К Главе 23

Софи плюхается на спину, раскинув руки.
  - Уф! Всё! Уплавалась. На сегодня, думаю, стоит оставить рептилий в покое. Думают, наверное, бедные, мы из-за супа к ним залезли.
Хейс лежит на животе, песок пересыпает.
  - Если рецепт есть, можно одну на суп пустить. Лицензию на добычу потом купим.
  - И ты сумеешь приготовить?
  - С точки зрения закона, армейским поваром я быть могу. Готовить и дома учили.
  - Черепаху сперва убить надо.
  - Так я смогу. Головы курицам рубила много раз. Как свиней колют, видела много раз, да и сама парочку. Мама всё смеялась, хоть в чём-то дочка вся в их породу. Говорила, когда замуж собралась, бабушка свинью заколола.
  - На свадьбу? - хмыкает Софи. Размах грэдских свадеб давно уже анекдот, временами не смешной, ибо расходы сильно больше доходов участников мероприятия. «Чтобы всё было, как у людей» - неистребимо. В случае с матерью Хейс свиней понадобилось точно намного больше одной.
  - Не, психанула, - и не поймёшь, шутит или нет, - Думаю, с черепахой справлюсь тоже. Читала какой-то суп прямо в панцире варится. Что там сначала сделать нужно? Голову с ластами отрубить?
  - У Сордара спроси, он такой точно варил.
  - Вам их не жалко? - ничего не выражающая интонация Эорен.
  - Что их жалеть? Такое же полудомашнее животное, как и любое другое. Более того, существующее только потому, что мы ему позволяем и даже охраняем... Стоп! Ты, случайно, не из тех, кто живое не ест? - поклонницы такого питания Софи встречались, вот только Эорен ни мясо, ни рыбу до недавнего времени вроде бы не игнорировала.
  - Нет. Там, где я раньше была обычный рацион всегда содержал животный белок. Когда в походе были, выдавали саморазогревающиеся банки и шоколад.
- Офицерский рацион номер три для местностей с холодным климатом, - усмехается Хейс, - если народ на кухне честный, более чем сытно.
  - Этих рационов столько напридумывали. Нет, я не спорю, организация снабжения воинских частей важнейшая задача, но штат управления тыла и транспорта по мне так непомерно раздут.
  - Могу сказать только то, что военнослужащих  с их петлицами в столице вижу больше всего.
  - Потому что они единственное управление, чей штаб до сих пор в полном составе в столице базируется.
  - Хм. Я не думала, что ты настолько осведомлена.
  - Общение с Мариной сказывается. Насчёт небезызвестного плаката о вреде болтовни даже не думай, я ничего секретного не сказала.
- Марина с Эр совсем недавно вон там были. По-моему, нас разглядывали. Сейчас ушли.
- Ты уверена, что это были именно они? - настораживается Софи. Эор садится, обхватив колени, Хейс как лежала, так и лежит.
- Уверена абсолютно. На глаза пока не жалуюсь. Они там довольно долго были. Даже с биноклем.
  - Хорошо, хоть не с фотоаппаратом.
  - А что плохого? Сомневаешься в нашей живописности, - Хейс переворачивается точно в позу героини древней картины.
Нечасто увидишь, как у Эорен глаза смеются.
Софи, дурачась старательно подражает другой известной картины, благо там изображённая если Софи и старше, то ненамного.
- Ох уж мне эта разноглазая, - томно выдыхает Софи.
- Правда, жалко, что она ушла? - уже совсем откровенно хихикает Эорен, - Самое интересное пропустила.
- Покажется какой твой вид особенно привлекательным — прицепится и не отстанет.
- Можно подумать, этого кто-то не знает. 
- У неё жутковатый рисунок есть. Она обнажённая рядом с «анатомической машиной». Смотришь — аж холодно становится. Беззащитная красота и жуткая смерть.
- Самое жуткое из национальных сокровищ принадлежит Его Высочеству? И оно сейчас в школе?
  - Эта вещь Эридина, материнское наследство.
  - Один из последних случаев, когда я чего-то пугалась по-настоящему. Бр-р-р! - Хейс ёжится, - Несколько раз кошмары с этим экспонатом снились. Будь при мне дело — заставила бы её убрать эту штуку обратно.
  - Это теперь в её комнате. Стоит даже ничем не накрытая.
  - Ещё и женщины статуя. Тихони иногда по-настоящему страшные люди.
  - Не говори так. Она чуть не умерла в начале прошлого учебного года. Даже была в состоянии клинической смерти. Неудивительно, у неё теперь с подобной темой сложные отношения.
  - Я не знала.
  - А если бы знала, всё равно заставила бы убрать эту вещь?
  - Если бы я там была, многое, связанное с Эр было бы откорректировано.
  - Выкрутилась! Испугалась статуи, хотя уже до этого весьма лихо убивала животных.
  – Если ты не забыла, я сама их после этого ела. Эта анатомическая машина же какое-то просто смакование и наслаждение смертью.
  - Что вы так к этой статуе прицепились? Всего лишь наглядное пособие. Я тоже видела, но никаких чувств. Эр даже удивилась, я совсем не испугалась этой штуки. Кой-что пострашнее видеть приходилось.
  - Где же ты ухитрилась? В «Кошачьей» есть проблемы, но не до такой же степени.
  - А это не проблемы. Это занятия по анатомии в морге. Я все эти жилы да сосуды на настоящих трупах видела.
  - Марине бы понравилось, - криво ухмыляется Софи.
  - Можешь сестре это всё обеспечить. Если совсем её не жалко. Я проверила, в школьной библиотеке есть несколько редакций учебников по военно-полевой хирургии. С крайне наглядным иллюстративным материалом. Мне казалось, намеренно пугали, рассчитывая, что я поврежусь умом.
- Она это читала. Ты не права. Никто тебя намеренно не пугала. Я или Эр прекрасно знаем анатомию. Все эти расположения мышц и сухожилий — для нас ничего необычного. В той скульптуре для Эр в первую очередь первично быстротечное время.
Хейс и Эорен переглядываются.
- Художники — больные люди.
- Здоровых людей вообще нет. Есть плохо обследованные, - у Софи как-то само собой получается в точности воспроизвести интонацию Марины.

К Главе 5.

  Динка не против, чтобы Марина к ней в гости заглянула. Комнаты у всех одинаковы, формальное различие — у Эр и некоторых других левшей все ручки и краны заменены на сделанные под левую руку.
Вот с внутренним содержимым различий ровно столько, сколько человек проживает. Причём некоторые ухитряются разместить у себя чуть ли не больше вещей, чем предоставленный им объём помещения.
Первая в этом списке уже третий год, разумеется, Эрида. Но это постороннему может показаться, будто у неё вечный творческий беспорядок, приближающийся к обыкновенной свалке, на деле порядок у Эр абсолютный, правда только ей ведомый. Сколько раз бывало, разноглазая только руку протянет, и нужная вещь, словно по волшебству, в ней оказывается, хотя секунду назад даже не видно было, где лежит.
Но у Динки самая настоящая свалка, даже по мнению не особой стороннице формального порядка, Марины.
Вещи и книги лежат там, куда были заброшены, и совсем не обязательно, хозяйка сможет их найти, если вдруг понадобятся. Но так как большинство вещей присутствует в трёх-четырёх экземплярах, то в случае необходимости хоть одна подходящая в поле зрения попадётся.
  Сегодня Девочка-Кошмар не стала утруждать себя поиском гольф, надев разноцветные. Обувь, хоть из одной пары. Волосы стянуты в два хвостика, торчащих совершенно по-разному. Завязки для волос цветом и формой различаются, но надеты не  из каких-то эстетических соображений, а просто такие под руку попались.
Украшения валяются только самые простенькие, из действительно ценного — только браслет, даже странно, ни разу Кошмаром не потерянный.
Всё вместе смотрится по меньшей мере, странно, особенно если вспомнить морозную красоту Динкиной матери. Марина попыталась вспомнить про женщину хоть что-то. И не смогла ничего. Ни хорошего, ни дурного, ни даже каких-либо высказываний от Кэретты, хотя  в памяти отпечаталось все «лица нашего круга»  удостоились каких-либо, чаще всего совершенно не лестных, характеристик.
Кажется, любая вещь на Динке или у неё в руках горит или стремительно ломается. Принцесску обходят стороной, хотя все знают, кто она такая, Марина помнит, в начале года у Софи, да и других знатных, но не сильно спесивых девушках, спрашивали на самом деле Динка та, за кого себя выдаёт или это девочка так играет. Девочка-Кошмар поступила под основным, а не имеющимся только в полном варианте титула, именем, как Марина.
Впрочем, сама Марина к этому варианту уже привыкла, и он даже больше основного нравится.
В учёбе, по сведениям от разноглазой полученным, её же саму больше всех и напоминает. Если сразу не получилось сделать, будет отброшено, в случае Эр — пока не кончится всё остальное, в случае Динки — будет вовсе забыто. Больше не притронется. Пока выручает, с первого захода гораздо больше получается, чем не выходит. Но это только пока. Дальше сложности будут только нарастать. 
Не радуется и не огорчается Кошмар полученным результатом. Притом, в отличии от Эр поблажек Динке никаких не делает. Это разноглазая без запинки говорит только если уверена в результате даже не на сто, а на все двести процентов, уже при девяноста девяти может начать мямлить что-то невнятное.
У Динки система своя собственная, двоичная, она либо знает, либо нет. Если не знает, то так прямо и скажет. Это Эр неуверенно мяться будет, слова из неё вытягивать приходится. Причём, в большинстве случаев, знает она всё, и как говориться, только в десятом знаке после запятой сомневается.
Динка говорить будет уверенно, хотя, в ряде случаев полную чушь. С предсказуемыми результатами. Про более причудливый калейдоскоп отметок Эрида не слышала никогда. Значит, второго такого «чуда» в стенах школы, лет десять точно не было, а более ранние времена проходят по категории почти легендарных.
  Динка может представлять опасность для себя самой, вполне вероятно, и для окружающих. Хорошо знакомые Марине «Памятки» для колониальных частей, где разобрано изготовление взрывчатки в условиях недостаточного снабжения в комнате присутствуют. Судя по потрёпанному виду, неоднократно прочитаны. Вот только сомнительно, что Кошмар способна работать с химикатами с такой ювелирной точностью и ловкостью, как Эрида. Или же хотя бы до конца читает раздел по «Технике безопасности», как Марина.
В «Памятках» крайне опасных и разрушительных рецептов предостаточно.
Находятся и любимые Мариной в прошлом сборники «Занимательная химия». Уверена, авторы в далёком прошлом слыли главными школьными пакостниками и теперь щедро делятся опытом с подрастающим поколением. Херктерент почти всё изготавливала, многое применяла. По-настоящему опасного в текстах почти ничего и нет, но кожу с волосами попортить можно весьма сильно. У Динки, вроде, внешне всё цело. Во всяком случае, пока.
На стене присутствует довоенная парадная фотография Марины. Она тогда всеми силами стремилась скорчить гримасу, как будто лимонов переела, но при этом чтобы выражение лица так уж сразу не бросалось в глаза. На кривляньях перед зеркалом всё выходило прекрасно.
Фотограф, к сожалению, своё дело знал, испортить снимки не получилось, вышла просто очень серьёзная для своих лет девочка.
Ещё висят снимки. Тоже с Мариной. Слишком на многих официальных мероприятиях приходилось бывать в своё время. Вот и набралось.
  Как-то совсем не весело становится. Портретов объектов различной степени влюблённости в школе на стенах развешено предостаточно. Лица, с которыми при большом желании возможно встретится в подавляющем меньшинстве.
У некоторых даже картинки с Кэреттой можно найти, причём вовсе не из подхалимажа к её дочерям прилепленные. При всех своих недостатках, большинству неведомых, чувство стиля и умение одеваться у Императрицы потрясающие.
  Эта мелочь, что возомнила себе будто в саму Херктерент влюблена? В местном дурдоме пора новую палату открывать. Ибо с подобными «чувствами» надо что-то делать, особенно если учесть, у неё братец один тоже неправильностью страдает.
Хотя, если вспомнить некоторые обмолвки Софи, он этим всем неправильным, скорее наслаждается.
Как бы не оказалось, у сестрёнки тоже, как у братца, мозги не в том направлении работают. Другое дело, Динка сильно младше и вряд ли совсем уж неправильный принц сильно мог на неё повлиять.
Закралась мысль о нравах, господствовавших в некоторых школах в прошлом. Младшие ученицы должны были фактически прислуживать старшим, составляя их свиту. Обязаны были почти религиозно поклонятся выпускницам. Не могла ли Динка начитаться подобного?
Дружба и поклонение часто совсем в другую плоскость переходят. Намёков на это — даже у моралистов и ханжей мирренских классиков выше крыши по текстам разбросано.
Все же знают, одно из обозначений связи между мужчинами — мирренская болезнь.
Грэды давно считают раздельное обучение мальчиков и девочек крайне вредным явлением. Об этом писала ещё сама Дина II. При этом, сама она занималась только женским образованием. От её школы в Замке ведьм отсчитывают свою историю сразу несколько учебных заведений, существующих и поныне начиная от Артиллерийской академии и заканчивая Институтом акушерства и гинекологии. Многогранной личностью была воительница.
Динка пытается выстраивать отношения в соответствии с собственными фантазиями да литературными произведениями?
Только ещё одной Эр с гораздо более опасным для окружающих содержимым головы Марине для полного счастья и не хватает.

На оружии совершенно не помешана. Перевязь с двумя старинными клинками имеется, но из дому прихвачена только из соображений «мне положено». Как закинула куда-то в шкаф, так и лежит. Не заржавело бы. Принцеска не Эрида, за драгоценной сталью ухаживать не умеет. Огнестрельного ничего нет, и светлая мысль «оно мне нужно вообще?» этой головке не посещала.
Ножей Марины касалась, словно драгоценностей, как-то даже не задумываясь, один из них обыкновенный морпеховский, другой тоже распространённого типа. Сонька пусть драгоценный стилет в ножнах между грудей таскает. Хотя Софи и применить при случае вполне в состоянии.
  – Ой, Марина, а ты правда, самая умная девочка нашей страны?
– Даже если это и лесть, ты меня перехвалила. Хотя, да, скромностью я не отличаюсь... Насчёт моего ума ты вообще откуда взяла?
– Из журнала, ты же лучше всех экзамены сдала. Там тебя не так называли... – призадумывается, – Но я всё равно узнала. Хотя было не так, точнее так, как сейчас, но всё равно, не так, как на самом деле. Или наоборот, это тогда было не так, а сейчас правильно?
– Сама-то поняла, что сказала? – голова от принцески что-то слишком уж быстро начинает. Пожалуй, портрет Эр из энциклопедической статьи про странности надо убирать. Новый кандидат куда страньше появился.
– Не-а! – радостно мотает головой, – Ты так и не сказала, правда, самая умная.
От кого другого можно было заподозрить оскорбление. Но это не тот случай.
Странно, никто из школьных рыбок -прилипал, в изобилии вьющихся вокруг Эр и Соньки не попытался к ней прицепиться. Статус есть статус, ради возможностей в будущем, стерпеть можно очень и очень много.
Но, в случае с Динкой самый сильный инстинкт самосохранения решительно перевесил все прочие, включая самый распространённый в школьных стенах инстинкт лизоблюдства.
Впрочем, у Динки на подхалимаж, похоже иммунитет. Так же как и у Марины.
– Думаешь, журналах только правду пишут?
– Понятия не имею. Люди сперва врут, потом думают, надо ли было.
Вот так так! Становится интереснее. Впрочем, личность эта сама по себе причина, никому не дающая со скуки помереть.
– Марин, с тобой правда и дальше можно будет разговаривать?
– Я и так не запрещала вроде.
– Ой, правда–правда? – аж подпрыгивает от возбуждения, заведена аж игрушка механическая. Вот только, про неё не скажешь, будто в мозгах ничего нет.
– Правда, конечно. Хоть у меня и от вранья голова не болит.
У Динки хватает мозгов подойти, и руку на лоб положить.
Заявляет с умным видом.
– У тебя и правда голова не болит?
– Убью!
Мозгов достаточно, чтобы понять, где начинается шутка. Динка разбудила в Марине дремлющей материнский инстинкт? Нет уж. Лучше не надо! Ибо с таким чудом возится — мозги уйдут погулять.
Хотя, если с другой стороны глянуть, пока это чудо крайне мало мешает. Братца только глазами напоминает. Только у Яроорта всё правильно и упорядочено было, а это просто что-то с чем-то.
– И где ты собиралась взрывчатку делать? Здесь если кого и подорвёшь, то только сама себя.
– Я уберу. Честно! - такой интонации вместе с обстановкой даже Эрида не поверит.
– И мы не обещали Ярику возвращать тебя домой по частям.
Смотрит угрюмо. Что при обилии детских черт смотрится совсем не грозно, Кошмару это известно.
  – А ему и дела не будет. Только Эор что-то заметит, и то если её в тот день отпустят.
Всё понятно, рассуждения ребёнка, считающего себя всеми обиженным. Если копнуть окажется, в данном случае страхи и опасения не совсем беспочвенны.
– Не скажи. Похороны тебе по штату положены очень пышные.
– Только вот я их не увижу, - вздыхает, словно от мировой трагедии.
Если в этом возрасте рассуждения о смерти начались, то всё может кончиться довольно скверно. Пусть успешных попыток самоубийств в школьных стенах уже очень давно. С неспешными ситуация другая. Тут и сама Марина успела отметится, и многие считают, это как раз она самоубийца несостоявшаяся. Разубеждать уже успело надоесть.
– Сама до таких умных вещей додумалась? Или подсказал кто?
– Я ни о чём таком и не думаю совсем, - настолько недовольно, будто её оскорбить кто-то пытался.
– Вот и дальше об этом не думай.
– Там как получится, - совсем буднично пожимает плечами.
– Знаешь, сколько шуточек есть о рассуждениях в нашем возрасте, насколько пуста и бессмысленна жизнь?
– Ага. Даже сборник таких у меня есть.
– Где взяла?
– Эорен дала. Сказала, она взрослая, таких глупостей уже не читает, лучше сама мне одаст, чем кто-нибудь другой что-то похуже подсунет.
  – Что она тебе ещё надавала? - Эорен Марина знает, но ничего хоть сколько-нибудь запоминающегося вспомнить не может.
  – Да много всего разного. Я прочла, но не всё ясно было.
  – Дашь посмотреть? - настораживается Марина, как известно, в семье не без урода. У них один стопроцентный с гарантией имеется. Не исключено, что и сестрица с тем же вывертом в мозгах, тем более вспомнить удалось, только что она страшненькая.