ЧАСТЬ 3. Штурм.

Десантная эскадра III-го ДШК в сопровождении Флотского эскорта стянулась к точке сбора перед последним прыжком. Дальше будет выход к Клейтарэль-3, прорыв к зоне высадки и сброс ротных ботов на цель. Насколько тяжко будет прорываться к точке сброса – ведомо одним Богам. Ну и командованию Флота ещё, пожалуй. Нам, штурмам, остаётся только надеяться на то, что подходы к зоне расчищены Имперским Флотом достаточно старательно, а не как в тот провальный дебют, когда Корпусным колоннам пришлось прогрызать себе дорожку, усеивая маршрут следования обломками своих кораблей и трупами. Надеемся, что сейчас будет проще и готовимся к делу. Нам бы добраться к точке сброса, да правильно упасть, а там… А там, на поверхности, будет уже исключительно наша вахта.
Пока же ждём команды. И готовимся каждый в своём стиле. Кто-то молится, кто-то перебирает в сто-тыщ-пятьсотый раз снаряжение, кто-то тупо пялится в переборку. А я… Я вспоминаю своих. Тех, кто ждёт в моём мире. И заодно накручиваю себя по максимуму, готовясь орочий гарнизон рвать хоть руками, хоть зубами. Свою задачу я знаю: выжить, победить и вернуться домой. На том и стоим.
На это всё, правда, времени у меня особо нет. Мне ещё и своё капральство, включая экипажи танка и ШБМ, к драке готовить. Так что рефлексии на потом. И я верчусь по нашей палубе напоминая, наставляя, подправляя… Бойцы это воспринимают как должное – командир проявляет заботу. Хорхе и сам занимается тем же, а Кошка дублирует уже его. Ключ спокойно усмехается, кивает и продолжает работать. А Ара с понимающей ухмылкой говорит в полголоса:
- Нормально всё, командир.
Жму ему руку, заставляю себя выдохнуть и продолжаю двигаться в более спокойном темпе. И в самом деле: нормально всё. Работаем.
Добираюсь я и до Росы. Сестрёнка моя именно пялится в переборку. Только не в прострации она. Медитирует. Аккуратно продвигаюсь мимо: не надо мешать общению человека с Вышними. Тем более – есть сейчас такая нужда.
Экипажи нашей брони суетятся вокруг своих машин, в сотый раз что-то проворачивая, что-то протягивая, что-то проверяя. Оно и ясно – от исправности машин зависит их жизнь. Даст клина какая-нибудь загогулина в ходовой, встанет коробочка на поле боя на пару секунд – и всё. Попадание обеспечено, а возможно и не одно. И тут надо учесть, что по текущим огневым возможностям – попадание в коробочку равняется гибели экипажа. Прогорит всё так, что и хоронить будет нечего. Собственно, и десанту грозит то же. Но нам проще. Мы перед свалкой всё-таки высаживаемся и воюем на своих двоих. А мехам их коробочка дом родной и деваться им из неё некуда. Вот и суетятся они, вылизывая всё по невесть какому кругу, чтобы не стала экипажу их броняшка ещё и братской могилой на двоих.
Ну… Вот и дождались. Оживает матюгальник системы оповещения:
- ВНИМАНИЕ! Боеготовность «Ноль»! Экипировка десанта: полная боевая, вариант «Штурм»!
Да. Дождались.
Привычно влезаем в наши «ударные» (бывшие Лейб-гвардейские) комплекты. Обвешиваемся оружием, грузимся боекомплектами, проверяем в крайний раз снаряжение. На всё про всё – пять минут. Наработано это уже не раз и не десять…
И снова оповещение:
- ВНИМАНИЕ! Десанту занять места согласно боевому расписанию!
И это тоже понятно. Быстро разбегаемся по десантным ботам, лезем в десанты наших ШБМ…
- ВНИМАНИЕ! Готовность к старту! Антиперегрузочные системы активировать!
Все на местах. Все готовы. Все пристёгнуты. Ждём…
- ВНИМАНИЕ! Старт через: 5! 4! 3! 2! 1! СТАРТ!
Погнали!

***
БДШК стартует, набирая скорость и выходя на стартовую позицию, а нас вжимает в кресла нарастающая перегрузка. Это ничего… Это привычно… Это уже было не однажды на разных манёврах… Нормально всё – главное перетерпеть.
И корабль уходит в гиперпрыжок. Нас выворачивает чуть не наизнанку и плющит, плющит, плющит… Именно в эти моменты приходит понимание того, что нет предела человеческим возможностям, коль скоро мы ещё терпим и ни у кого пока не посыпался шифер…
А когда нам уже кажется, что предел всё же есть и что большего уже не выдержать – становится легче. Корабль вышел из гипера, вломившись в пространство системы. Дальше будет уже проще. Уже хорошо… И сейчас самое время сказать горячее спасибо Флотским, расчистившим пространство от орочьего флота и их орбитальной обороны. Нас не встречает огонь их фортов и боевых кораблей – значит есть шанс добраться до зоны высадки без потерь.
БДШК снижает скорость на точке сброса. Ротные десантные боты с нами на борту отстыковываются и несутся к Клейтарэль-3, готовясь вломиться в атмосферу планеты. На считанные секунды отступившая перегрузка наваливается вновь. И опять пора благодарить наш Флот: на этот раз за приведённые к молчанию батареи противокорабельной обороны.
А я смотрю в лица своих солдат за забралами гермошлемов. Там разное: страх, боль, неуверенность, ожидание, предвкушение… И я врубаю общий канал, выходя на связь с капральством и выталкивая из себя слова:
- Волки! Мы ждали это время! И вот оно – здесь! Это время для орков расплатиться по счетам! Это время для нас взимать с них долги! Кровью за кровь! Смертью за смерть! За павших братьев наших! Во славу Империи! За честь Императора! Вперёд, волки! Круши!
- Круши!!! – подхватывает Роса.
И под рёв всего капральства:
- КРУШИ!!! - наш бот врывается в атмосферу.
Снова рывок – наши шабээмки и танки стряхиваются с борта и несутся к поверхности, управляемые системой контролируемого спуска. И опять пора благодарить Флот: теперь за раздавленную орочью систему противовоздушной обороны. И за классно проделанную работу на подготовительном этапе в целом. Если выживу – с меня литр чего-нибудь забористого и не один.
Оживает мехвод моей ШБМ Ван:
- До касания: 5! 4! 3! 2! 1!
Зубодробительный удар о поверхность и снова Ван:
- Касание есть!
Теперь пора поработать и мне:
- Коробочки! К бою! Цели противника при обнаружении уничтожить! Направление: 34.79! Скорость: шестьдесят! Вперёд! Десант! Готовность «Ноль»!
Мы здесь! Привет, Клейтарэль-3! И здрасти, орки! Скоро переведаемся!

***
Идём вперёд по холмистой лесостепи. Здесь, на этом материке, вся местность такая с нечастыми вкраплениями лесных массивов и тремя горными грядами, одна из которых осталась у нас в тылу. Плюс разноразмерные реки, речушки и озёра. Эти потенциальные преграды нас не парят – наша техника умеет плавать.
Нас обгоняют и, выровняв скорость, продолжают движение в десятке километров впереди машины разведки. Это наши глаза, действующие сейчас в режиме передового дозора. Замечаю, как с не снижающих скорость ШБМ стартуют наблюдательные дроны. Эти машины, работающие в качестве «дальнего ока» разведчиков, загонят на два десятка километров перед дозорами. Основная цель: раннее обнаружение противника и корректировка артиллерийского огня. Это в дополнение ко всему тому, что высыпано Флотскими и сейчас работает на орбите.
Позади нас высаживаются и, разобравшись в боевые порядки, выходят на позиции второго эшелона в паре километров за нашими спинами основные силы III-го Корпуса. Вслед за ними на поверхность начнут вываливаться пехотинцы, инженерные и прочие вспомогательные части. Полномасштабное вторжение началось.
Поступает команда повысить скорость до девяноста. Значит наш ДШК в полном составе, включая корпусную артель и тяжёлую броню, уже занял своё место в ордере и прёт, как ему и положено у нас на закорках. Орки всё не показываются – и это хорошо весьма. Оптимальный момент для контратаки они пропустили. Не то промедлили с выдвижением, не то замешкались с развёртыванием, не то готовят где-то впереди «встречный танец» – не важно. Главная их ошибка уже совершена – они дали возможность высадиться и полноценно развернуться нам. И это они зря. Теперь сшибать нас с курса, принуждать к сворачиванию операции и эвакуации, да и просто замедлять наше продвижение будет оркам… нелегко. А учитывая прущих на острие у штурмов нас – ударников – просто нереально.
А разведосы тем временем несутся нам на встречу. Что так? Да просто всё. Их задача установить визуальный контакт с противником и откатиться к основным силам, оставив дроны крутиться над точкой обнаружения целей передавая картинку. Вот они сейчас и откатываются, теряя тапки. Не в упрёк им, само собой, сказано.
И команда Варга звучит «откровением» Капитана Очевидность:
- Контакт! Противник на удалении тридцать «К»! К бою! Коробочкам скорость сто двадцать! Марш!
И наша броня пришпоренным коником рвётся вперёд под торжествующий рёв форсируемых двигателей. Стволы пушек и плазмомётов коробочек хищно обшаривают пространство впереди. С ШБМ Варга стартуют все шесть дронов – два корректировочных и четыре ударных. По десанту дробью прокатываются лязг взводимых затворов и щелчки включаемых предохранителей.
Расстояние до противника стремительно сокращается и на удалении пять километров я вижу, как начинают бить по видимым им целям дроны, втыкая с небес в кого-то внизу стрелы инверсионных следов ракет.
Мы начинаем карабкаться на склоны очередной гряды холмов. А над нами с рёвом пролетают вперёд «чемоданы (Чемоданы - артиллерийские снаряды (жарг.))» полковой и, наверное, ещё и бригадной артиллерии, работающих по наводке дронов. Кому-то там впереди сейчас становится совсем уж грустно и всё тоскливее с каждой секундой. Тем более, что куда-то туда же уносится стая тяжёлых Рейдеров, ещё на подходе выпускающая пучки ракет и выплёвывающая сгустки плазмы. Что творится сейчас на «том конце провода» мне почему-то не хочется и представлять.
Мы перекатываемся через гряду и:
- Огонь!!! – рявкает в общем канале Варг, и в бушующий впереди ад сходу вносят свою посильную лепту наши танки и ШБМ.
Мы несёмся к орочьим боевым порядкам, избиваемым всем, что есть в наличии. Отдать им должное: они ещё пытаются двигаться вперёд, как-то маневрировать, вести ответный огонь, но… Без помноженных нашим Флотом на ноль ПВО и ПКО шансов у них нет. Орков просто, методично и поступательно размазывают по степи.
Дистанция километр. Появившиеся вслед за нами на верхушках холмов основные силы полка присоединяются ко всеобщему веселью.
А нам почти пора. Несущаяся на полном аллюре броня выносит нас на дистанцию пятьсот метров.
- Коробочки! Скорость пятнадцать! Десант! К машине! Огонь по готовности! - рявкаю я и, как положено, первым вываливаюсь «на волю» из нутра ШБМ.
Приклад в плечо, прицел на максимальное увеличение. Перекрестие перескакивает с одной орочьей фигурки на следующую. И автомат вибрирует в руках поливая их беглым огнём. Я продвигаюсь вперёд в пешем порядке с максимально возможной скоростью, фиксируя Росу, как обычно, справа от себя. Слева от нас рассыпалось второе отделение, справа – первое. Бойцы продвигаются вперёд, привычно прикрывая друг друга. Здесь «модус операнде (Модус операнде/Modus operandi - способ (метод) действия (лат.))» тот же, что и на учениях: скорость-манёвр-огневое подавление. И мы ломимся на рожон, не жалея боезапас. Наша броня оттягивается метров на двадцать назад и там крутит безумный танец боевого маневрирования, не прекращая вести огонь по противнику поверх наших голов.
Орки уже поняли, что дело пахнет керосином и остро воняет жареным орком. Они, отстреливаясь и огрызаясь контратаками, пытаются оттягиваться в лесной массив. Что сказать – разумно и могло бы сработать в пользу сбережения личного состава, но тут есть нюансы. Первый в виде наших непрерывно работающих авиаторов и артиллеристов, добивающих орочью артель и выкашивающих личный состав. Второй нюанс – наши танки и ШБМ активно охотящиеся на орочью броню. А поверх всего того ещё и нюанс нумеро трес (Нумеро трес/numero tres – номер три (исп.)) – мы: наши ударные батальоны, уже вклинившиеся в орочьи боевые порядки и продолжающие глубже в них врубаться в диком режиме какой-то уже почти средневековой свалки.
Наша бешеная стая вламывается в расположение орочьих штурмов, сея смерть, запустение и панику на своём пути. Мы накатываемся, перебегая между разбитой техникой, используя её как укрытия. И мы выдавливаем орков в зелёнку, вваливаясь туда же вслед за ними, не давая им выдохнуть, приостановиться, опомниться. И в разнесённом артелью в щепки лесу кипит схватка лоб в лоб, глаза в глаза.
Мы сцепляемся с противником, полосуя его из автоматов на дистанциях пары метров под аккомпанемент хлопков ручных гранат и выстрелов из подствольников. Кое-где докатывается и до пистолетов: на этих дистанциях, считай вплотную, эти вроде бы бесполезные трещотки оказываются вполне эффективными, вспарывая орочьи бронекомплекты и разнося шлемы. Кому-то, когда и в пистолете магазин опустел, приходится схватиться и за вибротесак, сойдясь с орками сам на сам. И там уже всё идёт совсем уж наудачу: кто быстрее, кто лучше учился, кто сильнее хочет жить и кто вспомнил вообще про эту железку…
Я цел пока и рвусь вперёд в центре боевого порядка капральства, поливая из автомата всё, что попадает на глаза и не относится к нашим. Роса уже отловила пулемётную очередь, прошившую ей обе ноги и, шипя матерно на четырёх ей известных языках, грузится в десант ШБМ, отказавшись наотрез от эвакуации. Продолжаю продвижение уже без прикрытия справа. Параллельно не забываю корректировать огонь моей брони и продвижение подчинённых. Никаких тормозов: команда «Отбой» не поступала – так что: Вперёд!
Проламываюсь через какой-то горящий кустарник и вылетаю точно на правый фланг орочьего штурмового звена. Пять рыл: вооружённые, экипированные и злющие донельзя. Дистанция до крайнего метров десять, и они передо мной растянуты почти что в линию. Автомат в моих руках трещит и вибрирует, поливая врагов струёй трассеров почти в упор. Двое ближайших ко мне валятся на землю, а мой автомат затыкается, дожевав магазин.
Кидаюсь вперёд каким-то диким скачком, бросая автомат болтаться на подвесе и мои руки словно бы живут сами по себе. Не прекращая рывок вперёд, выхватываю правой пистолет, а левой тесак. Подлетаю к ближнему орку, нанося ему подряд три удара тесаком и снося его левую руку, разрубая пополам автомат и рассекая наискось гермак вместе с головой. Одновременно с правой всаживаю весь магазин из пистолета в следующего на линии, успев с удовлетворением увидеть, как брызгами рассыпается забрало его шлема. К последнему я не успеваю – он уже развернулся и наводит на меня свою трещотку. Я падаю, откатываясь влево, пропуская, вроде бы над собой, адресованную мне очередь, и швыряя просто в сторону орочьего штурмовика так и не выключенный вибротесак…
Достал всё же сцуко… На перекате меня прошивает острая боль, мгновенно погашенная препаратами из кассеты кибермедика… Ах, ты ж, мля! Больно же! Твою ж орочью маман во всех ракурсах! Да что ж вам всем, тварям, моё правое плечо так нравится? Что фрицам в Белорусии, что «чехам» под Итум-кале, что этим вот, козлам, теперь… И ведь не только плечо. Этот шустрик мне влепил ещё в правый бок и в правое же бедро… Блин… Хорошо, что есть за свои кровные закупленный продвинутый кибермедик. Боль ушла. Осталось какое-то онемение – правая сторона тела нормально работать решительно не желает. Зато я жив и мои конечности, пусть и архихреново, но функционируют-таки. Могу продолжать шевелиться. Хоть как-то… Уже хорошо. Бой-то никто не отменял, и эта скотина на той стороне раздолбанных деревьев тоже никуда не делась…
Кое-как меняю магазин в автомате, ухитрившись потерять пустой. Переползаю в сторону и с неожиданной, как мне показалось, стороны высовываюсь из-за своего укрытия, шаря по сторонам стволом автомата в поисках орочьего штурма. И нахожу… Блин… А я таки ж реально дурак… Не… Ну, а кому ещё может ТАК везти… Орк лежит рядом со своим автоматом там, где стоял. Из грудной пластины его бронекомплекта, примерно напротив солнечного сплетения, торчит рукоятка моего вибротесака. Долбануться и не встать…
Но это ладно. Надо двигать вперёд. Блин… С тремя дырками в организме и работающим «генералом» – не самая лёгкая, оказывается, задача. Ощущение какого-то правостороннего паралича. Нормально идти не получается. Только ковылять в стиле «мышки на столбиках»…
Добираюсь до заколотого орка, выдёргиваю из него и, выключив, убираю в чехол тесак. Заряжаю пистолет, запихиваю его в кобуру и перехватив автомат еле двигающейся правой рукой начинаю перемещаться вслед за своим уходящим вперёд капральством. Получается не слишком классно. Скорость у меня примерно, как у нетрезвой черепахи… Координация на том же уровне… Штормит, блин… Но как-то двигаться надо…
Невесть откуда проламывается сквозь и так покрошенную зелёнку и оттормаживается метрах в пяти слева от меня ШБМ моего капральства, не прекращающая вести огонь в сторону откатывающихся орков. Из моего ожившего переговорника доносится голос Вана:
- Командир! Давай на борт! - орёт он.
А я ведь, блин, не откажусь… Со скоростью беременного таракана шкандыбаю к броняшке, вползаю в машину, и она рвётся с места куда-то вперёд, на ходу закрывая десантный люк. С матерным рыком я как-то ухитряюсь не растянуться на полу десантного отсека и осматриваюсь. Внутри экипаж, занятый боевой работой, то есть стрельбой и маневрированием, и Роса, с интересом смотрящая на меня из-под откинутого забрала своего гермака. Ну, да… Моя упёртая сестрень от эвакуации отказалась, несмотря на в хлам расстрелянные ноги.
- Ты как? – спрашиваю её, валясь на командирское место и втыкая в разъём своего гермака кабель перископа.
- Нормально, - отвечает Роса, - Коленка сзади чешется…
- Ха. Ха. Ты может эвакуируешься всё же?
- Так и тебе вроде не помешает. Нет?
От же ж язва, блин…
- Перетопчусь…
- Да-а? А на ком топтаться будем? Или правильнее: кого топтать собрался?
Ван и стрелок Ли синхронно фыркают, не отрываясь от работы. Нет… Ну… Вот и учи после этого русскому чувству юмора отдельно взятых злобных Росомах…
- Уж не меня ли?.. – не унимается Роса.
- Размечталась… - бурчу я, Роса тихо хихикает, а экипаж просто ржёт.
Ну, да – юморок тот ещё. Зато стресс немного снимает.
- Ладно, проехали, - говорю я, - Как ноги твои на самом-то деле?
- Нормально, командир. Ничего срочного.
- Хорошо. Работаем.
Быстро охватываю взглядом обстановку. Что примечательно, орочьих штурмовиков я не наблюдаю. Впереди, как минимум. Там маячит их тяжёлая пехота. И это очень даже неплохо. Значит порядки первой линии мы прорвали и теперь крошим уже вторую. Что ещё? ШБМ в моём капральстве осталась одна – вторая горит в полукилометре сзади. Это не есть гут. Зато пока уцелел приданный нам танк. И это радует. Что ещё хорошо – лес впереди редеет. Значит скоро мы выйдем на оперативный простор. Ну, так что? Вперёд! Впериваюсь в перископ, продолжая рулить подразделением и даю команду Вану сократить дистанцию до моих бешеных волков. ШБМ выпрыгивает вперёд, не прекращая огонь.
Вторую орочью линию, состоявшую из их тяжёлой пехоты, мы раскололи что тот колун трухлявое полено – только хрустнуло. Зачистили, естественно, не в ноль (времени на них нет). Кого не добили – оставили у себя за спиной для развлечения нашему второму эшелону и рванули дальше, вываливаясь из изувеченного леса на оперативный простор.
Орочью третью линию мы засекаем уже примерно в десятке километров впереди. Они вполне себе организованно отступают под постоянным огнем нашей артиллерии и атаками с воздуха. При том ухитряются огрызаться достаточно точным огнём и пытаются маневрировать.
Мы же продолжаем накат. Наши танки включаются в раздачу, выцеливая всё, что попадает в панорамы. Им дальнобойность их пушек и плазмомётов вполне такие игры позволяет. А наши ШБМ идут линией, огня не открывая и не забывая о маневрировании.
Так и продолжается на протяжении пары часов. Наконец нас обходят и вырываются вперёд войска второй волны, а нам поступает команда «стоп колёса». Останавливаем продвижение и занимаем оборону. Кажется на сегодня всё.

***
Насчёт «на сегодня всё» я не угадал ни разу. Простояли мы примерно три часа. За это время догрузили боекомплекты для брони и для нас. Броню, кроме того, дозаправили. А мы успели выдохнуть, перекусить и перекурить. Заодно и посчитали потери…
Для начала выяснилось, что из двадцати одной штатной единицы в строю у меня осталось девять бойцов, включая меня самого. Остальные двенадцать в минусе… Пять человек, включая Ключа и Ару – убиты. Остальные семеро – эвакуированы с ранениями разной степени тяжести. Но эти, скорее всего, вернутся в строй в течении двух-трёх недель в большинстве своём. С троими что-то совсем уж тяжёлое. Проведут они в госпиталях около месяца. Но вернутся всё же, наверное. И это хорошо.
С техникой тоже не всё в порядке. Одна ШБМ сгорела, вторая повреждена, требует ремонта, но пока ещё боеспособна. Танк тоже жив, но тоже в починке нуждается. Скорость держать и стрелять наши коробочки могут и марш выдержат. В принципе и скоротечный бой они себе позволить тоже могут, но лучше, всё-таки, не рисковать по возможности.
В общем, капральство моё после нашего лихого кавалерийского рейда «ограниченно боеспособно». Нам бы доукомплектоваться, хотя бы техникой, но не судьба пока. Работать придётся тем, что есть.
Не обошлось и без казусов. Заявились представители медсанчасти, которые меня с Росой попытались эвакуировать. Были эти деятели посланы мною в дальние края, по причудливому маршруту и после краткой перепалки удалились, пообещав нажаловаться нашему командиру. А чем они думали, интересно мне? Выдернуть из строя командира подразделения и его зама в ходе боевой операции? Сбрендили совсем, диверсанты хреновы… Ну и фиг с ними. Польза от них тоже была. Приволокли они дополнительные кассеты с препаратами для наших «генералов». Ну и что-то там вкололи, что-то подключили и вообще по-всякому подшаманили. Жить, короче, легче стало, как минимум мне с Росой, и то хлеб. И… Спасибо им, в общем.
А ещё пролился на нас малый бронзовый дождь. Оказалось, что у всех нас, выживших, погоны потяжелели. Хорхе, Кошка и Роса доросли ни много, ни мало до обер-капралов, а мне перепал аж обер-сержант. Погоны новые, правда, взять негде, но это ладно.
За полчаса до выхода на связь вышел чем-то недовольный Варг и сообщил, в довесок, что я теперь командир полувзвода. А это значит, что открыт мне путь наверх до штурм-фельдфебеля включительно. Так вот. Заодно узнали мы и о том, что сам Варг отныне обер-фельдфебель и командир взвода вместо погибшего Крата. (Жаль мужика. Земля ему пухом.) Мои предложения по кадровым перемещениям Варг одобрил и согласился подать на утверждение ротному. Так что Роса теперь мой официальный заместитель, а Хорхе с Кошкой командиры капральств. Соответствующие приказы о назначениях будут однозначно. Уж Варга-то все мы уже знаем: сказал всё будет – значит точно будет.
На том дождик пока и закончился. Тут ведь система такая, что в ходе боевых действий личный состав можно поощрять только продвижениями в должности и звании, в соответствии с обозначенными пределами. Всё остальное, включая и нагрудные знаки – только по итогам текущей компании. В нашем случае, это будет окончательная зачистка материка для награждения нагрудниками. А для получения медалей и орденов надо дожить до полного освобождения Клейтарэль-3. Ну, это ладно. Не за награды воюем, а по контракту.
В командование полувзводом я вступал уже на ходу, тут же выяснив, что так и остался я, по факту, командиром капральства. Вновь подчинённое подразделение, как и моё, оказалось в ходе штурма ополовинено. То есть в строю осталось восемь бойцов при одной потрёпанной ШБМ, плюс ещё шесть в госпитале. Ну… Шо маемо – то маемо. И вообще: дарёному танку в дуло не смотрят. Сказано: полувзвод? Значит: полувзвод.
С тем мы и стартанули вслед за наступающей пехотой, играя роль второго эшелона. Функционал не особо сложный. Идём себе второй линией, добивая то, что передовые пропустили. Пару раз плющили какие-то не то заслоны, не то просто отставшие части. Тут обошлось даже и без высадки. Раздолбили абы как окопавшиеся пару взводов с брони и взяли в плен тех, кто после этого выжил. Ещё пару раз накатывали на мелкие опорники, которым то-ли забыли, то-ли не стали подавать сигнал об отступлении. В этом случае мы приостановились, вызвали артиллерию с авиаторами и разнесли в хлам всё, что нам не понравилось. После чего продолжили движение, передав жандармам ещё около полусотни пленных. Так оно и шло вплоть до команды к остановке и разбивке полкового лагеря, благо ландшафт подходящий. А пока подоспевшие инженеры ставили жилые модули, мы стояли на периметре, обеспечивая их безопасность.
К тому времени мне уже с чего-то поплохело. Пару раз успевал поймать себя на том, что тупо выключаюсь, не отрываясь от перископа. В общем, поспать мне пора… Точно… Перенапрягся, что ли? Да ещё и эти… «Пилюлькины», блин… Чего-то в мой «генерал» впихнули… Не-е… Точно диверсанты, блин…
На этой оптимистичной ноте я (по приказу, само собой) снял свой полувзвод с периметра и повёл к развёрнутым жилым модулям. И нарвался… На Варга в компании с обоими давешними «Пилюлькиными». Блин… Ну чего прицепились-то ко мне, сволочи?.. Мне счас поспать бы…
Занавес. Просто кто-то выключил свет. И всё. Темнота…

***
Я проснулся… И не сказать, чтобы счастлив. Несколько секунд пытался сообразить, где нахожусь. Со скрипом дошло осознание: я в полевом госпитале. Почему? Потому что придурок: схватив три пули не эвакуировался своевременно. Мало того, нахамил медику, даже не посмотрев на его погоны. Вот это я однозначно зря. Теперь, вот, сиди и думай: что из этой истории получится, сколько я тут уже проторчал и сколько ещё торчать буду. Блин… И прочих вопросов ещё тьма-тьмущая. С моим-то состоянием ясно всё: даже шрамов не осталось. А что там сейчас с полувзводом моим? А с Росой? А с остальными ранеными? Иди знай…
Долго мучаться неведением мне не пришлось. Дверь бесшумно откатилась, и вошел тот самый медик. Унтер-капитан. Зашибись. Куда, куда я его послал тогда? Далеко-далеко в неведомые дали? Ну… По ходу маршрут в оные дали я теперь сам протаптывать и буду…
Встаю с койки, принимаю строевую стойку, докладываю:
- Гертальт капитан! Обер-сержант Балу! – без всяких яких, строго как полагается.
- Вольно, сержант, - медик смотрит на меня с незлой усмешкой, - Без чинов. Как самочувствие?
- Отлично, гертальт капитан. Спасибо за излечение. И… Вы меня извините за тот… Разговор на поле боя. Был не прав.
Капитан молча смотрит на меня, не говоря ни слова. А я пялюсь, соответственно на него. Встречаемся взглядами… М-да… Непрост капитан. Ох, непрост. В его глазах раскрывается на пару секунд истинная натура. Казалось бы – чего такого-то? Спокойный, расслабленный дядечка с добродушной усмешкой. Ничего, вроде, особенного. И специальность сугубо мирная. Но. В глазах капитана абсолютный лёд. Читается в них исключительно жёсткий расчёт и уверенная готовность к чему угодно. Так, примерно, смотрят тогда, когда автомат взведён, палец на спусковом крючке, прицельная марка выведена на цель и мишень не денется уже никуда и никак. Серьёзный дядя. И, не приведите Боги, затаил он на меня обиду – тогда кранты мне без вариантов. Но авось да обойдётся…
Меряться взглядами медик не стал. Просто моргнул и, будто переключил передачу где-то у себя в голове: опять в палате стоит расслабленный, добродушный дядечка. Только усмехается пошире, чем раньше.
- Ладно, сержант, - говорит он, - Проехали. Извиняю. Очень уж цветистая и многогранная речь у тебя там была. Мне понравилось. Я себе даже записал некоторые моменты на память. Только ты мне объясни, вот, одну вещь. Так и не понял я, что это за «древний фаллический символ» такой, к которому ты меня на экскурсию отправил?
- Э-э-м… К-ха… Ну… Это…
Капитан негромко смеётся.
- Ладно, сержант. Не скрипи головными шестернями. А то мозговой привод перегреешь, а он у тебя и так не шибко производительный. Так и придётся тебя по дурке списывать потом. А это знаешь сколько бумаги всякой? Расслабься, в общем. Пока.
- Есть, гертальт капитан.
- Ну, и ладненько. Самочувствие нормальное, говоришь?
- Так точно. Как новый.
- Ну, так и есть, в общем-то. Сколько в регенераторе валялся знаешь?
- Нет, гертальт капитан. Не знаю.
- После хирургического вмешательства полных пять суток без перерывов. На данный момент мы с тобой закончили. Можешь получать барахло и убывать а располагу стаи своей безумной.
- Понял, гертальт капитан.
- А это тебе подарок. На долгую память.
Капитан протягивает мне плоскую коробочку. Открываю. Нахожу там три пули от орочьего автомата. Вопросительно смотрю на врача.
- Две пули экстрагировал твой «генерал» – одну из плеча, вторую из бедра. Хорошую ты вещь прикупил. Не поскупился. В принципе, были бы у тебя только те две дырки – обошёлся бы ты без регенератора. Разве что шрамы бы не рассосались, что тоже, на самом деле, поправимо. Но вот третью мы вытянули из твоей печени. «Генерал» такие афронты не лечит. Только купирует эффект попадания и гонит усиленную поддерживающую терапию препаратами из кассеты. Достаточную, чтобы ты не сразу сдох, а смог докултыхать как-нибудь до ближайшего медика. Понял в чём косяк твой, сержант, и в чём глупость твоя несусветная?
- Понял, гертальт капитан. Действительно – виноват. Извините.
- Ладно. Сказал же – проехали. Вали уже отсель восвояси. Тебя там одна настырная, но очень симпатичная капральша уже третьи сутки ждёт с нетерпением. И один очень мрачный фельдфебель пообщаться жаждет. Так что давай – в расположение.
- Спасибо, гертальт капитан! Разрешите идти?
- Галопом с пляжа!
- Есть!
Ну, что… Отделался, похоже… Теперь ноги в руки и бегом в родной взвод, пока капитан не передумал. Сборы заняли у меня ровно столько времени, сколько я переодевался, получал документы и выметался из госпиталя. И всё. Как там выразился «добрый» доктор? «Вали уже отсель восвояси»? Ну, так это я немедленно и запросто. Тем более, что ждут меня там.

ЧАСТЬ 4. Военно-полевая рутина.

Расположение своего взвода я нашёл без труда. Пришёл сразу в командирский модуль, решив не откладывать неизбежное в долгий ящик. И не ошибся, в общем…
Варг меня встретил, сидя за рабочим столом. Смерил тяжёлым взглядом и протянул ласковым голосом, напоминающим глухой и тихий до поры рык нашего батальонного «тотема»:
- Гертальт обер-сержант Балу! Решили осчастливить нас сирых своим присутствием! Какая радость! Польщён! Польщён! Живительно тронут, можно сказать! Войдите же, гертальт обер-сержант! Окажите нам сию великую честь! Не откажите!
Бли-ин… Предчувствия меня не обманули…
- А ответьте-ка мне на один вопрос, гертальт обер-сержант, - продолжил «мурлыкать» Варг, дождавшись пока я закрою за собой входную дверь модуля, - ТВОЮ МАТЬ, ХРЕНОГОЛОВАЯ ЖЕРТВА НЕУДАЧНОГО АБОРТА!!! ТЫ ДЕБИЛ, БАЛУ!!!???
Ну… Что сказать о дальнейшей нашей беседе?.. Строго говоря, то, что происходило в дальнейшем, диалогом не являлось и подпадало скорее под определение «монолог» в исполнении гертальта обер-фельдфебеля Варга. В ходе оного монолога постиг я множество великих истин о своём происхождении, развитии и дальнейших перспективах моей жизни. Выяснились также и многие допрежь неведомые мне особенности моей физиологии, психосоматики и анатомии.
Моё же участие в монологе не требовалось априори, за исключением изображения замершего в идеальной строевой стойке истукана, время от времени покаянно мотающего гривой и в такт командирской речи иногда вставляющего реплики: «Так точно, гертальт обер-фельдфебель!» или «Никак нет, гертальт обер-фельдфебель!»
Наконец Варг выдохся, закурил и соизволил изречь нормальным тоном:
- Ну, мяукни что-нибудь в своё оправдание.
- Виноват, гертальт обер-фельдфебель! Готов получить взыскание, гертальт обер-фельдфебель!
- То-то же. Ладно. Сядь. И вообще, Балу, запомни. Ты мне не павшим героем нужен. Ты мне живым грамотным командиром нужен. Понял меня?
- Понял, Варг.
- Хорошо. О своей выписке ты мне, считай, доложился. Смотри дальше. Задачи у нас сейчас простые, как мычание. Работаем оперативным резервом. То есть в каждой бочке затычка. Где не справляются пехота или жандармы – вступаем мы. Так пока и живём. Служба как в полевом гарнизоне, по большому счёту. Ничего сложного, на самом деле. В общем, давай к своим. Роса уже заждалась и бездельем замаялась. Бойцов плющит от скуки. А бойцы от этой её скуки скоро вешаться начнут. Так что ты вовремя.
Варг усмехается, тушит окурок и выкладывает на стол стопку пакетов.
- Бойцам раздай. Там выписки из приказов о присвоении-назначении с погонами на каждого. Посмотришь – там и на тебя пакет есть. Оно и так всё официально, но церемониалы с возданием почестей лишними не бывают. Нехай порадуются. Всё. Иди вникай.

***
Я пришёл в расположение своего полувзвода, поздоровался со своими и развил бурную деятельность, для начала созвав общее построение. Народ без лишней суеты собрался перед нашими жилыми модулями, под удивлёнными взглядами соседей и пошёл официоз. Роса зачитала приказы, а я вручил бойцам пакеты с выписками и погонами. В итоге я толканул речь, поздравив всех со всем и распустил народ объявив на сегодня выходной. Ну, с этим разобрались. Теперь пора переговорить и с командирами.
Собрались мы в курилке, рассевшись на импровизированных лавках. Смотрю на моих компаньерос. Изменились они. Что-то новое во взглядах, в выражениях лиц. Права была Гита, когда сказала тогда, что: «Тем, кто опалён огнём войны трудно излечить от ожога душу…»
Некоторое время молчим. Потом Кошка решает, всё же, как-то начать разговор. И выдаёт сочувствующим тоном:
- Как там с командиром нашим прошло? Орал, да?
Такую самоподставу я пропустить не мог.
- Нет, блин, - отвечаю я Юльке, - Анал.
Кошка фыркает и, не выдержав начинает ржать. Хорхе присоединяется к ней через пару секунд. Ну, да. Русскому языку жёнушка его научила, при том явно начав с матюгов. А Роса недоуменно озирается, смотрит на усмехающегося меня и спрашивает:
- Кого? – провоцируя новый всплеск хохота.
Кошка дотягивается до плеча Росы, подтаскивает её к себе, что-то шепчет на ухо, и Роса сгибается пополам, присоединяя свой звонкий смех ко всеобщему веселью.
Да-а… Вот так и бывает. Нет бы вспомнилось на досуге что-то мудрое, доброе, вечное. Ну, или там полезное что-ни-то, на худой конец. А у нас вместо этого сплошная аморалка и похабщина. Да-а… Ну и ладно. Такие вот мы тут собрались пошляки и хамы…
- Ох, блин, ну вы даёте, - выдыхает, просмеявшись, Роса.
- Кому даём? И как? - выдаёт Кошка, и нас опять сгибает в очередном пароксизме хохота.
- Ну всё. Хорош, - говорю я, закуривая, - Вы мне лучше расскажите, как вы тут живёте без моего пригляда?
- Ну «как»? - отвечает Кошка, - Как положено: «За время вашего отсутствия в вашем присутствии не нуждались». Нормально всё, командир. Трое раненых вернулись вчера. Остальных, говорят, через неделю-полторы тоже в строй вернут. Больше нам по пополнениям и не сообщают ничего. Что ещё? Ну, Роса тут бойцам устраивает «похохотать» уже третьи сутки подряд, как её саму из регенератора выпустили. Заскучала там валяясь, поди. Хорошо хоть строевой не тиранит. Такие дела. А Варг не говорил ничего?
- Говорил. На следующей неделе придёт броня вместе с экипажами. Покоцанные коробочки нам заменили уже?
- Да, - говорит Хорхе, - Вчера ещё.
- Отлично. По поводу раненых. Самые тяжёлые в строй не вернутся. Их и «двухсотых » резервистами заменят, которых через две недели пригонят.
- «Резервистами»? - удивляется Кошка.
- Да, - говорит Роса, - Их параллельно с вами, по той же программе на Кортриале дрессировали конкретно под восполнение потерь. Там два маршевых корпуса собрано было из расчёта убыли личного состава в боевых Корпусах пятьдесят процентов от штатной численности. Сидят в готовности. Тяжёлые «трёхсотые » в маршевых частях и останутся, кстати. На командных должностях.
- Ясно, херманита (Херманита/ hermanita - сестрёнка (исп.)), - говорит Хорхе, - А с нами как дальше, хефе? Не здесь же нам всю войну сидеть, верно?
- Верно, амиго. Нам предстоит метаться вдоль фронта и затыкать дыры. Везде, где пехота не справится. Потери только восполним и вперёд. Хотя могут и раньше дёрнуть, если нужда такая накатит. Сейчас вдоль фронта штурмы носятся – мы пока ограниченно боеспособные, вот нас и не трогают до поры. Так что правильно Роса делает. Расслабляться сейчас точно не время. В любой момент могут на какой-нибудь шухер выдернуть.
- Понятно, хефе.
- Тогда работаем, компаньерос. Сегодня день расслабухи, а завтра продолжим упираться. Полторы недели относительного спокойствия на перегруппировку у нас есть, а дальше… Не соскучимся, в общем.

***
Как и ожидалось, в ближайшие две недели нас не трогали. Пришли пополнения техникой и личным составом. Боевое слаживание мы проводили уже по ходу работы. Нормально. Парни приехали вполне прилично – как и мы поначалу – подготовленные. А то, что опыта у них нет – так это не страшно. Дело наживное. Ну и наживаем мы его на выходах, благо пока задачи нам подкидывают не особо сложные.
Вообще, линии фронта в традиционном понимании этого термина здесь нет. Война идёт манёвренная, с опорой на укреплённые районы большей или меньшей степени «зубастости» и устойчивости. Сплошные линии фортификационных сооружений не возводятся ни нами, ни орками, ввиду почти полной бессмысленности сего действа. Особенно для орков, ввиду нашего тотального превосходства в воздухе и на орбите. В связи с чем строительство долговременных оборонительных сооружений превратилось для орочьих инженерных частей в Сизифов труд.
Только успеют они закопаться – противник (то есть мы) сравняет всё свеженастроенное тут же и в ноль артиллерией и авиацией, да ещё и с орбиты добавит веселухи. И приведёт вся эта фортификация исключительно к дополнительным потерям среди инженерных частей и успевшего занять свои места гарнизона укреплённой полосы. Вот они и не упираются в этом плане особо. А нам зарываться пока и не требуется. Задачи другие – мы в постоянном почти наступлении. Нам фортификация потребна ситуативно, то есть для прикрытия определённых секторов, или для защиты полевых лагерей. И не более того.
Минные поля здесь есть, но тоже далеко не сплошные и в основном «очаговые», представленные полосами на тех или иных участках. И тут, чаще всего, идёт «засев» посредством дистанционного минирования с одной стороны. А с другой – их тоже дистанционно, по большей части, разминируют. И получается так, что рассыпанные мины служат, практически постоянно, только для «покупки» какого-то количества времени и дополнительной тренировки групп РЭБ (Прим.: РЭБ - радиоэлектронная борьба.) и сапёрных частей.
Вот и выходит, что основная нагрузка лежит на пехоте, танках и их поддерживающих средствах усиления. Ну, и Флоту (особенно нашему) следует отдать должное. Да и авиаторам тоже. Не отработай они так, как отработали на первом этапе операции и не действовали бы они как положено бесперебойно – было бы нам, штурмам и ударникам, гораздо тяжелее.

***
Наши десантно-штурмовые корпуса, пополнившись, встроились в работу на ротациях побригадно. В смысле месяц бригада проводит на фронте, а после того, как сменит её другая бригада, «отдыхает» месяц в оперативном тылу, восполняя потери.
На фронте мы работаем по прямому назначению, идя постоянно на острие. Где-то прорыв линии фронта с выходом на оперативный простор и дальнейшим развитием наступления до команды «Стой». Где-то привлекают нас к штурму особо упорного укрепрайона, оказавшегося обычной пехоте не по зубам. Ну, а где-то выпадает нам работа на линии, сдерживая орочьи попытки наката и перехвата инициативы. Рутина, в общем, почти что.
По началу, правда, шёл у нас «нестандарт». В первый же месяц мы жёстко сцепились с орками, выбивая их с недооборудованной оборонительной линии, которую они попытались растянуть вдоль третьей по счёту (и последней на этом материке) горной гряды. Уцепиться как следует орки не смогли, но продвижение войск вторжения ухитрились задержать аж на месяц, на что, похоже, их командование и рассчитывало, бросая в обороне несколько полков пехоты и последних уцелевших в этом районе штурмовиков.
Остановить нас здесь они не могли от слова «никак». Смогли только задержать, дав возможность основным силам разорвать дистанцию, хоть как-то перегруппироваться и выдохнуть. И, стоит отдать орочьим воякам должное, впились в горы они плотно и держались до упора, цепляясь чуть ли не за каждый куст.
Выгрызать их нам пришлось всерьёз, да ещё и почти без техники на некоторых участках. А нас встречали и засевшая на более-менее подготовленных позициях орочья пехота вперемешку с остатками их штурмов. И автономные турели, экипированные ПТР’ами и пулемётами. И кой-какая техника, фиг знает как на верхотуру затащенная, непойми каким образом среди скал окопанная и замаскированная.
Да плюс к тому ещё и орочий спецназ: ребята, надо сказать, серьёзные и от драки не бегающие. Эти ухитрялись нам устраивать «весёлую» и нескучную жизнь постоянно: то устраивая засады на маршрутах следования войск и колон снабжения, то проскальзывая в наши временные лагеря и творя там разнообразные «чудеса на виражах», то тупо минируя всё подряд разнообразными нештатными фиговинами и вообще вытворяя всякое и разное. Веселились они, словом, напропалую, аж до тех пор, пока не выбили их частично ударники, а частично наши спецназёры. Хорошо ещё, что было здесь орочьих спецов не особо много. Пара-тройка рот на всю линию.
В общем заполучили мы в тех горах все «тридцать три удовольствия». Это ещё хорошо, что артель (Прим.: Артель - артиллерия (жарг.)) наша работать продолжала «на Ура». И авиаторы наши опять не подкачали, хотя и несли потери от остатков орочьей противовоздушной обороны, которая хоть и уровня полк-батальон, пусть и не особо многочисленная, но обладающая прилично натасканными расчётами и потому кусачая.
Не один раз то нам, ударникам, то линейным штурмам приходилось подниматься в неподготовленные атаки, пытаясь вытащить экипажи сбитых Рейдеров, тактических бомберов и истребителей. И не всегда удачно. Пару раз мы пробивались через орочьи боевые порядки к летунам, уже расстрелянным в сито. А временами пробиться на выручку не получалось в принципе даже и нам, «Волкам», хоть в лепёшку об эти каменюки расшибись. И это ещё благо, что местные орки, в отличие от тех же толкиеновских, какой-то особо извращённой «фантазией» не отличаются. Тупо, без затей решетят захваченных лётчиков из автоматов и вся любовь. Не мучались, в общем, мужики и на том «спасибо»… Мстили мы за пилотов, дело ясное, по полной, но парней не вернёшь.
К тому ещё и наши потери… Хорошо хоть было их всё же меньше, чем могло бы быть, не случись перед атакой на Клейтарэль переоснащение ударных частей. Всё же наши ударные бронекомплекты спасают от гораздо больших неприятностей, чем обычные штурмовые. Но и комплекты наши не отменяли неизбежное правило: без своевременно оказанной (хотя бы на уровне санинструктора) первой медицинской помощи – легко раненный в почти пятидесяти процентах случаев неизбежно становится тяжёлым. А тяжёлый запросто может «сложить сотни». И таких, потяжелевших, в моём полувзводе набралось аж трое из восьми эвакуированных раненых. И двое погибших из семи…
Есть, конечно, штатный санинструктор в каждом отделении полувзвода. Но не всегда он успевает добраться туда, где он нужен в конкретный данный момент. Тем более в горах. Тем более под огнём. В общем, нашлась проблема, которую надо решить при выходе в полевой лагерь.

***
Поэтому едва дождавшись отправки нашего полка в тыл, рванул я сразу же в медсанчасть к знакомому уже капитану. Встретил он меня безрадостно, слегка смягчившись только после того, как презентовал я ему трофейный орочий офицерский пистолет.
- Чего хотел-то, сержант? - вопросил меня капитан с замечательным позывным Патан.
К слову, про капитанский позывной. Заполучил его наш начальник МСЧ по прошлой, в смысле Земной, специальности. Какой? Дык, патологоанатом, вестимо. Класс же, да? Приятно осознавать, что здоровье наше в руках профессионала. Да-с… Но зато я точно знаю, что анатомию сей эскулап знает на «Отлично». Ну, да ладно.
- Хочу внештатных санинструкторов обучить, гертальт капитан. Штатные не всегда и не везде успевают.
- Что такое? Дошло, наконец, что пули там летают не учебные? Спохватился? Ну, лучше поздно, чем никогда. Завтра приводи всех в это же время. Заинструктирую. Пока свободен.
- Есть! - выметаюсь из медицинского модуля и бегу к вызвавшему меня Варгу.
Там обошлось, для разнообразия, без фитилей и пистонов, что странновато, если честно. Не за что огребать мне что ли, в кои-то веки? Традиционно получил у командира стопку пакетов для личного состава и себя любимого, распоряжение о дне отдыха и указивку о готовности к приёму пополнений. С тем и рванул обратно к своему полувзводу.
Прискакав в расположение своей банды, созвал я народ, построил, толканул речугу на тему: «Мы все молодцы!» Не отходя от строя, торжественно раздал воинам конверты с выписками из приказов о назначении-присвоении и прикрепленными к оным выпискам погонами. За сим объявил выходной и разогнал парней отдыхать, капралов и Росу попросив остаться.
Перекочевали мы для беседы, традиционно, в курилку и для начала распаковали подарунки командования. Не без удовольствия обнаружили очередное потяжеление наших погон. По итогам первого месяца боёв Роса, Хорхе и Кошка выросли до унтер-сержантов, мне накапал унтер-фельдфебель. Должности пока те же – Роса мой заместитель, остальные двое командиры капральств. Ну и я – впереди на лихом коне – целый полувзводный командир.
Поздравили друг друга и перешли к грустному. К потерям. Потрепали нас за месяц не так лихо, как при штурмовой высадке, но досталось всё же. В минусе пятнадцать бойцов, ШБМ и танк. У практически половины оставшихся в строю, включая нас четверых, дырки небольшой степени тяжести и контузии.
Дальше я сообщил народу, что требуется обучить восемь внештатных санинструкторов, из которых четверо это мы, командиры полувзвода, а остальных надобно набрать из числа стрелков. Причём народ потребно отобрать с тем расчётом, чтобы один санинструктор присутствовал в каждом звене. Против этой меры никто возражать не стал. Мы спокойно порешили, что завтра ведём людей в МСЧ, где определимся с надлежащим обучением.
Потом обсудили без спешки прочую текучку, закончив с которой разошлись отдыхать. Ну… Кто отдыхать, а кто-то и людей подыскивать и поставленные задачи исполнять. Да… Хорошо быть генералом. Правда маленьким, но это только начало.
Наутро я привёл в МСЧ всю определённую к обучению толпу, чем вызвал мрачно-матерное удивление унтер-капитана Патана, который от меня такой вот пакости не ждал, но всё же записал данные всех пригнанных, провёл внимательный инструктаж и выдал флэшки с материалами гипнообучения. Заодно капитан пояснил, что курс рассчитан на двадцать часов обучения и на его полное прохождение отводится четыре дня. Соответственно на пятый день ждёт он нашей явки с отчётом об окончании курса в полном объёме и сдачей флэшек для итогового инструктажа, после которого будем мы дополнительно обременены медицинскими комплектами санинструкторов.
Разошлись мы и занялись всяким и разным, не забывая перед отбоем воткнуть в наши полевые капсулы полученные флэшки. И ничего – нормально прошло. Благо в эти пять дней нас никуда не дёргали, и службу мы несли в режиме нормальной почти гарнизонной службы. За это время успел я заодно заглянуть в штаб и уточнить что да как надо сделать для дополнительного обучения по офицерским курсам от капитана до полковника. Выяснилось, что в условиях ведения боевых действий всё происходит несколько проще. Не требуется закрепление пройденного материала в вирте и на практических занятиях. Весь курс – чистое гипно. Вроде как фронт и так достаточную практику даёт. Ну и отлично. Заодно кое-что новое выяснил про Росу. Оказывается, у неё закрыто обучение до полковника включительно. О как. Классный кадр я к себе затащил. Точно не пожалею.
А на пятый день прибыли мы все в медсанчасть докладывать об окончании курса. Капитан собрал флэшки, проверил полноту изучения материала чего-то отметил у себя на терминале и прогнал краткий, но ёмкий инструктаж о том, что делать можно, что ни в коем случае нельзя, а что строго обязательно. Дальше Патан, без всякой торжественности, вручил нам комплекты первой помощи с медицинскими сканерами. За сим выгнал он нас за дверь и стали мы полноправными внештатными санинструкторами, что называется «на общественных началах». С тем и продолжил мой полувзвод гарнизонную службу.

***
Скучать нам на этом «тыловом сидении» не приходилось. Работы всяческой хватало. Тоже, в принципе, все «тридцать три удовольствия», разве что не так жёстко, как на фронте. И выпадало разное.
Тут и зачистка групп орочьих окруженцев, совместно с жандармами. Эти собаки злые, окруженцы в смысле, сдаваться в плен не спешат, а норовят пробиться к своим.
Чаще двигаются они по-тихому, стараясь внимание к себе особо не привлекать. Такие «тихушники» обычно сдаются, всё же постреляв и побегав для порядка, как только их прижмут жандармские или наши поисковые группы. Да и чего ждать от обычной пехтуры? Пока они в нормальном состоянии, в боевых порядках и при командирах – вполне себе упорные и умелые вояки. А как оторвались от основных сил – всё. Не умеют и не знают они ни фига, кроме основ «скрытного марша». Просто не учили их всему тому. Вот и капитулируют, как чуть прижмёт.
А нам что? Нам не жалко. Сдаются – принимаем и передаём жандармам. Те уже дальше пленных перегоняют в лагеря, сидеть там, плюя в потолок, до конца войны. На курорте, считай.
Но есть и более активные и зубастые группы, в основном из числа орочьих штурмовых частей. Эти пытаются прорываться с боем, «причиняя максимальный ущерб противнику». Дерутся они до последнего бойца и ложатся обычно почти все. Ну… Так уж учили – что их, что нас. Мы и сами такие. Так что без обид, что называется. В общем, бойцы из этих групп окружённых штурмов если в плен и попадают – чаще ранеными. С ними тоже всё по стандарту: разоружить, первую помощь оказать и тем же жандармам сдать. А там опять всё то же: лагерь до победного (для нас) конца.
Бывают, однако и дела поинтереснее. Например поиск, блокирование и ликвидация просочившихся диверсионно-разведывательных групп во взаимодействии с нашим спецназом. Дело, в принципе, знакомое по нашей горной опупее – попили там у нас кровушки орочьи спецназёры, что называется от души. Запомнилось. Ну и отношение к ним соответствующее – в плен они если и попадают, то случайно. Да эти, собственно, сдаваться и не пытаются – последняя граната для себя. Всё, опять же, как у нас. Если и попал кто, то только в бессознательном состоянии. Этих сразу уволакивают особисты. Куда они потом пленных определяют – никто не знает. Но есть подозрения, что идут пленные спецназёры прямиком на ментаскан. Жаль если так. Вояки классные, уважение к себе вызывают заслуженно.
Ну и плюс ко всему тому выпадает нам время от времени ликвидация прорывов фронта с орочьей стороны. И такое бывает. Строго говоря ничего эти прорывы не меняют. Ну ударили, ну прорвались, ну сдвинули ленточку чуть назад, ну заставили нас терять время на перегруппировку. Так и всё на том. Каждый раз результат у этого зехера (Зехер - беспорядок, переполох (идиш).) один и тот же: притормозили, перегруппировались, подтянули штурмов с собой за компанию из оперативного тыла, вмазали в обратку, раздавили прорвавшихся и продолжили гнать орков вперёд. Всех достижений – выигрыш времени для чего-то. И не более того.
А в довесок ко всякому прочему бывают у нас ещё и проводки разнообразных колон. Тут всё проще. Партизан здесь нет. Стеречься приходится только от орочьего спецназа «на охоте». Окруженцы от колонн стараются держаться подальше, даже если состоят из штурмовиков. Особенно если в конвое мы, «ударники». Репутацию среди орков мы заработали вполне себе страшноватую. Безжалостные, мол, и безбашенные накрест волчары (вон у них даже волчья голова на опознавателе), и, если нас в нашем же тылу тронуть – достанем и порвём всех без вариантов и в плен никого брать не будем. Одно время ходили среди орков даже слухи, основанные на нашей экипировке, что мы эльфийская Императорская Лейб-гвардия на боевой стажировке. Вариант – из той же Лейб-гвардии штрафники. Ну… Разочаровывать мы никого не стали. Пусть думают что хотят – нам не жалко.
Так мы по тылам и крутились на передышках. То в разгоне по разнообразным задачам, то несём гарнизонную службу бодро и бдительно, ни на что не отвлекаясь и не забывая ещё и прогонять гипнообучение от отбоя до подъёма, благо оно особой регулярности на текущем этапе не требует и от боевой работы не отвлекает.

ЧАСТЬ 7. Обратка.

И мы продолжаем всё ту же игру в адские шахматы. Всё то же, всё те же, всё так же. Разве что орки стали упираться более жёстко, соответственно и «игра» в целом стала более вязкой. В скором времени мы узнали причину. Оказалось, что орки выстроили-таки мощную линию обороны для её окончательного оборудования и надлежащего заполнения которой покупали время их полевые части.
И вот он эффект. Правдами, неправдами и фиг знает, чем ещё (не обошлось, я так думаю, и без лома с той самой матерью) оборонительные рубежи орки раскидали знатные. Сеть укрепрайонов, опорных пунктов, скрытых позиций, бункеров, минных полей и прочего подобного на глубину тридцати, примерно, километров. Всё это с опорой на давным-давно руинированные города, переоборудованные под крепости и напичканные перепрограммированными и спешно абы во что экипированными синтетами, автономными турелями и, естественно, гарнизонами. Притом построить свой фортификационный шедевр орочьи инженеры ухитрились так, что выдержало это всё и орбитальные бомбардировки, и авианалёты с нашей стороны.
Получилась у них… Даже не знаю… Этакая помесь Кёнигсберга образца 1945 года с Линией Маннергейма и Линией Мажино в одном флаконе, ощетинившаяся во все стороны света жерлами разного калибра и назначения. И именно в это мы и вляпались всеми четырьмя копытами и с разбега, мгновенно выхватив жёстко в морду и откатившись назад, за пределы досягаемости орочьей артели. Орочья же пехота тут же попыталась контратаковать и отшвырнуть нас ещё дальше, но теперь огребли люлей уже они от разозлённых нежданной взбучкой нас.
В результате этого всего орки отошли на свою линию обороны, где и принялись зализывать раны. А мы ожидаемо получили команду «стоп колёса» и встали в оборону, занявшись разведкой местности. Оттуда родилась оперативная пауза, продолжительностью аж в три месяца, которую наши использовали для восполнения потерь и перегруппировки сил и средств. Орки тоже не груши чем-то там околачивали и за время полученной передышки дополнительно укрепили позиции и усилили пехотное заполнение оборонительных рубежей. Только это всё ещё будет… Когда-нибудь потом…
А пока… Пока я со своими парнями конкретно попал под орочью раздачу. Влипли мы, как и говорилось, всеми четырьмя копытами, идя на острие очередного наката. И ведь нормально и привычно было всё: шли мы себе вперёд вслед за откатывавшимися в очередной раз орками, подвохов не ожидая – и на тебе…

***
И главное – кого винить кроме самих себя? Так ведь и некого. Расслабились мы, откровенно говоря. Привыкли к привычно неспешному течению кампании. Да и настроение тогда у всех было отличное – недавно передвинули меня на командование полуротой. Мои херманос и херманитас, соответственно, тоже в должностях приподнялись – Хорхе с Кошкой командуют взводами, а Роса выдвинулась на позицию моего заместителя. В чинах за прошедшие с памятной зарубы с орочьим спецназом два года все мы тоже подросли: Хорхе с Кошкой стали уже обер-лейтенантами, я с Росой – штурм-лейтенантами. Настроение было приподнятое. Настрой победный. Вот и пёрли мы вполне беспечно вперёд и закономерно нарвались.
Тут ведь как вышло? Просто кто-то из орочьих командиров подгадал удобный момент и решил организовать масштабный контрудар силами целой десантно-штурмовой дивизии, одной из трёх сохранённых в резерве. При том, в этот раз, выпад был направлен не на приостановку нашего продвижения, а на конкретное отсечение и уничтожение передовых частей. В данном случае – нашего 3312-го ДШП. А при удаче планировалось ещё основательно помять всю 33-ю дивизию. И орки нам вполне конкретно и умело вмазали, напомнив, что тут не манёвры, а всё-таки война…
Моя полурота попала тогда под лобовой удар орочьих передовых частей. Раздавить нас орки не смогли – не зря же мы ударники. Упёрлись мы, впившись в землю когтями, клыками и зубами, но… Сила солому ломит, как известно. И штурмы нас отшвырнули с дороги легко и непринуждённо, примерно в том же стиле, как мы их при первой высадке на планету. Получилось это у них не вдруг и не сразу. Упирались мы так и столько, сколько было в наших силах, и смогли всё-таки купить нашим парням минут пятнадцать, наверное, на осознание факта изменения партитуры на поле боя. Но на том и всё. Устоять против наката целого штурмового полка – задача не для полуроты, будь она хоть десять раз ударной. Орки нас просто оттеснили в сторону, заодно отрезав пути отступления. Немедленно добивать нас они не стали, наверное, ввиду нехватки времени. Попутно выбили мне орки почти взвод и половину штатной техники.
Нас хватило на организованное отступление к более-менее приличной оборонительной позиции – трём заросшим негустой зелёнкой высоткам, подпадавшим под определение «господствующие». К ним моя потрёпанная полурота и откатилась рывком, распределилась по ключевым точкам и начала, насколько возможно, окапываться, одновременно отстреливаясь из всего, что осталось от особо рьяных и настырных орочьих штурмов. И отстрелялись-таки. Отбить первый накат на свои новые позиции мы смогли. И даже умудрились сохранить «аж» два танка и четыре ШБМ. Остальные нам пожгли. Хорошо хоть несколько экипажей брони выжили и теперь готовятся со всеми принимать «наш последний и решительный бой».
Почему именно «последний»? Так нас готовится стирать ни много, ни мало полубатальон. Парни мы, конечно, крутые донельзя, но отбиться от настолько превосходящих сил противника фактически взводом – дело нереальное. А помощи ждать особо неоткуда. Поэтому вышел я на связь с Варгом, сообщил ему наши координаты, кратко обрисовал положение, попрощался и ушёл со связи. Зачем так? Чтобы потом похоронили нас по-человечески. Оказать другую помощь просто-напросто невозможно в ближайшие пару часов, как минимум. А орки нам столько времени, ясен пень, не дадут. Попрут они в атаку через полчасика и это в лучшем для нас случае. А как попрут – раздавят окончательно минут за двадцать. Не больше, особенно ежели подтянут артель. Такие дела. А сдаваться в плен… Не-а. Нафиг. Не моё. Был уже разок – тогда в Белоруссии 1941-го года. Не понравилось.
Вот и готовимся мы к драке, пока есть такая возможность. Прикидываем откуда попрут и как их тормозить, считаем оставшийся боекомплект, распределяем сектора огня, присматриваем куда и как смещаться, меняя позиции. И тут… Ну… Снова-здорово – включилась аварийная частота:
- Эй! «Волки»! Поговорим? - кричит весёлый голос на эльфийском с диким акцентом.
О как… Это кто там такой разговорчивый?
- О чём?
- О капитуляции, «Волк», - отвечает голос.
Вот это вряд ли. Однако время потянуть не помешает. А вдруг прикатит-таки «кавалерия из-за холмов».
- О твоей что ли?
Смеётся…
- Нет, «Волк». О твоей. Сдавайся – останетесь живы.
Ну, в принципе понятно. Кто бы там ни был – пленение целой (ну, почти целой) ударной полуроты означает жирный карьерный плюс. Вот и решил орочий командир попробовать. Как-то так, наверное.
- Нет, орк. Это неинтересно. Скучно у вас.
Так… А это ещё что? К нашим холмам неспешно двигается, вынырнувшая из жидкого перелеска явно штабная колонна из шести понтовых бронированных транспортёров под охраной четырёх ШБМ. Это чего за представление такое? И на кой ляд они сюда прутся? Капитуляцию у меня принимать что ли? Вот точно нет. Решили залезть на господствующую высоту, дабы глянуть окрест орлиным взором? Х. его З. А вообще – какая нафиг разница кто и зачем? Такая вкусная цель вползает в прицел! Помирать – так с музыкой.
- Курт! ПТР мне! - шиплю я бойцу и получив затребованное откидываю сошки и приникаю к панораме.
- Всем ПТР – колонну на прицел. Две головных КШМ  мои. По моему выстрелу – огонь. Броня! Как начну работать – атакуйте по орочьему правому флангу и косите всё, до чего дотянетесь. Беспилотники, сколько их осталось – в воздух с началом вашей атаки. Общая команда: к бою!
Коротко выдыхаю. Колонна оттормаживается в паре сотнях метров и начинает разворачиваться. Наверное, кто-нибудь вышел на связь и сообщил, что мы тут сидим и не капитулировали ни разу. Только поздно уже. Они в зоне уверенного поражения.
Прицельная марка плотно сидит на одной из штабных машин. Продавливаю спуск ПТР и, одновременно с попаданием сгустка плазмы в борт моей цели, начинают стрелять ещё четверо тяжёлых стрелков. Я перевожу прицел на следующий транспортёр и вгоняю заряд в борт и ему. Мои последние коробочки срываются с места, открывая беглый огонь по оркам практически в упор. Две шабээмки, в довесок к нашим «подаркам», в бодром темпе накрывают дождём стали и плазмы и так горящую штабную колонну и переключаются на бросающийся вперёд орочий полубатальон. А ещё на вражин пикируют все шесть ещё живых беспилотников, вываливая им на головы всё, что есть на пилонах. Красота, блин!
И понеслась…
Остатки моей полуроты лупят по наступающим оркам из всего, что может стрелять. Курт, получивший от меня назад свою игрушку, успел сменить позицию, спалить орочью ШБМ, влепить заряд в боевой модуль танка, не уничтожив его, но заткнув точно и… Он не успел уйти – его накрыли с двух направлений разом, оставив только стоящий на краю оплавленной воронки ствол его ПТР на сошках. Потому что бьют по нам, и бьют густо. Замолкают один за другим остальные пэтээрщики. Вспыхивают танк и разом три ШБМ. По позициям полуроты гуляет огненный смерч, заставляя замолкать моих бойцов одного за другим. Орочий штурмовой полубатальон, слегка прореженный напоследок нашими броняшками, пылая праведным гневом и жаждой мести, кидается в атаку на наши высотки, а мы, все кто жив ещё, продолжаем бить им навстречу не жалея остатки боезапаса. Да: бесполезно это всё, и мы это знаем. Нам тут безвариантно кранты. Броняшки наши, успев по максимуму начудить, горят уже все. Беспилотники тоже приземлены наглухо, успев, правда, рубануть по оркам полным залпом всего бортового вооружения. Значит прикрытия у нас уже нет от слова «совсем», и уже скоро орки будут на наших позициях. И тогда – всё… И пофиг, блин!
Зато штабную колонну, мать её, мы спалили! И не выжила там ни одна, мать её, скотина! И сколько там внизу уже легло орочьих штурмов! И сколько ляжет ещё, мать их! Меня охватывает какая-то разухабистая ярость, и я рычу на общем канале:
- КРУШИ!!! - лупя по наступающим оркам из своего автомата.
И, заглушая грохот боя, мне отвечает рёв тех, кто ещё остался в живых:
- КРУШИ!!!
Всё уже скатилось до почти рукопашной – вот они орки: рукой подать. И несётся, грохочет почти средневековая свалка – глаза в глаза, в упор. Я уже ничем и никак не управляю, разве что успеваю время от времени дать кому-то целеуказание, или приказ на смену позиции, да и всё на том. Всё вокруг смешивается в череду картинок…
Я сношу вылезающего прямо на меня орочьего пулемётчика и падаю, меняя магазин. Справа с максимально возможной скорострельностью, прикрывая меня, поливает огнём всё, что перед нами Руэль. И её автомат замолкает, и она валится на колено, тут же кубарем откатываясь под прикрытие истерзанных огнём и сталью деревьев. А уже я прикрываю её, сметая разом двоих орочьих штурмов, со злорадным удовлетворением успевая заметить, как один из них хватается за распоротую очередью грудь, а гермак второго разлетается брызгами, и я всаживаю в ту же сторону подряд два заряда из своего подствольника. Со стороны временного укрытия моей сестрёнки разлетаются веером три гранаты, слышны упругие хлопки разрывов, но до нас не доносятся крики попавших под гранаты орков. Благодаря боевым гермакам, крики гибнущих слышит только их командир, так же, как и я слышу крики своих погибающих, но не сдающихся парней…
Под хриплый рык Руэль: «Откат!» – мы, прикрывая друг друга отходим к третьей, ещё не взятой высотке. Нам обоим уже наплевать чего и куда именно мы с ней наловили. Главное, что мы живы ещё. У экзоэлементов нашей брони уже давно врублен «оверрайд», мешающий работе наших кибермедиков, но дающий нам возможность полноценно перемещаться и продолжать вести бой. И мы откатываемся к последнему рубежу, прикрывая друг друга и тех, кто откатывается с нами.
И снова череда картинок, мелькающая перед моими глазами… Вот Роса всаживает в орочью ШБМ всю кассету из подствольника с полусотни метров и катится под прикрытие расхлёстанного в щепки дерева. А ШБМ горит! Горит сволочь! Вот Хорхе без гермака, с бешеным оскалом во всё лицо всаживает магазин из пистолета в вынырнувшего на него из дыма чужого штурма и складывается пополам, схватив очередь в упор от второго, выскочившего с той же стороны. Вот Кошка, рычащая что-то матерное и бьющая от бедра из пулемёта туда, откуда только что подстрелили её мужа, идёт вперёд, в рост, сметая всё и всяческое противодействие, ровно до тех пор, пока не прилетает и ей самой… Подбегаем к ним вдвоём с Росой, оттаскиваем к кое-как смастряченному псевдо-укрытию для раненых, передаём из рук в руки издырявленной и еле живой капралу-санинструктору и возвращаемся в бой.
Я подхватываю с земли чей-то автомат (в моём кончился магазин, в подсумках пусто, а пистолет я как-то, где-то пролюбил) и продолжаю садить короткими очередями по мелькающим среди деревьев силуэтам. Кто-то из моих бойцов ещё жив пока. «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», мать вашу! Бой продолжается!
Только вот у нас, на самом деле, всё. Мы ещё как-то удерживаем последнюю из трёх высоток. Но это ненадолго. Орочьи штурмы, сколько бы их ни было, уже прут к нам на вершину, а тут… Тут вся моя полурота. Всё, что от неё осталось. А это совсем негусто. Здесь на третьей, невзятой пока орками, высотке шестеро раненых, включая как-то ещё шевелящуюся санинструктора, продолжающую не пойми как ползать между «пациентами» и чем-то, как-то им помогать.
Хорхе в сознании. Одной рукой он гладит по голове лежащую рядом с ним Юльку, а во второй стискивает гранату. Слышу его шёпот:
- Не-е, тонто мариконес (Тонто мариконес/tonto maricones – грубое испанское ругательство. Приблизительное значение: не блещущие умом представители нетрадиционной сексуальной ориентации (исп.))… Не возьмёте вы Хорхе Эль Матадора… Не возьмёте…
- Держись, братишка, - шепчу я в его сторону, не надеясь, что он меня услышит, - Держись… Ты только с гранатой не спеши особо…
Здесь, на высотке, ещё мы – пятеро относительно активных штыков, включая меня с Росой. Мы мечемся по вершинке бешеными овчарками, как-то ухитряясь отмахиваться от продолжающих атаку взбешённых орков. Более-менее успешно, благо боеприпасов у нас от пуза, а терять нам особо нечего, бо в плен нас теперь уже точно не возьмут. А когда надоест оркам с нами бодаться, да подтянут они сюда какую-никакую артель, или просто догадаются, наконец, выкатить на прямую наводку танк – вот тогда и придёт к нам в гости пушистый полярный лис с Земли. В общем, недолго нам осталось брыкаться.
И тут… Таки права была Гита: «В этой жизни случаются иногда настоящие чудеса». Вот одно из них и свершилось. Видать, кто-то правильно молился за нас правильным Богам. К нам прискакала всё-таки на выручку «кавалерия из-за холмов» в виде четвёрки Рейдеров и второй нашей полуроты во главе с Варгом. Орков смели. По ним прокатилась, для начала, волна огня с небес, а затем уже по их остаткам прошлась стальным катком ударная полурота. Аве, триарии (Триарии – элитные, лучшие солдаты легионов Древнего Рима.)!
Нет. Дело не в том, что наши кинулись всей дивизией спасать отдельно взятого штурм-лейтенанта Балу с его полуротой. Дело в том, что наша 33-я ДШД успела в темпе перегруппироваться и нанести оркам контрудар. А вот Варг с остатками вверенного подразделения, с разрешения комбата, и впрямь ринулся по указанным мной при последнем сеансе связи координатам нас спасать. Вот и так. А я тут собрался уже героически помирать… Значит не в этот раз.

***
Говорят – всё хорошо, что хорошо кончается. С этим трудно не согласиться, особенно учитывая мой личный опыт. Эта наша эпопея, например, закончилась хорошо. Я бы даже сказал: хорошо весьма.
Орочий выпад был чётко отражён. Причём так, что их десантно-штурмовая дивизия оказалась раскрошенной в хлам и, в составе чего-то около сводного полка откатилась в глубокий тыл. Прямо как наша 33-я ДШД во времена оны. С той только разницей, что наших тогда отвели на переформирование, а орков сейчас для несения гарнизонной службы в качестве резерва. То есть с основной функцией в виде восполнения потерь остальных штурмовых частей и работы затычки в каждой бочке. Почему так? Да просто пополнений у орочьего гарнизона нет и переформировывать дивизию не из чего и некем. И всё. Результат – минус оперативно-тактическая единица в орочьем гарнизоне.
А у нас… Ну, нашей дивизии тоже прилетело знатно. То есть до степени отвода в оперативный тыл на три месяца для переформирования и доукомплектации. Потери в технике составили около семидесяти процентов, а в личном составе за пятьдесят. Если точнее – пятьдесят семь процентов бойцов и офицеров в минус. Но это ещё совсем неплохо. Могло быть гораздо хуже, не будь активной поддержки с воздуха у нас и имей атакующие орки хоть что-то похожее на боевую авиацию. А так – сдюжили.
Сдюжили, к слову, не в последнюю очередь благодаря тем самым пяти (а не пятнадцати, как мне мечталось) минутной заминке, которую организовала моя упёршаяся полурота. А ещё сыграло то, что благодаря счастливой случайности к нам под прицел выскочила штабная колонна, которую мы благополучно сожгли. И с той колонной всё получилось совсем уж чудесно, поскольку ехал в ней ни кто иной как лично орочий комдив с его заместителями. Такая вот приключилась чудасия, во многом сродни гибели генерала Доватора под Москвой в декабре 1941-го года. Нелепа эта послужила причиной краткого замешательства, что подарила нашему комдиву ещё несколько дополнительных минут, которые он и использовал по полной.
Результатом стал, извините за тавтологию, контрудар по контрудару и свирепая атака в разрез орочьему продвижению, сопряжённая с манёвром огневыми средствами, срочно согласованными авианалётами и даже орбитальным ударом по оперативным тылам противника. Мощно получилось и красиво, хотя и затратно до ужаса. По итогам образовалось глубокое вклинивание в орочью оборону, в которое немедленно вбросили тяжёлую артиллерию. И те уж показали оркам, где раки зимуют, немедленно взявшись за продольный расстрел их боевых порядков и оказавшихся поблизости оперативных тылов на глубину предельной дальности стрельбы орудий и РСЗО. А в дополнение к тому мгновенная активизация работы штурмовых и пехотных частей по всей линии фронта.
Вот так и вышло, что неудачный орочий рывок стал причиной обвала их обороны на всём её протяжении и сокращения глубины с тридцати до чего-то в районе десяти километров за какую-то неделю. Потом, правда застряли, но это, сдаётся мне, ненадолго.
А у нас получился почти что отпуск. Дивизию отвели в тыл, решив, что передышку мы заслужили вполне, тем более что в кой-каких подразделениях и «ограниченной» боеспособностью даже и не пахнет. Моя полурота, например…
Осталось от нас восемь человек. К окончанию боя было одиннадцать, но один боец отхватил пулю в голову уже на последних секундах, и не выжили двое раненых. Потом полурота перестала существовать вовсе, поскольку попали мы, выжившие в полном составе, в лапы нашего ротного глав-эскулапа Патана и выключились из оборота на сроки от двух недель до месяца. И это нам ещё повезло, ибо намеревался Патан организовать нашу немедленную эвакуацию в тыл, против чего встал на дыбы уже Варг, который добился лечения на месте, хотя обсуждение и дошло до матерного рёва в две лужёные глотки почти дуэтом и размахивания оружием.
Ну, да ладно. Что было – прошло. Это не главное. Тем более, что, строго говоря, прибытие в МСЧ я не помню, поскольку выключился ещё при эвакуации с позиций. Главное в том, что очнулся я не в каком-то там госпитале где-нибудь на Кортриаль-2, а в палате нашей родной медсанчасти и традиционно встретил пришедшего меня выписывать Патана.
Врач вошёл с обычными для себя планшетом и мрачным выражением лица. Только в глазах у него на этот раз было нечто иное. Не то, что обычно.
- Живой? - спросил он меня негромко.
- Вроде да, - отвечаю я, - Но вам, доктор, виднее. Как я на самом деле?
- Нормально. Как новый. Но это после двух недель регенератора в режиме интенсивной терапии.
- Спасибо, доктор. Как там мои?
- Росу и ещё двоих сегодня выпишу. Ещё четверым придётся провести в регенераторе три недели. До конца месяца в общем. А больше никого и нет… - врач характерно передёрнулся, - От целой полуроты…
- Они были солдатами, доктор, - говорю я.
- Да… - отвечает врач, - Только, вот, не легче от этого почему-то…
Молчим с минуту, и врач, вздохнув, продолжает:
- Можешь идти к себе в расположение, Балу. Ко мне зайди перед убытием.
И уходит. Я, как обычно переодеваюсь и захожу к Патану в кабинет. Тот молча кивает, вытягивает откуда-то из-под стола фляжку и разливает по сто грамм ядрёного аркильского самогона:
- Помянем…
Помянули. Врач, помолчав некоторое время, говорит:
- Ладно. Сопьюсь я тут с вами со всеми. Давай к своим. Роса ждёт уже. Да и Варг тоже. Удачи.
- И тебе, док, - и я выхожу из кабинета.
Перед МСЧ встречаю задумчиво курящую Росу. Встаю рядом, тоже закуриваю.
- Привет, сестрёнка.
- Привет, Толь. Пойдём к Варгу. Ждёт.
- Пойдём, конечно.
И мы идём к модулю командира. Молчим – на болтовню как-то не тянет нас обоих. Варг в унтер-майорских погонах встречает нас традиционно за рабочим столом.
- Заходите. Садитесь.
И снова фляжка. И снова плещется в стаканах. И снова звучит:
- Помянем.
Теперь мы молчим уже втроём. Наконец заговорил командир:
- В общем, что я вам скажу ребята? Вы молодцы. Я не прикалываюсь – реально так. Не знаю, что ещё сказать. Разве что: правильно там всё было.
Помолчали ещё пару минут и Варг продолжает:
- Давайте теперь о деле, гертальтер унтер-капитаны. Что смотрите? Не оговорился я. Утверждено неделю назад. Вам теперь поднимать роту. И это я тоже не оговорился. Ты, Балу, уже неделю как ротный. А ты, Роса, его зам. Ваши Хорхе с Кошкой отныне штурм-лейтенанты и командиры полурот. Ну, и я у вас за атамана, то бишь нынче уже командир полубатальона. Решение принято, обжалованию не подлежит. В течении трёх недель придут пополнения и техника. Организуйтесь, проводите слаживание и готовьтесь к выходу на фронт. На то вам будет три месяца в общей сложности. Всё ясно? Вопросы есть? Вопросов нет. Вот и ладно. Как там говорилось? Задачи нарезаны, цели поставлены – вперёд на посевную!

ЧАСТЬ 8. Прорыв.

Значит так тому и быть. Всё завертелось, не в первый раз, по новой. Пополнились, получили технику, прогнали какое-никакое боевое слаживание и к окончанию третьего месяца пришли всё же к нормальному состоянию. Пополнения, правда, меня удивили. Землян едва четверть. По большей части аркильцы, то есть земляки Росы.
Ну, что тут скажешь? Претензий к ним никаких. Нормальные, адекватные бойцы. Почти все, как и моя сестрёнка, хиртарим – эквивалент касты кшатриев Бхарата. Обучены отлично – не хуже нас поначалу. Боевого опыта нет почти ни у кого, но это, как известно, дело наживное. Неплохо мотивированы. Да вообще-то, если уж совсем по чесноку, с мотивацией у аркильцев лучше, чем у нас, землян. По той простой причине, что система Аркилен со статусом королевства входит в состав Империи Эльвифриэль на правах личного вассала Императора, а значит, как ни крути, воюют они за свою страну, а не как мы по контракту. Что, вообще-то немаловажный фактор, поскольку, за Родину всегда и везде воюют лучше, чем за деньги. Факт.
Откровенно говоря, даже странно, что изначально Колониальные войска формировались не из них. Ведь гораздо логичнее и целесообразнее было бы. Может быть, имел место своеобразный «синдром позднего Рима», когда римские правители предпочитали формировать легионы из наёмных германцев и прочих федератов, считая их более надёжными солдатами, чем граждане Рима? Может и так – без понятия. Да и неинтересно мне это, на самом деле. Мне бы контракт отбыть и домой вернуться, оставив имперские проблемы за спиной. Так что работаем с тем, что есть.
Правда, уточнил я аккуратно через Росу что и как дальше с Земными пополнениями. Ответ, в принципе, не удивил. Земные вербовочные миссии признаны нецелесообразными и малоэффективными ввиду удалённости планеты и сложностей логистики, не в последнюю очередь обусловленных той самой непонятной пространственной аномалией.  Посему, принято решение по окончанию боевых действий в рамках текущего конфликта их закрыть. А активная вербовка на Земле прекращена уже сейчас. На фронт сейчас попадают только те, кто уже обучены и состоят в «маршевых» частях. Это не значит, что мы, Земные контрактники, после истечения срока службы будем предоставлены сами себе. Империя свои контрактные обязательства выполнит полностью, не забыв доставить домой всех тех дембелей, которые выживут и решат вернуться.
Ну, что же... Откровенно говоря, странно, что Земную миссию терпели аж сто лет на сегодняшний день. Целесообразностью там не может даже и пахнуть - не случайно же начали массовый набор с Аркилена. Пополнения с Земли просто не могут поступать в срок для восполнения потерь. А ещё... Очень уж эта миссия попахивает каким-то мутным схематозом, связанным, скорее всего со снабженческими вопросами. Вот ни разу не удивлюсь, если в скором времени дойдут новости об отправленных на виселицу высокопоставленных интендантов, работавших на снабжении и переоснащении Земных баз. Однако и фиг с этим всем - не моё дело. Нормально всё, короче.
Меня всё устраивает. Хиртарим, так хиртарим. Есть у них, конечно, кой-какая специфика с отливом средневековья, но, благодаря длительному общению с Руэль, я к ней привык. Хотя удивить меня аркильцы таки ж смогли. Приятно удивить, если честно.
Просто приключилось так, что однажды вечером собирался я уже отбиваться и обнаружил всех своих хиртарим выстроенными у моего модуля, с мечами на поясах. На мой недоуменный вопрос что тут за митинг, их старший ответил:
- Мы готовы принести клятву личной верности. Тебе, хатир, и сестре твоей.
Вот и так. «Хатир», значит. То есть «ведущий» военный вождь боевого отряда по Аркиленским понятиям. И моя сестра, Роса, являясь моим заместителем, для них хатирэль – второй, «водимый», военный вождь. И что тут делать?..
Спасла положение вынырнувшая откуда-то Руэль, опоясанная шашкой и кинжалом, сунувшая мне в руку мою перевязь с мечами и шепнувшая на ухо:
- Всё нормально, брат. Командуй присягу. Слова они знают.
Кивнул, опоясался и скомандовал, обнажая меч:
- Приступайте.
Аркильцы синхронно выдернули из ножен клинки, встали на левое колено, хором прорычали переведенную мне Росой Клятву верности на аркильском, и все уставились на меня. А я, под диктовку моего заместителя, вскинул меч подвысь и провозгласил:
- Принимаю клятву вашу, воины, перед Богами и людьми, и да будет свидетелем мне Небо!
- Да будет так! - рявкнул в ответ строй.
И мы, убрав оружие, разошлись по своим делам.
А через три дня наша 33-я ДШД отправилась на фронт.

***
И снова мы влились в уже привычную круговерть. Разве что бригадные ротационные циклы изменились в сторону большей интенсивности. Теперь, свежие бригады, прибыв на фронт, неделю воевали бок о бок со сменяемой частью, осваиваясь в зоне ответственности. Затем неделю воевали самостоятельно. После того ещё неделю «передавали пост», вернувшейся из тыла части и убывали на отдых и пополнение в тыл. А через неделю отдыха – снова в бой.
Соответственно кардинально изменилась и работа на местах. Теперь уже на всех направлениях шёл непрерывный штурм, а не ставшая привычной смесь бальных танцев с шахматами. Маршей меньше, маневрирование короче и резче, артиллерия не замолкает, авиаторы висят в воздухе непрерывно, Флот добавляет «веселья» с орбиты. Ну, а для нас драка на земле не заканчивается практически ни на секунду. Расход боеприпасов дикий, потери – и техники, и людей – тоже. Но мы продолжаем грызть орочью оборону, перекатываясь от опорника к опорнику, от УРа  к УРу. Ныряем из бункера в бункер. Сносим рубеж за рубежом.
Изменилась и наша тактика. Мы больше не ломимся в лобовые атаки, в стиле «эскадрона гусар летучих». Зачем? Если можно притормозить, внимательно осмотреться, согласовать все доступные методы поддержки и только потом влепить имитацию атаки за огневым валом с одной стороны, имитацию же атаки «под зонтиком» с другой, а решающий штурм при активной поддержке авиации вовсе уж с третьей. Затратно? Да. Долго? Конечно. Зато эффективно, во-первых. Солдаты мои живы, во-вторых. Во всяком случае, потери у меня меньше, чем было поначалу. Так и живём. Так и воюем.
С бункерами всё сложнее. Маневрирование и разнообразные хитрости здесь не катят. Одно дело, если команда попавшуюся на пути «нору» просто выжечь. Тогда всё просто и решается без захода внутрь: найти выходы вентиляции, «зажигалки» и огнесмесь туда от пуза и всё. Сиди и жди, когда оставшиеся в живых «выкинут белый флаг». Чаще минут через десять-пятнадцать капитулируют. Совсем другой вопрос, если сказано эту самую «нору» взять штурмом и захватить. Вот тут уже начинается веселье. Проникнуть, внутрь, зачистить сопротивляющихся и принудить к сдаче остальных. И это не фунт изюму ни разу. Приходится лезть внутрь и рубиться с гарнизоном лоб в лоб, практически в упор, что с некоторых пор не радует. Маневрирование? Где и как? Поддержка? Чем и откуда? Так и остаётся только фронтальная, по сути, зачистка. Справлялись, конечно. Что уж тут.
Орки, с другой стороны, продолжают отчаянно упираться, но лично мне уже по барабану «почему и зачем». И мне совершенно до сиреневой звезды по какой такой причине они не капитулируют. Всё просто. Не сдались? До встречи в Краях доброй охоты. Сдались? В лагерь с глаз долой. И всё. На том точка. Остальные вопросы чисто технические, из серии: кого, чем и как убрать с доски.
К слову, орочьи командиры от нашего непрерывного наката уже ощутимо устали. Как минимум, сдаются они чаще, охотнее и в больших количествах. В принципе – неудивительно, в их-то положении. Тем не менее, драться они продолжают и бежать не собираются. Может и по той причине, что просто некуда.
Последние десять километров орочьего «оборонительного вала» мы грызли целых полгода. Нет, конечно, ничего приятного в такой вот долбёжке об стену, но получилось, в результате, вполне успешно. Мы проломились. И… Вышли к четырём их основным узлам обороны, сиречь к бывшим городам, превращённым в крепости.
Ну… Крепости, так крепости. Сгрызём и их. Благо на оперативный простор мы всё же вышли, а эти самые крепости торчат в тотальном окружении, как слива в афедроне. И ни туды им, и ни сюды: ни входов, ни выходов, ни надежды на помощь извне. Есть только наши десантно-штурмовые дивизии, ожидающие приказа зачистить всё это укреплённое безобразие в ноль. И есть старательно работающие по объектам авиация, артиллерия и Флот.
И уж эти-то взялись за ликвидацию узлов обороны с энтузиазмом, пролетарской ненавистью, а также крайней жестокостью и цинизмом. На орочьи крепости посыпалось со всех ракурсов столько всякого, что даже нам, сидящим в ожидании приказа на штурм в полусотне километров, от одного вида той свистопляски становилось не по себе.
Летело туда всё подряд без перерывов сутками, а потом уже и неделями напролёт. По истечению двух недель от всего, что видно было на поверхности в начале, не осталось и следа – размолото всё в пыль. Что там осталось от заглубленных сооружений одним Богам ведомо. А кто в том рукотворном аду выжил… Ну… Я даже не знаю… И будет ли потом кого и что там штурмовать – тот ещё вопрос.
В начале третьей недели непрерывной бомбардировки коменданты ошмётков крепостей, один за другим, начали выходить на связь по резервному каналу, заявляя о капитуляции. На том, строго говоря и всё. Мы уступили своё место жандармам и рванули вперёд добивать остатки материкового гарнизона.
К раздаче мы успели. Орки попытались по инерции организовать то же, примерно, что они выкручивали на той, прорванной, линии обороны и на подходах к ней, всячески тормозя продвижение пехоты. Но тут подоспели мы с напоминанием и без того деморализованным оркам о том, что «здесь им не тут», вклинившись с ходу в их боевые порядки и перемолов всё, попавшееся на пути, в хлам. После этого мы снова выскочили на оперативный простор и рванули навстречу заре, снося всё и всех не так, на наш вкус, стоявших у нас на пути.
Жаль только, что добраться до побережья, к которому были прижаты на тот момент ещё недобитые орочьи части мы не успели. Комендант их континентального гарнизона наконец-то включил голову и решил, что дальнейшее сопротивление смысла не имеет. Засим он отдал приказ о капитуляции всем подчинённым частям и подразделениям и застрелился.

***
И наступила тогда благодать. Временная, конечно. И началась оная благодать с серии торжественных построений, в ходе которых сначала рядовому составу, а потом и господам офицерам вручили заработанные нагрудные знаки. До медалей и орденов нам ещё дожить надо. То бишь освободить всю планету. Но и без того кителя наши потяжелели.
Лично у меня на левой стороне груди, помимо «Волчьей головы» появились бронзовый «За боевое десантирование» и серебряные «За штурм» с тремя бронзовыми и двумя серебряными звёздами, «За контрпартизанские действия» с двумя бронзовыми и одной серебряной звёздами, «За ранение в бою» с четырьмя бронзовыми и тремя серебряными звёздами. У остальных моих тот же комплект. В общем, ничего так повоевали. А что по итогам будет – увидим. ЕБЖ, само собой.
Однако самое интересное началось потом. Пока суть да дело, объявили нам о перевооружении и переоснащении Колониальных войск. Причём не только нас, ударников, а всех – от пехоты до Флота. И понеслась…
Для начала получили мы новые бронекомплекты от лёгкого до ударного (ну, как же – положено иметь). Наши новые броники идут с модернизированным гермошлемом и оказались очень некисло укреплёнными по броне и по экзоусилению. В итоге защищённость, скорость, манёвренность и сила бойцов оказались повышенными аж в полтора раза, по сравнению даже с «кастомными» версиями. А при всём том стали они легче и компактнее. И это классно.
Следующим «пунктом плана» стало новое стрелковое вооружение. И автомат, и пулемёт, и ПТР стали несколько изящнее, немного легче, а главное – точнее и дальнобойнее. Теперь можно вполне уверенно бить по орочьей тяжёлой пехоте из автомата до тысячи метров включительно, а из ПТР до той же тысячи жечь орочью лёгкую бронетехнику. Мало того, появился у нашей новой стрелковки аккумулятор нового типа, которого хватает на два боекомплекта, то есть на пятьсот выстрелов, если говорить об автомате.
Но и это ещё не всё. Самым мощным дополнением в личное вооружение бойцов стала замена пистолета на… Блин… Ну не знаю я как этот девайс иначе обозвать… На бластер, короче. Или боевой лазер, или лучевой пистолет – кому как нравится. Но как по мне – бластер и есть, очень уж он похож на оружие Хана Соло из «Звёздных войн». И штука эта оказалось свирепой до ужасти. При не особо огромной дальнобойности (убойный луч всего-то до сотни метров) убойность у неё обалденная. До той самой сотни прожигает напрочь любую пехотную броню вместе с содержимым. Причём насквозь. И это уже не просто классно – офигенно. Пули к нему не нужны, требуется только аккум, которого с полной зарядкой хватает на сотню выстрелов. И в комплексе это получается даже уже не офигенно. Это… Блин… Короче дальше – восхищённым матом и иначе никак.
В качестве изюминки на торте мы заполучили обновлённую бронетехнику. А там мало того, что броню усилили. Мало того, что конкретно модернизировали устройство управляемого спуска. Мало того, что и пушка, и плазма здорово прибавили и в дальности, и в мощности, и в точности. Так теперь там стоит триплекс, поскольку к бортовому вооружению добавился опять бластер, более глобального чем наш пистолет назначения, способный напрочь спалить орочий танк первым выстрелом с пятисот метров. И это ШБМ. Что там на наших танках я даже и представлять не берусь. И вообще: кристально ясно, что ждёт орков очень поганый для них сюрприз при следующем активном контакте с нами. И это сто пудов.
Естественно, не прошла модернизация мимо артиллерии, не минула авиацию и, само собой, обновился Флот. И много ещё всякого и разного барахла от хозяйственно-бытовых прибамбасов до медицинских комплектов посыпалось тыловикам, медиками и другим. Патан, вон, наш порхает вокруг новых регенераторов, надышаться на них не может. Он, кстати, теперь начальник батальонной медсанчасти и целый штурм-майор, не хухры-мухры.
Однако как тут не упомянуть и наши доблестные бронеходно-хомячьи войска, сиречь снабженцев, оружейников и прочих интендантов. Этим тоже прилетело нежданное счастье, то есть груды новейших кибермедиков и разнообразного ЗИПа к ним, к броникам, и всему прочему, которые сразу же плесканулись на продажу интересующимся (мне и всей моей роте, например) усилением брони, вооружения и обеспечения.  Ну, да ладно. Никто не в обиде – лишь бы было сработано качественно.
Суть сей басни в том, что пролилось нежданно счастье на всех и разом и никто не ушёл обиженным. На чём это всё основано? Тут я могу только гадать, но, пожалуй, не ошибусь указав в качестве источника этого всего тот самый, некогда нами нарытый на астероиде дивизионный транспорт неведомой цивилизации. Пригодилось вот.

Отредактировано Антон Бабушкин (19-03-2025 00:01:50)

ГЛАВА VI. Конец войны.
 
***
Кровь разрывает аорты,
Упакована в бронзу смерть.
По дорогам шагают когорты,
Сотрясая земную твердь.
***
Император для нас и отец и судья,
И светлы дни правленья его!
Дать победу ему, или пасть от копья –
Третьего нам не дано!
***
И вот смерти дыханием спертым
Наши лица опять обдало.
Если кто-то окажется мертвым,
Мы выпьем за душу его!
***
Мы, Империя, дали величье тебе,
Заплатив дорогою ценой.
И врагов твоих кости остались белеть
Под солнцем в полуденный зной!
***
Идет Легион, за когортой когорта,
Печатая шаг в пыли.
Легиона орел смотрит гордо,
Победу ища впереди.
***
Мы жестоки к врагу, мы жестоки к себе,
Но не надо винить в этом нас!
Враг есть враг, смерть есть смерть на войне,
На войне для солдата приказ есть приказ!
***
И вновь кровь разрывает аорты,
Упакована в бронзу смерть.
По дорогам шагают когорты,
Сотрясая! Земную! Твердь!
_______
Алексей Зайцев

ЧАСТЬ 1. И опять Пустота.

А у нас наступил-таки праздник. Заявлена оперативная пауза в боевых действиях, вылившаяся, по сути, в трёхмесячный отпуск с сопутствующим тотальным довооружением всех и вся и напоминанием о том, как именно надлежит воевать в безвоздушном пространстве. Помимо нескольких туров разномастных манёвров мы осваивали свежепринятые на вооружение бластерные винтовки и новые бронескафандры.
Что сказать об этом всём? Ну… Классно. Бронескафы ныне по габаритам примерно соответствуют недавно сданным на длительное хранение ударным броникам и предоставляют возможность работы с той же примерно скоростью, гибкостью и эффективностью, при гораздо более мощной бронезащите. Словом, это уже совсем не те самоходные дубовые гробы, что мы помнили по первичке. Значит бойцы, да и я любимый, стали гораздо менее уязвимы и гораздо более боеэффективны. Значит меньше будет потерь. Отлично.
А бластерные винтовки… Или как их ещё обозвать?.. Штука свирепая. Убойный луч она выдаёт на дистанцию до восьмисот метров. Точность – изумительная. У любого противника, экипированного в скафы прошлого поколения, шансов при столкновении с перевооружёнными нами ноль. В общем, прихожу я к выводу, на это всё глядючи, что ежели б те достопамятные инопланетные синтеты имели установку на защиту дивизионного транспорта от всего и вся любым путём – не ушли бы мы с того астероида живыми. Факт. Просто спалили бы они нас в том коридоре при первом контакте, как крыс на помойке, а мы бы и мяукнуть в ответ не успели. Однозначно. Ну, да то дело прошлое. А сейчас мы готовимся добивать орочьих вояк в системе, преспокойно просчитывая, где, кого и сколько понадобится чистить.
Попутно – отдыхаем, как можем, наблюдая за потугами Флота поиграть в штурмовиков. Зря это они, на самом деле. Опозорились только, испортив хорошее о себе впечатление.

***
Там ведь как у них всё получилось? Решили Флотские начальники продемонстрировать, что и они тоже – О-ГО-ГО!!! Тоже могут штурмовать, покорять и освобождать. И взялись своими силами наехать на гарнизон планеты Клейтарэль-7П, болтавшейся на самой дальней от местного светила орбите.
Благо на том булыжнике сидело всего-то два полка орочьей пехоты ни разу не элитной, да как бы и не залётчики какие-то вообще. Обладал этот контингент, по донесениям разведки, не шибко классным вооружением, почти без бронетехники и с хилой противокорабельной обороной.
Плюс к тому, и сама по себе задача какой-то особо сложной не смотрелась. Было на планете всего-то семь рудников, на момент попытки штурма законсервированных и оставленных без гарнизонов. В добавок два центра переработки, где до войны добытые руды перерабатывали в слитки и брикеты. Эти были тоже законсервированы, но не оставлены окончательно. Сидело там по полубатальону сходящих с ума от тоски бедолаг, которых сменяли раз в две недели из основного гарнизона, также почти что воющего с безнадёги, сидящего в административно-логистическом центре. Не особо сложный объект штурма, одним словом.
Вот и решили Флотские руководятлы именно на примере Клейтарэль-7П продемонстрировать свою неимоверную крутость. Для этого они спешно сформировали «штурмовую эскадру» аж из трёх линкоров и пяти тяжёлых крейсеров, до кучи выпросили в своё распоряжение из резерва целую маршевую пехотную бригаду на обычном (не штурмовом) транспортнике, придали той пехтуре в качестве псевдо-штурмовых частей корабельные абордажные команды с линкоров и крейсеров в составе трёх рот и пяти взводов. Сконцентрировали это всё на ближней точке и: «Э-ГЕ-ГЕЙ!!! Алга, джигиты! Вперёд на покорение супостата! Кху! Кху! Кху! Уррагх!» («Кху! Кху! Кху! Уррагх!» - боевой клич монгольской конницы, если верить книгам  В. Яна «Чингисхан», «Батый», «К последнему морю».) Ну… Или как там у них на Флоте принято? «Хар! Хар! Хар! Полундра!!! На абордаж!» - что ли? Ну… Не важно. Короче – ринулись. Ломанулись в атаку лихую.
И поначалу, ведь, всё у них пошло вполне так гладко. Чахлую ПКО Клейтарэль-7П тяжёлые борта Имперского Флота смели в ноль за первый же заход с орбиты, без потерь и даже не запыхавшись. Пехоту и эрзац-штурмов лихо и, можно сказать, красиво высадили на поверхность посадочным способом. Дали десанту команду «Фас» и приготовились смотреть на то, как славные эльфийские воины унасекомят, размажут и смешают с грунтом орков. Ага… Счаз… Оркам только забыли сказать шнурки погладить…
Комендант орочьего гарнизона, глядя на красиво-шаблонную высадку, в носу ковырять не стал, а в темпе снял сидевшие в промках полубатальоны, подтянув их в центральную базу вместе с техникой. Броню и транспорт, и так не особо многочисленные, им на переходе, конечно, дополнительно проредили флотские ударами с орбиты, но кое-что всё же дошло. А заодно, от понесённых потерь, у орков прибавилось боевой злости. И гарнизон, сгруппировавшись, приготовился к бою, с настроем «просто так не сольёмся».
А эльфийский десант… Ну, нельзя сказать, что как-то у них всё было безграмотно и бездарно. Нет – начали они действовать вполне себе браво, по Уставам, Наставлениям и Положениям. Ровненько и гладенько всё у них шло, что называется. Как на полигоне. Аккуратно выгрузили передовые части, которые выставили охранение из абордажников и пригнали инженеров, для обустройства базового лагеря на весь контингент. После этого тем же посадочным способом высадили и маршевую бригаду. А дальше войска красиво и чётко разобрались в стандартные боевые порядки – «эрзац-штурмовики» впереди, пехота в двух километрах за ними – и начали неспешное наступление на оборонительные порядки противника с четырёх направлений. Красиво всё получилось и смотрелось, наверняка, очень эффектно и грозно. Точно, как на манёврах…
Но шутка-то в том, что были там не учения ни разу. И встречали перемещающийся в атаку десант не синтеты-мишени, а реальные орочьи бойцы. А они, к слову сказать, на момент штурма на том булыжнике проторчали уже девять с лишком лет без единой ротации и почти без подвоза, да ещё и потери недавно понесли нешуточные. В общем, озлоблены орки были здорово, и выдвижению эльфийского десанта они даже обрадовались, решив, как потом рассказал один из пленных: «Ну наконец-то! Теперь держитесь!»
И, вместо сидения в глухой обороне – что было бы логично, учитывая трёхкратное почти численное превосходство атакующих – ринулись орки во встречную атаку по всем четырём направлениям эльфийского удара, маневрируя по мере возможности и ведя беглый огонь на ходу. Этакое местное воплощение Осовецкой «Атаки мертвецов».(Прим.: Осовецкая «Атака мертвецов» - контратака 13-й роты 226-го Землянского полка гарнизона крепости Осовец 24 июля (6 августа) 1915 года при отражении атаки двух бригад немецкой пехоты, осуществлённой после применения боевых отравляющих веществ. Германские войска бежали с поля боя.)
Вообще-то, для орков была эта выходка чистой воды суицидом, что они, кстати, прекрасно понимали. Однако было им после девятилетней отсидки на самоубийственность сего действа глубоко пофиг. И пёрли они на верную смерть лишь бы уже вот это всё закончилось, наконец.
По большому счёту, ринься впавший в «берсеркерранг» от безысходности орочий гарнизон на мой, например, полубат (Берсеркерранг – боевое безумие берсерков (старо-сканд.)) – положили бы мы их уже на первой полусотне метров рывка. Просто по той простой причине, что опыт требует быть готовыми всегда и ко всему. Строго говоря, даже и просто пехотная часть с боевым опытом эту «атаку Лёгкой бригады» перемолола бы в хлам не особо напрягаясь. (Прим.: «Атака лёгкой бригады» - атака британской кавалерии под командованием лорда Кардигана на позиции Русской армии во время Балаклавского сражения 25 октября 1854 года в ходе Крымской войны, закончившаяся почти полным уничтожением британской легкокаваллерийской бригады русской артиллерией и казаками.) Но тут была свеженькая, небитая маршевая бригада, только вышедшая из учебки…
А поскольку приключился этот дикий контрудар ещё и на дистанции последнего броска, то есть пятьдесят-семьдесят метров – получился он эффективным донельзя. Особенно в силу того, что: во-первых, орки, как уже и говорилось, пёрли вперёд конкретно на смерть, на все ужимки, прыжки и тактические умности наплевав; а во-вторых, эльфийские командиры, не говоря уже о необстрелянных солдатах, просто растерялись – ибо не ожидали они такого напора.
Орки же, дорвавшись до эльфийского десанта с максимальной доступной им скоростью, вгрызлись в боевые порядки и приступили к бешеному рубилову накоротке, то есть почти что в рукопашную. Под раздачу им первыми попали псевдо-штурмовики, то есть абордажники, шедшие на острие атаки. Те самые, которые несмотря на гордое звание «временно штурмовых подразделений» к таким афронтам готовы не были совсем, в силу того что на протяжении всей своей службы занимались они работой, по факту, патрульных сил военной полиции и временами жандармов. И рубиться с орочьим гарнизоном на равных абордажники, дело ясное, не смогли. Смяли их орочьи «берсерки» просто походя: растоптали, постреляли, разметали и понеслись к шедшим вторым эшелоном пехотинцам.
Вот тут бы эльфийской пехоте приостановиться и, наплевав на возможное попадание под раздачу своих передовых частей, открыть по атакующим оркам встречный огонь с максимально возможной плотностью, желательно ещё и начав пятиться, сохраняя дистанцию, но… Зелёные же. Они тупо продолжали продвижение навстречу одичавшему гарнизону, ибо приказа «стой» не поступало, а их командиры так и не поняли, что ж там впереди творится.
И вообще, в самый раз бы подключиться в тот момент хоть какой-то поддержке, поддав в расклад отсечного огня и заставив орков если не остановиться, то хоть притормозить… Но…
Во-первых, ни бронетехники, ни артиллерии в наличии у эльфийской пехтуры не было, ибо часть не строевая, а маршевая и соответственно не положено им. Планировавшие же этот цирк с конями флотские руководятлы получением брони и артели не озаботились – забыли. Соответственно, оказывать ситуативную огневую поддержку и вести заградительный огонь на месте оказалось попросту некому. Зато вот у орочьих «берсерков» всё это было, хотя и здорово прореженное, но таки ж в наличии и всё оно пёрло в боевых порядках, ведя огонь из всего бортового вооружения во всё, что шевелится и к орочьим частям не относится.
А во-вторых, и с орбиты поддерживать избиваемый, паникующий и умоляющий о помощи эльфийский десант флотские тоже не могли, поскольку не в состоянии они были определить, где там свои, а где не очень и опасались плотно накрыть собственную пехоту, ибо орки в эльфийские, недавно красивые и стройные, боевые порядки врубились плотно и смешалось всё на поверхности в дикий винегрет, поскольку порвавшие в клочья «временно-штурмовиков» и чуть ли не пинками гонящие перед собой их жалкие остатки орки дорвались до растерянной пехоты и впились уже в них мёртвой хваткой.
И избиваемая эльфийская маршевая бригада… побежала. Прямо назад к зоне высадки, преследуемая по пятам раздухарившимися орками, решившими продать свои жизни подороже.
Ну, и дошло всё в итоге до того, что орки загнали разгромленный и деморализованный эльфийский десант ватником на водопой… ну… то есть почти пинками в их-же недавно развёрнутый базовый лагерь, где и взяли всех, включая и не успевших сбежать инженеров, скопом в плен. После чего единственный выживший из орочьих офицеров корнет вышел на связь с представителями Флота и потребовал на эльвифтроне с жутким акцентом: «Быстро, мля! Транспорт мне, мать его! Сюда, мля! И коридор на хрен с этой кучи говна, мать её! А то мы тут всех перестреляем на фиг, мля!» - и всадил пару пуль из пистолета в стену над головой пленного пехотного обер-полковника.
Вот тут уже просто не смог не вмешаться в замес присутствовавший на мостике флагманского линкора представитель IV-го ДШК, который матюгами проложил себе дорогу к связи, и договорился со взбесившимися орками о прекращении огня и переговорах, на которые вылетел лично. В результате переговоров, орки капитулировали, как только выяснилось, что зачищать их никто не собирается, а будут они отправлены в лагерь военнопленных до окончания боевых действий.
Результат этого, продолжавшегося всего-то двое суток, шапито… Плачевный. Абордажные команды оказались вычищенными в ноль. От маршевой бригады остался неполный полк. Инженерные части тоже покрошили и осталась от них половина списочного состава. Флот, хотя потерь и не понёс, но оказался зафаршмаченным с головы до ног. Командовавший «операцией» обер-адмирал стал унтер-рядовым и был искренне рад, что обошлось без каторги, а то и виселицы. Флотское командование зареклось лезть в наши грязедавные дела и участвовать не то, чтобы в штурмах – в высадках в принципе. Ибо каждому своё и: «Рождённый ползать летать не смеет, летать рождённый же на землю ни ногой!»
Кто от этого всего выиграл – так это орки. Они, наконец-то, получили заслуженный отпуск, и отправились отдыхать. И пофиг им было на то, что отдыхать они будут в лагере для военнопленных. И довольны они были весьма, хотя и осталось от них что-то в районе полутора батальона.
Ну, и, естественно, представитель IV-го ДШК тоже внакладе не остался, получив за успешные переговоры наследуемое дворянство с титулом имперского графа и чином унтер-генерала в придачу.
Такие дела, в общем… Вот и думай теперь: плакать над всем этим бардаком, или смеяться…
Мы, впрочем, ни плакать, ни смеяться не стали. Мы – III-й и IV-й Корпуса – просто приняли тот дурдом к сведению и продолжили готовиться к зачистке промышленных Клейтарэль-5П и -6П. А I-й и II-й Корпуса, тоже флотский зашквар не проигнорировав, нацелились на астероидные пояса. И по истечению «тактической паузы» все мы упорядоченной толпой двинулись вперёд.

***
Нашему III-му ДШК выпала зачистка Клейтарэль-5П которую мы и отработали в чётком, выверенном режиме с наработанной подивизионной ротацией. То есть две дивизии высаживаются, занимают плацдармы и развивают наступление, а ещё две сидят на подхвате, готовые развить успех или просто рвануть на выручку при нужде. На острие, как всегда, наши «Волчьи» батальоны. Ну и, естественно, полный комплект средств усиления – в смысле броня и артель – высадился с нами вместе и в активную работу включился с первых же часов штурма.
Орки начали огребать по полной программе с первых секунд нашего с ними знакомства. Им понравилось. Особенно бортовые тяжёлые бластеры наших «коробочек» и постоянное прикрытие с орбиты всех наших начинаний. А уж когда мы вошли в плотный контакт и продемонстрировали полный объём модернизации нашего вооружения – гарнизон вовсе уж расстроился и начал спешно откатываться с занимаемых позиций.
Попытались они, небезуспешно, закрепиться в имеющихся промышленных и административно-логистических зонах, но тут же стало им совсем грустно, ибо резко возросла интенсивность орбитальных бомбардировок. Благо подробные планы с обозначением мест расположения ключевых систем у бомбардирующего Клейтарэль-5П Имперского Флота были. Вот и взялись они точными стрельбой и бомбометанием реабилитироваться за свой провал на -7П. Вполне так успешно, надо сказать.
В результате, помимо всего прочего, Флот помножил на ноль все почти системы жизнеобеспечения на планете. И вот тогда к орочьему гарнизону пришло наконец осознание простого факта: жить им осталось двое суток максимум. И нам вовсе необязательно продолжать их штурмовать. Достаточно будет просто встать и подождать, пока у них не закончится дыхательная смесь. И всё. Останется работа только для похоронных команд.
На том, собственно, и прозвучало сакраментальное: «Капитулирую перед превосходящим противником», слышанное мною от орочьих офицеров уже дважды. На этот раз, правда, обращались не ко мне, а к нашему комдиву, который зверствовать не стал и капитуляцию орочьего гарнизона Клейтарэль-5П принял. И, как-бэ, усё… Финита, так сказать, ля комедия за какие-то три недели и с минимальными потерями.
IV-й Корпус тем временем в аналогичном стиле раздавил гарнизон Клейтарэль-6П. А I-й и II-й Корпуса закруглились с зачисткой астероидных поясов. Отработали они, к слову, так, что пояс Клейтарэль-2АП отныне стал называться Пояс Ратмировичей. Да, товарищи. Именно Ратмировичей и именно в честь моих друзей Златко и Танюхи-Лисёнка. Эти двое, командуя ударным батальоном, усиленным двумя взводами спецназа, ухитрились сорвать план орочьего командования по сведению с орбиты и направлению на наш Флот и отбитые планеты нескольких крупных астероидов.  Притом ребята ухитрились полностью зачистить весь пояс, без привлечения сторонних сил. Ну что тут скажешь? Красавцы!
На том первый этап Пустотной компании был благополучно завершён. Корпуса неспешно двинулись к новым районам развёртывания, собираясь брать под контроль, соответственно, промышленные планеты Клейтарэль-1П, -2П, -3П и -4П. А Флот приступил к окончательной зачистке планетарных систем ПВО/ПКО и охоте за орочьей техникой, продолжая само-реабилитацию, и значительно облегчая нашу штурмовую работу. Нормальные они, всё же, профессиональные вояки. Просто не в своё дело лезть не надо. Я же не лезу порулить крейсером, в конце-то концов.

ЧАСТЬ 2. Клейтарэль-3П.

Клейтарэль-3П – обычная промышленная дыра, мало чем отличающаяся от уже расчищенной -5П, разве что несколько крупнее. Законсервированных и брошенных, по сути, приисков на ней побольше, центров переработки аж шесть и административно-логистических баз целых три. Соответственно, и гарнизон несколько крупнее: не одна, а три бригады – почти дивизия. ПКО там тоже помощнее… Была. Флот по планете отработал на «Отлично», благо помешать им некому. Так что теперь ПКО у орков больше нет. Да и за техникой орочьей флотские охотились всё то время, что мы собирались приступать к штурму и проредили её так, что нам осталось на разминку, разве что. Простую пехоту Флот тоже своим вниманием не обошёл, и вообще подошёл к делу с максимальной свирепостью, поскольку на поверхности планеты обнаружился остов сбитого когда-то эльфийского крейсера, а месть, как известно, дело благородное.
Ну а мы спокойно готовимся к высадке. Моему батальону…
Да. У нас после Клейтарэль-5П приключились некоторые кадровые передвижки. Так уж вышло, что наш командир полка ухитрился отбыть в «Края доброй охоты». Рванул он лично вести в атаку батальон и нарвался на ПТР, который его и рассчитал практически в упор. Ну… Что тут сказать? Да и нечего, в общем-то. Зря это он на самом деле. Вести в атаку батальоны – дело специально обученных людей. Комбатами они называются. Да… Ну, не о том. В результате командирского отхода, наш Варг переместился на командование полком, а я встал на батальон. Естественно, свою банду я тоже не забыл. Теперь Роса на должности зам. комбата, а Хорхе с Кошкой рулят полубатальонами. Так что именно так, как и сказано – мой батальон.
И моему батальону выпала почётная обязанность поиграть в пионеров. То есть на ротных ботах провести разведку планеты, подобрать плацдарм и первыми туда высадиться. Посему работаю я не просто так, а во взаимодействии с приданными мне разведвзводом и взводом спецназа. И тот, и другой на своих ботах. Мелочь, а приятно, ибо оборудование у спецов на пару порядков лучше, и пригодится это мне однозначно.
Пока крутимся мы неспешно на ближних орбитах закрытые модернизированными «Пологами», сканируем внимательно местность, отмечаем и передаём командованию координаты оптимальных точек высадки. Всё спокойно и планово. Не дёргаемся, не торопимся. Бояться нам нечего, поскольку ни ПКО, ни ЛСДО (ЛСДО – локационная станция дальнего обнаружения.) к ним, ни даже систем дальней связи внизу нет, спасибо Флоту. Время нас не поджимает. Работаем, в общем, без лишней суеты.
Тут-то, как всегда к обеду, и закрутилось.
- Балу – Хорю, - шипит переговорник.
Хорь – это командир приданного спецназа. Интересно что там у него?
- В канале.
- Квадрат 7.94. Обнаружен космодром класса 2ПР. Системы жизнеобеспечения функционируют. Обитаемый.
Так… ПР – это у нас «пустотного расположения». Оно и понятно – планета-то не терраформированная.  Класс 2 – значит среднего габарита. Стоит на отшибе от всей остальной инфраструктуры – значит что-то типа точки прибытия ВИП-персон, надо полагать. А кем он «обитаемый», интересно?
- Что за обитатели, Хорь?
- Имперский КШ бот. Сели только что под «Пологом-СпН». По скану: на борту экипаж плюс пять.
Опаньки… Наш командно-штабной бот на оккупированной орками планете? Интересное кино… Эт чаго за чудеса такие? Парламентёры? А нам почему ничего о них не сказали? Фигня какая-то нездоровая…
- Наблюдаю противника: ШБМ две, КШМ одна.
Вечер становится томным…
- Продолжать наблюдение.
- Есть.
Надо связаться с начальством. Может ситуацию прояснят немного. На тему, например, это что за фиготень в моём секторе огня?
- Варг – Балу.
- В канале.
Обрисовываю ситуацию.
- Что за хрень… - мрачно бурчит командир, - Продолжай наблюдение. Связь через две М.
- Принял.
А тут у нас вечер уже не то, чтобы «томный», он уже потихоньку становится жарким:
- Балу – Хорю.
- В канале.
- Противником захвачены экипаж и пассажиры КШБ. Отконвоированы внутрь космопорта. Орки выставляют посты наблюдения и контроля.
- Так… Что за орки?
- Тяжёлая пехота. В КШМ прибыли три старших офицера.
- Сканирование космопорта.
- Есть.
- Варг – Балу!
Радую командира изменением обстановки.
- Твою мать… Что можешь сделать?
- Минута на оценку ситуации.
- Валяй.
А хрен ли нам, стае молодых и красивых? Зря что-ль мне придали спецов и разведосов?
- Хорь – Балу!
- В канале.
- Что со сканированием?
- Проект типовой. Мы на таком работали. Два этажа плюс технический. До отделения пехоты в зале ожидания на первом. Остальные плюс конвой в КЦ (КЦ – контрольный центр.) на втором. На техническом никого. Четыре одиночных поста на крыше. Два парных у техники.
- Можешь без шума высадиться взводом на крышу?
- Да.
- Жди, - мне теперь разведосы нужны, - Дрозд – Балу!
- В канале.
- Работаешь совместно с Хорём. Хорь старший.
- Принял.
- Хорь!
- В канале.
- Дрозд поступает в твоё распоряжение. Совместно высаживаетесь на крыше. Входите в здание. По команде чистите караул и штурмуете КЦ. Орочьих офицеров и нашу толпу брать живыми. Одновременно со штурмом высаживается батальон.
- Годится.
- Приступайте к разработке специфики. Это всё чисто тебе на откуп.
- Есть.
Ну и отлично. Кто там из моих пилотов лучший снайпер?
- Птиц – Балу!
- В канале.
- С началом высадки батальона сносишь орочью броню. Только космопорт с ней вместе не похорони. После высадки обеспечиваешь поддержку десанта.
- Принял.
Это тоже есть. Теперь батальон.
- Хорхе, Кошка – Балу!
- В канале, - почти что хором.
- Готовность «ноль». Высадка по команде. По касанию занять круговую оборону по периметру космопорта.
- Принято, - опять хором. Красавцы.
- Осуществить планирование высадки.
- Есть!
С ними можно дальше не заморачиваться. Сделают по высшему разряду, ибо иначе не умеют. Так… А где там мой супер-хакер?
- Раста!
- Ё-о!
- По команде глушишь нафиг всю связь, кроме нашей.
- Без базара, командор.
- Два наряда вне очереди, раздолбай!
- Яволь, команданте!
Тьфу, блин! Раззвездяй нестроевой. Но дело своё знает туго. За то и ценю, но «властелином колец» («Властелин колец» - человек занятый обслуживанием сантехники в туалете. (жарг.)) он на базе поработает пару суток. ЕБЖ, само собой.
- Балу всем. Быть готовыми к активным действиям через пять М.
В ответ почти синхронное:
- Есть!
Ну… Пора уже и командира радовать.
- Варг – Балу.
- В канале.
- Предварительное планирование завершено. Готов приступить к операции через пять М.
Пауза, затянувшаяся на те же пять минут… Ну да. Оно и ясно: «Командир думу думает». Или команды от вышестоящего руководства получает. Наконец ответ:
- Действуй. По твоему докладу о завершении штурма высаживается полк. Как принял?
- Принял ясно и чётко. К бою готов.
- Вперёд.
- Есть!
Ну, погнали наши городских.
- Хорь! Готовность к высадке?
- Готов.
- Приступить!
- Есть.

***
Ротные боты вышли на позиции высадки. Мои «Волки» замерли на местах в ожидании рывка. Ждём… Время тянется беременной черепахой. Блин… Правильно кто-то сказал: «Хуже нет – догонять, да ждать.
Лёгкие боты спецназа и разведки под «Пологами СпН» крадутся к космопорту. Аккуратно, почти по метру. Их видно только на наших сканерах. Звук движков тоже заглушен до нижнего предела – есть там такая опция. Плавно, ровно протягиваются к цели. Есть. Точка. Они на месте. Не вижу, но знаю, что сейчас неспешно открываются десантные люки и передовое звено выскальзывает наружу.
Сканер показывает отметки пяти спецназёров уже на крыше. Хищно-стремительное продвижение вперёд, и отметки бойцов сливаются с отметками орочьих часовых. Секунда – и орочьи отметки, мигнув на прощание красным, исчезают. А на крышу начинают выгружаться «Ящеры» и «Змеи», сиречь разведка и спецназ.
Снова молниеносное, чётко упорядоченное мельтешение по крыше и две группы замирают перед входными шлюзами в боевых порядках. У меня в гермаке звучит негромкое:
- Первая фаза есть.
- Ко второй приступить.
- Есть.
И внизу неслышно распахиваются входные шлюзы. В них втягиваются «пресмыкающиеся». Шлюзы закрываются и мне остаётся ориентироваться только на сканер. Чёрт… Как же выматывает ожидание…
Звенья спецназа и разведки разбегаются по зданию.
- Чердак – чисто.
Пара минут:
- Второй уровень. Обнаружен экипаж КШБ под охраной. Штурмовая группа готова.
Ещё пара минут:
- Второй уровень. Объект штурма обнаружен. К штурму готов.
Это значит нашли основных фигурантов: орочьих и наших офицеров с охраной. Отлично.
- По второму уровню: готовность. Штурм по команде.
- Есть.
Снова ползёт время.
- Первый уровень. Расположение противника обнаружено. К зачистке готов.
- Штурмовым группам – ожидание. Проверить тех. уровень.
- Есть.
И опять резиной тянется время, целенаправленно скользят отметки бойцов. Наконец-то:
- Тех. уровень – чисто.
И тихо пока.
- Первый, второй уровень – готовность. Штурм по команде.
Ну, блин: «Вперёд за цыганской звездой кочевой».
- Внимание всем! Готовность!
Вижу, как в десантном отсеке моей ШБМ подбираются, напрягаясь для броска Роса и прикрывающее отделение. Значит сейчас подтянулись уже все. НУ:
- Штурм!!! Штурм!!! Штурм!!!
Вперёд! И происходит целый ряд событий одновременно.
Раз: и орочья техника с интервалом в секунду-две превращается в груду горящего мусора под ударами бортовых бластерных пушек ротного бота.
Два: снайпера разведвзвода и спецназа добивают случайно выживших после орбитального удара караульных рядом с горящей бронёй и КШБ.
Три: двери в штурмуемые помещения терминала космопорта разлетаются в щепки, и внутрь, вслед за разрывами светошумовых гранат, влетают ведущие огонь на ходу бойцы. И у штурмуемых шансов ноль. Уполовиненное пехотное капральство против взводов разведки и спецназа? Не смешите мои стоптанные берцы.
Четыре: ротные боты вытряхивают ШБМ и танки моего батальона. Мы падаем на поверхность: батальон к рубежам развёртывания вокруг космодрома, а моя КШМ и ШБМ отделения прикрытия к терминалу.
Ещё не долетев до поверхности получаю доклад Хоря:
- Терминал есть. Взяты трое офицеров противника. Экипаж и пассажиры КШ бота под контролем. Отделение пехоты противника – в минус. Потерь нет.
- Отлично! Контроль помещения. Идём к вам, - и сразу, - Варг – Балу!
- В канале.
- Терминал под контролем. Потерь нет. Занимаю оборону по периметру.
- Принято! Жди десять М. Полк на подходе. КС.
Моя КШМ валится на космодром и сразу стартует к входу в терминал. Высыпаемся из десанта и дружной толпой входим в зал ожидания. Нас встречает сборная солянка разведосов и спецназёров. Орочья пехота здесь же, в виде разбросанных по помещению изрешеченных трупов.
Поднимаемся на второй этаж в ЦУК. Пока идём, успеваю получить доклад от Хорхе и Кошки о том, что периметр установлен, роты готовы к бою, всё тихо. Отлично.
В ЦУК всё интереснее. Убитых всего четверо. Вдоль стены, под бдительным контролем спецназа, стоят на коленях с руками на затылках две группы: слева трое в орочьих бронескафах, а справа пятеро в наших.
Мне навстречу выходит Хорь. Забрало гермака откинуто, сам спокоен. Можно даже сказать безмятежен. Кратко докладывает о проведённом штурме. Доводит информацию о том, что экипаж сидит под охраной в помещении на этом же этаже. Заодно озадачивает меня вопросом:
- Командир! С орками понятно всё. А с нашими как? Чё-т стремновато мне держать в позе пьющего оленя аж двух генералов.
- Двух?
- Обер и унтер. Недовольны очень, - усмехается Хорь.
- Оно и ясно. А остальные трое?
- Штурм-полковники всего-то. Но их, наверное, тоже поднять можно.
- Думаешь?
- Ну… Вроде не быкуют. Чего издеваться? Но извиняться не буду. Сразу говорю.
- Ага… Ну, давай их сюда.
Командир спецназа уходит и через пару минут возвращается с помятыми эльфийскими офицерами. Все без гермаков и без оружия. Унтер-генерал кажется смутно знакомым. Где-то я его раньше видел, а вот где – не помню. И ладно. Не важно это в данный момент времени. Обер выглядит встрёпано-злобным. Недоволен он нашим лихим штурмом. И фиг с ним. Зато живой и целый. А недовольство мы переживём как-нибудь. Однако ж не помешает представиться и выяснить куда мы влетели вообще.
- Штурм-майор Балу, барон Лэр Клейт, комбат-1, ДШП тридцать три-двенадцать.
- Обер-генерал Кнут герцог Тэр Вэнсарэль, начальник отдела ВСпН III-го ДШК. (ВСпН – Войска специального назначения.)
Хорь издаёт еле слышный, невнятный звук. На его лице аршинными буквами написано: «Мне пипец…» А генерал ехидно ухмыляется и выдаёт:
- Что, капитан? Страшно стало? Вот и будешь теперь уточнять у людей кто есть кто, прежде чем прикладом по почкам долбить. И вообще – начальство в лицо надо знать. Тем более своё родное. Внял мне, воин?
- Так точно, гертальт генерал! - отвечает Хорь, - Только вы мне потом под приклад не подставляйтесь.
- Что-о?! - рычит герцог, а Хорь стоит с мрачным без тени раскаяния лицом и угрюмо молчит.
Генерал усмехается:
- Ладно проехали. Наш человек. Вольно. Как тебя?
- Обер-капитан Хорь, командир взвода СпН ДШП тридцать три-двенадцать.
- Красиво отработали. Я так и моргнуть не успел. Хвалю.
- Рад стараться, гертальт генерал!
- Смотри не перестарайся, - хмыкает герцог и продолжает, обращаясь уже ко мне, - Майор! Я так понимаю тридцать три-двенадцать где-то на подходе. Что с ОВП у них?
- Пять минут.
- Успею… Где там орочий комдив? Сюда его. Можно нежно, как ты любишь, капитан.
- Есть, - отвечает Хорь и что-то бубнит в переговорник.
Почти мгновенно двое спецназёров приволакивают «ласточкой» орочьего генерала и пинком сшибают его на колени. Герцог хмыкает:
- Дайте ему встать, - смеривает выпрямившегося орка мрачным взглядом и продолжает, - За твои шуточки, генерал, дал бы я тебе в морду, но невместно мне и не время сейчас. Буду краток. Через несколько минут начнётся высадка Десантно-штурмового корпуса. У тебя здесь что? «Целых» три бригады? Представляешь, что с ними будет? Особенно с учётом того сбитого крейсера? А понимаешь, генерал, что шансов у твоих ноль? Даже не сбежит никто – некуда. Так может не будем тут бодаться и впустую тратить время и силы? Капитулируй – и твоих без лишней крови просто вывезут в лагерь отдыхать до конца войны. На «Трояке» («Трояк» - Клейтарэль-3 (жарг.)) сидеть всяко лучше, чем здесь без ротаций и снабжения. Что скажешь?
Орк мрачно молчит несколько секунд. Потом зло мотает головой и отвечает:
- Харг с этим всем… Согласен. Капитулирую.
Герцог усмехается:
- Вот и отлично. Майор! Дай связь.
- Есть. Раста! Открыть орочьи каналы!
- Принял, - в кои-то веки по Уставу отвечает мой спец по РЭБ, а орочий генерал кивает и бубнит приказы по гарнизону сложить оружие и так далее.
- Сообщи своим о капитуляции гарнизона, майор.
- Есть. Варг – Балу.
- В канале, - откликается командир.
- Гарнизон Клейтарэль-3П капитулировал.
- Принял! – в голосе моего командира нешуточная радость. Неудивительно. Бодание в Пустоте дело не шибко-то приятное и лучше, по возможности, обойтись без него, даже с учётом нашего тотального перевеса по всем статьям.
А герцог слегка расслабляется и уже спокойно вопрошает орочьего генерала в тональности светской беседы:
- Кстати, генерал, а что за крейсер вы тут приземлили?
- «Бесстрашный»… - отвечает комдив и его перебивает звенящим голосом стоящая рядом Роса.
- «Бесстрашный»?! Ты сказал «Бесстрашный»?!
Мы все смотрим на неё с удивлением. Моя сестрёнка вот так разом ухитрилась не то, чтобы нарушить, а просто растоптать и воинскую субординацию, и придворный этикет. И ей явно абсолютно пофиг. Мой заместитель подалась вперёд, забрало гермака откинуто, на лице решимость, а в глазах какая-то отчаянная надежда… Комдив удивлённо молчит, а Тэр Вэнсарэль смеривает Росу долгим взглядом и тянет:
- И это у нас тут…
- Штурм-майор Роса, княжна Тэс Ранлиаль, баронесса Лэс Клейт, зам. комбата-1 ДШП тридцать три-двенадцать, - чеканит Роса, - Разрешите задать вопрос пленному, герцог?
- Задавайте, княжна, - кивает он.
И Роса продолжает разговаривать с комдивом спокойнее, но всё с тем же звенящим напряжением в голосе:
- Так вы сказали «Бесстрашный», генерал?
- Да. Именно это я и сказал, - отвечает комдив.
- Бортовой номер 322-4811?
- Да.
- Когда он был сбит?
- Почти в самом начале. Девять с половиной лет назад или немного больше.
Роса, прикрыв глаза, медленно сквозь зубы выдыхает.
- Были ли выжившие из числа экипажа, генерал?
- Да. Одиннадцать человек.
Пауза… Роса снова выдыхает, зажмуривается на секунду и, снова открыв глаза продолжает задавать вопросы:
- Был ли среди выживших штурм-полковник Старкад князь Тэр Ранлиаль граф Тэр Нирсар?
Вот оно что. Пропавший без вести отец моей сестры был в экипаже. Блин… Дайте Боги счастья моей сестрёнке. Пусть он будет среди выживших.
Роса напряжена до предела. Несмотря на бронескаф, видно, что сейчас она вытянута в струнку. Во впившихся в лицо орка синих глазах ожидание и всё та же отчаянная надежда.
- Да, - отвечает комдив.
И из Росы словно кто-то выдернул стержень. Она обмякает, судорожно всхлипывает и продолжает:
- Что с ним, генерал?
- Был тяжело ранен. В плен мы его тогда взяли в бессознательном состоянии. Как, впрочем, и всех остальных. Если это важно – они не сдались. Просто оказывать какое-либо сопротивление они не могли из-за травм и ранений. Поисковая группа их обнаружила при обследовании объекта. Все они прошли углубленный курс регенерации. Сейчас он жив, здоров, сидит со всеми.
- Где сидит?! Есть координаты?! - почти выкрикивает Роса.
- В жилом блоке АЛЦ-1. И да – координаты, разумеется, есть, - спокойно, с понимающей улыбкой отвечает орк, - С вашим родственником всё в порядке, майор.
Роса поворачивается ко мне. Ей не надо ничего мне говорить – всё понятно. И я, заглянув в её глаза, разворачиваюсь к герцогу.
- Гертальт обер-генерал! Разрешите осуществить выезд в целях освобождения военнопленных!
- Давай, - отвечает Тэр Вэнсарэль и спрашивает Руэль, - Муж?
- Нет, - говорит она, - Отец.
- Лети, майор, - улыбается герцог.
Мне показалось, или в его глазах мелькнуло какое-то… специфическое облегчение? Ну да ладно. Это всё потом.
- Хорхе – Балу.
- В канале, хефе.
- Выезжаю с Росой за нашими пленными в АЛЦ-1. По капральству от каждого полубата нам в сопровождение. В наше отсутствие ты за командира.
- Принял, - после короткой паузы, - Сопровождение направлено к терминалу, хефе.
- Отлично. Спасибо, Хорхе.
- Да нада, хефе. (Да нада/da nada – Не за что (исп.))
Вылетаем с Росой из терминала ныряем в КШМ. Оба вызванных капральства уже здесь, отделение прикрытия грузится в свою коробочку. Спустя десяток секунд наша колона из восьми броняшек, включая два танка, выносится из космопорта разворачиваясь в сторону Административно-логистического центра номер один и набирая максимально возможную скорость уносится к цели выезда.

***
Ещё в пути снова вышел на связь Варг с новыми вводными:
- Штурму отбой. Наших пленных эвакуировать на космодром и передать в распоряжение КР. (КР – Контрразведка.) По исполнению присоединиться к основным силам.
- Принял.
Ну, так – значит так. Фильтрацию никто не отменял. Продолжаем движение к заданной цели «полётом ворона», то есть очертя голову и в упор не видя каких-либо препятствий.
Прибыть на место первыми мы само собой успели. Сразу вслед за нашим прокатом до АЛЦ-1, там начали высадку пехотинцы, усиленные жандармами, которые тут же занялись своими прямыми обязанностями: разоружением гарнизона и взятием под контроль наличных зданий и сооружений. Это не помешало нашей толпе ворваться в Центр, выгрузиться из «коробочек» и, оставив одно отделение в охранении бронетехники, рвануть по бесконечным коридорам к указанному сектору. Темп движения нам задавала Роса, так что пронеслись мы по всем закоулкам буквально галопом.
Уже через пять минут мы влетели в коридор одного из жилых блоков, выходы из которого контролировались уже деактивированными автономными турелями с пулемётами. В самом коридоре стояла группа численностью в одиннадцать человек, экипированных в гражданские промышленные скафандры и с гермаками в руках.
Ждали они именно нас. Точнее, конечно, не именно нас, а любое имперское подразделение, которое их наконец-то освободит. И были парни, насколько можно судить, искренне нам рады. Во всяком случае их счастливый приветственный рёв заставил акустические устройства шумоподавления моего гермака возмущённо пискнуть и принудительно приглушить звуковосприятие.
А Роса… В первый раз в жизни я получил удовольствие наблюдать за тем, как моя боевая сестра по оружию и по крови превращается в пронизанную прямо-таки щенячьим восторгом девчонку. Она сорвала и швырнула в угол свой гермошлем и взвизгнув:
- ПАПА!!! - кинулась обнимать одного из освобождаемых пленных, наплевав на всё и на всех на свете, и совершенно не парясь кто на это смотрит и что об этом думают.
Оба они то плакали, то смеялись вместе, тиская друг друга в объятиях, не обращая внимания на скафандры. И я слышал, как Роса вскрикивает:
- Папа! Папа! Я знала! Я верила!
А в ответ раздавалось:
- Руэль! Дочка! Милая моя! Я ведь тебя ждал! Именно тебя!
И так далее, и тому подобное… Жаль, но пришлось это всё прервать – службу-то никто не отменял. Правда услышала меня сестрёнка далеко не сразу. Пришлось в итоге рявкнуть:
- Штурм-майор Роса!
- Я! - Роса наконец повернулась ко мне. Абсолютное счастье на лице, сияющие, полные слёз радости глаза, ослепительная, лучезарная улыбка. Ну, просто копия моей Машки, после её победы на всероссийских соревнованиях по фигурному катанию в той ещё моей жизни «дубль раз»… Даже жаль, если честно, обламывать девчонке такой кайф, но надо…
И я, тоже с улыбкой, командую:
- Майор! Взять звено для сопровождения. Изъять подходящий транспортёр. Доставить освобождённых пленных на космодром.
- Есть! - отвечает Роса, мгновенно кидаясь искать транспорт.
- Роса! - снова окликаю я её.
- Да?
- Гермак одень, горе моё, - говорю я всё так же улыбаясь.
- Ой! - отвечает Роса и под всеобщий хохот кидается искать по коридору указанный предмет своего снаряжения.
Дальше рассказывать особо не о чем. Исправный транспортёр, естественно, нашёлся. Хотел бы я посмотреть на человека, будь это кто угодно, который посмел бы сейчас встать на пути у Росы. Загрузив туда освобождённых пленных и моего зама со звеном сопровождения, мы взяли транспорт с лётчиками в центр оборонительного походного ордера и, ощетинившись разнокалиберными стволами во все стороны света, уже неспешно покатились к точке назначения. Почему неспешно? Ну… Кайф своей сестрени я, всё же, обломал. Так пусть в пути с батей пообщаются. Благо будет таким темпом наш ордер добираться до места не меньше получаса.
Так, в общем, и вышло. Обратно мы добирались почти сорок минут. Спокойно прикатили, спокойно выгрузились. Ещё минут двадцать проторчали в зале ожидания космопорта, пока соизволили наконец появиться представители контрразведки во главе с незабвенным штурм-полковником Шкарсом. Опять кипа писанины о проведённой операции по освобождению пленных. И это нам повезло ещё, что рапорта по штурму нам строчить не пришлось. Передача пленных в распоряжение «внутренних органов», спокойная посадка батальона в ротные боты и вылет к нашему БДШК.
На том, собственно, и всё. Почти без драки и совсем без потерь. И это, честно вам скажу, хорошо весьма.

ЧАСТЬ 5. Предложение.

Отпуск, правда, у меня начался не назавтра. На следующий день комсостав бригады созвали на очередное совещание у комбрига. Там всем собравшимся сообщили пренеприятнейшее известие: III-я и IV-я армейские группы (в составе III-ей и IV-ой общевойсковых армий и III-го и IV-го Десантно-штурмовых корпусов) в связи с окончанием боевых действий подпадают под сокращение штатов и переводятся в состояние кадрированных частей. То есть досрочно закрываются контракты трёх четвертей рядового и половины офицерского состава.
Но это из плохого. Есть и хорошее: ударных батальонов, спецназа и разведки это не коснётся. Подразделения особого назначения штатную численность сохранят в полном объёме, получив статус частей постоянной готовности. Уже хлеб. Как то, что без работы мы не останемся, так и то, что головняка с сокращением у нас не предвидится. А вот остальные хлебнут в полной мере сразу по завершению отпусков.
Ну и ладно. Одной проблемой меньше. Осталась ещё суета с составлением планов боевой учёбы моего батальона, расчёты расхода боеприпасов и вещёвки, согласование учебной работы с флотскими подразделениями и прочих подобных макулатурных войн. Но и этот бумажный шторм мы с Росой на пару одолели. И на том, таки ж, всё. Пора уже и отдыхать.
А это значит, что пришла пора созвониться с народом во II-м и IV-м Корпусах – в смысле с нашей десантурой, их пассиями и Златко с Танюхой. Сто… То есть почти двенадцать лет я их не видел, пора уже и пересечься, наконец. А раз надо – значит на связь традиционно с Гитой.
Договорились мы собраться в той же точке в степи через неделю. Хорхе с Кошкой от участия в этом мероприятия тоже отказываться не стали. Короче – договорились.
И ведь ёлы-палы… В том же составе встречаемся, что и тогда, до отправки на фронт… Живы все… Вот оно счастье…
Потом, правда, это самое счастье мне слегка подпортила моя сестрёнка. Роса вдруг прискакала в гости на полчаса и сообщила, что через месяц я её потеряю. Уходит на генеральскую должность в дивизионную разведку. Ну… Рад за неё. Реально рад. Пора уже расти девчонке. Тем более, что здесь она сидит на своём потолке и подняться выше у неё не получится.
Ну а мне предстоит искать замкомбата. Ну… Тоже не проблема.
А на следующий день, точнее вечер, ко мне на огонёк пришёл нежданный гость.

***
Заявился в мою берлогу лично гертальт унтер-маршал Имперский герцог Тер Вэнсарэль собственной персоной. Моя реакция: Опаньки! Мусора! Ну… То есть: офигеть нежданчик… И с чего такая честь, интересно знать?
Однако же – припёрся, так припёрся. Гостеприимство никто не отменял. Понеслась.
Глашка… Ну, да. Та самая моя синтётка-домомучительница. Нашёл я её по возвращению с Клейтарэль там, где и оставил, то есть в своей холостяцкой квартирке в режиме долгосрочной консервации. Посмотрел, подумал и решил ничего не менять, кроме обновления программного обеспечения. И приступила всё та же, по сути, Глашка к исполнению тех же функций, но в несколько большем объёме.
Так вот… Получила Глашка команду метать на стол обычный комплект: плов, шашлык, хлеб, зелень, нарезка, самогон. То есть, конечно, не совсем оно, но нечто максимально похожее. Сели мы с маршалом… Ха! Звучит, однако: «Мы с маршалом». Блин… «Галантерейщик и кардинал», - ага…
Короче, сели. Для начала порешили мы, что маршала я могу называть просто Кнут, а он меня, соответственно, просто Балу. А фигли нам? Мы ж в отпусках оба. Дальше мы пришли к выводу, что моя эрзац еда, а точнее произведения моего пищевого синтезатора не так уж и отвратна на вкус, цвет и запах. Дальше порешили, что аркильский самогон тоже неплох. Потом поняли, что именно самогона на столе маловато. Притом загонять Глашку у нас не вышло – выносливая синтётка попалась – и очередные фугасы… то есть свежие бутыли с огненной водой подтаскивала она к столу вовремя, на протяжении всего вечера.
Всё это время я наблюдал за своим визави. В принципе понятно, что заявился он неслучайно. Явно вознамерился со мной на какую-то серьёзную тему поговорить. О чём? Ну… Судя по тому, что время от времени он на меня зыркает напряжённым взглядом и разговоры ведёт о чём и о ком угодно кроме Росы… Да и другие признаки имеются… В общем, взревновали, однако, их высокопревосходительство. И желают явно поднять тему моей сестрёнки, к чему и подбираются.
Вот и сидим мы, треплемся ни о чём уже часа четыре. Перебрали все мыслимые и немыслимые темы. Выжрали уже литра полтора, наверное, на двоих. И всё Его Светлость, то есть уже Высочество, крутит вокруг да около, к основной теме не подходя. Блин… Временами так и тянет ляпнуть что-то наподобие: «Да не тяни ж ты кота за… всякое!» Но не буду. Обидится ещё – фиг их герцогов знает. Вот и сидим… Базарим… Да-с…
Но вот, наконец-то, и разродился гертальт маршал:
- Слушай, Балу! Ты мне скажи: ты хочешь досрочно закрыть контракт?
- В каком смысле, Кнут? - уточняю я.
- Ну, ты же, вроде, собирался возвращаться на твой булыжник, так?
- Конечно. Ждут меня там.
- Ага… А ты в курсе, что вербовочную миссию там ликвидируют?
- Слышал что-то, - говорю, - А что? Прям с концами?
- Точно. Нерентабельно оно и нецелесообразно. Поэтому вербовщиков вывезут, базы ликвидируют и вся любовь.
- Слушай, а люди как? Ну, те, кто оттуда завербован?
- Насильно никто никого из Войск, да и из Империи гнать не будет. Тех, кто возвращаться решит… Ну… Кто выжил, конечно… По закрытию контракта доставят домой.
- Понятно. А я-то тут при чём?
- Есть вариант тебя отправить домой со следующим фрейтом с оборудованием для дооснащения одной из баз. Там до окончания контракта проконтролируешь работу базы, потом её ликвидацию и свободен. Как тебе?
- Подожди… А счисление времени на месте будет по Имперскому стандарту или как?
- В том-то и шутка. По времени за той вашей аномалией – месяца три, или чуть больше просидишь на тамошней базе. А здесь… Сколько там у тебя осталось? Семь с половиной лет, плюс перелёт и реабилитация? Ну, вот – так оно и будет. Короче, всё в рамках твоего контракта – не больше.
- Интересно… То есть я могу рвануть домой… Когда?
- Через месяц, примерно. Нравится? - улыбается Тэр Вэнсарэль.
- Ага… Постой-ка… А мне лететь обязательно одному, или я могу небольшую команду с собой забрать?
- В смысле «команду»?
- Тоже Земляне. У них контракт такой же, как у меня по срокам. Мы сюда вместе летели. Кроме меня ещё восемь человек. Правда не факт, что все они захотят возвращаться.
- Думаю, сможешь и земляков своих прихватить. Они сейчас где?
- Здесь – на Кортриаль-2. На разных базах. Они во II-м и IV-м Корпусах лямку тянут. Четверо, как я, ударники, и двое из спецназа. Ещё двое здесь – командиры полубатов в моём батальоне. У нас с ними «общий сбор» скоро – победу отпраздновать решили. Там их всех и спрошу: кто согласен лететь. И, знаешь, подумал я тут… Есть, короче, у меня ещё пара вопросов.
- Кто бы сомневался… - усмехается маршал, - Не зря ты куммалом называешься (Куммал - эльфийский крупный хищник похожий на Земного медведя.): «Дай куммалу ногу – отгрызёт её тебе до задницы». Ну, давай – спрашивай.
- Смотри… Я же обладатель родового титула Имперский граф. Вот я и думаю: а может я ту базу, которая один хрен ликвидируется, выкуплю под свой одаль с оборудованием и синтетами вместе? Ну… И тот же вопрос по моим попутчикам. Может и они чего-нибудь похожее прикупить могут? Они, кстати, тоже графья. Правда, не все Имперские – не всем же выпадает Августейших особ из-под молотков вытягивать – но тоже родовые, что примечательно.
- Х-м… А вот куссор его знает (Куссор - чёрт (эльф.))… - задумчиво трёт щёку Кнут, - Могу поуточнять, благо есть у кого. А ещё что хотел узнать?
- Ну… Скажем так: а могу я, как Имперский граф, пригнать туда, к примеру, грузопассажирскую яхту с экипажем из синтетов, да и поставить её на консервацию? Вдруг решу когда-нибудь в Империю вернуться со всей семьёй.
- Ха! Размечтался! Это вряд ли, Балу. Сам знаешь – корабли и тяжёлая техника к вывозу за пределы Империи запрещены. Но тоже уточню. А вообще – ты ведь про какую-то конкретную базу кумекаешь?
- Точно так.
- Тогда нарисуй мне названия интересующих локаций на той каменюке. Есть у меня кого вопросить и по этой теме. А дней через пять я подойду, и поговорим уже конкретно. Нормально так будет?
- Да отлично просто.
Быстро набрасываю и скидываю на комм Кнуту названия Земных городов, рядом с которыми могут торчать интересующие меня Имперские базы. Кнут читает текст, хмыкает и выдаёт:
- Ну… Видал я названия и позаковыристей. Поспрашаю, в общем. Так что? До встречи тогда?
- Так! Погодь! А самое интересное-то мы и забыли. А что с зарплатами нашими? Не эллирами же мы дома расплачиваться будем.
- А вот хрен знает… Короче – тоже уточню. Ладно. Пошёл я. Теперь уже точно – до встречи!
- Счастливо! – говорю я.
И маршал стремительно выметается за дверь. А я усмехаюсь ему вслед. М-да… Вот же как стремление избавиться от гипотетического даже соперника стимулирует работу головного мозга…

***
Кнут снова нагрянул ко мне в гости через четыре дня. Спокойный и довольный. Сели мы за стол, на этот раз просто за ужином. То есть без горючих смесей. Перекусили, потрещали обо всём и ни о чём, и продолжили беседу о главном уже под кофе, то есть его местный эквивалент.
- Ну, что тебе сказать, полковник, - начал герцог без переходов, - Уточнил я по твоим вопросам. Короче – радуйся. Всё там решаемо и проблем не намечается никаких. И вообще – гордись! Целый маршал и Имперский герцог по твоим хотелкам мечется! Ну, то есть мои адъютанты, само-собой. Нарыли они мне информацию по теме. Так что, - Кнут приподнимается с кресла, шутовски-демонстративно вытягивается во фрунт, козыряет и рявкает, - Ваше Сиятельство! Согласно Вашему распоряжению с надлежащим докладом прибыл! Разрешите приступить к основной части изложения!
- Приступайте, - нарочито лениво отвечаю я.
Посмеялись, сели и Кнут продолжил.
- В общем, смотри, Балу. По поводу выкупа баз. Проблем никаких нет, в том числе и с их выкупом вместе с оборудованием ПОСЛЕ крайнего переоснащения, которое ты лично проводить и будешь, - маршал смотрит на меня с хитрым прищуром, - Понимаешь о чём я?
Вот это номер. Это значит, что я получу в своё распоряжение базу вместе с новейшим оборудованием, вооружением и снаряжением. Люкс! Что там дальше, интересно знать?
- Естественно, понимаю! Это просто охренительная новость, Кнут!
- Вот то-то! Помни мою доброту, а точнее Императорскую милость! - ухмыляется Кнут и продолжает, - Ты не обольщайся особо. Это не в связи с твоими заслугами или Имперским графством. Просто демонтаж и вывоз оборудования – большая головная боль. Проще это всё слить по случаю, раз уж есть кому сливать на законных основаниях. Тем более, что – по секрету скажу – намечается ещё одно переоснащение и перевооружение Войск и Флота через пару-тройку лет. Астероид тот помнишь? Ну вот до их уровня и дотягиваемся. И есть у научников замыслы по дальнейшему развитию. Такие дела.
Ну… Значит: «На тоби, убоже, що мени негоже!» Да это ж просто класс! Получается, что базу я ещё и упаковать могу по своему усмотрению современной (пока ещё) оснасткой на все случаи жизни. Вот оно счастье. А если ещё и с кораблём выгорит…
- Сразу скажу и по поводу корабля, на который ты удочку закидывал. По стандарту на случай экстренной эвакуации персонала и имущества, там нечто подобное тому, что ты хотел УЖЕ стоит на консервации. В заглубленном ангаре размещён армейский лёгкий транспорт с движками межгалактического класса. На борт он может принять до полусотни пассажиров и пяти тонн груза. Синтетам на базах, а они тоже остаются на месте, по стандарту, загружено ПО для работы в качестве экипажа. Без всяких изысков – просто достаточно для проведения судна из точки «А» в точку «Б». Нравится?
- Кнут… Нет слов. Гораздо лучше, чем то, что я ожидал. А какова цена вопроса?
- Ничего особенного. Земля под базами не стоит ни эллира. Постройки на ней, бункера и прочее подобное – отпускают по остаточной стоимости. Оборудование баз – аналогично, ибо оно заранее списано накрест и не интересует никого. Короче говоря, всё это счастье на точке, которая тебя интересует, обойдётся в пять тысяч платиной. База рядом с… «Moskva»… Правильно сказал? Гораздо крупнее. Элтэшек там законсервировано две и синтетов на обслуге в два раза больше – что-то в районе тридцати, вроде. Ну и прочего оборудования в два раза больше. Соответственно и стоимость десять тысяч платиной, а не пять. Примерно та же байда и по другим точкам.
- Некисло…
- Ага. Но не вам грустить, на самом-то деле. Вы все ж графья, да ещё и наследуемые, а ты так и вовсе Имперский. Как раз премия за родовое дворянство с графским достоинством пять тысяч платиной и составляет. У тебя так ещё и премия за Имперского столько же. Да плюс всё то, что вам Империя выплатила за одиннадцать с половиной лет войны, да к тому всё то, что Она вам ещё выплатит за семь с половиной лет службы, которые вы на самом деле дома проведёте. Нормально получается, я так думаю. Есть что предложить народу, согласившемуся возвращаться.
- Это да. А что с жалованием?
- А вот там интересно. В распоряжении персонала баз на текущие, представительские и тому подобные расходы собрано… Я хрен знает, что вот это вот всё значит… Смотри, в общем.
Мне на комм падает короткое сообщение, развернув которое я слегка обомлел. Там чётко и недвусмысленно прописано: «50 млн. USD; 50 млн. EUR; 500 млн. RRU». М-да… Я в… восхищении… А Кнут продолжает вещать.
- Понятия не имею что это всё за хрень такая и какая у неё ценность. Тут тебе, само собой, виднее. Обменного курса, сам понимаешь, нет никакого вообще, да и не было его никогда. Как вся эта куча непонятно чего попала в распоряжение коменданта миссии я понятия не имею. Скорее всего, где-то, как-то, у кого-то это «счастье» злодейски спёрли оэповцы. Как вариант – они же это тупо нарисовали с помощью ПО наших терминалов, или что-то ещё в этом же духе. Точно могу сказать только то, что вся эта цифирь реально есть, и на данный момент она уже до блеска «отстирана» и по тамошним законам легальна до тошноты. Но это и не принципиально, на самом деле. Прикол в том, что эта «благодать», в связи с ликвидацией миссии нафиг никому не нужна, никому ни на что не облокотилась и никуда никому не упирается.  Мёртвый груз, короче. Который можно будет выкупить за 15 тысяч золотом, чисто символически, просто парням из ОЭП на чай. (ОЭП – отдел электронного противодействия.) Как тебе?
- Класс. Блин… Чё-то я зачастил с этой характеристикой… А кому эти двадцать семь штукарей за макулатуру перечислять?
Кнут сбрасывает мне ещё одно сообщение.
- Это реквизиты. Перед вылетом туда переведёшь. Базы, кстати, оплачивать в то же время и туда же. И вот ещё что. Как закупки к отъезду закончите, вы вот о чём подумайте. Может так получиться, что вы в Империю всё же вернётесь когда-нибудь. И можно сделать так, чтобы вернулись вы не на пустое место с голым задом. Просто остатки денег переведите на именные накопительные счета в Имперский военный банк. Ну и зарплаты ваши за оставшиеся семь с половиной лет туда же направьте. И будут там ваши деньги висеть бесконечно долго в целости и сохранности. Да ещё и два с половиной процента будут капать ежегодно.
- Понятно, Кнут. Спасибо. Лично меня всё устраивает. Нужно только с народом ещё пообщаться и можно будет тогда о конкретике говорить. Я с ними пересекаюсь скоро. Как раз при встрече это всё и озвучу.
- Ну и отлично. Давай тогда так решим. Как определишься с составом убывающих – набери меня и оговорим всё окончательно.
- Так и сделаем.
- Ну, до встречи, тогда.
Поручкались мы с герцогом и разбежались. Ну что… Вроде бы хорошо всё получается. Как минимум, на первый взгляд. Посмотрим ещё, что мне народ скажет на такое предложение. Благо ждать недолго осталось. Через пять дней собираемся на праздничный шашлык. Там всё и обсудим. Если что – заодно и распрощаемся.

***
Вот мы и собрались. В том же месте и тем же составом. Мы живы, целы и даже здоровы. Последние два пункта, правда, исключительно благодаря работе регенераторов, что я знаю точно, исходя из личного опыта. Однако не суть. Главное все мы здесь спустя все эти годы.
Гита и Мейрид всё такие же – умницы и красавицы. Серёга с Жекой… Они уже не те. Твёрдый, жёсткий взгляд с прищуром. Экономные, выверенные движения. Въевшаяся на подкорку настороженность и готовность к действию… То же и с Юлькой… И с Танюхой… И со мной… Война не могла пройти бесследно. Она и не прошла.
А ещё у всех наших потяжелели погоны. Сейчас здесь скопились в ожидании готовности шашлыка девять полковников: четыре штурм- (я, Гита, Злат и Лисёнок) и пять обер- (Хорхе, Кошка, Мейрид, и Серёга с Жекой). Да все ещё и «золотые» графы, а я и Хорхе с Юлькой так и вовсе Имперские. Этакий слёт служилой аристократии получился.
Спокойно посидели, спокойно поговорили о разном под шашлык с тем же вином, что и тогда, кажется вечность назад. Как-то незаметно подкрался вечер и пришло время обсудить серьёзный вопрос.
- Ребят, - начинаю я, - есть тема для обсуждения. Если точнее – предлога от серьёзного человека.
- Если пиратство – я не подпишусь, - с ухмылкой откликается Златко.
- Я тоже пас, хермано, - выдаёт Хорхе, - у меня от рома изжога.
Посмеялись. И я продолжил.
- Да нет, народ. Прикол не в том. Есть вариант досрочно вернуться на Землю с сохранением зарплаты за остаток контракта.
И я неспешно излагаю предложение герцога Тэр Вэнсарэля. Народ высказываться не спешит. Все спокойно думают. Первым подаёт голос Хорхе:
- Извини, хефе, но и тут я тоже пас. В Сальвадоре меня никто не ждёт. Мой дом теперь здесь, компадре.
- Да и я возвращаться не собираюсь, Толь, - говорит Кошка и добавляет со смешком, - Этот оболтус же без меня забухает опять и к местной братве прислонится, полюбому. В общем я тоже остаюсь.
Ну, это понятно, на самом деле. Улыбаюсь своим компаньерос:
- Тогда готовьтесь принимать батальон, ми амигос. Кто из вас командиром пойдёт – решайте сами.
- Спасибо, хермано, - говорит Хорхе.
А Юлька спрашивает:
- А Роса как же?
- А она становится птицей высокого полёта. Уходит в дивизионную разведку на генеральскую должность, - отвечаю я, - Так что батальон ваш. Вам теперь и командиров полубатов подбирать, и дальше подмены по цепочке. И прочего геморроя куча… Ох-хо-хо… Как же я рад, что хомут этот скину наконец… Вот прочувствуете теперь что это за счастье такое.
- Ну, с-спасибо, хефе… - цедит Хорхе. Но по лицу видно – доволен.
А в разговор вступает Златко.
- Я остаюсь, братко. Ты знаешь почему, - а Лисёнок просто молча кивает: она со своим мужем солидарна.
Минус четыре. Предсказуемо и неудивительно. За эту Империю народ нешуточно воевал и Империя им благодарна. Теперь их новый дом здесь. И их приёмная Родина. Закономерно. Всё в порядке.
- А я поеду, Толян, - говорит Жека, - Да и Серёга тоже. Так же, Серый?
Серёга спокойно кивает.
- Не зря же мы Рязанку заканчивали, - улыбается он.
- Ну… Куда я от Юджина, - с улыбкой говорит Гита, - Ведь опять он влипнет во что-нибудь без моего чуткого руководства, и ищи его потом по космическим помойкам. Нет уж, на фиг. Я с ним.
Мейрид усмехается.
- Мне там главное не забыть, что к бритам приближаться не стоит. Да и в Белфасте мне делать нечего… И в Дублин лучше не соваться… И про Лондон проще забыть… И… Короче – Россия это моё всё. Я с вами, брайтрэ. (Брайтрэ/bráithre - братья (ирл.))
Ну что… Все определились. Спокойно договорились пересечься с убывающими у меня в гостях через пару дней и снова неспешно потёк вечер. Разговоры, воспоминания, планы…
А с утра мы, попрощавшись, снова разъехались по своим направлениям. Жизнь продолжается.

ЧАСТЬ 6. Домой.

После повторного, уже всей толпой, разговора с нашим герцогом, спокойно отдохнуть и обдумать предстоящий отъезд у меня, всё-таки, получилось. Заодно я проконсультировался со специалистами по диверсионно-разведывательной работе, РЭБ и ОЭП. О чём? Да всё о том же. Тот день из моей «жизни дубль раз», когда я сгорел под тремястами килотоннами я не забыл. И что-нибудь сделать для предотвращения этой пакости постараюсь. Как именно? Кой-какие мысли есть. Посмотрим, короче, что из моих мудрствований в итоге получится.
Закупать груды оборудования я не стал. Только смотался ещё раз в степь, где выкопал из схрона мой иноцивилизационный трофей. Как и предполагалось – спокойно пролежал он всё время моего отсутствия. Скорее всего по той простой причине, что никто его не искал. Свою «вундервафлю» я тут же уволок на базу, и заныкал среди своего багажа к вывозу, активировав скрытное пополнение баз данных. То есть фиговина эта втихую подключилась к Имперской инфосети и начала качать сведения о новейших (и не только) образцах всего, с прицелом на дальнейшую синтезацию, то есть производство их дома.
А мой багаж… Кое-что там всё же скопилось, помимо личных вещей, подарков и сувениров. Начиная с двух десятков стационарных терминалов с мощными искинами военного образца, заточенными на планирование РДД (РДД - разведывательно-диверсионная деятельность.) и, опять же, не только. Плюс к тому три с половиной десятка синтетов «обоего пола» с грудой разномастного ПО к ним: от армейских, до сельскохозяйственных и домовладельческих алгоритмов жизнедеятельности и так далее и тому подобное. После полного программирования универсальные сущности получатся. До кучи добавил сотню полных ударных комплектов как для обычной работы, так и для Пустоты. Лишними не будут. Тем более, что аж полсотни условно боевых биороботов в моём распоряжении будет, да и кой-кого из людей ещё обучу, благо регенераторные установки с модулями гипнообучения и вирт-тренажёры на базе есть в товарном количестве.
Хотел я, помня о Кире и Машке, ещё закупить педиатрический регенератор, но вовремя остановился. Поговорил с Патаном и тот сказал, что нафиг эта хрень не нужна, достаточно просто специального программного обеспечения для стандартного агрегата, которое я в итоге и приобрёл.
По размышлению на том и остановился. Понадобится что-то ещё – «нейтринный модификатор/синтезатор» мне в помощь. Если я его, конечно, до дома довезу.
В этой беготне отпуск пролетел пулей. Пришло время передавать дела по батальону Хорхе с Кошкой, что тоже особо много времени не заняло. Всего-то три дня провозиться пришлось, после чего я убыл в распоряжение «Особой экспедиции», где встретился с десантурой и их жёнами.
В общем-то на том и всё. Фактически наша эпопея с «околозвёздными войнами» подошла к концу. Остались только формальности. Оплатить передачу в наше распоряжение груд Земной валюты. Оформить в надлежащем виде выкуп и оформление в нашу собственность двух баз на земле. По базам, к слову, всё решилось, что называется, к вящему удовольствию. В моё распоряжение отошла та самая вспомогательная база с Моше-управляющим. А Серёга с Жекой выкупили подмосковную базу на двоих. То есть на четверых – Гита и Мейрид в выкупе имущества тоже решили поучаствовать. После этого оставшиеся эллиры мы загнали на вновь созданные именные счета в ИВБ и распорядились о направлении дальнейших начислений туда же.
И дальше, после долгого и нудного инструктажа (куда же без него) мы выехали на космодром. Провожать нас приехали лично Кнут и Роса. Обнялись, попрощались, а Роса, уже, кстати, унтер-генерал, передала мне пару оправленных в золото аркелийских мечей и футляр со свитком, золотыми же знаком и перстнем.
- Что это, Руэль?
- Отец решил, что отныне ты княжич Тэр Ранлиаль. Мы же побратались, Балу. Забыл?
- Конечно нет, сестрёнка, - улыбаюсь я в ответ, - Как можно о таком забыть?
- И есть ещё один вопрос. Папа, для начала, хотел тебе присвоить личный титул. Пошёл за благословением к нашему семейному ринсаю. (Ринсай – служитель Аркильского культа «Десяти Высоких».) И… Вот…
Руэль передаёт мне свиток, перевязанный ало-золотой лентой, скрепленной золотой печатью. Разворачиваю и читаю: «Воин сей храбрый, по Чести служивший, дважды сгорел он в битвах нездешних. В строй боевой вновь вступил он, воскреснув, за Род и семью свои биться отважно. Достоин воитель сей Чести великой: места в строю Хиртара дружины. Достойна и Кровь его Чести такой же.»
Возвращаю свиток Росе. Она серьёзна.
- Наш ринсай не ошибается почти никогда. И если он, поговорив с Высшими, пришёл к выводу, что ты достоин родового титула – так тому и быть. Отец сказал – не ему спорить с Высокими, - Роса, прикусив губу, внимательно смотрит мне в глаза, - Посему, теперь ты княжич Тэр Ранлиаль. И этому я рада. Только я не поняла одно. Что значит: «дважды сгорел он в битвах нездешних»?
Я не хочу ей врать, что-то там выдумывать и изворачиваться. Не сейчас. Не ей. Потому что с моей сестрёнкой за эту войну мы бок о бок прошли такое… И я смотрю ей в глаза:
- У нас есть с полчаса времени. Я успею рассказать. Только хочешь ли ты это слышать, сестрёнка?
- Да, - говорит Руэль.
«Краткость – сестра таланта». В этом вся она. Мы отходим в сторону, садимся на диванчик и Рувиллиэль Тес Ранлиаль стала вторым человеком в двух наших галактиках, знающим обо мне всё.
Роса молчит в глубокой задумчивости, переваривая услышанное пару минут. Наконец она произносит:
- Да… Похоже на сказку… Только ты, братишка, не сказочник. И я тебе верю. Многое становится понятным теперь о тебе. Как ты живёшь с этим грузом, Анатоль?..
Пожимаю плечами:
- Как-то так… Просто живу и пытаюсь что-то сделать. Сейчас я точно смогу выдернуть из огня свою семью. А если получится всё, что задумано – будут живы мой народ и Родина. Время есть. Значит – поборемся ещё.
- Я тебе помогу, чем могу, Толя. А ты… Я точно знаю – ты не остановишься. И ты победишь, братишка. Я верю в тебя.
По залу ожидания космодрома проносится мелодичный звон и объявление о том, что пассажирам убывающего транспорта № 719-0833/87 надлежит прибыть на борт немедленно. Это про нас…
- Мне пора, Руэль…
- Не прощайся, Анатоль. Мы ещё увидимся. Мы ведь живы ещё…
- Обязательно, сестрёнка. Галактика – тесная штука. До встречи!
Тэр Вэнсарэль жмёт мою руку:
- До встречи, Балу! И… Спасибо. За Росу.
Улыбаюсь в ответ:
- Не за что, Кнут! Ты береги её. До встречи!
И снова антиперегрузочные кресла. Только взлетает наш челнок ни разу не по-боевому. Спокойно оторвались, спокойно вышли на орбиту, спокойно дошли до фрейта, спокойно задоковались и разошлись по своим местам. В отличии от привычных мест на наших БДШК здесь нам положены отдельные каюты, мало чем отличающиеся от приснопамятных однушек на базе III-го ДШК. Потому что положено – и по званию, и по статусу. Вообще – нормально. Мне здесь не жить. Мне просто до дома добраться.
Фрейт неспешно стартует, на экране-«псевдо-окне» тянется пространство, а я впихиваю на штатное место наушники и включаю почти забытое:

***
Синее море, только море за кормой.
Синее море, и далёк он, путь домой.
Там за туманами, вечными, пьяными,
Там за туманами берег наш родной.
***
Шепчутся волны, и вздыхают, и зовут.
Но не поймут они чудные, не поймут:
Там за туманами, вечными, пьяными,
Там за туманами любят нас и ждут.
***
Ждёт Севастополь, ждёт Камчатка,
ждёт Кронштадт.
Верит и ждёт земля родных своих ребят.
Там за туманами, вечными, пьяными,
Там за туманами жёны их не спят.
***
И мы вернёмся, мы, конечно, доплывём.
И улыбнёмся, и детей к груди прижмём.
Там за туманами, вечными, пьяными,
Там за туманами песню допоём.
__________
И. Матвиенко, А. Шаганов.

Да – там, за кормой вовсе не «синее море», а Пустота, да и сам я ни разу не флотский, но моему настроению эта песня соответствует на все сто. Я. Еду. Домой. И уже скоро там буду.

Отредактировано Антон Бабушкин (19-03-2025 22:20:41)