– Херенокту ты тоже на договор намекать устал?
  Саргон усмехается.
  – Он моложе, гулять можно ещё, хотя и о будущем подумать не мешает... Кажется, и его такие мысли начали посещать, во всяком случае нынешняя подруга – первая с кем он полноценные отношения возобновил после весьма громкого разрыва. Морской Ангел её зовут. Ты с ней знакома.
– Удивительно, что с ней знаком ты.
– Желающих занять офицерскую должность в Крепостных полках всегда значительно больше нежели должностей. Можно представлять какие угодно документы или рекомендации. Но только я окончательно решаю, кого брать на службу. Решение принимаю только после личной встречи. Не спорю, её рекомендовал именно Херенокт. Послужной список меня впечатлил. На аудиенции мне понравилось, что это человек, кто вовсе не жаждет заполучить эту должность любой ценой. Так, старый друг подсказал местечко, где могут заинтересоваться её талантами. Если подходит –  всё замечательно, не подходит –  тоже не пропадёт.
– Так собирается Херенокт со Смертью договор подписывать или нет? – вспоминает Софи прозвище наёмницы.
Саргон усмехается.
– В этом случае уже не я, а он на всякое разное намекает. Словно развлекается в своём излюбленном стиле. В Столице это брак воспримут скорее, положительно. Народное единство и всё такое, тем более большинство Великих Домов совсем не консервативны. У Дома твоей любимицы вообще мало что осталось, кроме титула.
– Ты же говорил, что с ними не ссорился, – хитро щурится Софи.
– И сейчас подтверждаю. Только сама знаешь, люди там совершенно невыдающиеся в хорошем смысле слова. Амбиций не проявляли, даже когда дочка Императрицей стала. У меня ещё тогда сложилось мнение, энергия, предназначенная нескольким десяткам человек досталась ей одной.
– Сыну тоже по наследству немало досталось, – хихикает Софи, – скоростные машины он очень любит...
– Но, к счастью, их проектированием не занимается, – подхватывает Император.
– То есть, я правильно понимаю, против такой родственницы, как Смерть ты возражать не будешь? – меняет тему разговора принцесса, – Маришка её уже обожает.
– Нет, не буду, но что-то гложут меня сомнения, что эта свадьба состоится...
– Ну, не будем забывать, в нашей семье как раз Херенокт самый непредсказуемый.
– Это сейчас мне дела нет, на ком Сордар или Херенокт женятся. Раньше всё было по-другому. В случае Сордара очень тщательно надо было подходить к выбору невесты, чтобы не создавать лишних сложностей с тем концом материка. Рассматривать следовало только кого-то уровня Кэретты, никак не меньше. Кстати, если бы такой брак состоялся, у южан головных болей стало бы больше ровно настолько, сколько бы в этом браке детей родилось. Тиму только лишних родственников на этой стороне материка не хватало. Он ведь Сордара никаких прав не лишил, следовательно, его дети с рождения будут иметь ряд мирренских титулов. При условии равного брака, разумеется.
– Со статусом Херенокта какие сложности? – интересуется Софи. Забавно наблюдать, в какого знатока  хитровывернутых отношений домов превратился человек, когда-то ненавидевший аристократию как таковую. Время властно над всеми.
– У него проблемы со статусом только в глазах самых помешавшихся на старине Великих Домах. Кэретта вот носик от него подворачивала в своё время. Но она изначально была умнее многих, и быстро разобралась, какие вещи лучше при себе придерживать. Основательница их Дома, по странной традиции Еггтовских соратников, безродная сирота. Карьеру сделала при Дине III, хотя на деле её ещё Маришкина любимица стала вперёд продвигать, а Третья просто не стала отменять распоряжений Второй, не касавшихся её лично. Вот и получились худшие из лучших, Второй и более низкие разряды.
– Думаешь, я этого не знаю? Я до Эрии его предков перечислить могу, – горделиво вскидывает голову Софи. Саргон с трудом удерживается от мальчишеского желания щёлкнуть красавицу по носу.
– Чуть ли не единственная из них, за несколько столетий, кому в жизни по-настоящему повезло. Умерла от старости, окружённая детьми и внуками. Вот с деньгами у них никогда не ладилось. Как только титул не утратили?
– Были не слишком умными, но слишком гордыми. Так, кажется, про таких говорят?
– Может быть, я большую часть их только на свадебных торжествах и видел. И после. На похоронах.
Софи смотрит пристально.
– Я уже давно поняла – она была единственной женщиной, кого ты по-настоящему любил.
– Я тогда снова поверил, что это чувство существует. Притом, обоюдное. Чем дальше, тем ярче свет. По статусу Императрица, по сути – настоящая Принцесса Империи. Юная и прекрасная. Живой символ надежд на лучшее будущее уставшей от войны страны. Символ всего светлого и нового.
Не уберёг...
– Ты её любил, – Софи трёт подбородок, – Но это было тогда, сейчас начинают рассуждать, будто ты причастен к её смерти... Странно как-то.
– Ты хочешь сказать о подлости человеческой натуры что-то мне неизвестное? – раздражённо бросает Император.
Софи молчит.

– И как впечатления?
– Я с ней по делу виделась, – говорит с напускным капризом, будто не знает, на Марину это не работает.
– Уверена, она тебя надула!
– Мне так не показалось, – склоняет голову на бок разноглазая.
– Ну, да, Ну, да. – хмыкает Марина, – Я как-то забыла, на тебя её обаяние действует.
– Меня настолько взрослые не привлекают, – надувает губки Эрида, – хотя, ты где-то права, она временами совсем как Софи. Она, действительно, потрясающе для своего возраста выглядит. Больше всего на твою сестру похожа.
Марина чуть не выругалась такими словами, что эти ушки точно бы свернулись в трубочку. Но она не настолько злая.
– Может, хватит её нахваливать?
– Но она, действительно, потрясающе красивая женщина.
– Скажи это кто-то другой, я бы не поверила.
– Но ведь это так и есть! – обижается разноглазая.
– Ладно, не дуйся. Давай о чём-нибудь не таком звёздном поговорим.
– Ну, о Софи ты сама разговаривать не захочешь, – хитро щурится Эрида.
– Какая ты, временами, проницательная!
– Даже жалко, что вы такие разные.
– Вот уж не надо!
Эр понимает как-то по-своему.
– Хотя, и схожие черты есть.
Марина, на всякий случай, отодвигается поближе к двери. Эр, временами, становится крайне плохо переносимой.
– Почему ты никого не любишь? – тяжко вздыхает разноглазая.
– Успею ещё навлюбться.
– Всех разобрать могут.
– Кто бы говорила...
– Ну, я-то от тебя никуда не денусь.
Марина только кулак показывает. Разноглазая ведь искренна. Хотя и подташнивает от такого временами. Больно уж странноватые у неё человеческие качества.
– На более близкую дружбу, чем есть, можешь не расчитывать.
– Я знаю.
– Может, переключишь мозги?
– Нет, Марина, – качает головой разноглазая, – такие вещи не переключаются.
Хочется выругаться, а не получается. Слишком Эр хорошая, несмотря на все странности.
– Кроме островитянок больше ни на кого не переключилась? – надо же о чём-то с ней разговаривать. Заодно, и выяснить от кого подальше стоит держаться.
– Нет, –вздыхает Эрида, – Софи меня игнорирует. А больше смотреть ни на кого не хочется.
– Попытайся для разнообразия. Не на девочек.
В ответ вздох с оттенком трагизма.
– Стукну!
– За что? – разноглазая временами, бывает потрясающе логичной.
– В профилактических целях! – усмехается Марина.
– Подобные методы воспитания уже давно не считаются передовыми!
– Сказала бы я!
– Но ты ведь мне ничего подобного не скажешь!
И не поспоришь.
– Ладно, отвлекёмся от местных красоток. Включая тебя саму.
– Марин, ещё раз назови меня красивой.
– В глаз дам! – огрызается принцесса.
– Ведь всё равно так не сделаешь.
– Хотя, иногда хочется, – хмыкает Марина.
– Но ты же никогда так не поступишь!
– Уймись, Эрида!
– Я и начинала ничего!
Марина только головой мотает.
Разноглазую временами убить хочется, а временами без неё невозможно.

Марина призадумывается. Она прекрасно знает, сколько всяких неприятностей самых разных уровней можно было бы избежать, если бы кто-то оказался менее стеснительным, более наблюдательным, или просто в определённый момент посмотрел в нужную сторону.
  Как бы не большей степени следует учитывать банальную человеческую лень, ибо люди не всегда готовы к каким-то усилиям, когда что-то даже для себя надо сделать, а уж, тем более, для других.
По крайней мере, со своей ленью Марина бороться умеет.
– Эр, твои девчонки ничего не говорили? Всё у них в порядке? Может, у кого-то что-то нехорошее было.
Вот за что разноглазую можно обожать, она никогда не задаёт лишних вопросов и всегда старается отвечать на поставленные.
Прикрыв глаза, Эр что-то шепчет одними губами, очевидно, перебирая имена. Марина не торопит, наблюдательность у Эр тоже феноменальная, другое дело она не всегда может верно интерпретировать замеченные факты.
И, по крайней мере, Марине всегда сообщит о каждой вещи, кажущейся ей странной.
– Да нет, вроде бы, у всех всё хорошо...
– Вроде бы, или точно? – Херктерент пододвигается поближе.
Снова прикрытые глаза и беззвучный шепот в ответ. На этот раз, проходит гораздо больше времени.
– Точно! – говорит с отцовской уверенностью, – Но если я что-то вспомню, я тебе обязательно скажу.
– Было бы крайне желательно... Может, говорили про какие-то неприятности у своих друзей?
– О чём я по-твоему только что вспоминала? – Эр смотрит с максимальной яростью, на какую только способна. Будто Марина мысли умеет читать.
Впрочем, ни сама разноглазая, ни на неё, долго злиться совершенно невозможно. И точно, Эр уж смущается, и как-то неуверенно говорит.
  – Марина, ты когда хочешь помочь, всегда говоришь так, что не привыкший к тебе в состоянии испугаться. Я им всем передам, как ты волнуешься.
  – Не вздумай! Лучше сразу мне говори, когда что-то узнаешь или услышишь.
Информации к ней стекается море, вот только вопрос, насколько Эр в состоянии вычленять что-то действительно важное? Нет, когда по-настоящему плохо, она заметить вполне в состоянии. Вот только человеческую скрытность тоже не стоит недооценивать.
Надо теперь Оэлен пойти поискать, выяснить, не слышала ли она чего. Она информацию по полочкам куда лучше разноглазой умеет раскладывать. Да и круги общения у них довольно близки, хотя и не пересекаются на все сто.
  Марина хотела уходить, но Эр останавливает её, резко схватив за руку. М–да, с перепадами настроения разноглазой надо что-то, ибо у Марины некоторые навыки уже на уровне рефлексов, и срабатывают вперёд мозгов.
Хорошо, хоть относительно Эр давно уже выработался рефлекс – от неё нечего опасаться.
– Что случилось?
– Где? – Марина озирается по сторонам.
– Я не знаю. Но странно себя ведёшь. Это просто так не бывает. Что-то произошло, а ты мне не хочешь говорить? Ведь так?
Прекрасно видно, как боится ответа Марины, ибо страшно не любит плохие новости.
– Вроде, всё по-прежнему.
– Что то не попавшее в сводки?
– Не пытайся меня, да и себя, заодно, напугать. Никто не умер, – про себя отмечает, это как раз одно из самых перспективных направлений для поисков. С приближением весны не только почки набухают. Но и чувства, далеко не всегда, взаимные. Что приводит к различным неприятным последствиям. Хотя, последний случай успешного самоубийства на территории школы был ещё до рождения Сордара. Да и с неразделённой любовью никак не был связан. Выстрел в висок на почве диагностированного рака.
Слабоватое утешение, ибо с одной неудачливой самоубийцей сталкивалась сама Марина. Ещё с несколькими, судя по намёкам, пересекалась Хейс.
Весна же имеет привычку приходить каждый год.
Где-то Марина даже начинает подозревать, что какая-то часть информации скрывается. Но вовремя соображает, пускать пыль в глаза доступным ей источникам информации может быть крайне вредно для карьеры, и вполне вероятно, здоровья.
За последнее десятилетие, сколько создавали в школе проблем она с сестрой, не доводилось создавать ещё никому.
Где-то повод для гордости. Где-то, Марина слишком хорошо знает содержание действующих кодексов. И нарушали они их далеко не самыми безобидными способами.
Включалась крайне плохопробиваемая броня статуса?
Естественно, да. Но ведь о серьёзных происшествиях на самом деле, неизвестно.
Хотя, это вовсе не означает, что их совсем не было.
Хуже всего, когда ощущаешь, что-то где-то назревает. И не можешь понять, что и где именно.
В тылу всегда есть множество резервных дивизий, предназначенных для нейтрализации прорывов. Или, чтобы их самих ввели в прорыв.
Но неопределённость хуже всего. Знаешь, возможен удар. Но непонятно, когда и где именно. Стандартные средства могут сработать, а могут и нет. Люди славятся своей непредсказуемостью.
Или же Марина, как и Эр временами придумывает проблемы на пустом месте?
Ну, уж нет, в этом вопросе вероятность близка к нулю.
– Опять твоя подозрительность включилась?
– Не думай об этом, Эрида.
– Хочу. И не могу. Слишком много людей умирает. Далеко, близко. Повсюду. Не хочется, чтобы ещё кто-то. Совсем рядом... – кажется, вот-вот заплачет.
Отношением к собственному окружения, разноглазая всё больше напоминает отношение Пантеры к Сордаровкам. Так их всех в какой-то степени любит каким-то странным чувством с выраженными нотками материнского инстинкта.
Любит кого-то больше, кого-то меньше, но всех. Пусть многие и воспринимают Младшую Ягр как техническую фигуру.
Поставщика одежды и ещё много чего, на что у многих никогда не будет денег. Если бы не добрая воля двух человек, у кого слишком много свободных средств, сейчас у них этих вещей не было бы.
Чувство благодарности большинству всё-таки ведомо, но их отношение к Эр не равно отношению разноглазой к ним.
Слишком уж она любит находить у всех хорошие черты, предпочитая не замечать всех прочих.
Марина наделена прямо обратной способностью. Эр просто не задумывается, как многие завидуют её богатству. Ненависть к богатству частенько превращается в ненависть к самому человеку. Без разницы, есть или нет у него какие-либо способности.
Той же левше Эр только специфические взгляды её отца помогли сохранить великолепный почерк. Многие были лишены такой возможности из-за неспособности родителей влиять на учителей.
Херт, как и очень многие считал, что лучше всех знает, что хорошо для его ребёнка. Но его положение позволяет навязывать свое мнение всем окружающим.

– Вроде, всё как обычно.
– Накануне дня начала войны тоже всё нормально было. Я вот, помню, что в тот день тёпленькая погодка стояла.
Оэлен, совсем как Эр, прикрывает глаза.
– Знаешь, не вспоминается ничего. Слишком здесь хорошо, что бы чему-то случаться.
– Вот это и не радует, – угрюмо бросает Марина.
– Разве плохо, когда всем хорошо? – если глаза закрыть, можно подумать, будто с Эр разговариваешь.
– Плохого в этом ничего нет. Только наблюдательность притупляется. Потом вылезают истории, вроде как у тебя самой.
– Так это всё не здесь происходило! – Оэлен отвечает с вызовом.
– Вот меня, как раз, и волнует, чтобы здесь ничего подобного не происходило. Вроде, никого не травят? Или я что-то не знаю?
– Да я тоже ни о чём подобном не слышала, – пожимает плечами островитянка.
– Услышишь – мне скажи.
– Хорошо. Меня Софи об этом же просила.
Марина снова чуть не выругалась. И тут эта длинноногая её  обошла. Оэлен поняв молчание как-то по-своему торопливо продолжает.
  – Так кому из вас говорить, если о чём-то нехорошем узнаю? Она старшая, но кто из вас главнее я так и не разобралась.
– В таких делах, – вздыхает Марина, – мы обе главные. Говорить можешь той, кого первую увидишь.
  Отправляется проверить хранилища боеприпасов. Ибо уже успела убедиться, что бывает, когда снаряды попадают в излишне шаловливые ручки. Что ручки были её собственными – вспоминать не обязательно. У неё есть кое-что и по-настоящему опасное, кроме патронов для пистолета, но они-то теперь совершенно законные. Не сдала потому что инстинкт хомяка пересилил здравый смысл. Да и жалко было потраченных на добывание усилий.
Всё оказывается на месте. В конце-концов, территорию она знает лучше всех, а следить за ней может быть чревато. Подобные существа уже успели вымереть.
Проверять сохранность на складах боевых групп и у подводников может занять много времени. Пусть там всё храниться почти по армейским или флотским правилам. Но и с настоящих складов взрывчатка пропадает временами. Когда — для глушения рыбы, когда для чего-то значительно более серьёзного.
Вроде, всё числится на месте. У танкистов по старой памяти лично проверила. Многое ещё лежит, на местах памятных ей самой. Но и израсходовано немало. Хотя, разрешённые боекомплекты восстановлены полностью, а секретных теперь нет.
Впрочем, самый настоящий опечатанный арсенал в одном из бомбоубежищ есть. Но никому даже думать не хочется, что может настать ситуация, когда придётся срывать печати.
Большое количество огнестрельного оружия на руках Марину совершенно не заботит. Был печальный эксцесс со стрельбой по Эорен, но, каким бы печальным он не был, это не более, чем статистическая погрешность. При таком количестве оружия на руках, в том числе и у весьма неуравновешенных сверстников Марины, единственный инцидент за несколько десятилетий – совсем неплохой результат.
Происшествие со снарядами лучше не вспоминать, как-никак, там не личное оружие использовали. Да и виновных было слишком много.
Конструкторская мысль пока течет в сравнительно безобидном русле, не разрабатывается ничего, сравнимого по гениальности с безумием, ракетоплана. Впрочем, даже если разработают что-то подобное, сомнительно, что найдут кого-то с отвагой Софи, способного забраться внутрь.
Сонька тогда такую планку бесстрашия задала – нескоро ещё найдётся кто-то, способный запрыгнуть на подобную высоту.
Да и у самой Марины в последнее время кризис каких-либо идей. Слишком много всего испробовано, чтобы ещё во что-то ввязываться. Сама она в ближайшее время точно ничего затевать не собирается. Чувство опасности могло ведь возникнуть и как реакция на собственные планы.
Или же что-то плохое уже произошло где-то далеко, а она пока ничего не знает? Сордар, Херенокт, Яроорт... Тут при всём желании она ничего не в состоянии сделать. Только про Сордара можно о чём-то говорить с уверенностью. С Мариной в теории он может связаться по междугородней связи, но никогда этого не делал. Только личные встречи, да письма.
На территории школы с современными средствами связи лучше всего у разноглазой, от неё можно в любую точку страны дозвонится, чем многие откровенно и злоупотребляют. Марина в состоянии устроить такое же и у себя, только зачем?
Письма Сордара в последнее время стали краткими. Значит, флот активизировался, на постороннюю писанину просто нет времени. География – такая вещь, не позволяющая однозначно утверждать, где будет нанесён удар. Два Морских Генеральных Штаба над этим думают, планируя свои и рассчитывая, как отражать вражеские.
Из глобального, что сделала бы сама Марина, руководствуясь успехами прошлых рейдов – создала бы быстроходное соединение и наведалась в мирренские воды с целью нарушения судоходства и уничтожения портовых сооружений.
Вряд ли такие идеи были только у неё, но раз пока на морях относительно спокойно, значит, есть множество, неизвестных ей факторов.
Что-то назревает, но последнее письмо от Сордара было три дня назад. Значит, пока всё хорошо.
  Херенокт о ней вспомнит только в самом крайнем случае, а Яроорт никогда не числился среди близких друзей, хотя значительная часть Столицы и вся школа теперь считают иначе.
Только островитянки Марину не забывают, включая сестру Кроэн, что кажется несколько странным.
    Сердечки и завитушки с цветочками островитянки рисуют по-прежнему. Отпечатки губ больше не попадаются, их пара креветок заменила. Шуточки у островной Марины – те ещё. Самый известный в приморских областях Империи символ вечной любви – губка с парой креветок внутри. Всегда – самец и самка, забираются внутрь на ранних стадиях развития, после нескольких линек достигают такого размера, что утрачивают способность выбираться наружу. Так, вместе, всю жизнь и проводят.
Разноглазой подобное сравнение точно бы понравилось, тем более в обитателях моря она прекрасно разбирается. Но обеим Маринам подобные нежности полностью чужды. Только склонность к шуточкам довольно похожа.
Может, просто забыла, кому писать собиралась?
Кто, и что пишет Эриде, Марина не интересуется. Хотя, и прекрасно знает, где она письма держит. Желания взглянуть не возникает. Временами рассеянная Эр, отвечает всегда. Если что-то важным покажется, разноглазая сама Марине прочтёт или даст с полным текстом ознакомиться. Большего и не надо.
Что у девочек такая память хорошая – вещь совсем неудивительная. Знакомство с Мариной никак не отнесёшь к числу бесполезных. То же и к знакомству с Эр относится. Та, хотя и хорошая, но больно уж чудная.
Еггты никому ничего не забывают, историю девчонки не прогуливали. Раз уж Еггта в их жизни нарисовалась – глупо упускать подобный шанс. Марина уверена, они все искренне жалеют, что она не мальчик. К таким чувствам, как Эр попросту неспособна.
Просто поддерживать переписку в отношениях с определёнными людьми дорогого стоит. Тем более, Марина прекрасно видит, запас искренности и честности в отношениях с ней и разноглазой гораздо выше, чем у многих известных Херктерент, людей.
Саргона в прошлом называли народным императором, вкладывая в эти слова весь спектр эмоций, от искреннего обожания до столь же искренней ненависти. Хотя сам здорово отклонился от идей молодости, совсем курса он не сменил.
Идеи всеобщего равенства удачно легли на обострённое чувство справедливости Марины.
Спесивым быть Саргон так и не научился. Продолжает считать, происхождение или богатство само по себе, не даёт человеку ничего.
Одновременно для всех своим быть невозможно. С годами это начинает получаться всё хуже и хуже. Можно очень долго оставаться в превосходной физической форме, но мозги, похоже всё-таки, стареют.
В кризисах последних лет Саргон ведёт себя далеко не как бегемот в фарфоровой лавке, но гибкости и изящества прошлого уже не проявляет.
Миррены пытались шутить над его биологическим возрастом, который уже давно не совпадает с фактическим физическим состоянием.
Но даже Марине кажется, одна из величин начиняет догонять другую. Критическое снижение дееспособности – вполне себе повод для нового Великого Совета. Саргон это понимает лучше всех, ибо играл весьма важную роль на предыдущем. Пусть, он единственный дивой участник, это не значит, что нет желающих собрать новый. Тем более, обиды много кто может копить поколениями. Тем более, обиды, крепко настоянные на больших и очень больших, деньгах.
Через последний брак Императора, поддерживающая его группировка получила доступ к деньгам и собственности Еггтов. На этот лакомый кусок или его часть, приятным дополнением к которому должна была стать Кэретта, было много претендентов. Чего их лишили, никто не забыл.
Хищники в руководстве страны грызлись всегда. Чуть до новой Войны Верховных дело не довели в недавнем прошлом. Но пытаться урвать кусок из пасти самого главного – такие дурные в этой стае не выживают.
Вот злопамятны все поголовно, включая вожака.
Да и из-за угла бить умельцев хватает. Мариной на собственной шкуре уже неоднократно испробовано.
Чувствует, про инцидент во «Дворце Грёз» она ещё многого не знает. Подковёрная грызня с неожиданной стороны прорвалась наружу.
Ведь есть вариант, среди многих других, Саргон хотел публично дискредитировать Кэретту, чтобы развестись, сохранив при этом через детей контроль над состоянием. Но план, как всегда, с противником не поладил.
Император сам шутил «нет таких преступлений, ради которые не пойдут ради прибыли в триста процентов». Марина шутку запомнила. Некоторые действия Саргона вполне наводили на мысль, собственной шутке Император вполне себе следовал.
Впрочем, как говориться, «у Старой Крепости всегда грязно». Как родня может резаться друг с другом – отлично показали и далёкие предки на Севере, и дальняя родня на Юге.
Крови в войнах Династии пролилось ненамного меньше, чем в Войнах Верховных. Красивыми лозунгами прикрывались крайне некрасивые дела. С той поры крайне мало поменялось.