Уважаемые коллеги, по поручению и настоянию лично товарища Димы   , выкладываю фрагменты под общим названием "Бухара" .

   Через несколько дней «военный совет», решавший судьбу Бухары, собрался в расширенном составе. К присутствовавшим в прошлый раз присоединились генералы Половцев, Потапов и капитан Волгин. После представления их друг другу, которое сделал лично Регент, подполковник Воронцов в течение получаса озвучил обстановку, сложившуюся на данный момент в Туркестане. Причем он оперировал фактами, полученными из разных источников, включая информацию из штаба генерал-губернатора, военной контрразведки, отдельного корпуса пограничной стражи, священного Синода, обзора прессы и т.д. Когда все сегменты общей картины сложились в единое целое, то впечатление было удручающим, аналогичным тому, когда огонек, бегущий по бикфордовому шнуру вот-вот дойдет до мины.
   Во время доклада Воронцова, академик украдкой наблюдал за генералом Половцевым. Будучи отменным физиономистом, он пытался понять, чего можно ожидать от профессионального разведчика и в целом неординарного человека, коим без сомнения был Петр Александрович. Павлов-Тесла отлично знал о высочайшем качестве подготовки специалистов в Академии Генштаба и о том, что такой человек может оказать неоценимые услуги, или напротив – нанести значительный вред. Ярчайшим примером мог служить барон Маннергейм, который, возглавив в иной реальности отколовшуюся от Империи Финляндию, создал для Советской России весьма серьёзные проблемы. И тот факт, что даже после участия вместе с Германией в войне против СССР он остался на своем посту, говорит о неординарности сего генерала пока ещё Русской Императорской Армии…
   Первое впечатление было положительным. Статная, не обремененная излишним весом фигура генерала говорила о том, что он свою службу проводит не в уютных кабинетах. И черкеска выглядела на нем не как дань моде, а напротив – как привычная одежда. На трех орденах сверкали перекрещенные мечи, а кинжал на поясе был не драгоценной безделушкой, а настоящим оружием

- Кого же он мне напоминает? - Задал сам себе вопрос академик, и уже через мгновение отличная память, которой в равной степени обладали обе его сущностей подсказала. -  Гетмана Скоропадского в блестящем исполнении Владимира Самойлова из фильма «Дни Турбиных»…
   Генерал Половцев, внимательно слушая подполковника от жандармерии и, не смотря на въевшуюся в плоть и кровь привычку аристократа относиться с толикой предубеждения к господам из Отдельного корпуса, не мог не оценить того профессионализма, с которым гигантский пласт информации был обработан, пропущен через фильтры, рассортирован и сведен в единую целостную картину. Складывалось впечатление, что вопреки всем нормам и традициям, некий выпускник Николаевской Академии сделал карьеру в жандармерии. Но этого не могло быть по определению, и, следовательно, необходимо признать тот простой факт, что перед ним специалист, как минимум, не уступающий генштабистам. Согласившись с этим малоприятным для себя выводом, Петр Александрович удвоил свое внимание с некоторой толикой надежды найти в этом потоке информации хоть один пробел, позволивший бы и ему внести свою лепту. И судьба предоставила ему такой шанс. После того, как Воронцов закончил свой доклад Регент, взявший на себя бремя председательствующего, предложил присутствующим задавать вопросы или высказать свое мнение.
   Половцев, поднял руку, показывая тем самым желание выступить, и дождавшись от Михаила, одобрительного: «Прошу вас, Петр Александрович, мы внимательно слушаем», начал:
- Прежде всего, Петр Всеславович, позвольте высказать свое искреннее восхищение столь профессионально подготовленным докладом, но также позвольте внести и свой посильный вклад. В анализе расстановки сил в Бухаре, как мне кажется, упущен один фактор, а точнее - человек. Я имею в виду Бориса Церетели, который имеет достаточно много шансов в случае смерти, или измены Сейид Алим-хана, претендовать на трон Бухары, так как его отец приходится последнему дядей. В той игре, которую затеяли враги Империи, этот человек может стать некоей козырной картой. Тем более, что его супруга происходит из весьма уважаемого грузинского княжеского рода.
- Но, позвольте, Петр Александрович, - возразил Воронцов, по нашим данным Борис Церетели уехал, как обычно, в Кермин к своему отцу. Я рассчитывал, что им можно будет заняться чуть позже, по возвращению в Петроград.
- Уехал, да не доехал, - с довольной улыбкой отпарировал Половцев. -  Мне тут совершенно случайно попал в руки номер газеты с информацией о небольшой железнодорожной аварии. Не буду вдаваться в подробности, скажу только одно - среди списка лиц, пострадавших в сем инциденте упомянут весьма дотошным репортером и «его сиятельство, князь Борис Церетели, близкий родственник его высочества Сеи́д Мир Мухамме́д Али́м-хана, правящего эмира Бухары». Я уточнил, что Церетели получил серьезный перелом правой ноги, а тут еще аукнулись травмы, полученные на футбольном поле. В общем, в данный момент он находится на излечении в госпитале Зимнего Дворца и, по мнению эскулапов, пробудет там не меньше месяца. Кстати, Иван Петрович, - генерал повернулся к Павлову. - Мне кажется, что есть смысл перевести его в Ваш чудесный Институт. Тут его и на ноги поставят, и будет он под нашим полным контролем.
- Да-с, Петр Александрович, признаю вашу правоту. - Воронцов наклонил голову в знак уважения. - Потенциальный претендент на престол Бухары, офицер Русской Императорской армии, да еще и преданный Государю-Императору, искренне благодарный уважаемому академику Павлову за исцеление от недугов…. Все это позволит действовать в Туркестане более уверенно и решительно.
   Теперь, позвольте высказать предложения по возможному усилению состава Экспедиции особого назначения… Именно так я предлагаю назвать убывающих в Туркестан.  По линии Корпуса госбезопасности могу рекомендовать моего бывшего заместителя в Москве – ротмистра Владислава Викторовича Белозерского, а также еще двух офицеров, которые имеют положительный опыт совместной деятельности с подполковником Гуровым в Минске по обезвреживанию германской агентуры, - подполковника Колесникова и штабс-ротмистра Астафьева. Кроме этого, считаю необходимым привлечь и опытного юриста – военного следователя полковника Лисовского. А уж они после прибытия в Туркестан сумеют подобрать подходящих сотрудников на месте. Силовое обеспечение экспедиции за капитаном Волгиным. Вот данные по личному составу, вооружению, связи и иному оснащению – всего восемьдесят человек, в том числе четыре офицера.
   Что касаемо, кандидатур священнослужителей, то отец Александр представил свой список из трех фамилий, включая и его самого. Предлагаю отправлять всех одним специальным поездом…
***
   Неделя после совещания пролетела по формуле «День, да ночь - сутки прочь». Офицеры, входящие в ЭОН, да и лица, отвечавшие за подготовку и всестороннее обеспечение операции, могли позволить себе перерыв на еду и сон не более трёх часов в день. Учитывая, что возраст убывающих в Туркестан давно вышел за пределы «студенческого», оставаться на ногах помогли крепчайший чай с щедрой добавкой некоторых травок, с легкой руки академика получивших наименование «адаптогены», полный отказ от спиртного и четырехразовое усиленное питание.
   Несмотря на это, не сорвать дату выезда помог лично Регент, а точнее один из его офицеров по особым поручениям, который открывал двери снабженцев и интендантов, что называется «с ноги», после чего они мгновенно «проникались важностью визита» и основным словосочетанием в их лексиконе становилось упоминание названия данного Салтыковым-Щедриным своей газете, а именно - «Чего изволите?».
   Всего, под начало капитана Волгина выделили два усиленных взвода из состава Нарочанского батальона. Собственно, ветераны были представлены двумя прапорщиками и несколькими унтер-офицерами. Причем последние по совокупности боевых заслуг в самое ближайшее время готовились перейти в категорию «Ваше благородие». Хотя именовать остальных бойцов «новичками» можно было лишь весьма условно и то, по традиции, установленной в батальоне Гурова. Георгиевские кавалеры Ковпак, Чапаев и иже с ними по сути были матерыми вояками, но до уровня легендарного «Первого состава» им еще предстояло подняться.
Помимо личного стрелкового оружия, «скорострелы» были представлены ружьями-пулеметами. Учитывая перевод батальона на пулемёт Льюиса, командированным щедро выделили десяток Мадсенов с изрядным запасом патронов на каждый ствол. А еще - пяток трофейных маузеров с оптическим прицелами, гранаты и «протчая, протчая, протчая»… Академик Павлов от щедрот своих помимо сублимированных продуктов, витаминов, стимуляторов, средств от кровососов, медикаментов и иных очень полезных мелочей, выделил две переносных рации нового образца. Причем к каждой из них прилагалось взрывное устройство, так же эксклюзивного исполнения, которое должно было гарантировать «защиту авторских прав и исключение незаконного копирования нашими злейшими союзниками и противниками», а радиста от печальной необходимости ответов на неудобные вопросы и занятия эпистолярным жанром, начиная от объяснительных записок и заканчивая более трагичным из серии «в моей смерти прошу никого не винить».
   Не менее продумано отнеслись и к выбору подвижного состава. Никаких теплушек с душистым сеном на деревянных нарах и удобствами «за ближайшим кустом» на остановках и «за бортом» в процессе движения для нижних чинов. Всех разместили в вагонах «микст» с небольшой лишь разницей - руководство ЭОН располагалось в вагоне первого класса в центре эшелона, а впереди и сзади во втором классе должны были ехать бойцы. Учитывая специфику Туркестана, в поезде было смонтировано устройство системы Г.П. Бойчевского для принудительного охлаждения воздуха. В качестве дополнительного бонуса, обеспечивающего безопасность пассажиров, служил прочный стальной корпус вагонов, создающий защиту при ружейном обстреле.
***

   Паровозный гудок заставил собеседников практически одновременно перевести взгляд на окно. Воспользовавшись этим, Половцев сделал небольшую паузу в своем повествовании и налил себе из термоса еще черного кофе с коньяком. Требовалось чуть смягчить горло, еще не успевшее полностью избавиться от последствий ангины усугубленной необходимостью в последнее время постоянно напрягать голосовые связки. Командование дивизией предполагало необходимость периодически применять командный голос, основными характеристиками которого во все времена была громкость, зычность, а также употребление сочных сравнений и эпитетов, заимствованных из тех разделов великого могучего русского языка, которые относятся к сферам исключительно служебного пользования и не могут быть применены в светском обществе. Петр Александрович никак не мог окончательно понять собственного статуса в той операции, которой предстояло провести в Туркестане. И дело было не в офицерах Корпуса госбезопасности, или военном следователе. Заминка была в обычном на первый взгляд капитане и его не до конца понятных полномочиях, очерченных лично самим Регентом.
   С одной стороны, в документах на первом месте стояла его фамилия, с другой –Великий князь Михаил весьма убедительно рекомендовал прислушиваться к мнению капитана Волгина, который командовал сборным подразделением, набранным из рядовых и унтер-офицеров Нарочанского батальона, и должен был стать своеобразным «последним доводом» при возникновении проблем.
   Память услужливо подсказала аналогию из отечественной военной истории времен Петра Великого, когда молодые поручики-преображенцы, или семеновцы направлялись царем-батюшкой, дабы придать ускорение чересчур медлительному генерал-фельдмаршалу Шереметьеву и обладали привилегией прямого доклада, минуя все промежуточные чины и инстанции. А уж по крайней нужде могли и сами «карать и миловать». Про нарочанцев давно уже ходила молва, в которой могли меняться только эпитеты: янычары, преторианцы, или опричники. Но резюме было одно: эти люди - щит и меч Великого Князя Михаила.
   Кроме того, генерал невольно ревновал. Еще совсем недавно он вполне обоснованно считал себя другом Михаила Александровича. Их взаимоотношения не сводились лишь к взаимоотношениям командира дивизии и начальника штаба, а были, скорее, боевым братством. Тем более, что в какой-то мере их объединяло пусть и весьма далекое, но   кровное родство. Теперь же возле Великого князя, да и его венценосной матушки находились внешне совершенно разные люди - генерал Келлер, академик Павлов и подполковник Гуров. Именно они, стали его ближниками. Но приказ и долг превыше всего, тем более что капитан Волгин не дал малейшего повода, или намека на свое особое положение, а напротив вел себя, как тактичный офицер, не забывающий, впрочем, о своем достоинстве. А посему - долой самоедство и "Делай, что должен и свершится, чему суждено."
- И учтите, Иван Георгиевич, что, попав в Туркестан, вы одновременно окажетесь сразу в двух мирах. И чем далее вы отъедете от резиденции генерал-губернатора, тем более четкой станет эта грань. Вы читали роман Марка Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура»?.. Да? Великолепно, тогда я вам гарантирую такое же путешествие во времени, которое совершил герой этой книги, только с поправкой на специфику Востока. И для этого переноса Вам вовсе не обязательно получать удар ломом по голове, скорее этого следует опасаться при перемещении по улочкам Бухары. В Туркестане этой зимой совсем не было снега, а потом засушливая весна с сильными морозами. Урожай практически загублен. Поставки зерна из России значительно сократились по причине боевых действий, нет средств для ремонта плотин. Налоги, реквизиция лошадей и верблюдов, телег и юрт. Как следствие – рост преступности. Дехкане, лишившись пропитания, сбиваются в банды. После чего мгновенно находятся весьма красноречивые проповедники, которые убедительно объяснят, «что во всем виноваты эти русские, что все их железные дороги, телеграф, больницы -  происки Иблиса и прочих шайтанов. Неурожай – это кара Аллаха за отказ от обычаев предков. И стоит лишь прогнать урусов, как мгновенно воцариться аль-фирдаус («рай»)». И весьма многие этому верят. У обывателей, живущих в Бухаре своя, порой непонятная для европейцев психология. Вот ответьте, уважаемый Иван Георгиевич, как по вашему мнению, какой начальник полиции более уважаем простыми Бухарцами - добрый и честный, или злой и жадный? И кто из них будет эффективнее бороться с преступниками?
- Так сразу и не решишь, Петр Александрович, - не спеша ответил Волгин, - жизнь учит, что идеал встречается только на страницах романов. У нас в полку в октябре четырнадцатого молодой подпоручик, начитавшийся Толстого и пальцем ни разу не тронувший нижних чинов, завел в атаке своих солдат под германские пулеметы. А фельдфебель, коего они же не без причины именовали «шкурой», выбивающий дурь и глупость кулаками, сумел в итоге вывести оставшихся в живых из окружения. И сам лично троих гансов в штыковой заколол.
- Да-с, Иван Георгиевич, вы правы. Фронт быстро излечивает от иллюзий и приучает быть циничным реалистом. Но представьте себе, что иногда бывают чудеса. Есть такой человек в Бухаре - Мирзо-Хаит Сахбо, который несколько лет назад был Миршабом (начальником полиции) Бухары. Сейчас, кстати он лишен всех постов и числится мелким чиновником.
«Девиз его — «знанье», ему неведом страх,
И льву он подобен в поступках и речах.
Такой благородный и сильный человек
На свет не рождался поистине в наш век».
Так о нем написал Шариф-джон-махдум. Начальник полиции в Бухаре - очень и очень непростая должность, на ней вообще не платят жалования. А средства на пропитание и на подарки Эмиру следует изыскивать, беря мзду с воров и владельцев игральных притонов, а следовательно – не бороться с преступниками, а руководить ими. Мирзо не брал мзду, укоротил преступников и даже сумел решить вопрос с освещением улиц. Эти «прегрешения» какое-то время ему прощали, но, о, ужас, – он не делал подарки Эмиру. Теперь же Мирзо-Хаит Сахбо грозит зиндан. Зато один из его предшественников, Миршаб Абдурахим-бек, который был прозван в народе «гуладинг» (чурбан), что полностью отвечало, как его скверному характеру, грубости и полной безграмотности, так и внешнему облику, главным украшением которого являлись маленький рост и огромное брюхо, продержался на этом посту значительно дольше.
   Большая часть знати, включая и Эмира, держит деньги в подвалах, не доверяя банкам. Говорят, что за год до войны, мыши изрядно подсократили казну Сейид Алим-хана – практически полностью погрызли казначейских билетов на полмиллиона рублей.
   В общем, порядок и закон держится в основном на российской военной администрации и многие из жителей Бухары, у которых есть деньги, пытаются перейти в русское подданство и тем самым защитить себя от произвола местных властей.
   Эмират напоминает сейчас перегретый паровой котел, который может взорваться в любой момент, а в топку тем не менее, постоянно подбрасывают дрова. По моим прикидкам, мы прибудем в Бухару как раз перед большим местным праздником «дегача – пази», когда лучшие повара соревнуются в искусстве приготовления плова. Поглазеть на это зрелище, да и хоть раз поесть досыта совершенно бесплатно, соберутся толпы людей. И достаточно любой случайности, не говоря уже об умысле, что бы пролилась кровь. Помнится, когда короновался император Николай Александрович, на Ходынском поле погибли или пострадали почти три тысячи москвичей…

Отредактировано Череп (22-01-2020 23:16:01)