«Странная всё-таки история - думал лейтенант Унковский, трясясь на хрупкой китайской коляске в сторону Управления Квантунской крепостной артиллерией. - «двое подростков, загадочно пропавших с броненосца «Петропавловск» в день его потопления оказались живы и сравнительно здоровы - если не считать того, что мальчик оказался на госпитальном судне с контузией. То есть в этом-то как раз ничего странного нет; по Артуру уже которую неделю непрерывно бьёт японская осадная артиллерия, госпитали переполнены ранеными и покалеченными мирными обывателями. Но вот история с броненосцем... Унковский ещё весной подробнейше расспросил уцелевших флаг-офицеров Макарова о необычных гостях, оказавшихся на «Петропавловске» в то роковое утро. Кое-кто из них припомнил, что адмирал и правда, незадолго до этого дал приглашение на эскадру какому-то нахальному пареньку; но как он попал на броненосёц именно в то утро, не знал решительно никто. Да и сам Унковский хорошо помнил беседу с артиллерийским мичманом Шишко. Бедняга, к сожалению разделил судьбу многих, погибших вместе с броненосцем, и расспросить его было теперь решительно невозможно, но Унковский не сомневался ни на минуту - мичман, находившийся, как дежурный офицер у трапа, когда перед выходом принимали на «Петропавловск людей с берега, понятия не имел ни о каких подростках. Да и не пропустил бы он их, невзирая ни на какие адмиральские записки, хотя бы и собственноручные...
Но - факт есть факт; ребята оказались на корабле, и мало того - коллега Унковского, мичман Иениш, тоже занимающийся теперь гальваническим хозяйством на сухопутном фронте крепости, отчётливо припомнил сбивчивые рассказы мальчишки в кают-кампании. Тот говорил о бедах, ожидающих русскую эскадру и конкретно - «Петропавловск» и даже собирался подкрепить свой рассказ некими зримыми доказательствами. По словам Иениша, мальчик вытащил из сумки нечто вроде альбома в твёрдом, светлого металла, переплёте, открыл - и мичман замелил, что вместо листов картона и фотографий, разворот альбома содержал нечто уж вовсе необычное - какие-то тёмные квадратики с буквами латиницей и кириллицей, а на другой, верхней стороне разворота - стеклянная, тёмная пластина. Мальчик принялся торопливо тыкать пальцем в квадратики, потом перехватил заинтересованный взгляд мичмана, густо покраснел и, захлопнув странный альбом, спрятал его обратно в сумку. Так что вопрос с доказательствами так и остался не прояснённым - офицеры, из деликатности, не стали заострять внимание на непонятном происшествии, а потом, очень скоро, всем сделалось не до того...
Необычно? Ещё бы, особенно если учесть, что Иениш так и не смог припомнить, куда потом делись оба подростка. До взрыва они находились в Кают-компании, беседуя с мичманами, а вот потом... И никто из опрошенных Унковским офицеров не смог пролить свет на их дальнейшую судьбу.
Рикша остановился перед приземистым, одноэтажным зданием штаба крепости. Постройка эта половиной своей расположилось на немощёной площади, украшенной телеграфным столбами и парой чахлых деревьев; другое крыло его уходило в низкий овраг, образуя там цокольный этаж. Над крышей, на длинной мачте на растяжках, трещал на морском ветру флаг. Здание с начала войны пребывало в небрежении - не до того; штукатурка успела облупиться и теперь свисала неопрятными лохмотьями, брусчатка кое-где была выворочена прямо перед крыльцом.. На брусчатке, перед крыльцом выстроилась команда из полутора десятков нижних чинов крепостной пехотной роты под руководством фельдфебеля. Он расхаживал перед строем, виртуозно сквернословя и время от времени, - для убедительности, - тыкая то одного, то другого кулаком в живот. Тычки, видимо, раздавались больше для убедительности - во всяком случае, солдаты сносили их стоически, ни один не согнулся и даже не поморщился.
- Добрый вечер, Константин Александрович!
Лейтенант обернулся.
- Напугали вы меня, Михаил Игнатьевич! Что за манера, в самом деле, подкрадываться без единого звука? Так ведь и удар может случиться...
- Служба такая - усмехнулся Познанский. - От забайкальских пластунов, знаете ли, перенял привычку ходить бесшумно.
Ротмистр Познанский, состоявший до войны начальником пешей жандармской команды жандармского полицейского управления Манчжурской железной дороги, частенько бравировал приобретёнными на этой службе навыками, что сделалось привычным предметом шуток в офицерской среде.
- Чем могу, господин ротмистр? Простите, сегодня дел невпроворот, генерал Белый к себе требует...
- По моим сведениям, Василий Фёдорович уже полчаса, как отбыл на батарею Литера «Б» - верхом. - сообщил жандарм. - Так что, придётся вам, голуба мой, срочно искать себе Буцефала и догонять его высокопревосходительство.
Унковский поморщился. Генерал Белый был из кубанских казаков, и не ему, морскому лейтенанту, было тягаться с ним в искусстве верховой езды.
-Нет уж, я лучше подожду здесь, в управлении. Доклад мой требует массы бумаг - карты, знаете ли, схемы гальванических цепей... не думаю, что разумно будет тащить всё это на позиции.
- Вот и отлично - одобрительно кивнул Познанский. - А пока будете ждать - не откажете удовлетворить моё любопытство касательно одного пустякового дела? Мне, видите ли, стало известно, что вы только что с «Монголии», а у меня, видите ли, образовался там некий интерес. Вот я и подумал - может вы сможете мне помочь?
Штаб крепости
Отредактировано Ромей (28-07-2015 12:09:37)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
