкидывала. Потому, всё так замечательно и росло.
– Допускаю, я не сделала много из того, что вероятно, следовало. Но из того, что делать не следовало я тоже ничего не совершила.
– Только меня предпочитала не замечать. Хотя, признаю, собственные кодексы у тебя есть. Вот только одно плохо – окружающим их содержание неизвестно.
  – Детские обиды забываются тяжелее всего. Не хочу, чтобы старая история повторилась.
  – Я же с тобой пока разговариваю. Насколько сильно ты умеешь ненавидеть, я знаю. Признаю, напридумывала про тебя много лишнего.
  – Сама или кто подсказывал? – устало интересуется Кэретта, – Не только я умею полунамёками разговаривать.
  – Сама, всё сама, – невесело усмехается Марина, – Кэрдин в жизни про тебя плохого слова не сказала.
  – Как благородно с её стороны! – откровенную иронию Императрицы не заметить сложно.

– Я уже поняла твою задачу-максимум. Ты хочешь не столько отношения со мной наладить, сколько хочешь настроить меня против Кэрдин. Так вот: сразу могу сказать – задача невыполнима.
– Я об этом и раньше догадывалась. Но задача-минимум по-моему, вполне выполнима.
– Вполне, но исключительно потому, что я умею до трёх считать. Слишком нас мало.
– Хотя бы так, – невесело усмехается Кэретта, – Хотя, во всём следует искать положительные черты. Вторая Кэрдин в нашей стране лишней не будет.
– Я самой собой предпочту остаться.
– Ты уже слишком похожа на неё. Со стороны это очень сильно видно.
– Сама виновата, – огрызается Марина.
– Можно и так сказать. Что ты не идеальная дочь, что я не идеальная мать. Обе хороши!
Марина злобно ухмыляется. Глупой Кэретту никто и никогда не называл.
– Ты, я так понимаю, с этой Рэдой помириться успела?
– Помирилась я только с ней.
– Это понятно. Мужчин прощать тяжело.
– Сам дурак!
– Это уж точно. Тебя не оценить. Ему очень повезло, что не вредная.
– Обсуждали уже этот вопрос, – недовольно бурчит Марина, – ничего не изменилось.
– Рэда эта оказалась довольно приличного уровня. Если бы не некоторые особенности внешности, могла бы за девушку нашего круга сойти.
– Подобные операции по корректировке внешности вполне делают, – хмыкает Марина.
– С таким характером ей это не особенно поможет, – усмехается  Кэретта, – тебе точно на её свадьбе не бывать. Потому что свадьбы этой вовсе не будет.
– Когда ты успела так Рэду оценить?
– Сама знаешь, – хмыкает Кэретта, – общались недавно. Признаю, как следует себя вести, её научили.
– Я на этих уроках никогда не бывала.
Кэретта снова усмехается.
– Знаешь, будь у меня сын, а не ты, я бы не возражала против подобной подруги рядом с ним. По крайней мере, родить она точно в состоянии.
– И тебя больше не волнует её происхождение?
– Ну, так ты серьёзно её статус откорректировала. Главой Дома тогда была ты. А подобные решения отменять не принято. Не жалеешь?
– Ты сама сказала про решения. Я тогда думала совершенно определённые вещи.
– У меня в том возрасте не было подруг. Не очень представляю, как с кем-то своего возраста, ссорится.
– Надо же, – невесело усмехается Марина, – в чём-то я опытнее тебя.
– Молодые ненавидят старух. Думаешь, я это не знаю?
Марина смеётся.
– Тебе не идёт прибедняться. Глядя на тебя, можно решить, у меня две сестры, а не одна.
– Дожила! – теперь уже Кэретта смеётся, – Младшая дочь мне стала комплименты отпускать!
– Всё когда-то бывает впервые, – философски констатируе Марина.
– Вот уж насмешила!
– Некоторые говорят, у меня чувства юмора нет.
– Тогда я к другим отношусь. Ты сама знаешь, на кого похожа. У воительницы те ещё шуточки были.
– Ага! – усмехается Марина, – От некоторых до сих пор икается.
– Но младенцев я подавать не приказывала.
– Зато змей ты очень со вкусом кушала.
– Еггт я или кто? – откровенно веселиться Кэретта.

Кэретта давно поняла – именно статус позволил ей избежать, что против неё ничего не успели совершить. Замыслов хватало, но юная Еггта успела первой. Сработало древнее умение атаковать первой, или что-то другое – теперь уже не разберёшься, а раньше и вовсе не хотелось. 
Очередная своевольная Еггта, только, в отличии от Кэретты, переживающая ещё из-за своего маленького роста. Пытающаяся компенсировать недостатки внешности успехами в тех областях, где это качество не играет никакой роли. Видимо, когда старалась таким образом обратить на себя внимание Кэретты. Потом действия подобном образом стали частью натуры Марины, тем более, они приносили определённый успех.
Старые обиты не забыты. Переросли со временем в состояние ненужности. С причинно-следственными связями и мотивами человеческих поступков, Кэретта разбирается, в противном случае, имелись бы не плохие не то что до сегодняшнего дня не дожить, но и вовсе совершеннолетней не стать.
  В очень ранней юности приходилось провоцировать конфликты между родственника, с единственной целью — чтобы поглощённые борьбой друг с другом на какое-то время просто забыли о ней. Втихую она ненавидела всех. Они просто забыли, что сам факт их безбедного существования целиком и полностью зависит от неё.
Самой удалось хотя бы не повторить подобной степени взаимной озлобленности.
Такой степени ненависти, как у Кэретты была, у дочерей против неё нет.
Потом сообразила, незаметно стала слишком взрослой. Все остальные это тоже поняли, но Кэретта очень уж опасалась за свою жизнь  и ударила первой. Прекрасно понимая, второго шанса у неё не будет.
Марине и Софи с подобной обстановкой столкнуться не довелось.
Собственно, первый конфликт с Саргоном был на почве, как ему казалось, недостаточного внимания, уделяемого Кэреттой Марине. У ЕИВ иногда возникало желание с детьми пообщаться, причём куда чаще, нежели этого хотелось самой Кэретте.
Довольно удивительным оказалось, что он сохранил вполне дружеские отношения со старшими сыновьями, во всяком случае, отношения Саргона с детьми были гораздо лучшими, чем те, к которым Кэретта привыкла в среде своей родни.
  Сордар и Херенокт обращались к ней исключительно по титулу, что Императрицу полностью устраивало. Глупо, когда человек, старше тебя самой, обращается одним из терминов родства.
  Императрица слишком поздно поняла, насколько младшая девочка себе на уме. Старшая усиленно старалась нравиться и матери, и отцу. Видно было, как старательно притворяется. Кэретта отвечала тем же. Осуждать не осуждала никогда – ребёнок делает то же, чем мать занималась значительную часть жизни.
Со временем, оказалась Марина, уже вполне в состоянии в собственные игры играть.
– Знаешь, – замечает принцесса, – даже жалею немного, что не могу видеть изображения лиц твоих родственников, когда они осознали, что некто, ими практически не замечаемый, вдруг превратился в практически сказочное чудовище, чуть ли не в прямом смысле собирающееся их сожрать.
– Знаешь, – усмехается Кэретта, – я сама не отказалась этого сделать. Ибо я их в тот день никого не увидела.
– Как так? – искренне удивляется Марина.
– А вот так. Я очень хорошо запомнила свой первый приказ, как Главы, отданный гвардейцу и Змею. «В течении получаса удалите из здания всех посторонних. С собой им разрешается брать только то, что могут унести в руках»
  «Так точно! Можете напомнить, кто не является посторонними?»
  «Посторонние все, кто не являются вашими солдатами!»
– Сурово ты с ними, – Марина даже присвистнула, – Ты и персонал весь тогда выгнала. Странно, что Змеи остались.
  – Из них никто и никогда не путал меня с предметом мебели, что с каждым днём становилось всё более распространённым явлением со стороны всех остальных. Я сочла это достаточным доказательством верности. Новый персонал я предпочла нанимать через МИДв. О сделанном выборе не жалею по сегодняшний день. Меня, знаешь ли, очень злило когда мой статус слишком уж старательно не замечали. И самое главное — кто! Те кого я, понадобись это мне, могла бы уничтожить щелчком пальцев. Заметь, не нарушив при этом ни одного закона. При других обстоятельствах, вполне могло бы не быть этого щелчка. Но они доигрались.
  Всего Кэретта, разумеется, не сказала. Своими чернейшими мыслями, владевшими ей в те дни, ни с кем и никогда не делилась. Но ей как-то стала понятнее недавняя трагедия, когда Член Дома устроил бойню своим родственникам, перестреляв практически всех.
  Нет, поводов для оправдания убийств малолетних детей Кэретта не находила. Оправдывать за такое и вовсе не собиралась, но сама позиция, и как человека могли довести до подобного состояния были довольно прозрачны.
  Вроде бы мелочи, но совершаемые изо дня в день на протяжении нескольких очень хорошо подпитывают ненависть. Человек в достаточно раннем возрасте начинает осознавать, когда вокруг происходит нечто, чего быть не должно, и не делается многое из того, что делать полагается.
  Сама Кэретта подумывала о варианте с расправой. Чтобы всех, сразу и наверняка, и плевать, что будет с ней самой. Чуть ли не единственное, что остановило – недостаточные навыки в обращении с автоматическим оружием. Ибо никакое другое для подобных целей просто бы не подошло. Если бы пришлось тогда стрелять, все бы возможные жертвы были старше её.
  Рассматривала возможности и применения яда, в них-то она разбиралась прекрасно.
  Это ей вовремя в голову пришёл и осуществлённый в реальности чуть ли не гораздо более жестокий вариант. Ибо от пули, чаще всего, умирают довольно быстро. Кто-то другой оказался намного менее сообразительным, чем Кэретта. Решил, пули – это наверняка. А вот страдать от безденежья можно десятилетиями.
  Император и был первым, кто раскусил её мотив. Даже предложил помощь своих юристов по финансовым вопросов. Помощь была с благодарностью принята, ибо никаких других юристов в поле зрения юной Еггты не было.
  Саргон всё-таки, весьма любопытный человек. Чуть ли не за сто пятьдесят лет кто-то вспомнил о этой статье древнего права. К тому же, это ещё оказалась ослепительно красивая юная девушка. На следующий день Кэретте была назначена аудиенция. Чтобы потом не говорили, знаменитый роман начался не в этот день, а только спустя несколько лет. Но Кэретту, безусловно, запомнили.
  Потом было многое, всем прекрасно известное по журналам в ярких обложках и кадрам кинохроники.
  Марина, в общем-то, всегда считала Кэретту полностью правой в этом давнем споре. Старые Тигры слишком уж неудачно поумирали один за одним. Притом, никто из них не обзавелся официальным наследником. Оставив после себя дикий клубок люто ненавидящих друг друга родственников. Единственной, кто могла претендовать на весь майорат Еггтов была едва научившаяся ходить, в то время Кэретта. Подействовало древнее право, при обилии претендентов, наследником всего, Младшим Еггтом, является младшая дочь младшей женщины Дома. Кэретта была просто единственной. Но поуправлять какими-то частями хотелось многим. Смерть девочки неприменно вызвала бы немало вопросов у и без того, косо посматривавшего на Еггтов, Императора. Хватило мозгов осознать — без Тигров, императорской группировке они не противники.
Для Марины, да, похоже, и для самой Кэретты, остаётся тайной как вообще будущая Императрица в этом змеюшнике  ухитрилась дожить до совершеннолетия. Но каким-то образом дожить у неё получилось. Наверняка, кто из боковых ветвей имел на юную красавицу далеко идущие планы.
  Но Кэретта оказалась Кэреттой. Настоящим юным гремучником. Змеёй из змей, по степени ядовитости превосходившей всех вокруг. Как известно, от укуса змеи может загнуться существо, во много раз крупнее её самой.
  Вот Кэретта и куснула, в один день став полноценным Главой и единственной Чёрной Еггтой. Притом, ни в тот, ни в последующие дни никто из боковых или просто непрямых ветвей Еггтов, не умер.
  Как-то воздействовать, разумеется, попытались. Но, видимо, столетия близкородственных браков способствовали иссушению мозгов. Тупо, не поняли, поддержкой какого союзника смогла заручиться единственная полноправная Змейка.