Скорее помощница, (или помощник). Текст подразумевается больше как фантбоевик, чем что либо другое. Хотя, все возможно...

Глава 2

Разноцветные круги стояли перед глазами, заслонив весь обзор. Только через несколько минут они начали сжиматься и блекнуть, превратившись затем в две неяркие точки, плавающие в центре темного экрана. Это все, что он мог видеть. А еще, он слышал тишину: отчего-то не было больше заунывного воя метели снаружи, не было шума воды в трубах – только стук собственного сердца, отчетливо звучащий в голове, а не там, где положено, достаточно размерено отсчитывал время жизни. Значит, он еще жив, и вспышка не убила его. Странный светящийся шар пропал, пахло чем-то горелым.
-- Вот черт! – выругался про себя Михаил, обнаружив, что почти не чувствует рук, – Говорила мне мама, не ползай по подвалам.
Он сразу предположил, что спьяну наткнулся на электрический щит; вот откуда яркая вспышка, глухота и оцепенение. Страшно было подумать, во что он превратился после встречи с высоким напряжением, но лежать, ничего не предпринимая, было еще хуже.
Для начала, он позвал на помощь:
-- Эй, кто-нибудь! Мужики, я здесь, в подвале!
Никто не ответил, хотя Михаил отчетливо помнил, что вместе с ним спускался в подвал Макс. Возможно, он тоже пострадал и лежит сейчас рядом, на расстоянии вытянутой руки? С великим трудом справился со своими руками, освободив из-под тяжести тела. Сейчас они по ощущениям больше походили на плохие протезы, поэтому о поисках рядом лежащего товарища не могло быть и речи. Попробовал позвать еще раз – безрезультатно. Между тем в раненых конечностях появились неприятные ощущения: сильная боль, смешанная с зудом заставляла лезть на стенку. Наверное, именно так чувствовали себя солдаты второй мировой, когда умирали от гангрены. Но, неожиданно, вскоре она начала утихать. Появилась способность двигать одной рукой, и даже в пальцах появилась чувствительность. Не веря своим рецепторам, Михаил скрестил руки на груди в попытке ощупать их. Когда это удалось, он понял, что просто отлежал их, упав в момент вспышки навзничь, лицом вниз. Просто они затекли. Что же тогда получается? Ему все почудилось, и сейчас он просто валяется в пустом подвале? Нет, что-то было не так. Он это чувствовал. Да и друзья не бросили бы его в таком положении: до дому бы дотащили. Чтобы это выяснить, нужно действовать.
Между тем тьма немного рассеялась, и вокруг начали проступать очертания предметов.

Отредактировано bmvcher (25-01-2012 20:39:00)

Между тем тьма немного рассеялась, и вокруг начали проступать очертания предметов.
Да, это был все тот же подвал: бетонные стены, трубы, песок под ногами и, опять трубы. Они были везде, как и полагается современному высотному дому. Затекшие руки уже окончательно отошли, и можно было пробираться к выходу не рискуя расшибить голову о невидимые препятствия. Теперь предстояло определить в какую сторону двигаться. Попытавшись припомнить, откуда они шли, пока не долбануло ярко, (и долбануло ли вообще?), Михаил растерянно огляделся. Кругом темнота и еще раз темнота. Ладно, подвал не темный лес, выход найти гораздо проще. Вправо, влево – один хрен упрешься в толстую бетонную стену. А заветная дверь должна быть где-то посередине. Подъездов-то в доме всего пять, живет он в третьем, а значит, судя по скудным воспоминаниям, надо вернуться на один подъезд назад. Или вперед? Впрочем, какая разница, найдем.
Искать долго не пришлось: спускаясь в подвал, дверь оставили открытой, и теперь, сквозь проем проливался призрачный свет раннего январского утра. Словно ядовито светящаяся фосфором стрелка походного компаса. По такому в далеком детстве отец учил определять стороны света, когда ходили по грибы. После первого же занятия, оставленный один на один с компасом, он заблудился. Пытаясь определить стороны света, с надеждой сжимал старенький прибор, стрелка которого предательски вертелась из стороны в сторону, никак не желая замереть на месте и указать на выход. Чудес не бывает, паника затмила разум, и все что оставалось – упасть посреди маленькой поляны и зареветь, готовясь к страшной смерти. Сколько ему тогда было? Шесть – семь? Достаточно жестокая выходка со стороны отца, но этот случай Михаил запомнил на всю жизнь. Она многому его научила, при этом самому главному – доверять своим знаниям.
Воспоминания эти придали ему сил, и он ринулся к выходу. Вот и вожделенная дверь. Ржавые металлические ступени, нижняя площадка подъезда. Стоп! А это как понимать?
Ступени ведущие к лифту были завалены различным мусором.