Глава 3.
***
     Теснота на яхте оказалась далеко не главной проблемой. Даже с полной заправкой наш корабль просто не имел возможности преодолеть сколь-нибудь значительное расстояние. И времени было в обрез.
     Ну, сколько может продолжаться безумие экипажа и пассажиров? Несколько часов. Максимум – сутки. А потом они должны начать связываться с портом приписки, родственниками, искать дорогу домой или к ближайшему обитаемому объекту.
     В этой части наш план был явно недоработан, из-за чего пришлось срочно искать какое-то решение.
     Идея захватить более крупный корабль была неплохой, но малопродуктивной из-за отсутствия последнего. На сколько позволяла видеть достаточно примитивная система наблюдения яхты, в доступной близости не присутствовало ничего существенно крупнее нашей лохани. Если не считать двух боевых кораблей, рассматривать которые в качестве цели было смешно.
     И тут Сэнди предложил захватить его «Венеру». Лично я воспринял это предложение, как лишенное смысла. Расстояние до бандитской базы в несколько раз превышало дальность перелёта нашей яхты. По-моему, и остальные участники совещания первоначально придерживались аналогичного мнения и списывали предложение на неосознанное желание бывшего владельца вернуть свою собственность.
     Но всё оказалось не совсем так.
     Подобное желание, определённо, у Сэнди имелось, правда и способы его реализации продумывались ещё на стадии строительства станции. Глава небольшого бандитского клана не тешил себя иллюзиями, что такое замечательное лежбище будет избавлено от нездорового интереса коллег и конкурентов. Да и легальный статус торговой станции никак не гарантировал от вмешательства официальных структур.
     Потому на пути к объекту имелись склады с рабочим телом для двигателей, кое-что из оружия и пару небольших яхт, способных перенести их владельца между схронами.
     Но наличие способа добраться до объекта никак не решало главной задачи – его захвата.
     Могла повториться ситуация с марсом-17, когда, даже при отключении автоматической системы защиты, нас задавят количеством бойцов. И вовсе не факт, что новые владельцы не нашли и не ликвидировали слабости системы управления станцией, позволяющие её заблокировать.
      Поскольку альтернативных вариантов не было вообще, решили считать, что знаем зачем туда направляемся, а там видно будет.

***
     Помещение, которое я занимал вместе с Катериной, передумавшей «инкапсулироваться» и таскавшейся всюду за мной, как на привязи, сложно было назвать каютой.
     За время, которые яхта находилась в ангаре лайнера, всю её выпотрошили, а потом иначе разгородили, забив под завязку оружием, кулинарными системами с запасами для них и оборудованием, включая автономный медблок и несколько камер для гибернации.
      Оставшееся свободное пространство, чисто символически, поделили на отсеки, в которых можно было спать, но больше ничего не было.
     Мне, как командиру, да ещё обременённому странным созданием предположительно женского пола, выделили закуток побольше. Так что необходимости спать с Катериной в обнимку не было. У каждого была своя кровать.
     Никаких попыток «облегчить» моё физическое состояние она больше не предпринимала, скорее всего потому, что прекрасно понимала моё к ней отношение, граничащее с отвращением.
     Не знаю, что Катерина делала в каюте на круизном лайнере, пока мы строили планы и готовились к операции, но, когда решение было принято и рота начала переодеваться в гражданское, я обнаружил её рядом.
     Пока мы поднимали шум и устраивали показушную атаку, Катя скромно сидела среди наших туристов, ненавязчиво контролируемых людьми Сэнди и четвёртым взводом в гражданском.
     В конце операции Катерина снова брела чуть сзади, не произнеся при этом ни слова. Так и молчит до сих пор, когда сидит на кровати или есть то, что я приношу ей из корабельной кухни. Правда в санблок ходит сама, терпеливо отстаивая очередь в женскую половину.
     Вот и сейчас, когда пришел с совещания, сидит и смотрит на меня, как будто не понимает чего-то или что-то хочет спросить.
- Спрашивать можно о том, что есть или может быть, - неожиданно произнесла Катерина, потягиваясь, как после сна, - ваше последнее решение – шедевр безумия. Вы спокойно летите на встречу гибели и, при этом, не считаете это самоубийством.
- Ты можешь просчитать все варианты стечения обстоятельств на пути нашего следования?
- Нет. Это невозможно.
- Так зачем тогда считать? Появятся данные – будем думать. Никто не собирается заканчивать жизнь самоубийством. Обстоятельства могут нас уничтожить, но сами мы будем выживать до последней возможности.
- Вы очень опасный вид. – Почти прошептала Катерина.
- Ты хотела отправить в утилизатор живых мужиков, которые тебе надоели, а мы опасные?
- Эти существа были примитивны и бесполезны.
- А мы?
- И вы не далеко ушли от животных, безжалостно уничтожающих друг друга.
- Я не великий философ и не смогу с тобой спорить о таких высоких материях. Однако безжалостности во мне не больше чем в тебе, хотя моя профессия безжалостно убивать. По-другому убивать вообще невозможно. Но это не главное. Главное, как жить.
- Я тебя не понимаю. Других понимаю, а тебя нет. И в этом таится главная опасность. То, что не поддаётся логическому осмыслению должно быть или познано, или нейтрализовано.
- Потому и прицепилась ко мне? Либо «познаешь», либо «нейтрализуешь»?
- Что-то типа того. Ты очень уязвим. Я могла бы легко изобразить то, что тебя разрушит и сделает моим рабом. Но тогда останется только утилизатор. И не факт, что ты такой один. А если один, то не исключено, что есть механизм воспроизводства таких, как ты.
- То есть на мой счет у тебя большие планы? Увы. За неделю вряд ли управишься. Так что на твоём месте я бы так не раскатывал губу.
- Что бы ты не делал на моём месте? Ах, да.  Устойчивое выражение. Я не раскатываю. Нелогичность того, что вокруг происходит, так критически высока, что можно ожидать чего угодно. Я уже даже начинаю привыкать к состоянию безумия, столь естественному для вас всех.
- Не боишься, что втянешься и ага?
- Почему я вызываю у тебя отвращение? Моя биоформа практически идеальна. Я готова на любые мыслимые варианты отношений и не ищу в этом выгоды. Ты получишь удовольствие, улучшишь состояние своей биофрмы и сбалансируешь свой внутренний мир, что оптимизирует твою мыслительную деятельность. Что тут для тебя неприемлемо?
- Всё.
- Не понимаю.
- Я тоже. Если бы это можно было понять, оно не было бы столь ценным. Когда-то это называли душой, потом, не обнаружив во вселенной бога, вообразили себя богами. Это закончилось черным веком и мучительным возрождением. Теперь не называют никак и суеверно обходят тему. Но оно есть, потому что не поддаётся логическому осмыслению и определяет наличие таких совершенно иррациональных понятий, как, например, счастье и любовь.
- А ты меня не любишь.
- Я люблю не тебя. Пока ещё люблю. - Блин, как ни печально это осознавать. - Ты всё равно не поймёшь, – добавил я, подводя черту общению. Надо выспаться. Завтра опять кошмар тренировок в тесноте яхты с имитацией стрельбы.

Отредактировано Владимир Лисуков (11-03-2020 12:50:22)