Не смотря на то, что подъем в пересыльной тюрьме объявили не более четверти часа назад, Фелиол Геллад Элил Сендел бодрствовал уже более трех часов. Как завороженный он следил за тонким солнечным лучом, неспешно совершающим свой путь по полу и стене камеры. Брякнула защёлка на кормушке – принесли завтрак. Фелиол забрал глиняную миску с опостылевшей овсяной кашей и, отставив её в сторону – есть не хотелось совершенно – вернулся к созерцанию солнечного луча. Тюрьма полностью проснулась и зажила своей жизнью, о течении которой по доносившимся звукам искушённый слушатель мог судить так, словно видел бы это своими глазами. Звенели ключи надзирателей, перекликались в камерах арестанты, хлопали двери, металлический пол галерей совершенно не глушил топота проходящих мимо. Кто-то долго и громко требовал от пятой камеры прислать какого-то коня, лишь после предупреждающего удара дубинки надзирателя по двери, замолчал. Но всё это проходило мимо сознания эльфа, полностью сосредоточенного на наблюдении пути солнца.
Вернуться в реальный мир Фелиола заставили звуки, непосредственно относящиеся к его бренному существованию. Шаги надзирателя, его ровный безразличный голос: «стоять, лицом к стене». Загремел засов, дверь в камеру приоткрылась. «Заходи» - всё также бесстрастно сказал надзиратель и подтолкнул в камеру нового арестанта.
Новичок  сделал шаг вперед, дверь за спиной сразу же захлопнулась. Это был тоже эльф. Он немного постоял у двери, держа перед собой небольшую сумку. Привыкнув к яркому дневному свету, после полумрака галереи, новый постоялец внимательно огляделся по сторонам и слегка поклонился Фелиолу, задержав взгляд на его ножных кандалах.
- Добрейшего утречка, милсдарь. А хорошая камера, солнечная! После карцера-то аж глазам больно. Соседями, стало быть, будем. Меня Валандир Нумбор зовут, но можно просто – Зяблик, - начал разговор новичок, демонстрируя чуть гнусавую скороговорку коренного обитателя столичного дна. Но, боги! Как же далеко столица от этой камеры! Сказать, что на другом конце света - не будет ни малейшим преувеличением.
Фелиол тоже представился, не упоминая ни титула, ни звания. Но Зяблика это не ввело в заблуждение.
- Я гляжу, милсдарь, вы из рыцарей будете, - полувопросительно сказал Валандир. Фелиол лишь кивнул – кого волнуют опозоренные титулы?
- А, стесняюсь спросить, в плену давно находитесь?
- Второй месяц пошёл.
- Так вы, милсдарь, новичок совсем! За что ж вас так? – Зяблик движением головы указал на кандалы.
- Сбежать хотел, - сухо ответил Фелиол. – Да ты присаживайся, не стой в проходе.
Собеседник осторожно присел на краешек нар, не сводя настороженного взгляда.
- Я уж подумал, что вы из душегубов, обычно только их в железо заковывают. А вы стало быть, милсдарь, из злостных побегушников.
Фелиол против воли чуть слышно фыркнул. Именно такое определение его персоны прозвучало среди надзирателей, когда решали в какую камеру его поместить.
- Да вы талант, ваша милость. Это же надо умудриться за месяц с хвостиком не менее трех попыток побега учинить! Что же вам в фильтрационном лагере не сиделось?
- Кормежка не понравилась.
Зяблик иронический тон ответа либо проигнорировал, либо не заметил и укоризненно покачал головой.
- На фильтре не в пример сытней кормят. По крайней мере, так четыре года назад было. Эх, а с завтраком я пролетел, как листок над Андуином, - сокрушённо вздохнул Валандир.
- Если хочешь, угощайся. Мне что-то здешняя пища впрок не идёт. Одним овсом кормят, сволочи. Я скоро как конь ржать начну.
Зяблик повеселел, чиниться и отказываться не стал. Извлек из котомки любовно выструганную ложку, так не похожую на те обгрызки, что давали в тюрьме, и незамедлительно приступил к трапезе.
Фелиол снова вернулся к созерцанию, тщетно пытаясь изгнать из души тоску и воспоминания о своём боевом коне, павшем в первом же бою. Угольку, можно сказать, повезло – он погиб с честью и ничего никому  больше не должен. А его хозяин вынужден терпеть позор и лишения плена.
Тщательно облизав ложку, Зяблик спрятал её обратно в котомку и возобновил разговор.
- Так как, милсдарь, положение дел обстоит? Как война идет? Я-то скоро уже пять лет как на гномских харчах сижу. В карцере месяц был – давно свежих новостей слышать не доводилось.
- Как они могут идти? Всё плохо очень. Наших на этом проклятом острове только две крепости осталось – Тортараг и Баора. И то, Баора в осаде. Мы как раз должны были её гарнизон укрепить, припасы доставить. Но в итоге, наш лембас жрут грязнобородые, запивая нашим же вином! Сколько они там в Баоре продержатся - не знаю. Может их уже штурмом взяли.
- Выходит, войне конец скоро?
- Как это конец? – не понял Фелиол. – С чего бы?
- Ну так займут гномы эти крепости и всё – наших войск на острове не останется.
- И что? Признать поражение от этих тварей?! Господин Великого леса пошлет новое войско и покажет этим пещерным слизням их настоящее место!
- Так-то оно так, - вздохнул Валандир. – А нам, выходит, еще сидеть и сидеть, пока с гномами мира не будет. Вот если бы замирились, заплатили бы выкуп  за пленных, и лети сизым соколом, куда душа пожелает! Эх... Только, - добавил он помолчав, - не скоро это будет. Этап раньше уйдёт. И, сдаётся мне, ваша милость, что вместе нас отправят.
- Что за этап? Куда отправят?
- Я и запамятовал, что вы, милсдарь, тут постоялец новый. Порядков здешних не знаете. Мы же в этапной камере. Ждет нас дорога дальняя. Трудом, так сказать, свои поступки искупать. Скорее всего, на Западный архипелаг поедем. На дрова прилипнем. В общем-то ничего страшного, главное на чёрную зону попасть. Был я на зелёной - очень мне там не понравилось. А на чёрной - чего не жить? Работай себе, план давай и вот тебе зачёт - один за полтора. А если на сто пятьдесят выйти, то пайка ударная и всяческие послабления.
-Слушай, как так тебя, Зяблик, ты более понятным языком объясняться можешь? Какие к Морготовой матери дрова? Почему к ним прилипают? Зона? Черная, зеленая, красная, желтая - что это? Зачёты какие-то, ты нормально расскажи.
- Это, сударь, в два счёта - объяснить положение. Можно сказать, святая обязанность старого сидельца растолковать кое-какие тонкости новичку. Потом, глядишь, и вам в обществе легче  жить будет. И боги своим вниманием не оставят. Открывшего глаза-то. - Зяблик гораздо вольнее расположился на нарах, видя интерес собеседника.

Отредактировано Padre (22-07-2015 01:01:05)

- Это, сударь, в два счёта - объяснить положение. Можно сказать, святая обязанность старого сидельца растолковать кое-какие тонкости новичку. Потом, глядишь, и вам в обществе легче  жить будет. И боги своим вниманием не оставят. Открывшего глаза-то. - Зяблик гораздо вольнее расположился на нарах, видя интерес собеседника.
- Гномы они же торгаши известные, за медный грошик удавятся. Везде выгоду ищут. Раньше же как было? Попал в плен - собирай выкуп и свободен. Пока деньги ищешь - кормежка и обращение согласно званию и титулу. Благородных господ, подчас на честное слово выпускали. Но, думаю, как наших в плен в огромном количестве понахватали, невыносимо гномам стало видеть как мы тут на дармовых харчах жиреем, - Зяблик похлопал себя по впалому животу, - вот и завели новый богомерзкий обычай - заставлять пленных отрабатывать своё содержание. Причём, не делая исключения даже для благородных рыцарей. Мол, раз Господин Великого леса за вас выкуп не шлёт, на содержание денег не выделяет, то мы дармоедов терпеть не будем. Хочешь есть - иди работать. Они даже на некоторых воротах надписи развесили - “Кто не работает, тот не ест!”. Что характерно, на синдарине.
- Да я лучше себя голодом уморю, чем на этих слизней работать буду! - от возмущения Фелиол вскочил на ноги и чуть не упал, запутавшись в кандалах. Валандир с грустной улыбкой подождал пока собеседник поправит цепи и вернётся на место.
- Многие  благородные господа так сперва говорили. Невместно, мол нам руки свои утруждать. Только голод не тётка, а злая мачеха. Через пару недель питания только водой, у многих взгляд на то, что подобает или не подобает благородному лэру немного изменился. А для упорствующих в своих принципах, вот как вы, милсдарь, сейчас говорите, мол, помру, но работать не буду, придумали гномы преподлую штуку. Артельный подряд называется. Пайку не каждому в руки дают, а начисляют на артель, в зависимости от того, выполнен ли дневной урок. Если работа сделана как сказано, то всё в порядке. А ежели нет, то без еды остаётся вся артель. Коли дневной урок, план по-ихнему, с превышением выполнить, то и пайка улучшается, и с суммы выкупа вычитают. Причем, довольно заметные цифры. Я вот, за три года почти весь свой выкуп закрыл. Да попутали демоны,  в штрафные попал, мне ещё пятьдесят марок сверху навесили. Вот вам, милсдарь, сколько насчитали?
Фелиол нахмурился, припоминая ту комедию, что грязнобородые назвали военно-полевым трибуналом. В бормотание председателя, зачитывающего приговор, он особо не вслушивался, но числительные запомнил.
- Двести семьдесят вроде бы.
Зяблик почесал макушку.
- Вроде сходится. Сто как с благородного, но в военных преступлениях не замешенного и сто семьдесят за неоднократные побеги или попытки к оным. Мда, лет пять ударного труда, не меньше. О чём это я? Ах, да! Вот прикиньте, милсдарь, что будет если в артели все работают, а по вашей милости еды не получат? И зачёта к выкупу тоже? Думаю, ничего хорошего.
- Пусть только попробуют! - буркнул Фелиол.
- Да там и пробовать-то нечего. Вы же совсем не спать сколько сможете? Вот сонного-то и удавят, свои же. А надзирателям скажут, мол, не вынес позора плена и решил сам прекратить своё существование. Гномам всё равно, разбираться не будут - им план подавай. Вот при таких раскладах поделились наши на масти - черную и зелёную. Черные это те, кто работает исправно, а зеленые - кто сам работать не хочет, а других заставляет. Понятное дело, среди зелёных благородные в основном, но бывает что и виланы верховодят. Из тех что кулачному бою обучены и богами хитростью наделены.
Поначалу на эти вещи гномы внимания не обращали. Какая им разница кто и как внутри артели наряды делит? Но от тягот - еще бы, работаешь за себя и за того эльфа, еле-еле на пайку вытягиваешь, - косяком пошли бунты. Зеленых на ножи ставить начали. Те, само собой, в стороне не остались. Война пошла, как на воле, только промежду наших. Смертность выросла, а план кто давать будет? В общем, сейчас зеленых гномы начали целенаправленно давить, жизни им не давать. Самых буйных в одно место гиблое собрали - на мраморный карьер. Говорят, там больше года не протянешь - от мраморной крошки чахотка начинается.
Советовать не возьмусь, милсдарь, только на этапе вам выбрать придётся: с кем по жизни, с какой мастью пайку делить будете. У зелёных она нынче очень горькая стала.
- А что ты там про дрова говорил?
- Так дровами лесопилку кличут или лесоповал. Но на лесоповале в основном расконвоированные работают. Те, кому бежать резона никакого нет. На лесопилке потяжелей живётся, но это как с начальством повезёт. Впрочем, жить можно. А если исхитрится, то и хорошо зажить некоторым удаётся.
- Так значит, довелось тебе на дровах проработать?
- Да, милсдарь, был я в ЗУЛаге.
- Где?!
- Сокращение это такое. Учёно выражаясь - аббревиатура: Западное управление лагерей, на архипелаге Фолькрит. Вот и говорят - архипелаг ЗУЛаг.

Нет, они же расконвоированные. Значит, из числа активно сотрудничающих с администрацией. Ловить эльфа в лесу - идиома обозначающая безнадёжное дело.
И потом, если эльфам западло деревья рубить, то из чего они луки свои делают и дома строят?

Ну, всё не так страшно. Согласен, заставить эльфа рубить мэллорн или ещё какую священную рощу - это опускание. А заготовка древесины, остро необходима самим эльфам. На всех чар не напасешься. Дома и корабли надо из чего-то делать. Маги редки, все поголовно дворяне - их не заставишь скамейки для быдла из веток выращивать. Такой сервис доступен только их императору и высшему дворянству.