Крепко я вчера головой приложился, вот что. Рано меня из больницы выпустили. И не в том наряде - куда больше подошла бы крепкая полотняная рубаха, длинные рукава которой по странному капризу портного удобно завязываются за спиной.
... перечницу, тем не менее - в карман. Никто не заметил?
Нет.
За окном зацокало, затарахтело - изящная лаковая двуколка, запряжённая вороной тонконогой лошадью остановилась прямо под окнами «Звёздочки». Фоицер, прапорщик в порыжелых от пыли кожаных крагах накинул повод на перила крыльца и скрылся из виду.
- Этот молодой человек - такой же гимназист, как я - балерина Кшесинская! - завопил Познанский совсем уж неприличным фальцетом. - А насчёт вас, господин ПОКА ЕЩЁ лейтенант, тоже необходимо разобраться - с чего это вы принимаете в его судьбе такое живое участие? Или вы познакомились с этим якобы гимназистом задолго до вашей ЯКОБЫ случайной встречи в книжной лавке - о чём вы изволили мне докладывать вчера?
Орёт на Унковского - и при том не забывает фиксировать меня краем глаза. Вон, как побагровел, чуть не слюной брызжет - а пальцы при том спокойные, хотя пару минут назад тискал ими перчатки. И руки не дрожат...
Провоцирует? Очень похоже.
Как же неудобно отвинчивать крышечку перечницы в кармане, одной рукой, на ощупь.. вот чёрт, просыпал....
Посетители «Звёздочки» во все глаза смотрят на нас. Учительница из Пушкинской школы что-то горячо внушает своему спутнику, тот недовольно кривится. Полкан-артиллерист принялся выбираться из-за стола - видимо, решил вмещаться в безобразную сцену. В дверях буфетной столпились официанты и повара - готовы насладиться разгорающимся скандалом. Тощий, что подавал нам кофе, стоит с краю и нервно теребит перекинутую через руку салфетку.
Познанский, заметив всю эту движуху, заозирался - неуверенно, затравленно.
Сейчас.
Познанский дико взвыл, когда облако едкой бурой пыли расплескалось по его побагровевшей от гнева физиономии. Боковым зрением я не отпускал Унковского - он только ещё открывал рот, чтобы ответить на последнюю реплику ротмистра.
Простите, лейтенант, ничего личного. Так уж вышло.
Медленно-медленно, будто в замедленной съёмке, вторая порция перца выхлестывается Унковскому в глаза. Бережёного бог бережёт.
Пустую хрустальную бутылочку - с размаху, в поднявшегося уже из-за стола полковника.
Официанты брызнули в разные стороны. Реакция у этой публики отменная - мичмана и поручики приучили, устраивая «провороты» с нередким битьём зеркал и рукоприкладством.
Рыбкой ныряю через стол - прямо на Познанского. Обхватываю невысокого ротмистра за пояс, будто американский футболист - и мы оба кубарем летим на пол, круша ресторанные столики.
Вот она, рукоять револьвера. Рубчатая, холодная... только бы не зацепился!
Всё-таки не зря меня натаскивали на лицейских занятиях рукопашкой. Три часа в день - лучше бы мозгов добавили...
Перекатываюсь через голову и вскакиваю, едва не запутавшись в скатерти. Револьвер пляшет в руках. У стены - огромные, перепуганные глаза пушкинской училки. Поверженный ротмистр визжит за спиной. Да, горсть молотого перца в глаза - это очень больно. Хорошо, что Унковскому достались остатки пузырька, и с большего расстояния.
Окно что, открыто? Повезло.
Приземление на брусчатку жёсткое, но вполне терпимое. Нырком - под брюхо вороной лошади и в ближайший переулок.
- Держи-и-и! - несётся из окон ресторана. Спасибо - хоть не стреляют.
ПОКА не стреляют.
Осталось выяснить - на кой чёрт я всё это затеял?!
Ну ладно, проблемы будем решать по мере их поступления. Итак, верхняя в стопочке - оторваться от преследования, верно?
Так, раций у них нет, телефонная сеть в городе в зачаточном состоянии. С военными патрулями тоже не шибко здорово. Пока ещё Познанский с лейтенантом промоют глаза, придут в себя от жгучей боли и прокашляют раздираемые огнём бронхи... минут пятнадцать, самое меньшее, они ничего внятного расказать не смогут. Мичман не в счёт, он глаз не сводил со своей училки и вряд ли заметил что-нибудь, пока не поднялась буча.
Полкан-артиллёр? Я вас умоляю... с таким-то пенсне?
Остаются официанты - но их надо ещё допросить, обобщить показания, понять, кого следует ловить... По всему выходит, что четверть часа у меня ещё есть.
Я остановился, переводя дух, и зашарил по карманам. Револьвер пришлось зажать под мышкой; проходящий мимо китаец испуганно покосился на меня и на всякий случай, перешёл на другую сторону проулка.
А пушечку-то нечего таскать напоказ, гражданин угогловничек?
Или японский шпиён? Хрен редьки не слаще...
Нет, уголовник всё же предпочтительнее - шпионов тут вешают без долгих разговоров. А револьвер всё же лучше спрятать под гимнастёрку. Фу ты чёрт, здоровенный какой... Познанский, жлоб, не мог обзавестись браунингом! Я где-то читал, что русским офицерам дозволялось покупать нештатные пистолеты из утверждённого списка на свои, кровные*.
#* Наш герой ошибается - лишь в 1907-м году русским офицерам было разрешено приобретать вместо положенных по штату револьверов «Наган» и «Смит-Вессон» автоматические пистолеты систем «Браунинг» и «Борхард-Люгер». Хотя жандармы, надо полагать, и раньше позволяли себе некоторые вольности в этом плане.
Вот она, Светкина записка. Место жительства господина Ляо описано достаточно точно - с этим проблем возникнуть не должно.
Ну, держись, китайская мафия, русский Рэмбо идёт!
Не потерять бы ещё штаны по дороге...
Отредактировано Ромей (30-07-2015 15:46:44)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Ведь по сути предъявить им нечего, подумаешь двое молодых людей оказались в осаждённом городе, да есть определённые проблемы с легендой и загадки в поведении, но что они совершили криминального? Да ничего, тут скорее просматривается романтическая линия, парочка сбежала от родителей в город на окраине Империи, а тут война, вот и крутятся как могут, зачистую завираясь. 
