V

Сигнал к обеду привёл меня в чувство. На этот раз мне не нужны были провожатые – я оказался в столовой даже раньше, чем прочие члены пятого отряда, которым надо было ещё пересечь широкий двор, а потому некоторое время сидел в одиночестве, дожидаясь остальных. Как выяснилось, напрасно – разговоров, шуточек, оживления сегодня за обедом не было, на заводе имела место некая «запарка», и часть ребят даже прийти вовремя не сумели, попросив оставить им их порции. Остальные торопливо проглатывали пищу и убегали, не дожидаясь сигнала трубы. В какой-то момент я даже почувствовал себя неловко: люди, можно сказать, горят на работе, а я сижу, расслабляюсь, и если о чём и беспокоюсь, так это чем занять послеобеденное время.
Но совесть мучила меня недолго – подумать было о чём. Например, о папочке в столе заведующего, которая всё никак не давала мне покоя. Как и  о недавнем флэшбэке – если один только вид обложки вызвал столь бурный всплеск реакцию воспоминаний, то что же будет, если заглянуть внутрь? Впрочем, пока хватало и того, что есть. Например – найти в собственном прошлом события, как-то связанные с той амбарной книгой, которая лежала у меня на столе в далёких восьмидесятых. Тут спрятан один из ключей к загадке того, что со мной творится, это ясно – и пока я это не проясню, то дальше, скорее всего, не продвинусь.
А пока – не сходить ли искупаться? Я уже знал, что за кленовой рощей, что раскинулась на краю стадиона, находится озерко, и коммунары частенько бегают туда окунуться. Олег Копытин вчера вечером даже успел рассказать, как позапрошлым летом они чистили его от ила, как это было весело и трудно, и каким хорошим и твёрдым стало теперь дно возле берега.
Решено, иду купаться! Я заглянул в спальню за полотенцем и вместе с другими коммунарами, покончившими с обедом, покинул главный корпус.

Мне повезло – народу на пляже не было, так что купался я в полном одиночестве. Любопытная деталь -  не доходя шагов тридцати до озерка, тропа раздваивалась, и на развилке красовался крашеный белой краской столбик с двумя фанерными стрелками – «М» и «Ж». Пляж для ребят и девчонок, всё ясно, и наверное, здесь принято купаться голышом. Я тоже решил последовать этой практике - шаровары, выданные мне с прочими повседневными шмотками, я взять с собой не догадался, а возвращаться назад в мокрых трусах не хотелось ужасно.
Купание не затянулось – вода всё-таки была холодной, видимо, тёплые деньки наступили не так давно. Я выбрался на песчаный пляж, поскакал на одной ноге, вытряхивая воду из уха, тщательно, до красноты, растёрся жёстким вафельным полотенцем, оделся и насвистывая, направился в сторону стадиона. И, проходя мимо давешнего столба-указателя, услыхал девичий смех.
Девочки шли они как раз с той стороны, куда показывала стрелка с буквой «Ж». Они тоже успели окунуться – волосы уже успели искупаться – волосы у всех трёх были мокрые. На меня они глянули, как мне показалось,  с некоторым подозрением. Любопытно, мелькнула игривая мысль – а у мальчишек тут заведено подглядывать за девочками? Был бы я на их месте - ни за что не удержался бы, тем более, что девочек меньшей мере у одной просто наметились женственные округлости, а достигли достаточно соблазнительных размеров.  Да и фигурки у всех трёх очень даже ничего, видимо, сказывается здоровый образ жизни. Или дело просто в непобедимом обаянии юности?
Насчёт подозрений я, похоже, ошибся. Верно всё же сказано: каждый судит в меру своей испорченности, а уж чего-чего, а цинизма я за свои неполные шесть десятков накопил предостаточно. Вот и одна из девочек, та, что шла в середине, задорно мне улыбнулась – явно без всякой задней мысли.
- А, новичок? Ну как, привыкаешь?
Да ведь мы уже встречались, с опозданием сообразил я. Вчера, когда я дожидался перед главным корпусом на скамейке, она как раз проходила мимо с волейбольным мячом под мышкой…
- Так, помаленьку… - ответил я. Девочка (пожалуй, девушка, на вид ей никак не меньше пятнадцати) была симпатичной – немного похожа на актрису Наталью Варлей, только моложе и с копной выгоревших до соломенного цвета волос.
- Помаленьку – это никуда не годится. – она тряхнула головой, отчего мокрые волосы рассыпались по загорелым плечам.  - У нас тут так не принято, придётся пошевелиться!
- Да я уж понял. – буркнул я и добавил:  - Меня кстати Лёха зовут… в смысле, Алёша.
Она протянула мне  руку - ладошка оказалась прохладная и неожиданно крепкая.
- Я – Таня. А это Оля и Маруся, мы из восьмого отряда.
Я уже знал, что шестой и восьмой отряды в коммуне сплошь состоят из девочек.
- А я в пятом. Только наши все сейчас на работе, а мне только завтра.
- А сегодня, значит, ходишь один, бездельничаешь? – Таня сощурилась. На этот раз в её голосе прозвучало что-то вроде вызова, и я только тут увидел на блузке эмалево-красный флажок, на котором вместо привычного профиля Ленина красовался круг с буквами КИМ.
…ещё и комсомолка! Впрочем, чему тут удивляться?...
Я что-то пробормотал про то, что решил, пока есть время, познакомиться с коммуной, но меня перебила Оля – маленькая смешливая, с толстой русой косой, обладательница тех самых женственных форм. У Оли КИМовского значка не было,  как и у третьей девушки.
- Ваш отряд сегодня пойдёт в кино? – спросила она.   - Новый фильм привезли. Карась говорит, про китайских революционеров.
-  Карась? – удивился я.
- Митя Карась, помощник киномеханика. – заторопилась Оля. -  Он из второго отряда, работает помощником киномеханика. Он бы и киномехаником мог, только ему не позволяют, потому что шестнадцать ещё не исполнилось, и документа не дают. А так – и фильмы крутит, и в город ездит за новыми. Говорит – вот исполнится семнадцать, поеду в Москву учиться на этого… ну, которые кино снимают?
- На кинорежиссёра. – машинально ответил я. – А можно ещё и  кинооператором, это который с камерой…
Похоже, у миловидной Оли свой интерес к будущей звезде советского кинематографа с такой запоминающейся фамилией.
Две её спутницы при этом содержательном диалоге в кулачки.
- Наша Олька с дружит с Карасём! – подтвердила мою догадку Маруся. – Ждёт, когда он станет в Москве знаменитостью, чтобы поехать к нему! И очень-то она будет ему нужна, в столице,  небось, своих красавиц хватает!
- И ничего подобного! – вспыхнула Оля, и стрельнула в подругу злым взглядом.- Всё ты, Маруська выдумываешь, язык без костей!
Маруся толкнула рукой Таню. Та досадливо поморщилась.
- Ну, растрещались, сороки… - Похоже, подумал я, она задаёт в этой прелестной троице тон. – А в кино приходи. Найдёшь нас там, ещё поговорим. А сейчас прости, пора!
И, весело щебеча, унеслись по тропке, оставив меня стоять в одиночестве возле столба с указующими стрелками.

Отредактировано Ромей (04-09-2022 18:49:42)

***
До сигнала к ужину, за которым должно было последовать кино, оставалось больше двух часов, и это время я провёл в библиотеке. Я ловко уклонился от предложения вступить в библиотечный кружок, которым меня огорошила дежурная  - очень строгая девица лет шестнадцати, в очках и вечно собранными в «куриную гузку» губками. Карточку читателя я тоже заводить пока не стал - сейчас меня интересовали только и исключительно подшивки газет, разложенные в свободном доступе на столах. В них-то я и погрузился с головой, и это был самый верный ход за прошедшие сутки. Память восстанавливалась со скоростью необычайной – стоило увидеть заголовок, посвящённый какому-нибудь значимому или не очень, событию, географическому пункту – как на меня обрушивалась целая лавина ассоциаций, и оставалось только сортировать их, укладывать по полочкам, находить каждой своё место.
Причём речь шла не только об «общей», не относящейся к моему личному жизненному опыту памяти – например,  названия некоторых городов, местностей, даже стран вызывали у меня в памяти картины моей собственной жизни, с этими местами так или иначе связанные.  Дальше-больше, всё согласно марксистско-ленинской диалектике – случился ожидаемый переход количества в качество, и у меня словно пелена с глаз спала. Прожитая жизнь – начиная со школьных воспоминаний, потом юность, институт, работа, бури, бушевавшие вокруг св стране и мире и мои попытки найти себе место в стремительно меняющейся действительности – всё это уверенно соткалось  в единую  картину, какая есть у всякого прожившего достаточно бурную жизнь человека. С  воспоминаниями о личной жизни тоже было всё в порядке – оказывается, в своё время я неплохо таки погулял, дважды был женат, имел сына – однако, поди ж ты, на пороге шестидесятилетия остался в одиночестве. Что ж, и так бывает, причём нередко…
Я откинулся на спинку стула и медленно обвёл взглядом библиотеку. Теперь-то я точно знал, где и, главное, когда нахожусь. В той, прошлой жизни я немало интересовался историей, причём именно первая половина двадцатого века всегда была у меня в списке приоритетов – и теперь с лёгкостью вспоминал всё, что относится к году от Рождества Христова тысяча девятьсот двадцать девятому, от Октябрьского переворота (он же Великая Октябрьская Социалистическая Революция) – двенадцатому.
Итак, что мы имеем?
В стране вовсю идёт коллективизация – формально она началась меньше года назад, в августе двадцать восьмого, после известного постановления  ЦИК и СНК СССР от 1 августа 1928 г. «Об организации крупных зерновых хозяйств». Заявленная цель – преодоление последствий неурожаев и голода предыдущих лет, а так же поддержка темпов намечающейся в стране индустриализации. Последняя широко стартовала после принятия в апреле прошлого года первого пятилетнего плана, и сейчас по всей стране закладываются грандиозные стройки – вовсю работает Днепрострой, вот-вот будут заложены Магнитка, Харьковский Тракторный, Уралмаш и много чего ещё. Формальным главой государства является на данный момент председатель Совета Народных Комиссаров Алексей Иванович Рыков. И тут ситуация далеко не радужная – последние несколько лет высшее руководства страны сотрясают страсти и интриги поистине византийские, что неизбежно вплёскивается и наружу. Борьба с левым уклоном, потом с правым – причём в число правых уклонистов попали те, кто совсем недавно увлечённо громил левых уклонистов.  Отгремело «Шахтинское дело»; правый уклон Бухарина, Томского и самого предсовнаркома разоблачён, разгромлен и предан анафеме на состоявшемся всего месяц назад пленуме ЦК и ЦКК.
Лейба Бронштейн, он же Лев Давидович Троцкий, проигравший Сталину во внутрипартийной борьбе уже выслан из страны и кукует пока в Турции. Сам Иосиф Виссарионович занимает сейчас должности Генерального секретаря ЦК ВКП(б) и, хотя о наступлении «Года Великого Перелома» будет объявлено только через пять месяцев, к годовщине Октября, всем уже ясно, кто в доме хозяин, а кто досиживает последние деньки с самыми нерадужными перспективами на будущее. Да вот, взять хоть хотя бы  Рыкова, а так же товарища Ягоду, именем которого названа наша коммуна. У Генриха Григорьевича времени, правда, побольше – но финал всё  тот же, в одной из ям спецполигона НКВД «Коммунарка»….
Мир за пределами нашей страны тоже потихоньку  закипает. В Китае партия Гоминьдан объявила «период опеки», а заодно,  чтобы уж два раза не вставать, разом отменила все гражданские свободы. В апреле в Италии на выборах победила партия фашистов во главе с Муссолини. А Берлине коммунисты дерутся на улицах с полицией,  и за этим наблюдает из окна рейхстага председатель небольшой и не слишком влиятельной партии, известной по аббревиатуре  НСДАП.
Что ещё? В СССР запущен в серию первый из туполевских цельнометаллических бомбовозов АНТ-4, он же ТБ-1. Уже в этом году, в августе, две такие машины совершат рекордный перелёт по маршруту  Москва — Хабаровск — Петропавловск-Камчатский —Сиэтл — Сан-Франциско — Нью-Йорк. Ах да, как же я мог забыть: в феврале в Чикаго на день Святого Валентина гангстеры Аль Капоне, переодетые в полицейских, расстреляли семь человек из конкурирующей банды Морана. Интересно, доживу л ия тут до того, чтобы увидеть на экране соответствующий эпизод из фильма «В джазе только девушки»? Ох, сомнительно – картина выйдет в прокат только в пятьдесят девятом, а в Союзе появится лишь в шестьдесят шестом, через три года после моего рождения…
В общем, времена грядут интересные, бурные – и тем обиднее, что в моей стремительно восстанавливающийся памяти по-прежнему сохраняется очень, очень большая лакуна.
Как всё же я сюда попал?

Отредактировано Ромей (05-09-2022 12:36:47)