– Но не могу я без неё, – у Эр глазах слёзы, – в такие моменты особенно сильно думать о ней начинаю, словно не осознаю, кто рядом, – всхлипывает.
Марина пока не особенно волнуется, видит, слёзы разноглазой «кофейным» спровоцированы. Не то ночное ещё не выветрилось, не то подействовало то немногое, что успела принять.
С другой стороны, начинает  казаться, сестрёнка над Эр самым настоящим образом, издевается. В крепость чувств Херктерент не особенно верит. Могла бы и осуществить мечту Эр. Могла бы и с Хейс договориться, чтобы та не особо ревновала. Некоторые действия ведь могут совершаться фактически  из медицинских соображений. И даже не могут считаться нарушением каких-либо договорённостей. Тем более, Софи тоже относится к среде, известной лёгкостью отношений, а Хейс, в свою очередь относится к среде, где всеми силами подражают нравам что художников, что Великих Домов, тем более они всё больше и больше смешиваются. Модно творцам покровительствовать. Рассматривая самые разные значения.
За Эр даже обидно. Она же от Соньки отличается примерно, как голубой брильянт от прозрачного. Во многом такая же, тоже ценность немыслимая, в голове весьма много близкого.
Может, играет роль, что Эр временами походя, словно невзначай затмевает блеск сестрёнки? Эр, на самом деле, красивее Софи, только к счастью, с точки зрения Соньки, несоизмеримо ленивее в бытовых вопросах и пользуется только своими собственными представлениями о прекрасном. Во всех случаях игнорируя общепринятые.
Софи игнорирует только иногда.
Но сложность, Эр вполне в состоянии новые стандарты устанавливать. Опять внешне походя, почти не прикладывая усилий. Вот Софи приходиться напрягаться. Плюс необходимость временами подчёркивать статус. Принцесс Империи может быть несколько. Вот Эрида Херт – на всю Империю строго одна такая.
Чем старше становятся Софи и Эрида, тем очевиднее соперничество между ними. Точнее, визуальное противостояние очевидно для всех. Кроме самой Эриды,которая видит только то, что Принцесса Империи её чувства не разделяет.
Остатки совести не позволяют Софи идти на Эр войной. На кого другую пошла бы с лёгкостью. Более того уже были прецеденты.
Но Эрида – это Эрида.
Этим сказано всё, и одновременно, не скажешь ничего. При всех чудачествах разноглазой по-настоящему злиться на неё даже Софи не может. Притом даже тогда, когда Эр затмит и её, и вообще всех, своим ослепительным блеском.
Раньше Марина была скорее на стороне Софи, слегка сочувствуя Эриде, всё-таки и у самой есть не до конца позабытая, связанная с чувствами обида. Хотя там было по сути дела, слишком далеко зашедшее, недоразумение. Но больше над разноглазой всё-таки втихаря подхихикивала, не понимая её исходя из обширности связи разноглазой и чуть ли не новой «любви» почти каждый день. Эшбадовок тоже набралось почти на каждый день, правда с учётом личностей возраста Актинии и особого статуса вроде Динни.
В последнее время ловит себя на мысли, что теперь полностью на стороне разноглазой.  Эр по-настоящему плохо, Соньке, наоборот, до отвращения хорошо. Возможно, она это намеренно ещё и подчёркивает, загоняя Эр в совсем уж чёрную тоску. Крионо да и остальные не могут стать аналогом Хейс возле Софи. Хотя и честно стараются. Особенно, та же Крионо. Даже взгляд Отинг на саму Марину заставил несколько изменить взгляд на отношение Эриды к людям в сторону большего усложнения. Хотя с разноглазой легко и просто не было никогда. Говорила уже «интересно, что будет, если я сильно-сильно заболею? Софи огорчиться или нет?»
Эр ведь притворяться не станет. Да, она слишком любит жизнь, но при этом слишком хорошо разбирается в химикатах, и может случайно... Или не очень, ошибиться с дозой. Слишком уж у неё мозги перекошены, да ещё и дополнительно дали сильный крен. Марине нужно, чтобы крен этот не слишком превышал привычные величины. И связано это именно с Софи. Она ведь в состоянии заигрываться не меньше, чем разноглазая, только куда более  жестоко играет. Угу. Особенно с учётом, что играет против человека, в чьём понятийном аппарате термин «жестокость» отсутствует, и самой Софи об этом прекрасно известно. Иногда понятнее становится, почему говорят «надо дать по шее, по-другому не понимает». Сонька на применение этого выражения по ней с каждым днём всё больше и больше напрашивается. Причём, возможно с участием Сордара. У Сордара с соправителем нормальные отношения союзников. Разноглазую адмирал воспринимает, как хрупкую вещицу немыслимой ценности с Погибшего Материка, из самого хрупкого стекла, причём такого, что уже не воспроизведёшь,  кого не то что трогать нельзя, в чью сторону даже смотреть и дышать страшно. Можно уронить и разбить вдребезги дунув посильнее. Сордар за подобное «дуновение» вполне сломает, вырвет и оторвёт всё, что ломается, вырывается, и отрывается. Причём сделает это максимально болезненным способом. Софи в общем-то, знает, что Сордар в сторону разноглазой лишний раз взглянуть боится. А вот сестру считает весьма злобной личностью, что в общем-то полностью соответствует истине. Злобность сама по себе не преступление, но вполне может перейти в данную стадию. И в общем, Софи не пытаться проверять, на что адмирал может стать тогда способен, да и Марина за одно. Сам Сордар женщин никогда не бьёт, сразу убивает, если ему верить, но вполне может одну подержать, пока её лупить будет другая.
Эрида слишком много себе придумала. Сейчас фактически горит в собой зажжёном огне. Уже можно заподозрить, что сгорает. Софи словно забыла, своего счастья не построишь на чужом горе. Пусть и вызванном ненамеренно. По крайней мере, так считает Марина, а её мнение многими принимается во  внимание. Даже сестрёнка вынуждена признавать, Марина почти всегда права.
– Крионо скоро прийти должна, – Эрида словно извиняется, словно есть за что.
– Она же поспать любит! – почему-то настораживается Отинг, – Ей же ещё рано!
Эр смотрит сквозь непросохшие слёзы. Взгляд, начисто парализующий возможность возражать и спорить. Тем более, сомнительна возможность, что ей придётся возражать в чём-то важном.
– Она вместе со мной теперь встаёт. Я обычно просыпаюсь раньше. Она бы позвонила уже, если не сможет прийти. Раз не звонила – значит скоро придёт.
– Не будем тогда вам мешать!
Марина с ухмылкой приподнимается. Подробности общения разноглазой с Крионо – не та вещь, что Эр считает нужным скрывать от Марины. Отинг к этому списку тоже относится. Тем более ещё и любит смотреть определённые вещи. Точнее любила, пока иначе не взглянула на Марину. Теперь – может и рада бы, что бы кое-что о ней было неизвестно, да сама слишком много сказала и показала, а память тут у всех хорошая.
– Подожди, Мариночка! Ты никогда-никогда мне не сможешь помешать. Всеггда–всегда сможешь видеть всё, что хочешь... Не уходи...
«Придушить тебя иногда хочется, заботливая ты наша!» – раздражённо думает Марина, с трудом сохраняя непроницаемое выражение лица.
– Никто же ещё не пришла! – находит Эр значительно более действенный аргумент. Тем более, Крионо явно уже не раз видала Эриду в таком виде, – Да и если придёт, разве сможет она нам помешать?
По выражению лица Отинг понятно, Крионо более чем будет помехой. Эр её удивительная наблюдательность подводит. Видимо, слёзы до конца ещё не просохли. Ничего не замечает.
Впрочем, и Отинг решает заниматься проблемами по мере возникновения, тем более, она захочет – не сможет уйти, пока старшая по званию здесь сидит.
Марина сама ещё не решила, стоит ли ей убираться, когда придёт островитянка.
Нахождение их четверых в одном месте месте только с точки зрения разноглазой миленько выглядит. Выше её понимания, что имеется ещё три мнения.
Правда, двумя из них можно пренебречь, но такого уже сама разноглазая никогда не сделает.
Отинг явно решает, пока принцессы, то есть сильно старшие её по званию что-то решают между собой, она лучше в сторонке посидит, да «кофейным» мозги зальёт, раз никто не возражает. Раз доступ к радостям жизни никак не ограничен – надо пользоваться, а голова болеть будет уже потом. Тем более, «Кофейный» далеко не из самых дешёвых, а Отинг понимает – времена, когда можно есть всё что хочется без ограничений довольно скоро закончатся, а впрок всё равно, ничего не съешь и не выпьешь. Скорость прохождения продуктов по желудочно-кишечному тракту – известная и конечная величина. У разных лиц различается не сильно. А раз так – живём один раз.
– Окосеешь! – «любезно» напоминает Марина раскрасневшейся Отинг, – Тут, конечно умеют в чувство приводить, но учти, их методы гуманностью не отличаются. Проверялись на китобоях и морпехах, учти там женщины тоже есть, но как на подбор из тех, кто пьют всё, кроме пресной воды.
Отинг отмахивается.
– Как я слышала, за последние два года в Резиденции никто не умер. Сомнительно, что я первой стану, тем более контроль качества любых продуктов, что сюда поставляются – жесточайший.
– Насмерть можно и пресной водой запоить! – хмыкает Марина, – Эр у нас ещё и химик, может подтвердить.
– Да, это так и есть, – решительно кивает Эр, она всегда оживляется, когда речь заходит о каких-либо её профессиональных навыках, – только это касается скорее, не химии, а биологии, ну и вообще... социальных взаимоотношений!
– В общем, привет Смерти, – ржёт Марина, вскинув бокал, уточняюще добавляет, хотя сомнительно, что в этом кто-то нуждается, – уж наверняка она кого-то да пустила в расход путём введения в организм излишнего количества жидкости.
– Термин «в расход» происходит с Империи Островов, – сообщает Отинг тоном книжной учёной, – означает уничтожение врагов или пленных путём расстрела из луков, или забрасывания дротиками предварительно связанных. Впрочем, допустим и любой другой метод насильственного прерывания жизни, включая древнейший – камнем по голове.
Эр неожиданно звонко смеётся.
– Мариночка! Миленькая! Честное слово, я иногда очень-очень жалею, что у тебя ещё одной сестрёнки нет. Мне кажется она бы точно была на Отти похожа!
– Сонька этого бы не пережила! – фыркает Марина, – Да и моё здоровье на пару с самочувствием гипотетической сестры было бы в серьёзной опасности.
Отинг хрюкает от смеха.
Эрида хватается за щёки.
– Ой! Девочки! Когда вы весёлые, с вами так здорово!
Марина и Отинг озадаченно переглядываются. В отличии от разноглазой им обеим прекрасно известен термин «шуточка висельника».
Хотя, с другой стороны, сомнительно, что разноглазая не знает про один из символов Великой Эпохи – строителем «Божественного пути» – огромной арочной виселицы на новой границе Кэреттограда, предназначенной для священников и особо упёртых верующих был генерал Рэндэрд. Он же виселицу впервые и испытал по прямому назначению, будучи исполняющим обязанности коменданта тогда ещё не Столицы, а крупнейшей крепости Империи – Кэреттограда. Еггты тогда добивали последние крупные отряды храатов. Рэндэрд был оставлен в Новой Ставке как наименее боеспособный.  Последствия ранений или лютого пьянства сказывались всё сильнее. Виселица была последним значительным деянием генерала, хотя прожил он ещё немало лет... Впрочем, сама Дина постройку одобрила, и неоднократно по прямому назначению использовала. Сордар III при большом стечении народа лично поджёг фитиль, взрывая сооружение. Некого стало вешать. Великая Задача, заданная ещё Чёрной Змеёй выполнена. Впрочем, контур фундамента на брусчатке новой площади приказал увековечить. На месте по сегодняшний день.
Дочь Чёрной Змеи оценила инициативу верного соратника. Благодарность не просто объявила, а велела выбить в камне и установить у входа во двор виселицы. Перед взрывом плиту убрали в Императорский музей. При Саргоне – снова разместили максимально близко от первоначального местоположения. Император ещё на новом открытии лично присутствовал. Упоминал, что в молодости состоял в «обществе воинствующих безбожников». Дина, притом любая из четырёх точно бы оценили и цели организации, и задачи, и её название. К жрецам и верунам у него ещё в прежнем мире много разного накопилось. Император демонстративно бывал на всех мероприятиях, связанных с почитанием памяти Великих Еггтов. Чем сильно отличался от предшественника, неофициально введшего при дворе придворный церемониал южан. Называл в честь Еггтов корабли. Правда, всего лишь выбирая имя из предложенного списка. Но после пары прецедентов все уяснили, какие названия предпочитает молодой Император. Кэретте в своё время тоже крайне понравилось демонстративное уважение Императора ко всему Еггтовскому. Эта черта распространилась и на неё. И на дочерей.
Устанавливая плиту, Саргон отдал дань уважения лютому ненавистнику религии. Притом, вроде бы слегка современниками Императора подзабытому. Притом лютому мирренноненавистнику, что было особенно актуально в текущей ситуации, хотя генералу негде было скрещивать с южанами клинки. «Волчат надо давить пока не выросли». Эта фраза генерала про южан стала крылатой впоследствии. Так и не выпихнул Дину II кто знает, чем бы могло закончится столкновение двух величайших полководцев и величайших армий своего времени... Даже у не особо верующих южан пробуждалась религиозность. Ибо тоже читали, что генерал писал. Это же читала и Дина. Тем более, она генерал и ещё и слышала... Но слишком самоуверен великая воительница была... Миррены до сих пор с облегчением вздыхают. Великое Противостояние могло начаться столетия назад. У них был Великий и Ужасный Тим I... Но у северян в те же года полки в бой вела настолько же Великая и Ужасная  Дина II... Не послушала Великая Воительница верного соратника. Слишком устала от отгремевших войн. «Нет пророка в своём отечестве!» до сих пор с облегчением вздыхают о так и не грянувшей грозе миррены. Мореходами грэды были великими, впрочем и Тим I не жалел денег на артиллерию и береговые крепости. Да и как обращаться со снастями и парусами знал прекрасно. Хорошо, Чёрная Змея умевшая огнём своих машин плавить любые камни, и сами машины, как говорят, били дальше любых пушек, к тому времени уже умерла. Или исчезла в небытии. Её монумент был кенотафом. Лично Саргон проверил. Машины её дочери подчинялись не полностью. Она не могла создавать новых, и с трудом чинила старые. Никто другой этого больше не мог, а она была не стой всесильной, как Чёрная Змея. Хотя и могла очень многое. Но в истории она осталась с пальником у орудия в руке, и никто не хотел бы оказаться там, куда она наводит орудие, Дина много чего создала, в том числе и полевую артиллерию, осталась в веках не с ланцетом или скальпелем над поднятым из мёртвых, и не со знаменем за спиной на вражеском берегу. Многие до сих пор считают, что в те годы гремучник Еггтов не нанёс свой главный удар... Хотя и на Юге многие думают, Великий Император зря не развернул паруса Великого Флота... Хотя, как знать, как знать, чтобы могло быть. В Абордажных схватках Дина II тоже участвовала. Причём, и c южанами, правда теми, что не имели права флага Великого Императора над своими кораблями поднимать. Впрочем и сама Дина без знамён с гремучником за спиной по абордажным мостикам бегала...
Еггты над ненавистью Рэндэрда умеренно иронизировали. История показала – на столетия вперёд видели не они, а генерал. С точки зрения закона – прямой предок Эриды... Сомнительно будто что-то из похождений генерала разноглазой неизвестно. На виселице иногда пробуждается тяга к крайне чёрным шуткам. Впрочем и генерал мог всякое сказануть. Он же словно своих личных врагов вешал. Верунов и, особенно, священников ненавидел чуть ли не сильнее чем любая из Дин. Это крайне о многом говорило. В том числе и в отношении к нему Императора. Собственно, не без его участия появилась в Дальнем Приморье колоссальная статуя генерала с двуручным мечом. Этот меч одна из любимых игрушек разноглазой. Как бы не более грозный, чем «Глаз Змеи» самой Марины или «Золотая Змея» Соньки. Кэретта никогда не играла с такими вещами как принадлежность легендарных клинков. Отдала как только девочки смогли держать их в руках. Традиции, которой столетия Императрица не нарушила.

Рацию, притом свою тащит верная Крионо. Впрочем, собственный прибор Марина взять тоже не позабыла. Хотя, она знает, где в павильоне кнопки тревоги. Хотя опасаться стоит только излишнего количества «кофейного» принятого внутрь.
Судя по валяющимся по дороге всяким мячикам, обручам и прочему пляжному инвентарю, в данном павильоне Эр и раньше неоднократно бывала. Раз всё так валяется, то скорее всего, она и распорядилась ничего не трогать. Что в общем-то неудивительно при её любви при её любви к в общем-то обычным для эшбадовок выступлениям. Правда, не в самых обычных нарядах, граничащих с их полным отсутствием. С другой стороны, это всё им весьма щедро оплачивается, а общение с Эр является приятным дополнением. Правда, сама разноглазая считает ровно наоборот. Но тут большинство гораздо лучше неё разбираются, как и что в мире устроено. Да и сама Эр очень уж старательно может некоторых вещей не замечать. Впрочем, в данной ситуации, уже Марина не собирается никого осуждать. И тех, кто здесь, и, особенно, тех чьё присутствие только неуловимо ощущается.
Сам «источник» формально на четверых рассчитан. Но разместиться может и больше народу. В центре – пустой постамент для статуи. Явно никакой статуи там не было, а некто живые свои способности демонстрировали, тем более трое там с лёгкостью поместятся, а если учесть змеиную гибкость эшбадовок... На Архипелаге есть не только «песчаные змейки». Есть и «водяные», к кому как раз и относятся эшбадовки вместе с ней самой.
До Эр развлекаться тут мог кто угодно – этот павильон к самой старой части Резиденции относится. Поклонники юных и гибких тел тут и раньше бывали. Опять же, Марина не собирается никого осуждать. Тем более, разноглазая масштабами безумств ухитрилась превзойти людей, куда более старших, чем она. При этом, очень серьёзно относилась к фиксированию происходящего всеми возможными способами. Насколько Марина знает, никто не возражал. При всех своих недостатках, разноглазая личность весьма честная. Все изображения сможет увидеть только крайне ограниченный круг лиц. Впрочем, некоторые разрешили демонстрировать всё и всем.
Но на этот раз ни принадлежностей для рисования, ни фототехники разноглазая с собой не взяла. Впрочем, это крайне сомнительный аргумент, учитывая великолепную зрительную память разноглазой. Она и по памяти воспроизведёт всё, что угодно с любым составом участниц, причём все участницы будут ровно на тех местах и в тех же позах, как они и были в изображённый момент. Впрочем, Эр и добавить чего-то может в стиле её представлений о прекрасном. Находящимся на границе со скандальным. Впрочем, не будем забывать «Подруги» – одно из любимейших произведений разноглазой. Соправитель даже переговоры с Императором вёл, чтобы купить первоначальный вариант. Эр считает его самым совершенным. Не договорились. Впрочем, Марина не видит особой разницы с той авторской копией, что есть у Эриды. Да и Саргон не продал из дурного мальчишества. На тематику Императору было плевать. Но граничащее с безумием обожание Эр Соправителем Императора в немалой степени раздражало. Хорошо, хоть на деловых способностях верного соратника отношение к дочери никак не сказывалось.
И не похоже, что попросит присоединиться к ним четверым ещё кого-то. Видимо, степень влияния Крионо на Эр Марина несколько недооценила. Почаще бы так ошибаться.
Кажется убранство по инициативе Эр дополнено музыкальной машиной. Эр прекрасно знает о наплевательском отношении Марины к музыке. Но здесь ведь бывает не только Марина, сделанное в школе сделано и здесь.
Общее оформление имитирует пещеру со всеми этими известковыми сосульками растущими и вверх, и вниз. Сомнительно, что там есть такие роскошные скелеты кораллов. Ну и главное – отсутствует такое причудливое и регулируемое освещение. Впрочем, сама источник когда-то был настоящим, что на вулканическом по происхождению острове неудивительно. Во всяком случае, присутствовал на самом старом плане этой местности, что Марина смогла найти.
Сбросив импровизированное одеяние, Эр с визгом прыгает в пузырящуюся воду. Координация движений у разноглазой значительно улучшилась. Ухитряется о камни не стукнуться, хотя тут не очень большая глубина. Видимо, сказывается круг общения. Крионо и Отинг предпочитают забраться в воду более медленным способом. Как и большинство островитянок, они обе весьма стройные и гибкие, но всё-таки видно, что не танцовщицы. Отинг только окунается и усаживается на «берегу». Как кажется Марине, чтобы быть подальше от Крионо. Всё-таки, прошлое есть прошлое. И их довольно много связывало, пока Эр не появилась.
Крионо усаживается рядом с Эр. Хватает ума не обниматься. Эр ограничивается лёгким поцелуем в щёчку.
  – Открыточки с такими поцелуйчиками продавать надо! – ехидно сообщает Марина.
  – Такое давным-давно уже продаётся, – усмехается Отинг, – целующиеся скорее раздетые, чем наоборот, девушки – чуть ли не любимая тема центрального разворота «Моряка» и «Морпеха» в скольких кубриках эти развороты весят – не перечесть.
– У вас тоже висело? Там же девушки изображены... – глупость Марина ляпнула совершенно намеренно.
Переглянувшись, островитянки смеются совершенно искренне, хотя Марина и не может отделаться от мысли, словно по команде. Нет, в такое чудо, как научившаяся отдавать приказы Эр, Херктерент решительно верить отказывается.
– Подобная картинка,без учёта пола изображённых, целующиеся парочки там тоже нередко встречаются – одно из лучших напоминаний, что тебе есть и куда, и зачем возвращаться, а так же неплохо показывает, ради жизни какой ты пойдёшь в бой. Не всегда правда, но у меня-то сбылось, теперь вижу, что и не всегда ложь, – Марина давно уже заметила, Отинг всегда рассуждает крайне логично.
– Более того, – мурлыкает Эр, довольно откровенно гладя Крионо, – некоторые девочки говорили мне, снимались для таких открыток. На развороты не попадали – это несколько другой уровень. Но для них вполне достижимый. Притом, заметь, почти без намёков на всякое... Ну, почти без намёков. Я тоже такие картинки делала. Но они есть только у тех, кто хотели, чтобы они у них были.
Марина фыркает больше напоказ. Эр как всегда. Свобода нравов в определённой среде слишком хорошо известна. Эридой считается достижением. Её мнение разделяется не всеми.
– Отти, миленькая, включи пожалуйста какую-нибудь музыку.
Островитянка поднимается с ленцой.
Херктерент снова фыркает. Теперь гораздо более сердито.
Это Марина предпочитает тишину. Развесёлые эшбадовки, да и в школе много кто не могут даже в одиночестве время проводить, чтобы радио какую-нибудь весёлую музыку не проигрывало. В крайнем случае, слушают пластинки.
Не могут без раздражающего Марину звукового сопровождения. Школьные приёмники  выполнены жёстко настроенными на несколько станций. С регулируемой настройкой есть не у всех. Приборы довольно дорогие, проигрыватели пластинок значительно дешевле.
Плюс благодаря Эр появились музыкальные автоматы, куда пластинки во множестве заряжены.
Стоят не только в горячих и у самой Эр. Все, что в общем доступе путём нажатия кнопок. Чтобы песню выбрать, монетку опускать не надо.
Разумеется здесь всё тоже самое. Только начинка аппарата полностью соответствует запросам разноглазой. Ладно, хоть Марина изучила её вкусы, пусть там и частенько появляется что-то новенькое. Эшбадовки, и уж тем более, Крионо этих вкусов не осуждают. Вопрос в том, насколько при этом искренне.
Впрочем, весёлые и энергичные местные мелодии, что играют на карнавалах и местных праздниках, пусть и с весьма незамысловатыми текстами, нравятся немного и самой Марине. Под них на самом деле хочется танцевать. С самыми разными оттенками безумства и огня, что умеют многие местные, не только эшбадовки. Марина ведь тоже танцевала так. Эрида даже видела. Под звёздами в свете костров на побережье в прошлом году. Кажется именно там и тогда Эр и влюбилась в островитянок.
Да и сама Марина... Не то, чтобы ей не нравилось... Потом зима была. Танец с каждой из близняшек, да и с самой Софи. Всё ощущения были скорее, приятные. Танец... Когда два гибких тела действуют словно одно. И как это по-разному получается с разными людьми... Сейчас даже жаль, что тогда Эриду не пригласили.  Да и близняшка вроде бы была не против дальнейшего развития отношений... У Соньки, вроде бы,всё несколько позднее началось с Хейс. Могло бы что-то забавное выйти с разноглазой. Но вышло, как по поговорке, как про пожар на складе пороха «ну, так получилось...»
Но время тогда текло, и всегда течёт в одну сторону. Остаётся только жалеть о том, что сделала. Или не сделала.
«Кофейный» способствует энергичности разноглазой, плюс её любимая музыка, и люди, кто ей нравятся в совершенно обожаемом  ей виде...
Эр точно ничего не собиралась подстраивать? Лучшая ловушка это та, какую не замечаешь, пока не угодишь.
В общем-то, даже если и так, Марине сейчас наплевать.
Эрида настолько коварна, или так жизнелюбива? Или одно настолько сочетается с другим? Во всяком случае, коварство разноглазой не нацелено на нанесение кому-либо вреда. Во всяком случае, в таком виде, в каком его сама Эрида понимает. У других могут и иные мнения быть. Вот только, в данном случае, они не возникают. Даже если Марина в липкие  сети Эриды и попалась. Помнится, «медовой ловушкой» называют несколько иное, применяемое преимущественно против мужчин... Или это действует в зависимости от предпочтений, без учёта пола, по большому счёту?
«Кофейный» сначала повысит гибкость и активность Эр. Координация снизится только спустя некоторое время. Почему-то, в мозгах стучит, эшбадовки часто танцую без обуви. Перед разноглазой – часто и безо всего остального. Иногда даже и без украшений. Эр обожает ничем не украшенные тела. На суше, в воде, неважно где. Ночью или днём, неважно огнём или электричеством освещено. Она ведь и сама довольно часто присоединяется. Чтобы  в сладком изнеможении затем упасть вместе.
Но Эр пока подниматься не спешит. Похоже, происходящим наслаждается. Всё, что она любит её окружает. Почти все люди, кто ей особенно нравятся, рядом. Эр слишком любит себя, чтобы пойти на действия, что могут кого-то сильно расстроить.
Хотя и у самой Марины всякие мысли бродят. Нереализованные желания переползают в разряд вымышленных страхов перед окружающими? Люди становятся подозреваемыми в том, чего они не станут делать ни при каких обстоятельствах.
Сама Марина смущается своих желаний. Ощутить рядом тело Эриды. Почувствовать её движения. Ощутить прикосновения. В том числе не самые скромные. Разноглазая ведь потрясающе ловкая и гибкая. Марина умеет далеко не всё из того, что умеет она. Эрида о многом любит выспрашивать, чего не делает Марина. Интересуется всеми видами личного опыта. Может попросить показать заинтересовавшее её. В определённой сфере жизни Эр куда откровеннее, решительнее и прямолинейнее Марины. Разноглазая ответит обо всём, про что не спроси. Другое дело, сложновато себя переселить для определённого вопроса, или спросить о каком-либо действии. Или наоборот, о возможной реакции на подобное действие.
Но не очень умно ждать, что кто-то предпримет определённые действия в твой адрес без прямой просьбы. Интуиция у людей когда работает, когда нет. Ведь и действия могут быть предприняты обратные ожидаемым. Конечно, это не вариант разноглазой, но зато, частенько в жизни встречающийся.
Плюс даже в отношениях с собственным полом встречающиеся недопонимания. Софи сталкивалась, от Кошмара знает – Эорен уж очень старательно о чём-то рассказывать не хотела, с произошедшим в какой-то степени её только фактор времени примирил, и тут ещё варианты возможны, Даже с Эр был эксцесс. Тут помогла вытекающая из невероятной сложности Эр её рельсовая простота, больше напоминающая стиль Кошмара, но по-другому применённый. Есть задача, у неё два решения. В зависимости от обстоятельств верно одно из них. По крайней мере, в случае с Динни разноглазая смогла понять, вариантов бывает два, и рабочими могут быть оба. Но хватает особей у кого только один в голове укладывается. Причём сама Эр чуть по этому варианту не стала действовать. Причём, тормозящего фактора в виде Марины поблизости могло и не оказаться. Одна из самых распространённых ошибок в отношениях между людьми – переоценка человеческих качеств другого, или попытка соотнести их с собственными, чего вообще почти никогда не бывает.
Или может, у Марины в голове слишком сложный коктейль смешался из выпитого за последнее время? Хотя, вроде Отинг пила ненамного меньше, а Марина островитянки устойчивее. Да и Эр тоже в общем-то для неё довольно «хорошенькая», вчера так особенно. Сегодня не иначе решила от Марины не отставать. Не верит, что у Марины какая-то аномалия. Думает, что может ей уподобиться. Состязаться с Мариной – далеко не всегда удачная идея. Для разноглазой в особенности. Это она думает, что теперь во всех смыслах здорова также, как Марина. На деле ситуация несколько иная. Даже относительно Крионо, не говоря уж про Отинг и Марину.
Вопреки ожиданиям Марины, на этот раз разноглазая собирается сходить с ума потихоньку. Неужели ей просто нравиться, чтобы и другие видели, как ей с Крионо хорошо? Притом ласками она особо не увлекается. Могут и обычными подругами, засевшими в горячих показаться. Только здесь это никому не надо, о тонкостях отношений всем всё прекрасно известно.
Отинг явно хочет пересесть поближе к Марине. У Херктерент в общем-то крайне близкое желание. Но сдвинуться на сантиметры иногда сложнее, чем завести танк, или таскать короба со снарядами к зенитному автомату во время налёта. Смелость – она тоже очень сильно разных видов бывает. Одного – у принцессы и островитянки предостаточно, другого – откровенно недостаёт. Хотя обстановка крайне располагающая. Да и Эр с Крионо всё более откровенны друг с другом. Марина знает – разноглазая считает, пример кого-то рядом, причём чем ближе, тем лучше, можно хоть оптимальное расстояние высчитывать, должен вдохновляюще подействовать на неспособных решиться, подталкивая их к более  активным действиям. Насколько Марина знает, были успешные применения разноглазой подобной тактике. Причём, и в школе, и здесь. Как направленные на конкретных личностей, так и вообще, на приобщение как можно более широкого круга к определённым радостям жизни, пусть и не всеми полностью одобряемыми. Но среда способствует распространению определённых взглядов. Если что-то станут делать первые в определённой группе, то всё тоже самое скоро станут делать и остальные. Данный пример чуть ли не наиболее показательные. Сколько там в окружении Эр образовалось новых парочек «подружек по горячим» Марина не возьмётся считать. Тем более, некоторым особенно хорошо больше, чем вдвоём. А некоторым, как самой Эр до недавнего времени, нравились частые перемены. Причём Марина не слышала, чтобы несмотря на изрядную беспорядочность, за исключением единственной ошибки допущенной, и в меру сил самой Эр по возможности, исправленной, были какие-то попытки принуждения.
Отинг в общем-то на месте сидит не совсем спокойно. Не отрывая глаз от Эр и Крионо очень медленно, буквально по миллиметрам движется, словно перетекает к Марине. Марина всё прекрасно видит, но не шевелиться. «Двойной кофейный» микроскопическими глотками потягивает. Как говорится, будь, что будет!

– Ты не думаешь, что теперь это разноглазое чудо будет как-то иначе к Марине относится?
Хейс качает головой:
– Насколько я её помню, вообще ничего не измениться. Только то, что и так хорошо стало ещё лучше. Сама-то как будешь теперь к Отинг относиться?
– Как была, так и буду, – усмехается Софи, – ну может совсем как к эшбадовкам, хотя они не из них, вряд ли она будет к Марине относиться сильно иначе чем прочие эшбадовки к Эр.
– У них, как мне кажется достаточно неплохие отношения и к самой Эр, и друг к другу. Даже на девчонок Марины перестали пофыркивать. Хотя их и раньше в основном статус не устраивал. Да и у тех язычки надо признать, довольно колючие. Впрочем, вполне объяснимо. За себя постоять с помощью слова тоже надо уметь. У них за плечами Смерть не стоит.
– Да нормально они к Эр относятся. Как разглядели, как сами статусные к статусам относятся, так и сами думать начали. Они весьма практичные девочки. Считают, что нашли себе на лето крайне удачную подработку. Тем более в общем-то типичную для их рода деятели. В Эр видят в первую очередь честного и щедрого работодателя, чьё неудовольствие вызывать не слишком умно. Дома говорят, платят им за работу натурщицами, ну и за выступления, тем более это ведь часть правды. Об остальном думаю, у многих догадываются, но делают вид, что в натурщиц верят. Эр ведь действительно очень щедрая. На свете не существует людей, кто считает, будто им денег не хватает. Даже Император постоянно жалуется на нехватку средств.
– Мировую войну вести – крайне дорогое занятие, – невесело усмехается Хейс.
– И не говори! – кивает Софи, – Но если вернуться к делам земным  то, Отинг я уверена, тоже думает что нашла себе великолепную подработку.
– Я вообще не уверена, что она сильно привяжется к Отинг. Любовь совсем не следует из совместно проведённых ночей. Мне кажется Марина к Отинг будет относится, без учёта было между ними что-то или нет примерно как к Рэде или Оэлен.
– С точки зрения простой человеческой привязанности, – усмехается Софи, – после Эриды для неё на первом месте безусловно, Дина.
– Её даже эшбадовки и девочки Марины не зовут иначе, чем девочка-кошмар. Притом это её саму вполне устраивает.
– И не говори, – вздыхает Софи, – в школе мне иногда кажется, у меня не одна младшая сестричка, а две.
Хейс усмехается.
– Особенно, с учётом, что Дина тебе тоже родственница. Если меня не подводят познания в счёте родства у Великих, то и довольно близкая.
– Куда Великий Дом катится? – с притворным сожалением вздыхает Софи, – Одна принцесса с девушкой, да ещё мирренкой связалась, у другой одна из лучших подруг не то, что чуть ли не самого низкого статуса, но ещё и детдомовка. Эорен теперь на все сто вне их власти. Не решили бы на Дине отыграться. Из четверых – трое по не самым правильным дорожкам пошли.
– Зато первый вон какой получился! – смеётся Хейс.
– Не разлюбила? – притворно сердито фыркает Софи, – Смотри, ревновать начну!
– Время, когда можно было поводы найти ты безвозвратно упустила по причине детского возраста, – снова смеётся Хейс, – Яроорт же был слишком умён, чтобы попасть в зависимость тем способом, каким в его возрасте в зависимость попадают.
– Привет здешнему адмиралу, что гарнизоном морской крепости командует, особенно его жене, кого Утренняя Звезда боится просто до ужаса.
– Не хочет участвовать в опасных играх, что касается попыток создания всего, что связано с региональными дворами, и правильно делает, – качает головой Хейс, – слишком имперская принцесса без мелочного честолюбия. Что удивительно если учесть, насколько к ней была несправедлива жизнь. Искренне рада за неё, что такую южанку себе нашла.
– Да и я рада. Пусть наконец, насладиться человеческим к себе отношением. Она это заслужила.
Хейс усмехается.
– Не помню, говорила или нет, но если бы Ярик только намекнул, в то время я бы ножки пред ним раздвинула.
Софи символически бьёт её кулачком.
– Вот тебя за это! Хотя тогда ты не одна акая была. Странно даже, что он никем не воспользовался.
– Как я слышала, предпочитал платить кому-то вроде столичных эшбадовок. У них хотя бы мозговыносные способности сильно ниже, чем у Сордаровок.
Софи крайне оскорбительный жест показывает.
Хейс снова смеётся.
– Для принцев это в порядке вещей. Ни на кого не намекаю, считай, прямым текстом говорю, с моими братьями так и было. Хотя сама понимаешь, что в «сордаровке», что в «кошачьей» к моим братьям липли все, кто только могли. Херенокт говорил, что не только девушки. Хотя, он же и сказал, что только девушки ему и нравятся.
– Притом, из красавиц архипелага выбрал именно ту, кто в наибольшей степени похожа на мужчину, – хмыкает Хейс, – тем более некоторые анатомические детали у мужчин и женщин совпадают.
  – Скажи ты такое Херенокту – мог бы и убить.
– Сама знаешь, в каких увлечениях чаще всего обвиняют богатеньких мальчиков...
– В тех же, что и девочек? – откровенно дразнится Хейс, – Любовь к молоденьким, а то и вовсе юным мальчикам?
– Иди прочь! – смеётся Софи, – Сама знаешь, по отношению к этим принцам, подобные обвинения беспочвенны.
– Сама знаешь, – в тон ей продолжает веселиться Хейс, – принцев много и других.
– Только не говори мне, будто тебе кто-то из них интересен, – рассержено фыркает Софи.
– Не в большей степени, чем тебе, миленькая, – мурлыкает Хейс, – но ни в коей мере и не в меньшей.
– Тебя Коаэ покусала? – недоумевает принцесса, – От неё снова принцелелюбием заразилась?
Хейс мурлыкает.
– Ничего утверждать не могу, но я его помню. Крайне миленький был мальчик. Точно ни во что не вляпывался.
– Слишком мал был, – хмыкает Софи, – в физическом развитии прочих не опережал. Умственное и так не хромало.
– С хромающим к нам не попасть! – весело смеётся Хейс.
– Ошибаешься, – качает головой Софи, – появились прецеденты.
– Насколько я знаю, требования не снижали... Или это какие-то выверты программы по социализации умственно неполноценных? Если да, то всем, кто с ними столкнётся можно только посочувствовать.
– К счастью, ни то, ни другое. Финансирование этой программы, насколько я знаю, вообще чуть ли не на девяносто процентов сократили. Сами некоторые решили с мозгами распрощаться.
Хейс трёт подбородок:
– Если я правильно поняла, это всего лишь твои личные предубеждения без подтверждённых диагнозов?
– Ты же умничка у меня, всегда самую суть улавливаешь. Не более, но и не менее. Я даже подумываю, как бы некоторых из школы удалить, ибо для того уровня развития на каком решили остановиться, такой уровень образования совершенно не нужен.
– У тебя есть такие возможности?
– Скорее да, чем нет. Но я всё-таки не настолько злая.
– Уверена, что человек столько плохого сделала, что стоит ей жизнь ломать? Что она тебе просто не нравится всё–таки недостаточное основание.
– Ты слишком человеколюбива, – усмехается принцесса, – я всё-таки различаю «могу сделать» и «сделаю»; согласна просто мне не нравится для испорченной жизни всё-таки маловато, хотя удаление из «сордаровки» никак не воспрепятствует продолжению получения образования по месту проживания. Хотя некоторым образование и не нужно, достаточно репродуктивного возраста достигнуть. Всё остальное должно само получиться.
– Вообще-то рожать и воспитывать детей вполне достойное занятие.
– У твоей матери, если не ошибаюсь, девять детей, но с ней профессиональный диверсант готов был в разведку идти. Уровень несравнимый с уровнем этой
Хейс усмехается.
– То, что мама умеет в наших краях могут все женщины. У неё лучше всех получается. Впрочем про её линию и до фронта слухи ходили, что их мужчинам что человека зарезать, что муху прихлопнуть – примерно одинаково. Сёстры не сильно отличались от братьев. Диверсант мне на последний День Рождения там боевой нож подарил. Мирренский. Не взяла сюда. Жалею.
– Могла бы попросить прислать, – пожимает плечами Софи, – даже сюда.
– Инерция мышления, – хмыкает Хейс.
– Слушай, а давай к твоим слетаем? Я могу распоряжаться машинами полка особого назначения. Вполне до церемонии успеем. Вот твои удивятся! Страна большая, а мир маленький почти до любой точки можно добраться меньше, чем за сутки.
– Если у тебя есть полк особого назначения, – смеётся Хейс.
– Но у меня же есть этот полк! Принцесса Империи я или кто?
– Конечно, принцесса, моя миленькая.
Софи прижимается к ней.
– Обожаю, когда ты так говоришь!
– Так когда полетим?
  Хейс касается носика Софи.
– Когда тебе захочется. Детские обиды у меня прошли уже. На самом деле, не отказалась бы всех повидать. Особенно ту сестрёнку, что в мои книжки влюбилась. Хотя, то что у нас там не очень одобряют. Хотя и встречается.
Софи усмехается:
– Принцессу Империи – подругу дочки скотовода одобрят в любом случае. Я в перемещениях никак не ограничена. Тем более, на «Стреле» двуспальная кровать есть... В воздухе мы друг друга ещё не любили... Давай рацию...

Одна из «Стрел» всегда на аэродроме Резиденции. Кроме неё там базируется полк истребителей сопровождения. Вполне относящийся в обычное время к ПВО Архипелага. Софи если чего-то хочет, то делает всегда. Ближайший аэродром, пригодный для тяжёлых самолётов буквально в паре десятков километров от родных мест Хейс. Статусные машины у безопасности есть.
Машину приготовили к вылету очень быстро. Софи и Хейс предпочли в креслах расположиться. Лететь долго. Океан большой. Тем более, на побережье посадка для дозаправки. В теории «Стрела» и без посадки может до родных мест Хейс дотянуть, но тут полёт не такой степени важности.
Хейс поглядывает в иллюминатор.
– Истребители...
– У южан даже инструкция есть ««Стрела» в небе – немедленное уничтожение». Только отец Эр,настолько смелый нахал,что вблизи фронта на них летает. Пару раз истребители в бой вступали.
– У них дальности хватит?
– Сама же видишь, баки на всех подвесках. Только с ними и могут до побережья дотянуть. Вылет пилотам выгоден –считается боевым. Но долго машину в воздухе держать – очень утомительно по себе знаю.
– Если не ошибаюсь, первым кто до Архипелага без посадки долетел, вообще твой отец был? У меня даже детские книги такие были. «Полёт в вечность» или как-то так назывались.
– Знаю, – усмехается Софи, – и иллюстрации, и текст он одобрял лично. На одной из картинок под самолётом в море танкер сопровождения. В тексте не сказано, что они вообще были. Хотя посадка для дозаправки и не понадобилась. Он не просто так на летающей лодке летел.
– У вас в крови предусмотрительность, – посмеивается Хейс, – но мы же сейчас не на лодке летим...
– Дальность с тех лет несколько выросла, – Машет рукой Софи, – для тяжёлых она теперь совсем не выдающаяся. Нас обычные истребители сопровождают – способные садиться на воду признаны дупиквой ветвью.
– Логично! – замечает Хейс, – Твой брат много всякого нелестного сказал про базирование самолётов на тяжёлых кораблях.
– Не скажу, что он так уж неправ, однако, вертолёты он считает довольно перспективными.
– С дальностью проблемы, – хмыкает Хейс, – особенно на данном театре.
– Как спасательные на кораблях любых классов они незаменимы. Ресурс пилотов-палубников восстанавливается хуже всего. Потому и так важно их вытаскивать.
– Читала, приняты всякие ускоренные программы подготовки...
– Плохо в нашем мире работают. Ни мы, ни они не в состоянии готовить пятерых взамен погибшего. Это только в том мире работало. Как бы очевидно, кто сильнее экономически, с гарантией выиграет войну. Когда одна из сторон производит только одного типа армейского грузовика больше, нежели другая машин всех типов как бы немного предопределено, в каком лагере будет победитель.
– Неужели они заранее не знали, насколько сильнее враг?
– У людей часто крайне плохо с логикой. Видимо, рассчитывали, что смогут противников по-одному выбивать. При таком раскладе экономическое превосходство было не настолько подавляющим... Хотя, когда между ними и врагом океан, через который не могут летать бомбардировщики. Ладно хоть развязавшие войну сражались за крайне бредовую идею, на чьём фоне южане с их расизмом ещё довольно прилично смотрятся. Хотя, на другого участника разбитой коалиции мы сами весьма похожи... Отец, правда воевал за одержавшую победу сторону...
– Что оттуда, пусть там и остаётся. Кажется так говорят. Если не ошибаюсь, у Змеедевочки мать из того мира?
– Из того, – вздыхает Софи, – Если не вообще из какого-то третьего. Ведь совсем не факт, что миров два. Правда в случае с Коаэ играет роль ещё крайне низкий образовательный уровень её матери на момент попадания. С одной стороны, она говорила на одном из самых распространённых в том мире языков, с другой – не знала фактически обязательных для говорящих на том варианте языка, вещей. Вот сама Коаэ историю учила весьма старательно, правда совсем не обязательно, что того мира откуда её мать происходит. Хотя имя и определённые черты того существа, в честь кого она названа, скорее об обратном говорят. Кстати некоторые дыры между мирами расположены на довольно большой высоте. У нас есть шанс оказаться совсем не там куда летим...
– Правда? – кажется, лёгкий испуг Хейс вполне искренен.
Софи смеётся:
– Успокойся, этот курс проложен ещё и из тех соображений, что по данному маршруту никогда не пропадали самолёты или корабли.
– Спасибо, утешила!
– В том мире про нас не знают, и это факт. Хотя, в теории должны быть и обратные попаданцы. Раз мы открыли определённый процесс, то значит, где-то он осуществляется естественным путём. Хотя, с другой стороны, это происходит где-то, где бывает крайне мало людей.
– И это хорошо! – кивает Хейс, – Больно уж мне не нравится, сколько у них сверхтяжёлых бомб и как быстро летают их самолёты. Драться лучше с теми, чьи машины можешь сбить.
– Мы этому научимся.
– Это да, но не завтра, а они могут открыть переход прямо сейчас.
– Работам в этих направлениях мы противодействуем. Да и не сталкивались с противодействием, хотя изъяли оттуда довольно много людей...
– Я так думаю, мы пока с противодействием не сталкивались... Там весьма грозный противник...
Софи машет рукой.
– Во-первых, их там много, во-вторых, они слишком друг друга ненавидят, в третьих там никто сейчас не способен вести большую войну, слишком они ценят личный уют, они тупо на жертвы не способны.
– Ну, а если такие найдутся? Раньше у них такие были...
– К счастью, кончились. Император, а у него уровень доступа сильно выше моего условных бывших соотечественников характеризует так, что цензура пропустит только предлоги. Жители других стран проходят примерно по той же категории. Мы тупо не побоимся наши сверхтяжёлые бомбы применить, если до них дойдёт. А они – струсят. Слишком расслабленные и зажравшиеся. Свиньи, не способные ни к чему высокому. Так тупо просрать страну, как просрали они, – Софи энергично мотает головой, – даже у меня, в другом измерении живущей не хватает зла. Сколько в людишках первобытного скотства! Право людьми называться они в том, тысяча девятьсот девяносто первом по их счёту от рождения какого-то божка году, бесповоротно утратили. Решили, свиньями быть проще. Ну и подыхайте! Чем скорее, тем лучше. Отец бывших соотечественников считает полным дерьмом, и я с ним вполне согласна, им теперь только пятачков с хвостиками не хватает! Таких можно не опасаться. Хотя к грабежу они весьма способными остались. Но только к нему! Ничего создать они уже неспособны. Нас, даже если узнают, испугаются даже если у нас будет одна сверхтяжёлая бомба. Слишком свои задницы ценят, и не хотят, чтобы они горели. Это уже не люди, а собачье дерьмо...
– Ты говорила, та стран больше, чем здесь. Да и я сама историю изучала... Уверена, что и остальные такие же? Ведь если нет, нам может очень плохо стать. Радиоактивных бомб у нас либо вовсе нет, либо очень мало. А если ответный удар невозможен, наглость вырастает в разы, и это правило во всех мирах действует...
– Думаешь, я этого не знаю? – раздражённо бросает Софи, – До чужого они все там любители, хотя и отбросы, каких поискать. Нам ещё может помочь, что нас, правда считая южан, очень сильно больше чем их. Это тоже немаловажный на войне фактор.
– Качество самолётов и бомб как бы не важнее. Более слабого противника вполне можно в каменный век забомбить.
– В теории! – фыркает Софи, некстати вспомнив похождения лётчиц.

– Знала, что у Великих всё непросто, не знала, что настолько.
– Всё ещё хуже, чем тебе кажется. Подозреваю, и это всё больше в уверенность превращается, ей хотели подстроить перевод в место, где завершение жизни Эор представляется более вероятным, нежели здесь. Фактически она попросила прямого содействия от Принцессы Империи. Заметь, уже не в первый раз. Не сблизься она тогда с мирренкой – точно бы стала искать какой-то другой вариант остаться в Крепостном. Ибо только из этих частей, ну ещё из Гвардии, её Дом не сможет организовать перевод куда-либо, где Утренней Звезде будет далеко не столь хорошо, как будет здесь. Когда она к Марине пришла, я это поняла так, что она трусит, и самым первобытным образом опасается за свою жизнь.
– Скажешь ты иногда! Всё-таки надеюсь, ты ошибаешься. Чтобы Дом стремился вред собственной дочери нанести. В голове не укладывается.
– Ты уже давно не маленькая девочка, знать должна, отношения в Великих Домах далеко не такие карамельные, как в детских книжках. И чем выше ранг, тем больше грязного. Относительно вреда собственной дочери – с этим даже Кэретта сталкивалась. Вовремя вспомнила, кто она и ударила первая. Опять же с полным соблюдением всех законов с Императорской помощью по условным своим. Заметь, именно благодаря её удару, ты имеешь возможность со мной общаться.
– Извини, я не совсем понимаю ситуацию с Эорен.
– В зеркало глянь, да с собой сравни. Сама видишь, она не совсем здорова, и там явно что-то хроническое. Теперь сама знаешь, произошли некоторые события окончательно переводящие её в разряд бесперспективных наследниц, кто не очень-то и нужны.
Хейс трёт подбородок:
– Всё равно, не очень то понимаю. Эти события произошли буквально, на наших глазах, во всяком случае, на твоих так точно. Когда она к Марине пришла, ещё ничего не произошло. Я не верю в возможность столь хитрого планирования.
– Высчитать такую возможность, зная Эорен всю жизнь не слишком сложно, – невесело усмехается Софи, – Утренняя Звезда – далеко не первая красавица, но наивной и глупой её при всём желании не назовёшь.  Она ведь тоже этих людей знает всю жизнь знает. Представляет, кто на что способен. Поэтому и решила спрятаться в самом надёжном для неё месте, где точно никто не достанет, и даже не попытается. Не исключено, что в таком же стиле учила действовать и Дину, поэтому-то она и оказалась поблизости от нас. Она ведь тоже крайне похожа на бесперспективную наследницу. Убивать «лишних» детей –  нас всё-таки немного не та эпоха. Хотя в людях то и дело всплывает всякое совсем уж из пещерных времён. Плюс увлечённость Кошмара личностью Марины чуть ли не с раннего детства тоже может рассматриваться в негативном ключе. Хотя, лично я считаю, все отношения Кошмара не выходили из детских стадий. Поэтому на неё сквозь пальцы и посматривают. Конечно, ещё и роль играет, что она фактически за нашими спинами прячется. Я помню, как она в первые месяцы в школе всем и каждому говорила, как она мечтает с Мариной познакомиться. Причём, вокруг самой Марины ходила чуть ли не четыре месяца, и ещё неизвестно, сколько бы ещё трусила, не столкнись лбом с сестрёнкой в прямом смысле слова. Дине ещё очень повезло, что Марина её положительно оценила, она не очень-то любит новых людей в своём окружении.
– Я бы сказала, относится к ним умеренно-настороженно. Относительно ближнего окружения, у неё только Эрида, Рэдрия и Дина. Все остальные на более дальней дистанции находятся. Да и то, как мне кажется, Рэда излишне переориентировала своё внимание на Осень, что может привести к развитию... Скажем так, не для всех желательных, отношений.
– Для этого или чего-то другого ещё есть определённое мнение. Рэда разок обожглась, теперь старательно демонстрирует, что у неё теперь нет определённых интересов, но по-моему, она Марине подражает. Да и в отсутствии интересов у Марины я испытываю определённые сомнения. Хотя делать какие-либо прогнозы относительно твоей сестры – довольно бессмысленное занятие.
  – Зато, в отношении Эор и ситуации с ней, прогнозирование не столь бессмысленно. Знаешь, я вроде говорила, меня в школе крайне смутило, когда я узнал об объёме финансирования Утренней Звезды и Дины. Это ещё хорошо, что Дина была недостаточно взрослая и с крайне небольшими потребностям. Но когда я от урождённой принцессы в адрес продукции Пантеры услышала «это очень дорого» притом, денег у неё действительно не было – сказать была неприятно поражена – ничего не сказать. Я знаю их уровень доходов. Это не строгость, это жестокость, переходящая в издевательство. Вдвойне отвратительное применительно к девушке её возраста. То, что в отношениях между людьми в наибольшей степени омерзительно.
– Сейчас она взрослая, по формальным признакам, должна жить за свой счёт, – резковато бросает Хейс.
– Если ты не заметила, она фактически именно так и живёт. Хотя содержание ей положено, но она им практически не пользуется. Да и у Дины ситуация со средствами улучшилась.
– Может, никаких шагов в отношении Эор и не планировалось, и она зря испугалась?
– Ты слишком хорошо о людях думаешь. Если какие-либо действия предпринимались, они вполне могут быть повторены. У Эорен было достаточно неприятностей, чтобы развились повышенные страхи за свою жизнь. Она у неё, точно так же, как у тебя или меня, ровно одна.
– Не уверена, что она ищет врагов там, где они есть на самом деле. Хотя, я понимаю её стремление к безопасности.
– У неё с моей точки зрения, достаточные основания, чтобы страхами за свою жизнь обзавестись. Заметь, сразу прибежала туда, где ей будет безопаснее всего. Притом уже зная, что Дина здесь находиться.
– Знала, что у вас, Великих, всё сложно, не знала, что настолько, – качает головой Хейс, – внешне всё не так выглядит.
– Ты уже достаточно большая, понимать должна, Эор до такого состояния не враги довели. Свои! Более того, связанные с ней кровным родством.
– Намекаешь, что похожая нелюбовь может быть и ко мне, особенно с учётом, что я не бесперспективная, а, наоборот, самая успешная?
– Родственные войны – чуть ли не самые ожесточённые. Причём не зависят ни от статуса, ни даже от размера собственности, что делят. Единственное, что тут «хорошего», если можно так выразиться – чернил льётся намного больше, нежели крови. Впрочем, люди далеко не всегда в состоянии заметить, когда чернильная фаза в кровавую перерастает.
– Я не уверена, что в случае Эорен... или меня была бы хотя чернильная фаза.
– Ошибка в подобном предположении может привести к крайне нежелательным последствиям. Тем более, ненависть не всегда явно проявляется. Тайная значительно опаснее. Степень ненависти той же Кэретты в своё время сильно недооценили. Повторюсь – следствие этого – то, что я теперь тут рядом с тобой сижу. В противном случае не было бы никого. Возможно и самой Кэретты.
– Слишком пессимистично. Возможно, ты истории из прошлого своей матери перенесла на Эорен и Дину. Плюс Утренняя Звезда сама что-то выдумала..
– Плюс кто-то была в Яроорта безответна влюблена, – саркастически хмыкает Софи, – а до некоторой стадии развития отношений идеальным кажется не только объект влюблённости, но и все его родственники. Особенно, те у кого чуть ли не врождённое умение отлично выглядеть перед толпой. И ещё у Яроорта с братцем хорошо с подобными способностями. Надо отдать должное, про Ярика ничего плохого сказать не могу, но вот на уловки его братца сама чуть не попалась, и это при наличии некоторого умения противодействовать.
– Сама же признавала, ничего в итоге не произошло. В том числе, и благодаря Яроорту.
– Эорен трусит, и это факт. Динка, похоже, намёков сестры не замечает. Та вещи своими именами крайне плохо умеет называть. Динка же хорошо понимает только сказанное прямым текстом. Возможно, просто недопонимает сестру.
– Если всё так серьёзно, как ты описываешь, то почему ты с Кэрдин не поговоришь? Насколько я знаю, у неё есть все нужные полномочия, а её верность Императору абсолютна.
– Императору, но не Кэретте, – парирует Софи, – но ты права, я ей вполне доверяю. Более того, о своих подозрениях рассказывала. Причём, и той Ягр, и другой. Кто-то из них даже действия какие-то предпринимали. Кэрдин сказала, опасности нет, да и вести переговоры о брачном договоре с Мариной, при этом что-то предпринимая против её подруги – не самая умная идея.
– Тебе одного этого довода разве недостаточно, что бы счесть беспочвенными обвинениями всё, сказанное тобой раньше. Я допускаю наличие у Эор и Дины вполне реальных выраженных или скрытых врагов, но ты совсем не там их поисками занимаешься. Может быть, Эорен боится чего-то из чьей зоны досягаемости она давным-давно вышла? – вслух размышляет Хейс, –  Страхи, испытанные в юном возрасте самые сильные, а Утренняя Звезда и так не образец смелости. Признаю, мне с самого начала показалось подозрительным что девушка подобного статуса настолько в себе не уверена. Я достаточно видела и титулярных, и урождённых принцесс, знаю обеих Принцесс Империи и в несколько раз больше видела людей, мнящих себя всеми вышеупомянутыми, – Софи при этих словах Любимой крайне невесело усмехается.
– Так вот, повторюсь, – продолжает Хейс, – у всех у них есть одно общее, без разницы, настоящего они статуса, или нет. Все отличались и отличаются крайней самоуверенностью. Исключений я знаю ровно два – Эрида и Эорен. Да и Эр с того года, что мы в одних стенах провели, изрядно осмелела. Даже у Дины есть что-то подобное, хотя все и смотрят на неё как на неисправную взрывчатку. Соответственно и ведут. Эорен же, – Хейс довольно резко мотает головой, совершенно эталонным образцом неуверенности была, это притом, что она к тому времени уже около полугода общалась с вами обеими, а вы способны решительностью кого угодно заразить.
– На решительные поступки Звёздочка вполне способна, – мотает головой Софи.
– Я и не спорю, но мне всё равно совершенно не хочется представлять, какой она лезла на танк Марины.
– Гораздо в худшем состоянии, что ты её видела. Кстати, как тебе изменения за прошедший год?
– Крайне двоякие впечатление. С одной стороны, морской воздух и солнце на неё, как и на большинство подействовали крайне положительно, но с другой – она стала гораздо более нервной и раздражительной. Даже удивляюсь, что она ни разу ни на кого не сорвалась. Даже с мирренкой своей ни разу не поссорилась.
– Противоположности сходятся, – грустно улыбается Софи, – самая первая любовь в жизни у одной, без уточнения по видам, просто самая первая, и, вероятнее всего, одна из самых последних, если не вовсе самая крайняя, у другой. Такие люди несколько иначе относятся друг к другу, чем другие влюблённые, включая и нас. Хватает явных проявлений чувств, чего излишне молодые, или наоборот пожившие, почему-то часто стесняются. Есть и другое, прекрасно нам известное. Но есть и другое. Ты да я – ведущий с ведомым, равноправные хищницы. Вместе пойдёт и на слабого врага, и на равного, и на того, кого больше в сто раз. Вместе победим, или вместе погибнем. Главное слово – вместе. А у них, у обеих – каждая умрёт не задумываясь, но чтобы другая осталась жива. Словно не понимая – для оставшейся не будет никакого «после». Может она и не умрёт, но время для неё бесповоротно разделится. На жизнь, настоящую Жизнь с пурпурной туши, и медленное угасание, наступившее после. И неважно, сколько оно продлиться – часы или десятилетия. «После» уже будет никогда. Она ушла навсегда. Обе уверены, пусть по разным причинам, это всё ненадолго, это в последний раз. Удивительная гармония тех дней, что им обеим кажутся последними.
–«Поэзия Смерти», как древние говорили, так вот она какая, когда настоящая. Как хочется, чтобы они ошиблись по-хорошему. Всё таки в том, что они вместе сейчас, есть и мой минимальный вклад...
– Как те же древние говорили, «как и всё значительное, великая любовь начинается случайно» этот случай Софи зовут. Есть, чем гордиться.
– Я и горжусь, – беззаботно пожимает плечами принцесса, – пусть подольше у них продлится это волшебное время.
– Думаю, они его ещё долго будут вспоминать. И скорее всего, вместе.
– Мы, к сожалению, совершенно не в силах на это повлиять, – логично замечает Хейс.
– Чужая любовь останется чужой любовью, – в глазах принцессы играют озорные огоньки, –   может, поговорим о нашей?
Хейс понимающе улыбается:
–  О любви надо не говорить... Ты тут на спальню намекала... Спальню в самолёте видела только на картинках... Покажешь?
Софи озорно усмехается, поднимаясь. Протягивает руку.
– Пойдём. Скопировали насколько размер позволял одну из городского дворца, притом материнскую любимую, так что, весьма уютно. Из штатных пассажиров мы первыми будем... Хотя, в экипаже женщины есть, думаю, не удержались, развлекались... Ты разве в прошлом году ничего не видела?
– Нет, нас не водили в эту часть самолёта. Показали салон с креслами, прогулочную палубу и отсек с каютами для сна. В перегруз, там везде можно людей везти, но не думаю, что такая потребность когда-либо возникнет.
– Тебе не учили, что крайне вредно никогда не говорить никогда?
– Помню с дошкольных времён, – посмеивается Хейс, – никогда в воздухе не спала...
– Хотя лететь ещё довольно долго, – мурлыкает Софи, откровенно прильнув к Любимой, спать, я думаю, мы соберёмся ещё не скоро. Я уж постараюсь...
– Всё равно, я устану и усну первой, – вздыхает Хейс.
– Это да, но мне вот что интересно, – с притворной ревностью мурлыкает Софи, – в прошлом-то году тебе кто не давал выспаться, – хотя обеим очевидно, для подобных вопросов нет ни малейших оснований.
– Как обычно, именно ты. В тот раз впервые в жизни выспаться не дала.
– Как это у меня получилось? – слегка удивляется Софи, – Точно же помню, на вашу палубу я не спускалась. Перелёт был, конечно, долгим, но значительно короче этого. Впрочем, ты не думай, я тебе долго спать не дам.
– Тебе ничего делать не понадобилось. Всё за вас сделала ваша слава! Спать не пытались. Разве можно заснуть, как три Чёрных Еггта, все, сколько их сейчас есть живых, прошли куда-то, откровенно бряцая оружием? Подобное состояние человека очень легко читается. Разговор Великих Еггтов. Одна из вещей, что некогда решали судьбы мира. Разве тут заснёшь, когда такое происходит в нескольких шагах. Подозреваю, все прислушивались, не лязгнет ли клинок и не раздастся ли выстрел.
– Мы все трое были без оружия, – смеётся Софи.
– Думаешь, это кого-то волновало? Когда увидели Императрицу, вы обе мгновенно перестали быть одними из нас, снова вознесясь на недосягаемые вершины. Подобные встречи бывают крайне нечасто.
– Наедине мы вряд ли будем друг в друга стрелять. Разве что из водяных пистолетиков, хотя не уверена, что они в спальне найдутся.  Только хорошее вино могу обещать, оно точно в наличии. Хотя, я бы предпочла чего-нибудь покрепче, впрочем, я уверена, оно там найдётся.
– Ну, так пошли скорее и проверим, что там есть, а чего не имеется. Нам ещё далеко не столько лет, чтобы одной болтовнёй заниматься!
Софи только задорно смеётся в ответ.
– Лететь нам ещё очень долго. Любовь в небе точно должна быть чем-то особенным!
– Я уж постараюсь, чтобы было незабываемо! – так же весело смеётся Хейс.
– Ну, так побежали не разговорами заниматься! Станем первыми из тех, для кого этот самолёт построили, кто спальню по прямому назначению использует. Кстати, там и ванна есть.
– Для меня этот самолёт не строили!
– У-у-у! Зануда моя любимая! – Софи ощутимо шлёпает Хейс пониже спины, – С формальной точки зрения, машина в том числе и для тебя. И даже я тут ни причём! Если бы для наладки оборудования «Владыки» понадобилась, а была бы ты в Столице, за тобой и всеми, кто ещё потребовались, погнали именно эту машину. Так что, эта «Стрела» теперь, на самом деле, для нас обеих...

Отредактировано Чистяков (13-10-2021 15:19:34)