– Может, и видела, – пожимает плечами Марина, мрачно думая: «В нашей деревне все всех знают и так. Тем более, уровень гордости Рэды точно можно откорректировать, на практике вполне проверено. У  меня самой уже всё прошло, а вот было ли у разноглазой подобное желание – как-то не очень интересно узнавать. Уже известных личностей из её окружения хватает».
– Значит, на тебя посмотреть нельзя будет, – довольно смешно дуется, если бы самой Марине совсем не до смеха было.
– Эр, ты меня неплохо знаешь, могла бы и выучить за столько лет, что мне нравится, а что нет.
– В нашем возрасте в человеке происходят очень значительные изменения, особенно сильные – в не интересовавшие её раньше вопросах, – Марина чуть не ругнулась, в очередной раз забыла, за причудливой внешностью и чуть глуповатой улыбкой скрывается крайне неплохой ум. Пусть и крайне странно устроенный.
– Всё, что мне раньше не нравилось, не нравиться и теперь. Тяги к новым видам развлечений не появилось.
Эр смотрит как-то странно, впрочем она так поступает почти постоянно.
– Кажется, ты сейчас не в настроении обсуждать определённые вещи.
– Если ты заметила, эти вещи я всегда не в настроении обсуждать.
– Сейчас ты говоришь неправду, Марина, – в голосе разноглазой сквозит пресловутая мудрость. Пусть, и не всегда направляемая на что-то действительно, стоящее.
Херктерент пожимает плечами.
– Думай, как хочешь.
– Самое хорошее, что сейчас придумывается – здесь и сейчас не то место и время для таких разговоров.
  Остаётся только отхлебнуть из фляжки, молча признавая правоту разноглазой.
– Не поговоришь толком, когда рядом полно народа, и кажется, все только на тебя и смотрят, – вздыхает разноглазая. Толстенько так намекает, что всё заметила, включая тихое вредничанье Марины? Как знать, как знать, от некоторых людей поблизости на самом деле, можно сильно устать.
– Пойдём ко мне, там и поговорим спокойно, – любое предложение разноглазой сейчас воспринимается крайне двусмысленно.
– Пошли, всё равно делать нечего, – нарочно громко соглашается Марина. Слышно далеко, всем, кому Эр зачем-то придётся теперь до завтра ждать.
Сидеть допоздна разноглазая любит. Но раз в гости собирается Херктерент – значит, дверь будет заперта. И напроситься третьей или ещё какой не получиться при всём желании. У Эриды к каждому человеку особенное отношение. К Марине оно вот такое. Приходиться принимать, уже успела поговорка появиться про нечто заведомо невыполнимое «Легко! Как Младшую Херктерент и Эриду поссорить».
Сама Марина, даже если начать включать страхи, какие разноглазая не может вызывать по определению таких посиделок не опасается совершенно. Хотя бы из-за того, что разноглазой она намного сильнее. Любые виды принуждения, включая использование медицинских препаратов, для Эриды неприемлемы. Притом, в дозировках снотворного она прекрасно разбирается.
Что там за запертыми дверьми происходит – каждая может додумывать в меру богатства и извращённости собственных фантазий. Тем более, довольно многим совсем не по рисункам и фото известно, насколько богаты и изощрённы фантазии Эриды.
Подойдя, Эрида слега приобнимает Херктерент за талию. С кривой ухмылкой Марина отвечает тем же. Прикосновения — неизбежное зло при общении с разноглазой. Так вместе и уходят. Какие взгляды буравят спины – ощущается почти физически.
Идти не слишком далеко, но глаз различной степени выпученности по дороге попадается изрядно.
Эр сдерживается с огромным трудом. Едва войдя, от смеха просто сгибается, валясь на кровать. Марина запирает дверь. Стоит, с пятом на носки покачиваясь, ожидая пока подруга отсмеётся.
Эрида встаёт. По щекам – дорожки от слёз. Подойдя к Марине, склонив голову и тяжело дыша кладёт руку на плечо.
– Жалею, что глаз на затылке нет. Видеть бы их всех!
– Это уж точно, – хмыкает Марина, осторожно убирая руку. Эр не сопротивляется.
– И через замочную скважину ничего не подсмотришь!
– Такие замки уже не делают. Стены тут толстые...
Эр вскидывает глаза. Смеются обе.
  – Иногда даже жалею, что я тебя совершенно не привлекаю, – вздыхает Эр.
  – Тогда бы пропала возможность разыгрывать всех подобным образом, – пожимает плечами Марина, – сцена ревности в отношении меня закончиться тяжкими телесными повреждениями. Я ведь лицо царапать не буду, да и ногти у меня короткие...
– Ты сразу челюсть или руку сломаешь.
– Это верно, – замечает Марина, плюхаясь в крутящееся кресло, – Тебя ещё не спрашивали, что я умею такого, чего не умеют они?
– Много раз, – хихикает Эрида, – особенно, в такие моменты, когда крайне сложно не отвечать на вопросы.
Марина, обхватив два пальца, делает поступательные движения. Эр только отмахивается.
– И что ты им отвечала?
– Вот такие глаза делала и шептала «этому научиться нельзя, это только она умеет».
– И что же это?
– Сама же прекрасно знаешь. Другом моим быть, – капризно надувает губки разноглазая.
– Можно подумать, они не пытались моё место занять...
– Это, что, ревность в твоём исполнении?
– Нет, просто любопытство, – хмыкает Марина
– Ну, если от простого начинать, то тебе от меня в плане каких-либо материальных благ совершенно ничего не надо. В отличии от них.
– Насколько я помню, некоторые из твоих банных подруг в благах не нуждаются.
– Тут общий настрой важен, а не то, сколько у человека денег.
– Можно подумать, все такие уж жадные, – усмехается Херктерент, – скорее, просто хорошо знающие соотношение денег и товара. И корректирующие это соотношение в свою пользу.
– Не все такие, – почему-то обижается Эрида.
– И кто же «не такие»?
– Островитянки. Все. Кошмар, Змеедевочка, Рэда. И...и... – вздохнув машет рукой, – И всё пожалуй.
  Марина глаза вытаращивает.
– Ты что, со всеми ними успела?
– Нет, не со всеми. Ты же меня просила... Ну, с Оэлен было, но она этого хотела чуть ли не больше, чем я сама.
– Смотри, Эр, – не очень-то шутя грозит пальцем Марина, – Ты уже столько в кодексах нарушила – даже мне страшно становится.
– Но я же никого не заставляла, – искренне недоумевает разноглазая.
– Радуйся, что кодексы, считай, не для тебя писаны.
– Кому мешает, если другим хорошо? – совершенно непрошибаемая логика.
– Найдётся кому, – хмыкает Марина, – Как раз твоя любимая сфера жизни – самая удобная для выставления кого-либо в неприглядном свете.
– Да я знаю, – совершенно беззаботно бросает разноглазая, – Но когда слишком хорошо – ни о чём подобном не думаешь. Особенно, когда тебя ласкают всю... Это так хорошо! И-и-и!!! - довольно взвизгивает, сжав кулачки.
От беганья кругами и ругани Марину спасает только её железобетонная выдержка.
– Попробовала с нами со всеми, – просто предлагает, словно коробку конфет, – Может, и перестала бы такой злюкой быть.
– Я себе и такой нравлюсь, – усмехается Марина, – ты мне кого-то определённую предлагаешь, или со всеми вами... Обэридиться.
Эр хихикает. Значение свежепоявившегося термина ей прекрасно известно.
– А сама как хочешь? – тут же торопливо добавляет, не дожидаясь ответа, – Марин, можешь встать?
– Зачем? – осведомляется Херктерент, но всё-таки с ленцой поднимается.
– Повернись немного! – разноглазая разглядывает её щуря один глаз, словно видит впервые.
– Что высматриваешь?
– Да вот, фигурку твою вспоминаю. Прикидываю, кто бы тебе лучше всего подошла, раз уж ты со мной настолько не хочешь.
Показав кулак, Марина осведомляется.
– Что если я не хочу никого конкретную, а с несколькими сразу?
Эр задумчиво подбородок обхватывает. Шепчет.
– Знаешь, я пробовала. Это очень приятно, – мечтательно прикрывает глаза, –  Только не всем такое нравиться... Но я знаю, кто точно согласиться!
Вскакивает, бросаясь к телефону.
Марина едва успевает схватить её за руку.
– Успокойся, озабоченная. Шучу я так. Никого мне не надо.
– Честно-честно? – интонация, как в детстве, хотя речь идёт совсем не о детских играх.
– Честно, – Марина не отпускает руки, – Слушай, а с несколькими – это со скольки сразу?
– Ну... По всякому можно.
– Я так понимаю, число участников начинается от трёх. И каков максимум?
– Шесть... Хотя, вру, десять, но там я только смотрела. Да и то было больше для смеха.
– Совсем больная! – тяжело вздыхает Марина.
– Им тоже не очень понравилось. Но вчетвером хорошо было...
– Мне тебя придушить? – вполне кровожадно протягивает руки к шее.
– Тогда у тебя друга не будет.
Марина в кресло просто обрушивается. Стискивает голову. Стонет.
  – Эр, у тебя пистолет есть?
  – Был где-то... Поискать?
  – Как найдёшь, дай мне!
  – Зачем? – осторожно осведомляется разноглазая, на всякий случай, отодвигаясь подальше.
Марина вскидывает голову. Говорит тоном ожившего мертвеца.
  – Застрелиться. Иначе я от твоих шуточек в комнату с мягкими стенами съеду. Тем более, меня там уже заждались.
  – Марин... Вообще-то, я не шутила.
  – Сама сейчас пистолет найду! – она вскакивает, – Нет, к себе пойду. Там я точно знаю где оружие лежит! Будет на твоей извращённой совести Еггтовская кровь.
  Идёт к двери. Эр хватает за руку. Хотя сил у этого чуда прибавилось, вздумай Марина вырваться, сделала бы это с лёгкостью. Испуг подозрительно похож на настоящий.
– Не делай ничего, Марина!
– Я не собиралась. Ты правда, не шутила?
– Правда-правда! – Эр косится на телефон, – Позвонить?
– Не надо, – Марина в театральном стиле, вздыхает, –  Всё повторяется, был тут «Цветочный дом имени Его Императорского Высочества», теперь снова «цветочный», только уже без императорства. Скучно живём, девушки!
– Вообще-то, мне весёлые нравятся.
– А я не о твоих извращённых вкусах. Хотя, и о них тоже.
Эр, как обычно, всё по-своему понимает.
– Мне говорили, очень хотят с тобой попробовать, только бояться подойти.
– Правильно делают, они — не ты, я им за такое точно что-нибудь сломаю. Или по толовой шашке запихну. Одну сверху, другую снизу. Или по пустому авиационному реактивному снаряду подарю. Там диаметр – сто миллиметров. И длина подходящая. Должно понравиться.
  Эр хихикает.
– Как я люблю, когда ты шутишь, Марина. Страшно черно и одновременно, страшно смешно.
– Пусть попробуют предложить. Тогда узнают, шучу я, или нет. Я ведь и две ракеты сразу вставить могу. Пускай полетают.
– Я передам твоё крайнее нежелание выслушивать определённые предложения.
– Да уж будь так добра, – кривит лицо Марина.
Но разноглазой никакие гримасы Херктерент страшными не кажутся.
– Передам обязательно. Софи им тоже в крайне грубой форме отказывала.
– Как увижу, неприменно спрошу, как эта крайне грубая форма звучит в её исполнении.
Эр изображает неподдельное изумление.
  – Разве эту не она тебе подсказала?
  – Нет. Сама только сейчас додумалась.
  – А на неё так похоже, – мечтательно прикрывает глаза, зачем-то ещё бёдрами поводит, говорит приглушённым голосом, – она тоже обещала чего-то крупнокалиберного засунуть во все возможные места.
  Марина, сложив руку пистолетиком делает вид, что стреляет себе в висок.
  Эр хватает за руку, дует на «ствол». Херктерент не вырывается.
– Слушай, у тебя во фляжке ещё осталось? Я показала такую, что ты мне принесла. Теперь знаю, где их добывать, так что у меня теперь их много...
– Свои лучше тащи, – отмахивается Марина, – кажется, за сегодняшний день эта первая твоя не отдающая безумием, идея.
  – А говорила, это по тебе в комнате  с мягкими стенами скучают, – беззаботно замечает разноглазая, вытаскивая стеклянную фляжку откуда-то из-за спины «анатомической машины». Марина с трудом удерживается от вопроса, не спрятано ли ещё что у машины в грудях, и если да, то давай воткнём туда трубочку и через неё будем пить.

– Знала бы, как ты сейчас выглядишь, – пытается быть серьёзной, но глаза у Софи откровенно смеются.
Марина пытается оглядеть себя, прекрасно понимая, все возможные изменения сосредоточены сейчас у неё на лице. У кого-то тут фотографическая память. Хорошо, хоть губы у сестрёнки не накрашены. Не вся её помада не оставляет следов.
– Что со мной не так?
– Да так всё! – Софи совсем не обидно хихикает, – Просто я не помню, чтобы твоё личико было таким.
– Личико! Скажешь тоже... Чуть ли не впервые. Мне такие слова раньше только Сордар говорил.
– Это-то и плохо...
– Что «плохо»? – тут же взвивается Марина.
– То и плохо, что кроме брата и сестры тебе таких слов никто не говорил.
– Ладно! Принимается отговорка, – чем-то напоминает шарик, откуда воздух выпустили, – Таких словечек знаешь сколько пишется в книжонках вроде «Десять незабываемых свиданий. Практическое руководство»?
– Не думала, что ты читаешь подобное.
– Это как «Руководство службы» к мирренскому пулемёту. Не нравится, но знание просто необходимое для выживания.
– Может, чуть менее злобно на людей посмотришь?
– Что ты там про мой внешний вид говорила? – уходит с неприятной темы Марина.
– Я знаю, какой будет моя следующая работа. Даже название придумала. «После первого поцелуя».
– Не смей!
– И не подумаю! Единственное, что могу обещать – если тебе не понравиться, то кроме нас двоих этого никто больше не увидит. Очень уж ты запоминающейся была!
– А с этим что сделаешь? – интересуется Марина, хотя ответ довольно очевиден.
– Хейс подарю. Только сначала для себя вариант сделаю, чтобы лицо почаще видеть.
– Любой, кто такое увидит, сразу же обо всём догадается. Два и два большинство в состоянии сложит.
– Я человек из тех, кому лучше не задавать лишних вопросов, –  Софи впервые за этот день отвечает с привычной ядовитостью.
В ответ – обычный ядовитый прищур Марины.
– Знаешь ли, тут не только я такая наблюдательная!
– У Еггты есть близкая подруга. Кого этим можно удивить?
– Просто подруга близкая?
– Жизнь – штука очень длинная.
– Быстро же с тебя слетело это странное утреннее состояние.
– Кто тебе это сказала, маленькая?
– Ты сама буквально только что.
– Неправда твоя, – Софи опять словно маленькая язык показывает, – хотя, следует признать, общение с тобой не способно добавлять положительных эмоций. Но, так как, кроме тебя, я сегодня ещё ни с кем не виделась, то настроение мне ещё не испортили. Хотя, я неплохо знаю, как люди устроены, и прекрасно понимаю, сколько гадостей, причём совершенно не со зла, мне сегодня наговорят исключительно из-за того, что я счастлива. Очень у многих внутри что-то переворачивается, когда они кого-то счастливым видят. Просто жизненной потребностью становиться – убрать человеку с лица это выражение.
– Вот завернула! – хмыкает Марина, – И я по-твоему за этим же пришла?
– Ты – нет. Ты изначально недобрая, хотя скорее, колючая. Этакий надутый маленький ёжик.
   Марина, усмехнувшись, демонстрирует кулак.
  Софи, посмеиваясь, руки на груди скрещивает.
– Твоя широко известная в узких кругах фляжка с собой?
– Можно подумать, у тебя нигде нет ничего, аналогичного её содержимому.
– Представь себе, всё кончилось, а запасов вещей, какими я длительное время не пользуюсь, просто не делаю.
– Понятно, почему ты Эр не любишь, даже в этом с ней несхожа, – усмехается Марина, – у неё всё что угодно можно найти. Включая фляжки.
– И часто с ней... совместным поиском фляжек занимаетесь? – осведомляется Софи, как-то странно сестру разглядываю.
– Это ей интересно перевести совместное распитие спиртных  напитков в несколько иную плоскость. Она упряма, но сама знаешь, по данному пункту у меня значительное превосходство. Надежда умирает последней. Как ты там картинку с моей рожей называть собираешься?
– Понимаю... Но ты про фляжку не сказала...
– Да вот она! – Марина предъявляет искомый предмет, и тут же прячет руку за спину, – Но с тобой пить я теперь поостерегусь. Сама сказала, до чего с тобой допиться можно.
  Софи горделиво задирает подбородок.
– Во-первых, такие, как ты меня совершенно не привлекают, хотя признаю, своеобразия в тебе хоть отбавляй, этим ты даже на Хейс похожа...
– Мама! – Марина закрывается руками, так и не убрав фляжку. Слегка пятиться в сторону двери.
Софи от смеха даже сгибается.
– Ну и шуточки у тебя.
– Это во-вторых. Мы же всё-таки сёстры... Хотя, подобные контакты особо и не осуждаются.
Марина хмыкнув, усаживается прямо на стол.
– Ты мне тоже не особенно нравишься в физическом смысле, – сообщает лекторским тоном, – к сожалению, ты из тех, кто не следит за стандартами красоты, а сама их определяет.
Софи, покачивая бёдрами, подходит к столу.
– Наливай! Мне взбодриться надо. Я всю ночь не спала.
Марина от смеха хрюкает.
– Хейс точно талант в той сфере, что я не подозревала. При своём отсутствии тебе ночами спать не даёт. Что же вы вместе вытворяете? Посмотреть можно будет?
Держась за горло, Софи слегка стукает Марину. Говорит чуть хрипло.
– Быстро же тебе в голову дало, раз такие мысли в голову лезут. Мне точно не понравиться, если кто-то смотреть будет.
– Как же узнаешь, если не пробовала? – хитро прищурившись осведомляется Марина, – Вдруг от новых ощущений ещё больше больше понравиться?
– Шла бы туда, откуда мы все пришли!
– Воровать нехорошо! – надувает губы Марина.
– Ты, вообще, о чём? – искренне удивляется Софи.
– Эту шутку вообще-то, я придумала. Обычно посылают в направлении другого органа.
– Скорее, ты первой была, кто так высказался в этих стенах. Люди не настолько глупы, как кажется.
– Почему ты такая зануда?
– Обычно это про тебя говорят, – хмыкает Софи, – плесни-как ещё.
– Не окосеешь? С утра-то.
– Плевать! – задорно усмехается Софи, – У меня сейчас такое состояние – спиртное идёт как вода. Хотя, хотя нет, как форсажная смесь в двигатель.
– Зато, потом совсем невесело будет. Так посмотреть вашу следующую близкую встречу можно будет?
Софи кладёт ладонь сестре на лоб. Задумчиво смотри  на ладонь.
– Вроде, не горячая. Пила не больше моего, так что же такие глупости нести начала?
– Я, вообще-то, после вчерашнего. Не думала, что разноглазая может так набраться.
Софи качает головой.
  – Тебе её не жалко? Не самая здоровая девушка.
  – Все умрём когда-нибудь, – философски пожимает плечами Марина, – Я к ней утром забегала, живая и даже в сознании. Ты мне так и не ответила.
  – У меня тоже вчерашний день не до конца из головы выветрился, – мечтательно прикрывает глаза на несколько секунд, сперва улыбается, но потом энергично мотает головой, – Разумеется, мой ответ – нет. Есть вещи, только двоих касающиеся.
– А зря, – мечтательно закатывает глаза Марина, – Я бы и разноглазую позвала. С фотоаппаратом. Она мне говорила, ты с ней не хочешь, так хотя бы увидеть, кому это так сильно повезёт.
– Знала, что она больная, – совершенно серьёзным тоном заявляет Софи, – Не знала, что до такой степени.
– Она уже большая девочка, – хмыкает Марина, – Существуют вполне легальные места, где можно на подобные вещи посмотреть. В справочнике «Вся Столица» телефоны есть и адреса. Раздел «Досуг для взрослых».
Софи чуть скашивает глаза. Марина смотрит в ту же сторону. Указанный справочник находится чуть ли не у неё под задницей.
– Ну, вот и своди её туда на экскурсию!
– Сомневаюсь, что Эр чем-то там можно будет удивить, – пожимает плечами Марина, – у неё имеется весьма обширная коллекция фото, где очень много разных видов взаимодействия между людьми. Заметь, исключительно все нам знакомы. Некоторые очень даже кичились своей недоступностью. Как оказалось, все стеснялись исключительно напоказ. А на деле вытворяли та-а-акое... Причём, почти все знали, что за ними наблюдают. Я очень внимательно эту коллекцию изучила.
– Попробовать захотелось? Думаю, разноглазая с радостью бы согласилась.
– Нет. Просто запомнить, у кого какие размеры, или где имеется родинка. Информация – тоже оружие. Пригодиться для вбивания в краску или зверского убийства чьего-то самолюбия.
Софи не спрашивая хватает фляжку и до дна её опустошает.
– Меня окружают одни извращенцы! Где, вообще я нахожусь?
– Ну, а сама как думаешь? Совсем не я придумала, что наш мир безумен.

Хотя, если припомнить некоторые не совсем положенные по возрасту книжки, то там есть иного интересного про то, кто сверху, а кто снизу. Тем более, при  подобной разнице в размерах, ничто другое на ум просто не приходит. Да и самой Марине верхний вариант самым предпочтительным представляется.
  Конечно, частенько ещё выделываются ценой и качеством украшений, кто постарше уже и состоятельностью и статусностью, собственной или подарившего. Но Принцессы Империи этого превыше, очевидно, любая может надеть что угодно, и вопросов не возникнет. Младшая вон, одно время в Национальном Сокровище расхаживала, даже старшая с завистью посматривала, но раз право есть – им только на все сто воспользовались. Многие ведь знают, первое лицо в стране после Императора с точки зрения титула – это Младший Еггт, то есть, Марина. А если учесть, что Император превыше любых титулов, то Марина и вовсе первая, может себе позволить недоступное всем прочим, включая сестру родную.

Как ни странно, ничего сильно язвительного Софи не сказали даже самые горячие её «обожательницы», хотя почти все языкастостью если и уступают принцессе, то крайне мало. Либо связываться побоялись, либо Софи настолько счастливой выглядела, что змеиные язычки решили попридержать.
  Разноглазая по дороге просто не попалось, что и не удивительно, Софи перемещалась подальше от её излюбленных мест и маршрутов. При всех своих странностях, Эрида достаточно предсказуемый человек в определённых вопросах.
Марина к себе не пошла, направилась к сестре, тем более, ещё при первом визите заметила кое-что необычное, на что в свете происходившего разговора было неудобно обращать внимание.
Зато, теперь всё можно рассмотреть в подробностях. На довольно видном месте лежит несколько листов с нехарактерными для Софи изображениями машин. Причём, рисовала она именно машины, стоящей рядом на одном из рисунков такой знакомый силуэт длинноволосой девушки в купальнике с почему-то едва намеченным лицом не может ввести в заблуждение.
Тля обычного рисунка многовато технических подробностей, некоторые детали обозначены отдельно. Хотя аббревиатуры из  разряда понятных только самой Софи. Шасси сомнений не вызывает – два моста впереди – однозначный признак «Гепарда». Вот только корпус совершенно другой. Формами напоминает самолёт без крыльев, четыре фары и множество габаритных огней, насколько Марина помнит, серьёзно превосходящие необходимые по правилам движения, только усиливают сходство.
Главная авиационная деталь – две двухместных кабины, закрытые фонарями от истребителей над разделённым на две части, салоном. Водитель и пассажир сидят друг за другом, также размещаются и пассажиры второй кабины.
Формы корпуса машины на всех рисунках весьма близки, только окраска различается. Окончательным вариантом, похоже является не встречающийся на серийных машинах, бело-голубой. Во всяком случае, украшения в виде стоящей рядом фигурки Софи только он удостоился.
– Чего это тебя на технические сказки потянуло? Не помню за тобой такого.
– Всё когда-то бывает впервые, – крайне двусмысленно отвечает Софи.
– У тебя тоже семейные конструкторские задатки проявились?
– Тебе напомнить, что у меня по черчению и высшей математике?
– Сама знаю, – отмахивается Марина, – Так что это за сказочка?
– Это не сказка Марина, а вполне завершённый проект, более того, машина уже изготавливается, и ты её скоро увидишь. Могу же позволить себе вещь, какой ни у кого больше нет. Не всё же тебе в национальном сокровище расхаживать.
– Машинка уровнем до моего ожерелья не дотягивает, – пожимает плечами Марина, – Хотя, врать не стану, выглядит достойно... Постой! Там шасси «Гепарда» в основе? Он же снят с производства в рамках борьбы с роскошью.
– Последняя предвоенная серия не распродана до конца, – усмехается Софи, –  Сама понимаешь, такие вещицы даже люди с нашими доходами покупают сильно не каждый день. Эту дорабатывают под мои требования.
– Они почти все под чьи-то требования доработаны, – ворчит Марина, – Броню-то оставила, или велела снять?
– Зачем мне она? – весело улыбается Софи, – Её и раньше ставили только по требованию заказчика.
– В фонарях бронестекла должны быть.
– Их там нет, фонари с учебных машин. Если мне танк понадобиться, то я его прямо и куплю. Хотя, всё бронированное, это, вроде, по твоей части...
Марина, не поняв, куда сестра клонит, только бурчит  что-то неразборчивое в ответ.
– Это у нас что вообще будет? «Гепард – XIII», машина для принцессы, ибо машина для принца у нас уже есть.
– Это персональный заказ от моего имени и по моим наброскам, – холодно отвечает Софи, – Соответственно, у неё имя собственное есть. Это «Морская ведьма».
– Откуда это?
– Расширяй кругозор. Пригодится!
– И так шире некуда! – хмыкает Марина, – Катти Сарк. Я угадала?
– Редкостная ты зануда.
– Не я же такое название выбрала, – саркастически усмехается Марина, – Имечко – это намёк на платья твоей любимой длины?  – выразительно приставляет ладонь ребром чуть пониже середины живота.
– Не я же виновата, что у меня ножки гораздо стройнее твоих!
Софи откровенно дразниться, но Марина не реагирует.
– Кстати, машинка ещё отчасти и с расчётом на тебя делается.
– И в чём это проявляется?
– Я вот так прямо с ходу, только двух людей назвать,  кроме себя, кто в ней точно посидят.
– Понятненько! – гримасничает Марина, – Особенно, кто вторая.
– Тут потому такая кабина и сделана, чтобы на некотором расстоянии от тебя держаться, первая ты наша.
– Да, но из-за такой конструкции, со второй обниматься будет невозможно, хотя в оригинале переднее сиденье сплошное.
Софи показывает кулак.
– Ты знаешь, я об этом тоже подумала. Но уже было слишком поздно. Но ничего, они ещё распродали не всю партию. Да и задел на «Гепарды» есть, сборка в минимальном объёме продолжается, там более, сама знаешь, машина не конвеерной сборки.
– Да уж, – хмыкает Марина, – сама поездка на такой машине или же фотография в ней очень на многое способно повлиять. Разноглазая не даст соврать.
– Она-то здесь причём? – недовольно ворчит Софи.
– Так у них же тоже «Гепарды» есть, – зло смеётся Марина, – Она с одной недотрогой только через этого кошачьего договориться смогла. Сначала пришла с крайне неоригинальным предложением. Та отказалась, но не слишком гневно, видимо, заметила, я недалеко стою. Впрочем, намекнула, что именно ей нужно. А нужны ей были её фото на и в «Гепарде». Намёки разноглазая понимает. Потом были и фото, и не только. Сама понимаешь, во всяких видах...
– Sestra, – бросает Софи по-мирренски, – ты с ней столько общаешься, что мне кажется, скоро от неё чем-то заразишься.
Марина смеётся со злым весельем.
– Знаешь что, sestra, это у тебя мозги куда-то не туда заворачиваются. Во-первых, – начинает пальцы загибать, – Я не способна влюбляться, особенно в нескольких сразу, это во-вторых. В третьих, это не заразно, чем разноглазая увлекается. В четвёртых, у нас это заболеванием не считается, да и на юге по данному вопросу различные мнения допускаются. Это в-шестых.
Софи смотрит с таким выражением, словно лимонов переела.
– В седьмых, подражать манере речи Хейс у тебя так себе выходит. И я пока просто прошу, воздерживайся от каких-либо скользких высказываний про мои с ней отношения. Эти вещи касаются только двоих.
Марина встаёт по стойке «смирно».
– Обязуюсь впредь называть только по имени, либо «твоя возлюбленная», – делает тяжкий и томный вздох.
Софи только кулак показывает.
– Ладно, просто рассчитываю на твоё умение владеть языком. Просто прошу, как старшая сестра. И с той же Эр... Особенно не распространяйся.
Марина только рукой машет.
– Это и вовсе не потребуется. Она, как только тебя увидит, сразу же обо всём догадается. Если ей уже не донесли, это уже тебе стоит опасаться, как бы у неё мозги на почве ревности не переклинило. Сама знаешь, ревность одна из основных причин убийств у нас в стране.
– Ты слишком плохо думаешь о одной из немногих своих настоящих друзей, – качает головой Софи, – Неудивительно, что тебя так сильно недолюбливают.
– Возможности у неё есть, – зевает Марина, – Оснований для возникновения чувства ревности – более чем достаточно. Ей самой предпочли какую-то... Сама Эр так не рассуждает, но в изменившихся обстоятельствах может начать. С Еггтой она ссориться не будет – но вот какую-то может попытаться убить или искалечить.
– У неё имя, хотя с местью и связано... – качает головой Софи, –  Но ты можешь представить себе мстящую Эриду?
– У меня крайне богатая фантазия, – скалиться Марина, – И представить себе могу всё, что угодно. Не забывай, я сама чуть было не стала жертвой крайне мерзкой мести. Причём со стороны лиц, никогда не решившихся нанести какой-либо вред мне настоящей. Причина – как раз ревность, да вспышка сословных предрассудков. Личность и так с мозгами набекрень ни от чего подобного, тем более, не застрахована.
– С трудом верю, что ты так станешь о ней рассуждать! – мотает головой Софи.
– Не ты ли с недавних пор прячешься от самого миролюбивого в этих стенах, человека? – язвительно щуриться Марина.
– Это совсем не то!
– А той же Эр может показаться, совершенно тоже самое! Тем более, я уже говорила, как могут перекорёжить мозги неразделённые чувства. К тебе-то она совершенно иначе относится, нежели ко всем остальным.
– Если кого-то любят, – чеканит Софи, – То этому человеку никогда. Слышишь Марина, никогда и ни при каких обстоятельствах даже не замыслят вреда.
– Так это про пресловутую великую любовь, – пожимает плечами Марина, – А не про то, что варится в этой разноглазой головке.
– Считай, как хочешь, но я предпочту думать, Эрида влюблена в меня по-настоящему. И из этого в отношениях с ней я и собираюсь исходить.
– Собираешь ответить на её чувства, – крайне неприятно ухмыляется Марина.
– О своих решениях в подобных вопросах я никому докладывать не собираюсь. Сама всё буду решать, и не советую кому-либо мне мешать, – с крайне неприятным прищуром заканчивает Софи.
Марина предпочитает промолчать.

Попытка воспроизвести особенность другого языка "друг" - универсальный термин на оба пола, "подруга" - имеет лёгкий пренебрежительный оттенок.